Помочь? Чем? Может это тебе нужно, так же как и всем? резким движением, она распахнула расстегнутую блузку, высвобождая грудь, спрятанную в чашечках белья.
Егор сделал два шага к ней.
Застегнись, я прошу тебя, не нужно так.
За его спиной распахнулась дверь, и в проеме оказался все тот же, темноволосый, высокий парень.
Ах, ты шлюха! с налету он ударил Веру по лицу.
Испуганным взглядом Егор, отошел назад, при этом делая попытки вмешаться.
Э, эй, парень, ты что творишь?
С разворотом парень размахнул кулаком, а тот впился Егору в висок, его голова по инерции ударилась о дверь в вагон. Сжав ладонь в кулак, Егор вознес руку снизу, ударив незнакомца в живот. Вера, зарыдав, убежала в соседний вагон, в тот же миг в тамбуре появилось еще двое парней, они схватили Егора под локти, а высокий несколько раз ударил его по лицу и в живот. Лицо Егора сморщилось от боли, от бессилия он опал на колени.
Ну что сволочь, нравится? поинтересовался высокий парень.
Бросьте эту мразь! скомандовал он.
Отпущенные руки упали на пол вместе с туловищем. Несколько раз все трое пинали его по всему телу и голове. Двое парней немедля ощупали карманы спортивной куртки, что была на Егоре. Нащупав что-то твердое в обоих карманах, они принялись расстегивать молнию.
Вот дьявол! воскликнул один, вытащив пачку сигарет, он с жестокостью кинул ее на пол и прижал стопой. Другому повезло больше.
Ах ты, черт, ты только глянь на это! в его руках оказалась толстая пачка денег в крупных купюрах.
Бери, и сваливаем с поезда! распорядился высокий парень.
А Верка? спросил тот, что держал в руке стопку денег.
Да черт с ней, все равно шалава!
Хлопнула дверь, и парни исчезли. Егор, корчась от боли, сплюнул кровь изо рта, приподнялся и присел на корточки в углу у окна. Он вытер ладонью кровь, стекающую из носа. Затем молодой человек дотянулся до смятой пачки сигарет, и вытянул одну из них, прикурил, уставившись в одну точку. Еще через несколько затяжек поезд остановился на полустанке. Он понял, что эти трое сойдут с поезда и больше он их никогда не увидит. Ему вдруг стало не выносимо обидно, до слез, но он их сдержал, лишь прислонил ладонь к опухшему виску и стиснул зубы от боли. Егор чувствовал себя младенцем, совершенно беспомощным, а впереди его ждал город Москва, который умел открывать перед собой все двери.
Поезд тронулся, Егор с трудом поднялся на ноги и взглянул в окно, но по-прежнему ничего не было видно, только капли дождя ударялись о стекло и, разбиваясь, стекали вниз по его глади. Егор вошел в вагон, в нем царила тишина, ребенок притих, но его это уже не беспокоило, голова была забита совсем иными мыслями. Он вошел в туалет и, подойдя к раковине, взглянул в отражение в зеркале. Это был не высокий парень двадцати шести лет, с короткой стрижкой и тщательно выбритым лицом. На нем была надета синяя спортивная куртка. Егор включил кран и подставил обе ладони, на них полилась холодная вода, набрав до краев, он опустил в них свое лицо и сразу ощутил пощипывание. Стояла глубокая ночь. Егор вышел и не спеша направился к своему месту. Действительно, неугомонный малыш крепко спал. Егор взобрался на свою верхнюю полку и прилег, в голову прорезалась мысль о саксофоне, по-видимому, от того, что это единственная вещь, что у него осталось, с этими мыслями он не заметно для себя уснул. Раздавалось не громкое сопение, внезапно в вагоне зажегся свет, и по коридору спешно прошла проводница.
Москва! И словно эхо это слово она произнесла несколько раз.
Егор повернул голову к окну, в глаза скользнул уличный свет, полупустой пирон на котором суетно разглядывали каждое окно несколько человек, встречающие кого-то. Выемки в асфальте наполнились водой, здесь тоже лил сильный дождь. Он лениво сполз с полки, и посмотрел на малыша, тот лежал на руках своей мамы, глаза его были сонные, Егор покачал головой и тот заулыбался в ответ. По коридору из дальних купе пассажиры продвигались к выходу. Егор нащупал на полу свои ботинки и обулся.
