Дэйли Скай, Райли Морган
Самая долгая ночь. Часть 1
В горе и в радости,
в болезни и в здравии,
пока ненависть не разлучит нас.
ПЛЕЙЛИСТ
Нейт о событиях «Самого темного часа»:
2029 год. Три года после начала пандемии.
Месяц назад в небольшой город Форт-Коллинс, где мы с Евой работали ведущими на местной радиостанции, приехал Инспектор Аарон Роуз в сопровождении военных, чтобы проверить население на наличие вируса.
Но проверка пошла не по плану. Вспышка критичного заражения охватила Форт-Коллинс в считанные минуты, люди стали стремительно терять рассудок и превращаться в монстров, одержимых единственным желанием: разорвать на части или передать вирус дальше. Все как в фильмах про страшных зомби, только эти не мертвые, довольно бешенные и очень быстрые.
Мы с Евой были вынуждены объединиться с Инспектором, которого она ненавидела из-за казни своего брата-близнеца. Но не судите нас, мы пошли на это ради одной цели: спасти выживших людей до того, как изолированный Форт-Коллинс будет уничтожен.
Аарон Роуз скрыл от Командования правду о происходящем и выиграл нам немного времени (и на том спасибо). Вообще он нормальный мужик, но на тот момент Ева его терпеть не могла, а я предпочитал сохранять нейтралитет. Вместе с ней, Аароном и его лучшим другом мракобесом в погонах, Фрэнком, мы пытались всеми силами выжить в эпицентре катастрофы.
На нас нападали мародеры, которые чуть не сожгли Роуза заживо, Ева и Аарон то и дело сталкивались лбами в противостоянии друг с другом, но постепенно сближались (а как иначе?), и один из зараженных даже напал на Еву и укусил, но она не умерла и не обратилась. Вирус выявил в ней необычную форму иммунитета: восстановление любых повреждений организма. Охренеть. Просто охренеть.
Но починить вышку, чтобы восстановить связь и спасти людей из города, так быстро не получилось: во-первых, мы узнали, что кто-то намеренно повредил генератор, и нам понадобились детали для ремонта, а во-вторых, на улице разыгралась непогода, которая вынудила нас переместиться в ближайший отель, чтобы дождаться, когда стихнет шторм.
Оставив Еву отдыхать, мы с Аароном отправились за припасами в ближайший супермаркет, не подозревая, что в этот момент Ева случайно подслушала разговор Фрэнка с лидером мародеров. Она узнала, что он не только был задействован в нелегальных поставках оружия и провизии, но и оказался виновен в смерти жены Аарона. К сожалению, Еву заметили, и Фрэнк убил ее и мародера в попытке замести следы.
Я не поверил в его концерт, ударил Фрэнка, и меня вырубили транквилизатором. Поэтому Аарон остался переживать потерю Евы в одиночестве, не догадываясь, что она пришла в себя, закопанная в земле. Чудом выбравшись на поверхность, она вернулась в отель, рассказала Роузу правду про Фрэнка и подтвердила свои слова записью на диктофоне.
Объединившись утром, мы решили вывести его на чистую воду перед ремонтом вышки. На тот момент я не догадывался, что Ева и Аарон не просто ночевали в одном номере: все закончилось куда интереснее и, опять же, в одной постели, что моя подруга предпочла скрыть от всех, даже от меня.
Перехватив Фрэнка, Аарон заставил его признаться во всем, но даже после этого его так называемый друг ничуть не раскаялся в сделанном. Мы отвезли его на окраину города и оставили там, прекрасно зная, что в скором времени Форт-Коллинс будет уничтожен.
Еве удалось починить вышку, и мы вместе с военными собирались вывести из города оставшихся жителей. Но отвлекающие маячки в другой части Форт-Коллинса вышли из строя, и зараженные начали стягиваться в нашем направлении.
Чтобы дать остальным возможность покинуть город, я вызвался отвлечь зараженных на себя вместе с Роузом, но в итоге мы попали в ловушку. К счастью, Ева успела спасти нас в последний момент (и навалять нам по первое число). Мы вовремя покинули Форт-Коллинс, после чего Аарон отдал приказ на его уничтожение.
Когда за выжившими прибыли отряды эвакуации, мы с Евой попрощались с Аароном и уехали в другой город, чтобы начать новую жизнь.
