4
Однажды мы расположились на кухонном диванчике, пребывая, как мне казалось, в какой-то волшебной душевной близости друг к другу. Я лежал головой на Лариных коленях, она что-то рассказывала (почти не слушал) и гладила меня по волосам, по лицу. Её руки были нежные, пропахшие сигаретами, с длинными ногтями. Я обожал, когда она, слегка касаясь, щекотала мои щёки и подбородок.
Регина, тихо позвал я.
Да, мой котёночек. У неё иногда случались приступы материнской нежности. О великое блаженство! Я был готов умереть в такие минуты.
Пожалуйста, не бросай меня. Никогда.
Она усмехнулась:
С чего же это я тебя брошу? Ты теперь мой ангелочек. Моё лекарство от одиночества, мой славный мальчик.
Я не смогу жить, если ты меня бросишь. А если тебя кто-то обидит, я убью его.
Мой дорогой! Слово «дорогой» она будто пропела. Ты бренчишь такую чушь. Уши вянут. Скорее, ты меня бросишь, чем я тебя.
Никогда!
Тсс не надо не нарушай тишину. Я так устала от шума и суеты. Хочется немного посидеть вот так, как сейчас, пошептаться о сокровенном.
Я снова затих, мурлыча от удовольствия.
Вместе со мной замер весь внешний мир. Всеобъемлющая тишина повисла в воздухе, как мельчайшая пыль. День угасал. С улицы потянуло предвечерней прохладой. Солнце забирало с верхних этажей жилых домов остатки света. Медные лучи почти незаметно скользнули по правой стене к окну, на короткое время задержались на полках с журналами, потом зацепили угол кухни и стали бледнеть под натиском надвигающихся сумерек. Окружающее пространство побледнело, в комнате легли тени.
Регина задремала. Мне нужно было ехать домой и так слишком задержался. Но как же не хотелось уходить! «Пусть это будет последний день в моей жизни!» мысленно молил я Всевышнего. Я был не в силах нарушить эту идиллию. И решил остаться. Пусть родители сдадут меня обратно в детский дом или в полицию, пусть запрут меня, но это будет завтра. А сегодня мы здесь. Дышим в унисон, и тут же нас как будто нет. Время стёрло границы между сном и явью. Нас нет. Мы сон.
Я встал с дивана, переместился за стол и решил поиграть в телефоне. Вдруг у Регины звякнул мобильный. Он лежал совсем рядом, и от неожиданности я даже вздрогнул. Пришла эсэмэс. Меня разобрало любопытство. Телефон был заблокирован, но начало сообщения высветилось на экране. И то, что я там прочёл, меня поразило сильнее, чем если бы в эту секунду сам Криштиану Роналду очутился бы передо мной. Всего три слова: «Ты где, сучка?»
«Охренеть!» У меня застучали зубы от волнения. Хотел вскочить, разбудить Регину. До этой минуты мне казалось, что, кроме нас двоих, никого и существовать-то не могло. Она всё время твердила, что одинока, что ей скучно. Я верил и был готов прожить с ней в такой изоляции хоть всю жизнь. Выбраться из одной тюрьмы и попасть в другую где правят чувства. Но как выяснилось позже, эта душевная темница таила в себе ещё больше страданий и мучений, о которых я не подозревал.
Примечания
1
Аллен Карр современный британский противник курения; писатель, специализирующийся на книгах о поддержании и сохранении здоровья.