Алик, старый ты наркоман, улыбнулась Марго. Спасибо, дорогой, но я пойду на озеро поплаваю. Там хорошо.
Как пожелаешь, звезда моя! Мэй, а ты?
Я с удовольствием. Сиг, ты с нами?
Я пас. Мы с ребятами поохотиться хотели
Кровожадный какой волчище! Пойдем, Алик, ничего они не понимают в наших восточных удовольствиях.
Марго улыбнулась, помахала им рукой и пошла к лесному озеру
Глава 2. Кто в озере живет
Это скрытое в лесу озеро Марго с Сигурдом обнаружили еще зимой, когда в начале января по приказу Велеса только оказались в этом глухом таежном месте.
Первое, что делали четверо друзей, оказавшись в каком-либо месте земли или вселенной, было строительство их совместного дома. У каждого из них была крохотная, не больше брелока, копия той части дома, которую каждый из них однажды построил для себя. Все высшие маги обладали способностью уменьшать или увеличивать предметы по своему желанию. А эта четверка однажды так спроектировала свои дома, что они могли функционировать и как отдельные строения, и как единое здание. Стены их домов могли трансформироваться как в прямые, так и в круглые конструкции. Чаще всего они строили дом с четырьмя выходами по сторонам света и круглым залом посередине.
Однако при уменьшении или увеличении отдельные предметы интерьера могли повредиться или сбиться в кучу посередине дома. Поэтому обычно приходилось еще некоторое время возиться с расстановкой, а то и реставрацией мебели, укладываем книг на полки и прочими мелкими проблемами. Причем у Марго и Сигурда таких проблем обычно не было, так как они не загромождали свои дома всякими мелочами. А вот их ближне- и дальневосточные друзья любили украшать свое жилище множеством мелких предметов интерьера. Особенно Мэй, у которой все должно было быть по ее фэн-шуй.
Оставив Мэй и Али возиться со своим «богачеством», Марго и Сигурд устремились в зимний лес поноситься по снегу, познакомиться с местной житью и нежитью, а заодно и поохотиться. Сначала они делали это в своих звериных образах волка и рыси, а потом в нормальном человеческом облике. Так они и нашли это небольшое замерзшее озеро, которое было окружено лесом, утопающим в снегу. Озеро было покрыто гладким прозрачным льдом и окаймлено некрутыми берегами, которые образовывали почти идеальный круг. Если не знать, что в этой таежной глуши никто не возьмется чистить лед, то можно было назвать это озеро прекрасно оформленным катком. Поэтому Сигурд и притащил однажды из своего дома для себя и Марго коньки и они этой зимой не раз катались по прекрасному голубому льду озера. Мэй и Али не понимали «этих варварских забав», да еще на морозе.
Когда наступила весна, и лед растаял, Марго пришла знакомиться со старым водяным хозяином этого чудесного озера. А когда вода хорошо прогревалась частенько приходила сюда поплавать под заливистое пенье соловья и горластый хор лягушек. Водяной часто наблюдал за ней, любуясь красотой ее тела. Она это знала и подшучивала над этим старым и древним, как сама жизнь, хозяином озера.
Вот и сегодня, после того, как она наплавалась в лесном целебном озере и улеглась нагишом на песчаном берегу погреться на солнышке, Водяной, подняв для эффекта целый фонтан брызг, уселся на краю воды и заговорил с ведьмой.
Здорова будь, голубушка!
И тебе не кашлять, сокол мой ясный! улыбаясь, ответила Марго.
Вот наградила тебя Ладушка телесами неземными!
На то она и богиня любви и красоты Лада! Неужели она своей внученьке любимой немножко своей неотразимости пожалела бы. засмеялась, потягиваясь и показывая свои безупречные формы, Марго.
Вот бы тебя к себе в русалки затащить, жила бы царицей!
А ты попробуй!
Да уж, тебя затащишь, сам не рад будешь. С прошлого раза посох свой в омуте найти не могу. Хорошо хоть никто не знает, что его у меня нет. Засмеют. Вернула бы старику-то..
А нечего было старику меня в омут затягивать. Нашел крестьянку, в игрушки с тобой играть!
***
После знакомства с Водяным и дарения ему, как положено, подарка из набора самоцветов, Марго часто приходила к озеру. Однажды в начале лета она пошла в очередной раз на озеро поплавать. Старый водокрут непонятно с какой стати захотел «пошутить» над ней и чуть не затянул в омут. Но не тут-то было. Внучка Афродиты, чувствуя, что сама не справляется с силой омута, обратилась в мыслях к своей бабушке Ладе. Ах, как та разозлилась на старого хрыча! Вся вода озера поднялась вверх со всеми лягушками и пиявками, а затем снова обрушилась вниз, сметая на пути кусты и деревья. Марго сама оказалась на большом дубе и крепко держалась за ствол, чтобы не быть смытой мощным потоком воды. Когда же все успокоилось, благостная картина тихого лесного озера, окруженного цветами и деревьями, поменялась кардинальным образом.
Вода сливалась в озеро, увлекая за собой выброшенные на берег водоросли, рыбу, лягушек и прочую озерную живность. Однако на суше еще трепыхалась рыба, извивались ужи, жившие в воде, ползали мерзкие пиявки и улитки. Берега, красиво спускавшиеся к воде, были покрыты илом и он распространял гнилостный запах. Но хуже всего приходилось дюжине русалок, ворочавшихся в грязи на берегу, а самой несчастной была одна из них, застрявшая ветках того самого дуба, на котором сидела сама Марго.
«Там чудеса, там леший, бродит, русалка на ветвях сидит» процитировала Пушкина Марго. Не хватает только ученого кота, но рысь, я думаю, тоже сойдет.
Марго превратилась в эту крупную кошку и, плавно прыгая по веткам, спустилась вниз. Тут она увидела, как из прибрежных кустов вышел сам Водяной. Нормально так, на ногах, как обычный человек. У человека был объемистый живот, длинная седая борода волоклась по грязной земле, а вместо одежды на нем висела серебристая сеть.
«Да ты прямо красавец!, промурлыкала рысь, обходя Водяного кругом, Где ноги-то себе раздобыл?
С вами не то что на ноги встанешь, как простой смертный, вообще в малька превратишься!.» , проворчал старик. Я, поди, тоже не лыком шит, оборачиваться научен пораньше некоторых. Ну и что я теперь с этим делать буду?! Все же со дна подняли! Кто будет тут порядок наводить?!
«А ты русалкам своим толстозадым грабли да метла в руки дай. Пусть приберутся. Иначе они у тебя скоро в тюлениц превратятся, разжирели в твоем болоте».
Как же они работать будут, у них же ног нет!
«Так и у тебя не было. Верни их тоже на время. А может, насовсем вернешь?
Да, конечно! А кто мне песни петь будет и живот чесать?!
«Живот и песни???.. Ну да, ну да. Кстати, там, на дереве еще одна твоя красотка висит. Смотри, как бы она как птица песни петь не начала.»
Лушенька, душенька моя! вскрикнул Водяной и посеменил к дубу спасать «певицу», которая орала там благим матом.
Тем не менее, когда через неделю Марго в своем рысьем облике прибежала к озеру, там был прежний порядок. Вернул ли старик своим русалкам ноги, или применил еще какие-то заклинания неизвестно.
***
Ты бы поспрошала у зверья вашего или гадов ползучих про посох-то! продолжал нудить Водяной. Не больно я по земле ходок. Отвык за три тыщи лет
Ладно уж, поспрошаю. Не дело тебе, как уважаемому магу, без посоха быть.
Вот и я говорю не дело, кивнул старик, Ты чего сегодня в деревне учинила гром и молния, шары огненные чего балуешь-то?
Да так, по мелочи, не удивившись его осведомленности, ответила Марго, Тебе твои ручеечки-ключики донесли уже. Хотели меня, в деревне схватить, да жрецам сдать
А что так-то? С таким размахом по такой мелочи?
Развлечься захотелось. Надоела мне эта глушь и скука. Торчим тут уже полгода, а зачем непонятно.
Ну, это дядюшке твоему Велесу-батюшке видней. Он ничего просто так не делает. Жди.
Дядюшке, конечно, видней. Но и мы что-то почувствовать должны. А тут так рутина. За это время все наладили уже. И звери, и птицы, и гады, как ты говоришь, ползучие в порядке, всякая нежить мелкая тоже пардон знает. Что тут делать еще? Со старостой и этим жрецом худосочным в бирюльки играть?
Да это-то да. Такого полета птицы как ты со своими приятелями не тут гнездиться должны. Хотя, может, мы не знаем и не видим того, что Велес видит. Он же Бог.. Ждите.
Ждем-с.
Вон, кстати, друг твой серый из кустов глазами зыркает. Пойду я к себе. Про посох-то не забудь, поспрошай, голубушка! погружаясь в воду проговорил старый Водяной.
Не забуду. Прощай пока! сказала Марго и надела на себя рубашку, чтобы прикрыть наготу.
***
«Что-то ты больно стеснительна стала» сказал Сигурд, будучи еще в волчьем образе и присаживаясь рядом с ней.
Мне Водяного стесняться нечего, я в его озере давно плаваю, так что разглядеть он меня давно разглядел, а большего мне опасаться от старика нечего.
«Значит, ты меня в этом смысле опасаешься?», заулыбался, сверкнув клыками волк.
Ну, ты еще тот кобелина! Иди, купайся, смердит от тебя псиной спасу нет.
«Много ты понимаешь! Это же чистый мускус феромон любви!»
Идите уже в воду, волчара ты мускусный, засмеялась Марго.
Волк поднялся и зашагал к воде. Сначала он бросился в воду волком, а затем, поплавав немного по-собачьи, обернулся человеком и, широко раскидывая руки, устремился вдаль от берега к скале, нависающей над озером. Прыгать в воду с нее было опасно, но именно это обстоятельство привлекало храброго викинга и позволяло еще раз убедиться в своей силе и мужестве.
Маргарита смотрела ему вслед, улыбаясь и любуясь совершенством мужского тела.
Ах, Сережа-Сережа, первая ты моя любовь и боль моя, тихо сказала Марго и погрузилась в воспоминания своей юности, в которой ее звали Миладой.
Глава 3. Златосолнечная дочь богов
Однажды погожим деньком Дажьбог выехал на своем коне прогуляться и осмотреть свои владения: как рожь колосится, как трава к покосу готова, как цветы полевые в силу вошли. Забота у летнего бога была такая людям помогать, урожай благодатный им посылать.
Так вот едет он чистым полем и любуется все у него хорошо, да знатно. Вдруг видит он едет на мощном коне красавица поляница Майя Златогорка, дочь подземного князя Вия и Плеяны, светлой богини Радуги небесной. Голова ее склоненная облака задевает, а косы золотые по земле стелются. От того тучи на небе начали собираться, да не ко времени дождю быть.
Вот же сонная корова, сказал Дажьбог, Дрыхнет, и не видит, что сам бог солнца перед ней стоит. Дай-ка я ее разбужу, напугаю.
Крикнул громовым голосом, свистнул посвистом молодецким так, что деревья к земле нагнулись, а горы ходуном заходили. А богатырка знай себе в седле покачивается и улыбается во сне устами алыми.
Ах вот как ты меня уважаешь, вскричал Тарх *, так получай же! И ударил он Майю Златогорку булатной палицей.
Никакого эффекта эта действо на нее не возымело. Тарх в себе засомневался не ослабел ли солнечный бог Подъехал к дубу могучему, ударил по нему палицей тот разлетелся в щепки.
Тогда снова он налетел на спящую девицу еще раз ударил по голове, чтобы уж наверняка Не проснулась она и от такого удара. Тогда Тарх подъехал к скале ударил со всего по ней. Скала разлетелась на мелкие камешки. Сила у него прежняя оказалась.
Да что-ж такое-то?! Может храбрости мне маловато, задумался Дажьбог и хлебнул заветного эликсира, который всегда с собой у него был. Разогнался он на своей ретивом коне, замахнулся палицей и снова ударил могучую поляницу по голове
Девушка глаза открыла и говорит: Что-то мух тут развелось, надоели кусаться проклятые.
Глядит, а перед нею сам Тарх Перунович собственной персоной и, прямо сказать, сильно обескураженный.
Ну что ж добрый молодец, раз ты разбудил меня, то полезай-ка ты в мой хрустальный ларец. Потом подумаю, что с тобой делать.
Взяла она молодца вместе с конем, да и закрыла на ключ в ларец. Сама же поехала дальше и заснула.
Через некоторое время она проснулась от того, что конь под нею спотыкаться стал.
Что с тобою, конь мой верный?, спрашивает.
А конь ей отвечает.
Златогорушка, матушка, отпустила бы ты Тарха Перуновича из своего ларца. Тяжело мне на себе двух всадников, да еще и коня нести!
Вспомнила тогда Майя про доброго молодца. Открыла, посмотрела повнимательней на Дажьбога, да и говорит.
А давай-ка мы с тобой поженимся, светозарный бог! Будешь тогда жить по-прежнему. А откажешься, так прихлопну тебя как муху, да и всех делов.
Подумал-подумал Тарх, да и решил жениться. Где ему такую могучую красавицу еще найти. Да и родители у нее почтенные Вий да Плеяна.
Стали они жить поживать, да добра наживать. Нажива их подвела однажды.
Поехали Тарх с Майей во чисто поле погулять, порезвиться, да поохотиться. Объехали они половину белого света, стали с добычей возвращаться. Подъехали к Святой горе, смотрят, стоит в горе гроб белокаменный, на солнце горит, всеми цветами радуги переливается. Спешились они с коней и решили проверить, кому такая красота редкостная достанется. А на гробе лежит полотно, на котором написано «Тот в гроб ляжет кому в нем лежать суждено». Стало им интересно кому суждено. Сначала улегся в него Дажьбог- не подходит великоват ему. Тогда улеглась Майя в самый раз оказался. И так ей там понравилось, что попросила она супруга еще и крышку на гроб поставить. Дажьбог отказался. Нехорошо это живым в гроб ложиться. Тогда Майя сама крышку подняла, да и накрылась ей. Полежала-полежала, пора и вставать. А гроб не открывается. Билась она и сама внутри, и Дажьбог снаружи и мечом и палицей только обручи стальные вокруг гроба обвиваются. Послала тогда Златогорка мужа к своему отцу Вию подземному. Но тот не принял светлого бога. Передал прощение дочери и на том остался. Когда Тарх вернулся обратно, Майя уже доживала последние минуты. Услышала она прощение от своего отца, да и испустила последний вздох.
Так умерла Майя Златогорка. После ее земной смерти пала на землю вечная ночь, погасли и солнце и звезды. Все заволокло мраком и холодом Но боги не умирают насовсем они поднимаются в Ирий к Роду. У него надо было искать Майю и просить вернуть ее на землю. Матушка Майи Плеяна упала в ноги к Сварогу и Ладе и просила оживить любимую дочь. Сварог услышал мольбу и просил Рода вернуть к жизни Майю богиню лета земного. Погибала от горя Земля.
Род вернул Майю к жизни, наказав вышить золотыми нитями солнце, месяц и звезды. Майя родила Дажьбогу трех сыновей Коляду (Солнце), Крышня (Звездное небо), и Месяца (Луну) Три месяца в году она была живой на земле. Три месяца любовалась она со своим мужем Дажьбогом, но к концу лета ложилась в свой каменный гроб и засыпала мертвым сном, уступая место Макоши* жене Перуна и богини осени. По три месяца только кормила Майя грудью своих детей, а потом оставляла на воспитание Ладе, чтобы та давала им молоко Небесной коровы Земун*.
Милада была последним ребенком, вымоленным Майей у Лады.
***
Три сына Майи и Дажьбога были уже взрослыми и радовали и своего отца и деда с бабкой Перуна и русалку Рось. Пращуры Сварог и Лада тоже любовались ими. Но Майя хотела еще родить девочку, чтобы передать ей свою силу и знание, чтобы она была ее воплощением на земле и на небе.
Ладушка, моя бабушка, великая первороженица, пошли мне доченьку!, просила Майя богиню Ладу, Не могу я по земле ходить и в небе парить, в гробу лежу девять месяцев. Не противлюсь воле Рода и Макоши. Прошу только позволения родить девоньку красавицу, умницу и людям заступницу.