Но никто из нас не подозревал, что в этот момент за Аароном наблюдал человек, который изначально сломал вышку, чтобы убить Роуза.
И, похоже, он попытается сделать это опять.
Глава 1. Ева
Джейн Корниш ННЗ.
Невыносимая Назойливая Зануда.
Таких еще называют колорадскими всезнайками они мозг готовы проесть, лишь бы пропихнуть свою истину в «несведущие умы». Так и моя дорогая подруга из допандемийного прошлого: удачно выскочив замуж, теперь считает своим долгом вразумить всех окружающих, включая меня, в особенности подчеркивая мое неправильное мышление.
Джейн гордится всем: роскошной жизнью, полной невероятных привилегий, фигурой, которую поддерживает дорогостоящим безглютеновым питанием, дыханием маткой и каждодневными спа-процедурами, семикомнатной квартирой в Центральном городе1 и, конечно же, своим мужем Инспектором. Ведь именно благодаря ему она получила всю эту сказку формата «ультра олл инклюзив».
Я беру чайную ложку и начинаю бесцельно размешивать остывший кофе, пока Джейн сливает в меня тонну советов в духе «Как лучше устроиться в жизни» и «С Инспекторами нынче напряг, но ты тоже можешь найти кого-нибудь при должности».
«Угу», «ага» киваю, усмехаюсь, отшучиваюсь словом, делаю все, лишь бы поддерживать это мнимое подобие диалога. Будь на месте Джейн кто-нибудь другой, я бы не стала тратить на него время, но мы с ней дружили со времен университета, где даже состояли в сестринстве и не раз выручали друг друга в разных, если так подумать, бредовых ситуациях. Я покрывала ее измены перед ее парнем, она помогала отмазать меня от прогулянных пар и так далее. Словом, обычные годы университетской дружбы, которая переросла в дальнейшую жизнь, но скоропостижно закончилась с началом глобальной пандемии. Джейн довольно быстро смекнула, за кого следует зацепиться, чтобы не пропасть, и не прогадала. Едва ли я могу ее осуждать. Все мы в той или иной мере стремимся к комфорту и счастью. Джейн свой выбор сделала вышла замуж, уехала жить в Центральный город и за все время написала мне три эсэмэски. Третья пришлась на сегодня, что и привело к нашей внезапной встрече.
Дэйн иногда теряется в часовых поясах, особенно после частых поездок по стране. Джейн закатывает глаза, отпивая смузи из шпината, ананаса и еще бог знает какой зелени. Поэтому я стараюсь теперь ездить с ним. Сама понимаешь, команда «Ди-Ди» и все такое. Она хохочет и поправляет локон темных волос, откидывая идеальный завиток за спину.
Я выжимаю из себя улыбки, словно они все еще имеют какой-то смысл.
Джейн и Дэйн. Ди-Ди-команда. Ди-Ди дрим тим. Это так мило, что меня сейчас стошнит прямо в кружку с остатками американо.
Я беззвучно выдыхаю, усмехаюсь и опускаю взгляд на салфетку, которую успела промять в нескольких местах, пока слушала рассказы Джейн.
А как ты? А то мы все обо мне да обо мне. Она улыбается и смотрит на меня с неподдельно искренним интересом. Я начинаю всерьез задумываться о том, что моя дорогая Джейн живет в своем вымышленном мире и действительно порой не понимает, что говорит или делает.
Значит, как я? Просто шикарно. Целый месяц одинаковых дней, слившихся в одно беспросветное нечто, название которому я никак не придумаю, да и не очень хочется.
Что же тебе рассказать, Джейн?
Как я потеряла брата-близнеца больше года назад и почти сошла с ума от горя? Как едва пережила падение Форт-Коллинса и прорыв зараженных, которому отчасти поспособствовала сама? Как чуть дважды не умерла, но чудесным образом обрела иммунитет, а еще как выбиралась из своей собственной могилы? Как потом переезжала с семьей и другом в соседний город, а оттуда нас переправили в следующий собственно, тот, где мы живем сейчас? Или как я весь месяц лезу на стены, потому что не могу найти покой, но перед близкими людьми вынуждена изображать спокойствие и излучать позитив, чтобы они вдруг не подумали, а не пала ли я духом по непонятной им причине?