Там дождь? не понятно к кому обратилась молодая мать.
Да Митюша, моросит мелкий дождь! снова сказала она и натянула на голову ребенка капюшон.
Егор взял с полки свою потертую, коричневую кожаную куртку и, подняв нижнее сиденье, вытащил черный прямоугольный футляр с саксофоном. Ступив на пирон, сразу же бросился на глаза вокзал, на котором ярко вырисовывалась надпись «Ярославский вокзал».
Москва! шепнул он сам себе.
Небо над городом было бледным, не просматривалось ни единого облака, покапывал мелкий дождь, который с начала сентября лил каждый день. Что-то, подумав о приметах, Егор поднял ворот куртки и двинулся, обходя лужи.
Перед Егором, с его простым и не много наивным образом растелилась дорога во все четыре стороны. Идти было некуда ни друзей, ни знакомых в этом городе он не имел. Не было денег и даже не было сигарет. Именно такой он и представлял себе Москву, спешащих людей, не замечающих друг друга, сколько лиц, их все просто не пересмотреть, маленький городок под Екатеринбургом, родом из которого Егор Мальцев, имел не большую численность населения. Летали мысли о том, что бы вернуться, но возвращаться уже было некуда, знакомые сочли Егора за сумасшедшего, после того как он безрассудно, манимый вольной мечтой продал квартиру, все вещи, и отправился в Москву, в которой никогда не был. Как его только не отговаривали от этой, на их взгляд бестолковой идеи, но уговоры, ни каким образом не влияли на решительность Егора, который твердо решил уехать.
Эй, парень, постой! послышался женский голос.
Егор невольно оглянулся, не зная к нему ли это обращение, и увидел позади себя ту девушку, из-за которой и случилась драка в тамбуре поезда. Она догнала его и опустила глаза.
Ты?! удивленно спросил Егор.
Сильно они тебя? коснулась девушка ладонью его опухшего виска, Егор почувствовал легкую дрожь, приятное ощущение, после касания, девушка одернула руку.
А ты чего не с друзьями? оглядывая территорию, интересовался Егор.
Они мне не друзья!
Не друзья? А кто они?
Козлы они вонючие! Понял?
Не понял. Не очень понятное объяснение учитываю нынешнюю ситуацию.
А кто сказал, что я что-то собралась объяснять? грубо отвечала девушка.
В ответ Егор пожал плечами.
Я толком сама их не знаю, с тем высоким, Юркой, здесь в Москве познакомилась, месяц назад, вот и предложил он мне с ним в Екатеринбург съездить. Съездили, хороша, оказалась поездка, он все время пил и приставал ко мне, вообще не во что меня не ставил. Я с трудом терпела все это несколько дней, тех других парней я не знаю, он их с собой взял, собирались в Москве заниматься какой-то работой. Они ехали в Москву, куда подевались, я и не поняла, соскочили на какой-то станции.
А ты чего подошла? задумался Егор.
Спасибо тебе сказать, спасибо за это Вера тяжело вздохнула, За то, что вмешался, заступился за меня, спасибо тебе.
Так значит, ничего не знаешь о них?
Нет, не знаю! безразлично ответила она.
Они уже неплохо заработали, с иронией в голосе сказал Егор.
Вера сдвинула брови, продолжал моросить дождь, капли падали, на их лица напоминая слезы. Егору вспомнился момент из тамбура, когда он впервые увидел эту девушку, так же с распущенными волосами со слезами на лице.
Они забрали все, что у меня было, вот и соскочили с поезда! продолжил рассказ Егор.
Денег та много было?
Егор увел взгляд на мокрый асфальт, увидел, что стоит в набирающейся луже, которая довольно быстро образовалась под ногами. Сделал шаг в сторону, Вера следом за ним.
Я продал квартиру, все деньги были при мне, провинциальная квартира, но это все что у меня было.
Не Москвич?
Нет, я из Свердловской области, вот, решил переехать, сменить место жительства.
Приехал жить к кому-то? удивилась Вера, нахмурив свои брови.
Нет, ни к кому, я здесь никого не знаю.
Парень, ты что? Вера покрутила пальцем у виска. Чего ты сюда приперся? Наивный чукотский юноша, красивую жизнь как в кино ищешь? Так здесь ты ее не найдешь, да еще и без денег остался. Вот тебе и приехали, а я еще теперь и виноватой себя чувствую. Хорошие дела, ничего не скажешь.
Ты не виновата.
Ну-ну! Кстати, меня Вера зовут, взмахнула она мокрые волосы, а те рассыпались по плечам и спине, синей куртки.
Егор! он чуть было не протянул даме руку от растерянности.
Пошли же, что ж так и будем здесь стоять и мокнуть.
Вера! вырвалось у него.
Что?
Ничего, просто теперь у меня есть знакомая в Москве, первая знакомая.
О, для меня это честь! улыбнулась она.
Для меня тоже!
Вера толкала его руками вперед, поддаваясь, Егор пошел в сторону вокзала, рядом шла Вера.
Вера, не хочу, что б ты чувствовала свою вину, и чем-то пыталась помочь.
Я сама знаю, что мне нужно делать, сейчас поедешь со мной, отвезу тебя к своему деду, он один живет, старый уже, правда крепко выпивает и почти никуда не выходит.
Егор остановился и замер на месте, он почувствовал помощь и заботу, которой не встречал, человеческую доброту этой молодой девушки.
Ну чего встал как вкопанный? Иди за мной. Улыбнулась она.
Ее улыбка была обворожительной, капли дождя стекали с лица, мокрые светлые волосы, зеленые глаза, нижняя губа выглядела слегка припухшей, а прямо под ней небольшой точкой располагалась родинка. Эту улыбку, казалось, он будет помнить всегда.
Вера шла впереди и оглядывала частные автомобили, будто выбирала, на какой им ехать.
Вера! окликнул Егор. Она обернулась, но тот молчал.
Что?
А, у тебя сигарета есть? чуть заикаясь, выговорил он.
Возьми, вытянула она пачку из куртки и протянула Егору. Он собирался спросить что-то другое, но закурив вновь молча, побрел за спутницей.
Вера обошла бежевый автомобиль ВАЗ, и взглянула в салон. Водитель опустил стекло в ожидании координат поездки.
Савеловский, улица восьмое марта, пятнадцать, длинный дом. Уверенно сказала Вера.
Водитель кивнул головой: Едем!
Егор бросил не докуренную сигарету, и обустроился на заднем сиденье, рядом бросил свой единственный багаж, футляр с саксофоном.
Машина аккуратно тронулась и направилась по полупустой дороге. Егор, отчего-то вспомнил свой небольшой провинциальный городок, о том, что за полчаса на такси его можно объездить вдоль и поперек. В тот момент его глаза выдавали мысли, он жалел о лихом поступке переезда, после того как лишился всех денег, он думал о бабушке, маме которых уже нет рядом. Размышлял об отце, тот где-то жил, быть может, прозябал, может, был счастлив, возможно, они каждый день проходили мимо и не касались друг друга взглядом. Егор думал о том, что в свои двадцать шесть лет он ничего не видел в жизни. Внезапно вспомнил девушку Наташу, с которой познакомился, вернувшись из армии, и встречался с ней три года, узнав после, что у нее есть другой мужчина, взрослый и хорошо обеспеченный. И может быть она и любила Егора, но предпочла другого, выстраивая свое счастье и будущее. В один из дней они расстались так, словно все годы между ними ничего и не было. Он думал о своей работе, о фабрике, где ткал ковры. Приходил вечером домой и часами не отрывался от саксофона. Подумал о Вере, не понимая того, зачем она это делает, не уж то и впрямь чувствует себя виноватой. Вот многие на ее месте и думать об этом не стали бы. Сколько ей лет? Неожиданно вырос вопрос в его голове.
Интересно, сколько же ей лет? продолжал гадать Егор.
Ты что уснул? Эй! дотянулся до слуха голос Веры, проникая в подсознание.
А? нет, так задумался.
Дорога не заметно промчалась, Вера оплатила такси, как только захлопнулись двери, автомобиль резко помчался дальше.
Пойдем в магазин, водку купим, а то без водки дедуля мой не согласится, даже через порог разговаривать не станет.
Очень замкнуто чувствовал себя Егор, боялся, но понимал, другого выхода у него нет. И вообще возможно то, что на пути встретилась эта девушка, самая большая удача, выстроенная по самой тяжелой и в тоже время самой легкой схеме, которая называется, судьбой. Они двинулись в сторону не большого круглосуточного магазина. Дождь закончился, воздух легко вдыхался с ощущениями приятной свежести, еще зеленая трава блестела, случайный ветер трепал ветки, и оставленные дождем капли сбрасывал вниз, проходя под деревьями, казалось, что дождь снова начинался.