И, не дай боже, они узнают имя этой причины.
Да так потихоньку. Адаптируюсь на новом месте, работаю на радио. Улыбаюсь и перевожу взгляд в окно.
Я ведь даже с Нейтом об этом не говорила. Не знаю, почему. За последние четыре недели я успела накрутить так много всего в голове, что уже и сама запуталась в своих мыслях и чувствах. Они смешались в один плотный комок неизвестности, который зудит и в груди, и между висков.
Я не могу нормально спать. Мне снятся кошмары, где неизменно фигурирует Фрэнк Волкодав Донован человек, который почти убил меня месяц назад, пытаясь спрятать свои грязные секреты.
Я не могу нормально есть нет аппетита, как и нет особого желания поглощать и пережевывать пищу. Единственное, чем кормлю себя на убой и с удовольствием, это белое вино и самобичевание уставшего рассудка, который, как демон из чулана, то и дело нашептывает, что своим поступком я предала Лиама.
Обидно, ведь это совсем не так.
Обидно, что, казалось бы, простые вопросы не могут решаться как по щелчку пальцев.
Но обиднее всего было сегодня утром.
Несколько часов назад
Какие планы на вечер? Нейт отъезжает на стуле в сторону небольшого холодильника, где мы держим прохладительные напитки и бутерброды сомнительного качества.
Я пожимаю плечами и просматриваю новостной пресс-релиз, который должна зачитать через десять минут после порции бодрящих треков, запущенных в эфир легкой диджейской рукой Нейта.
Не говори, что опять закроешься в квартире и будешь смотреть идиотские фильмы. Друг достает из холодильника бутылку колы, а затем отъезжает обратно за стол, но мне и отсюда прекрасно видно его любопытную физиономию.
Меня только на идиотские фильмы и хватает, усмехаюсь я, бесцельно бегая взглядом по строчкам, в смысл которых совсем не вникаю. А в квартире моей более чем уютно, между прочим. Ты бы мог там жить, если бы уступил мне студию над нашим офисом.
Не. Он цокает языком и отпивает полбутылки колы, под конец смачно икнув. Дурень. Я не люблю рано вставать и долго добираться до работы. В Форте я вообще ночевал на работе чаще, чем дома, сама знаешь.
Угу. Я еще пристальнее всматриваюсь в текст.
Да и девочкам лофты лучше подходят, там пространства больше для вещей и для йоги, например.
Какой сексизм, хмыкаю я.
Не сексизм, а уважение к противоположному полу. Это нам обычно по минимуму всего хватает.
Да что ты, Опра? Я усмехаюсь и поднимаю взгляд на Нейта. А ничего, что до меня там жил разорившийся рок-певец?
И я его не осуждаю. Он вскидывает руки перед собой и выдает хрипловатый смешок. Да ладно тебе, Ев! Давай прогуляемся, заедем на какую-нибудь тусовку.
Тряхнем стариной?
Тебе двадцать девять, мне тридцать. До старины еще как минимум года два.
Покачав головой, я не реагирую на шутку и снова утыкаюсь взглядом в бумаги.
Ну Е-е-ев, прекращай. Я все понимаю, но нельзя так долго зарываться от жизни в четырех стенах. Мы пережили лютое дерьмо, но пора двигаться дальше.
Я отвлеченно киваю, но без особого энтузиазма, и возвращаюсь к чтению текста, а затем выхожу в эфир, и следующие два часа пролетают почти незаметно. Во время перебивок на музыку и рекламу, когда мне не надо изображать вселенскую бодрость для жителей Дарвена, я рисую на листе с пресс-релизом непонятные загогулины, подперев рукой щеку, а потом опять врываюсь в эфир самой бодрой Евой Мартин. Если бы не красноречивые выражения лица Нейта, я бы и сама поверила в эту иллюзию. Но мой друг в последнее время как никогда проницателен.
Не сомневаюсь, что к концу дня Нейт уболтал бы меня на какой-нибудь бар, но спустя полчаса поступает входящее сообщение:
«Инспектор в городе»
Я перестаю дышать и еще раз пробегаюсь по буквам.
Инспектор в городе.
Меня одновременно обдает жаром и холодом. Сердце замирает в груди и спустя секунду заходится в быстром ритме. Я сжимаю ручку похолодевшими пальцами и поднимаю взгляд на Нейта.
Ну наконец-то! восклицает он, светясь от радости, и я невольно улыбаюсь вместе с ним. Кто бы мог подумать еще месяц назад, что вскоре мы с моим другом будем вот так радоваться приезду того, кого ранее именовали не иначе как «Палач».
Так. Что делать? Что мне делать? Надо надо собраться. С мыслями, с действиями, с необходимыми вещами. Нужно взять телефон, ключи Что-то еще? Что там еще берут?
Ев, эфир! шипит Нейт.
Чертыхнувшись, прерываю песню и выхожу на связь с городом:
Внимание, Дарвен, в городе Инспекция, повторяю: в городе Инспекция. Всем необходимо отложить дела и в кратчайшие сроки направиться на центральную площадь для прохождения обязательной проверки.
Я запускаю объявление на повторе и слишком резко встаю со стула.
Так, спокойно, Ева. Бери все необходимое и иди на площадь. Все как обычно.
Но я подлетаю к зеркалу на стене и поправляю волосы. Может, лучше собрать хвост? И почему я не накрасилась с утра? Ай, ладно. И волосы тоже в норме. Волосы в норме, я в норме, все хорошо.
Я беру куртку и несколько раз попадаю мимо рукавов конечно же, на глазах у Нейта.
Помочь, бабуль? хмыкает он, и я отвечаю ему средним пальцем, а затем больше из упрямства самостоятельно надеваю куртку.
Все, идем.
Еще раз задержавшись у зеркала, почти выпархиваю с радиостанции и направляюсь на улицу, подгоняемая не военными, а личным предвкушением. Словно в меня разом залили отсутствующее до этого момента топливо, и теперь я опять полна жизни и решимости. Где-то на задворках сознания пытаюсь опомниться, что так нельзя, что это неправильно чувствовать себя лучше из-за кого-то другого. Но в такие минуты я слишком глуха к разумной части, поэтому просто иду на площадь, чтобы встать в один из первых рядов на проверке перед лицом Инспектора и
испытать самое большое разочарование за четыре недели.
Это не он.
Это не Аарон.
Глава 1. Аарон
Месяц назад
По пути в Центральный город внутри меня так пусто, что там мог бы уместиться весь этот чертов грузовик, а может, и не один.
Чем дальше мы отъезжаем от горящего Форт-Коллинса, тем более мрачным я становлюсь и без конца думаю о том, как там Ева, как ей будет на новом месте, как ей будет без меня. А как мне будет без нее? И первая сотня километров от Форт-Коллинса показывает, что довольно хреново.
Это странно, ведь мы почти не знаем друг друга. Но, вопреки логике, хочу отмотать время назад и вернуться обратно в изолированный город, где за два с половиной дня моя жизнь была перевернута с ног на голову или впервые после смерти жены встала на место. И все благодаря Еве Мартин.
На въезде в Центральный город нас с отрядом встречает военный конвой и сопровождает на базу для допросов, которые продолжатся две бесконечно длинные недели.
Нас не выпускают за пределы военной части, пока идет расследование. Каждый вечер после очередного допроса, где я повторяю одну и ту же историю о прорыве зараженных, я прихожу в свою временную комнату, падаю на кровать и отключаюсь. От составления отчетов постепенно вытекают глаза, но я делаю все, чтобы мои показания совпадали с рассказами военных, которые были в Форт-Коллинсе и согласились поддержать легенду о начале прорыва. Раньше я никогда не врал начальству, но Командованию не следует знать, что катастрофа началась раньше заявленного мной времени. Если бы я признался им еще в Форт-Коллинсе, город был бы уничтожен и мы с Евой, Нейтом и военными не смогли бы спасти других выживших.
Несмотря на смертельную усталость, я каждый день заново проживаю те несколько дней в Форт-Коллинсе. Я пишу о том, как начался прорыв уже после выхода на связь с Командованием, но помню, как было на самом деле: как Ева пыталась убить меня на площади, но Фрэнк помешал ей; как потом я направился за ней в участок и мы встретились на заброшенном заводе, но оказались заперты в огромном холодильнике и еще многое до того, как попали на радиостанцию, где я отчитался перед начальством.