Привет! поздоровалась Вера со сторожем магазина, ему было лет за пятьдесят, смуглое лицо не носило морщин, волосы были редкими и седыми.
Привет Верунь! ответил тот полусонным голосом.
Вера подошла к продавщице, той была женщина лет тридцати, довольно крупная, со светлыми крашеными волосами, собранными в пучок.
Наташ, дай водку, как всегда. Попросила Вера и положила деньги в блюдце.
Наташа поставила бутылку на прилавок и окинула взглядом спутника юной девушки, вдруг поинтересовалась:
Это кто же по утрам водку пьет?
Дедуля мой пьет! улыбнулась Вера и, взяв бутылку, двинулась к входу.
Выйдя на крыльцо магазина, они остановились, Вера подняла голову и посмотрела в небо.
Хорошо! небо было чистым, ни единого облака не передвигалось, медленно всходило солнце.
Сигареты у тебя? обратилась она к Егору.
Да, у меня.
Давай покурим, жутко хочется курить.
Вера, а ты сама, где живешь?
Я в другом районе с родителями, сюда так наведываюсь, в детстве часто здесь бывала, друзья даже были все здешние. Егор, а что у тебя в этом чемодане?
Это саксофон. Егор поднял футляр.
Ты на нем умеешь играть?
Егор согласно кивнул головой.
Я в принципе и приехал сюда играть, или более профессионально научиться музыке.
Ну-ну, дружок, я думаю, придется тебе работать, а не на дудке играть.
Вера, а твой дедушка действительно может позволить жить у него?
Жить? Тебе нужно срочно искать работу, первый месяц позже оплатишь, все остальные, как с ним договоришься. Это на случай, если все же остаться здесь хочешь, а если нет, договорюсь на пару дней, и домой поедешь, с деньгами на билет что-нибудь придумаем.
Я хотел бы попробовать. Попробовать остаться в Москве, я буду искать работу, деньги за жилье деду платить, я хочу здесь остаться.
Ладно, идем. Вера бросила окурок в лужу и пошла, Егор двинулся следом. Дом, к которому они шли, стоял перпендикулярно от магазина, старенькая девятиэтажка.
Время было около семи утра, из подъездов выходили люди, держа в своих руках зонты, на улице они смотрели в небо, идет ли дождь, вспоминая о том, как всю ночь сквозь сон он стучал в подоконник и стекла. Вера и Егор, поднялись по ступенькам на третий этаж, и подошли к двери квартиры, на которой не было вывески, дверь выглядела старой, обклеенной черным истертым дерматином.
Не будем будить деда так рано! сказала Вера и вытянула из кармана связку ключей. Ключей в этой связке было всего три, всю остальную часть увесистого груза составляли различные брелки, среди которых был даже маленький фонарик.
Они вошли в квартиру, запах пресного туалета сразу кидался на уличную свежесть, можно было определить по царящему смраду о том, что в этой квартире живет старость, та самая старость, которой обычно пугаются. Одиночество, редкие выходы из квартиры, проветривание ее составляло несколько минут, пока дед выносил мусор в кашне, так как очень боялся простудиться. Старый интерьер, поломанная мебель, вешалка в прихожей, на которой висело от силы две три вещи, слегка выглядывающие из-под черного пальто. Егору все больше становилось не по себе, он словно ощущал страх перед неизведанным. Это была двухкомнатная квартира с совместным санузлом, комнаты были отделены друг от друга коридором, который был пустым и от того казался длинным. Вера разулась, сняла куртку и, сунув ноги в тапочки, прошла в кухню. Егор, сделав тоже самое проследовал за ней. Маленькая кухня, с квадратным столом и тремя табуретами, старым холодильником, шкафом, ржавой металлической раковинной и газовой плитой, была холодной. Егор присел на табурет и пристально смотрел на Веру, на ее блузку, невольно вспоминая дорогу в поезде. Вера по-хозяйски заглянула в чайник, воды было не выше носика, она чиркнула спичкой и поставила его на плиту. Егор облокотился на стол и нервно менял руки, то одну положит на стол, то другую, потом вздрогнул, когда неожиданно за спиной раздался голос по радио: