Почему до боли её понимаю? Страдаю, сильно страдаю от отсутствия нежности! Боюсь кому-либо сказать клеймом обернётся! Родители не балуют объятиями. Наверно, им кажется, что прижать взрослого ребёнка показать слабость всех участвующих в этом семейном действе! Забота от них и к ним колоссальная, любовь неземная, а нежность низведённая в рамки социальных приличий (выдуманных кем?). Кого могу безгранично обнять, приласкать? Изредка появляющуюся младшую сестру. Когда приезжает подолгу висит на моей шее, а я плачу! Голос пропадает, лицо заливается краской теряюсь, смущаюсь, тушуюсь. Тебе пишу (ключевое слово), потому что не вижу! Напомню, мне по паспорту 28, по виду всего 20, в душе маленький, робкий ребёнок, не готовый принять жестокий мир Все переживания в творчество! Знай: ни один страстный поцелуй не заменит душевные объятия! Поцелуй механика, объятия высшее слияние. Первое частичное соединение, второе полное поглощение! В своих поисках нежности похож на воздух, бьющийся в стенах закрытого помещения и потому становящийся истощённым и спёртым в этой бесперспективной борьбе
27 сентября.
Днём ходил на местную речушку. Скорее, уютное болотце вся в ряске и в мошкаре. Томик Ахматовой в мошкаре, я в мошкаре, красота неописуемая! Московская городская природа как бельмо на глазу! Деревья обволакивает серая пыль, делая их сталактитами! Засыхаю от однотипности многократно пережитые эмоции и впечатления вот простор для вдохновения! Я как Кнорозов,1 ждущий поездки в Мексику, чтобы посмотреть на потомков тех, чей язык он разгадал. В городе квартира чудесная, выдержанная в лучших литературных традициях. Разноцветные обои единственное разнообразие, которым располагаю. А так нудно! Да, в общем-то, дело не в природе или квартире а в городе, обрамлённом пределами, узником которых являюсь на протяжении четырех лет! Это пытка калёной столицей!
29 сентября.
Вернулся в город. Утром встал с трудом голова долго искала геометрическую фигуру, способную лучше передать её состояние. Вечером сидел на балконе, пытаясь что-то написать. Представлял тебя Чувствую горячее дыхание. Воображение укутывает меня в приятную негу твоё! Хочу положить голову на плечо Сумасшедший? Нет. Несчастный! Боюсь признаться в этом себе. Родители с раннего детства говорили: «Руки, ноги есть счастлив!» А я не чувствую этих ног, когда не на что душе опереться. Не чувствую этих рук, когда им не за кого держаться Сижу как истукан не исполин. Исполин смешение колен Сима и Хама. Я целиком и полностью Сим, без права выбора. Выходит самый настоящий истукан!
С уважением,С.Е.9 октября.
Здравствуй, Елена! Я тоскую по тебе
Посуди сама: прихожу на работу, радостно: Всем привет!
Коллега, мрачно, «через губу»: И тебе не хворать!
Остальные безучастное молчание. За что мне это? Я будто против законов физики. Всё должно к чему-то притягиваться, а я невесомый! Всё должно на что-то опираться, а я балансирую, судорожно ища помощь. Человеческое плечо заменяет дверной косяк. Не жизнь метание. Броуновское движение меня в их городской среде. Метание мной бисера перед ними
А недавно в обеденный перерыв написал стих девушке новой сотруднице, за которой наблюдал несколько дней.
Писал на клочке бумаги черновик. Перенёс на красивую бумагу. Выписывал каждую буковку и вымерял одинаковое расстояние между строфами потрачено два часа! Вдохнул уверенности, стал подходить к ней и разочаровался!
От Ахматовой у неё нос горбинкой. А так квёлая, дебелая и косолапая!
Каллиграфически исписанный лист застыл у меня в руках. Бумага размякла от пота, чернила размазались Пульс метроном! Побежал неведомо куда, ступая наугад, надеясь дойти. Чувствовал, как спину прожигает презрительный взгляд коллег, оттого она невыносимо чесалась.
Правы ли мы с ней? Нет. Оба невиноваты! Она живёт в неведении, я вижу её неведение и пытаюсь как-то жить с этим! Не могут два противоположных мира на одной планете мирно сосуществовать!
Боль внутри меня. Страдания внутри меня. Слёзы на лице, кажется, застыли каплями ледяного отчаяния. Потому что: мои слёзы, моя боль, мои страдания. Моё не отдам! Не дождутся не увидят! Расстроился не понаслышке!..
Люблю человечество в совокупности, но каждый отдельно взятый чаще всего мерзок. Ты его рихтуешь, выкристаллизовываешь от любви к нему, дураку, не ценящему твоих страданий и душевных терзаний. Не способному оценить! Примитивизм и ограниченность пищат, да лезут в нём! Всё безуспешно всё в пустоту! Мой крест тяжёл.
На такой ноте заканчиваю.
С уважением,С.Е.17 октября.
Ехал в библиотеку на трамвае. Рядом сидела семья: мама и две дочки пяти и двух лет. Расположил в порядке убывания заметь! Старшая смотрела в окно. Младшая юлила, привлекала взоры пассажиров, капризничала. Мать всячески ублажала младшую, не обращая внимания на старшую. Было очевидно, что для этой семьи такая ситуация статичная и привычная. От мамы исходила глубокая жизненная усталость, которая, видимо, и была причиной обделённости старшей дочери. В автобусе жарко дышал обогреватель, укутывая сидящих в потоки тёплого воздуха. Мать сняла с сестёр шапки.
Старшая, с неподдельной улыбкой: Спасибо, мамочка, ты такая хорошая!
Младшая восприняла всё с королевским достоинством, обнаружив новый интересный для себя объект, начала задирать старшую.
Рядом сидящая старуха, подняв указательный палец, отреагировала на очередную шалость тоном воспитателя: Деточка, слушайся маму! Нельзя так!
Младшая затихла, явно не ожидая такого поворота событий, выпучила глаза. Испугалась то ли грозящего пальца старухи, то ли раздувающихся при улыбке впалых старухиных щёк.
На остановке к этой случайно сложившейся компании присоединилась еще одна старуха. Вторая мало отличалась от прежней, разве что кожа у нее была более желтая и смуглая. «Ой, какая девочка красивая!» обратилась присоединившаяся к младшенькой, и все рядом сидящие пассажиры согласились с её словами.
Старшая девочка ревностно отнеслась к похвале в адрес сестры. Решив, что тоже может рассчитывать на признание, тихонько запела: Ля-ля-ля, видя, что не достигла желаемого эффекта, затянула громче: Ля-ля-ля, ля-я!
Но окружающие были равнодушны к её душевным порывам. Присущая возрасту непосредственность младшей сестры брала верх, оставляя глубокие раны в душе ребёнка старшего, непонятого, недолюбленного, недоласканного
Трамвай подъехал к нужной остановке. Мать застегнула дочерям куртки.
Старшая, не теряя надежды, стараясь быть образцовым ребенком: Мамочка, а ты шапочки нам наденешь?
Но житейская усталость снова взяла верх над материнским пониманием. Женщина пробурчала что-то невнятное. Вытолкала дочерей на улицу всё!
Мне было жалко старшую. До боли знакомо её одиночество. Её душа в оковах непонимания. Сердце в ранах безразличия. Близкие люди, словно чужие не вникают. Жаль, что не имею возможности забрать ребёнка к себе и окружить всей нерастраченной нежностью и заботой А может, мне всё это показалось? Может, и нет его, этого детского одиночества? Может, это моё одиночество искажает представление об окружающем мире, ища схожести, проводя параллели, рисуя жизненные драмы?..
В библиотеке. Победил сотню ступенек в поисках нужного этажа. Подошёл к столу. Библиотекарь: на вид пятьдесят, по паспорту, наверно, где-то тридцать. Общество книг явно прибавило ей лет двадцать. Вот она сила книги! Женщина стояла и любовалась полками с многочисленными собраниями сочинений. Наверное это её единственная любовь. Безымянный палец правой руки отчаялся быть окольцованным! Я попросил у неё выдать мне книгу Хайдеггера.
Она, растерянно: К сожалению, у нас такой книги нет.
Я, отступив: Жаль, очень хотелось прочитать Ладно буду искать!
Она, воодушевлённо: Ой, что вы! А вы поезжайте в Санкт-Петербург. Там наверняка наверняка есть!
Я, шутливо: Спасибо за совет! Обязательно поеду!
Она, более воодушевлённо: Съездите, возьмёте! А когда её прочитаете, можете оставить книгу у нас в библиотеке, чтобы два раза не ездить. У нас единая библиотечная сеть мы сами обратно передадим!
Я, еле сдерживая приступ смеха: Да что вы! Мне в Санкт-Петербург за радость два раза съездить!
Позже, идя по улице, я вспомнил растерянного библиотекаря. Мне стало её жалко. Наверняка не от хорошей жизни Бедная И я ничем не могу помочь ей
Ладно. Пойду спать.
С уважением,С.Е.24 октября.
Совещание. Сижу рядом с коллегой. Та положила голову на стол и стала томно дышать в мою сторону. «Влюбилась!» первая мысль! Думаю заговорю. Спрашиваю мнётся, отвечая Стесняется, значит! А потом начала бойко рассказывать про своего молодого человека Я поддержал разговор. С бухты-барахты нельзя обрывать! Глаза отвожу в сторону. Замолчала выдохнул. Остался с болью наедине. Зачем она так сделала? Она явно вдыхала для себя, а выдыхала для меня на меня! Я вдыхаю и выдыхаю в пустоту не придерёшься! А она на меня! Уверен умышленно! Профиль говорит больше, чем анфас. А профиль у неё ординарный. Не знала, что я поэт? Не знала, что я ранимый? Не знала, что влюбляюсь мгновенно и до гроба? Ложь! Решила потешить самолюбие! Ещё недопонимание: зачем он ей? Он обычный. Я поэт. Скажешь: «Никто насильно не заставлял влюбляться!» Правильно обязывал! Я без любви не могу жить. Мне жизненно необходима забота. Я посвящаю стихи человечеству, а кто-то должен посвятить жизнь мне. Жертва своими интересами с её стороны оправдана. С моей непростительна! У меня иное предназначение!
Сегодня целый день кряхчу с недовольством. Невидимая паутина опутала меня. Горло обросло бугорками, через которые проходит кашель. Состояние вязкое и вялое. Нос не дышит пыжится. Сердце устало ишачить, поэтому по старой памяти норовит задеть лёгкие редкими ударами. Я не болею изнемогаю. Когда болеют лежат в постели, ноют, капризничают. А я на работе вникаю, пишу, отвечаю. Думаю, это аллергия на образование! Пишу эпиграммы:
Ещё новость пропал голос. Он даже не стремился это сделать я всё сделал за него! Связки сковал коварный ветер, теперь они ощущаются как бамбуковые стволы
Писать в таком состоянии тяжело. Но никаких отсрочек быть не может долг перед потомками! В обычное время мысль зарождается и распускается. А сейчас зарождается надувается взрывается разлетается, и пытаешься собрать осколки в пазл. На совещании сижу с тетрадкой и записываю. Конспект? Стихи! Свой конспект! Главное иметь постоянную возможность записать!
Пришёл домой. Пойду лечиться. Как соберусь с мыслями напишу.
С уважением,С.Е.31 октября
Здравствуй, Елена! Всё плохо. Ты даже не можешь представить насколько. Поэзия заболела. У меня тоже тридцать восемь. Из дома не выхожу, и стихи на бумагу не ложатся Они умерли? Не знаю. Порою мне кажется, что с неба сыпет их прахом Изнуряю себя, как могу. Всё угнетает. Ум напирает, разум отступает уникальных мыслей нет. Ничего не радует сжимаю, сжигаю, выжидаю (разрешения?)
А с нынешним насморком ни на что уповать не приходится третий день бездельничаю! Ты не представляешь, как сурово я себя корю за лень! Истязаю мучительно и нещадно смотрю на часы и жду, когда проснётся совесть
Холод внутри откликается на стук холода снаружи. Озяб, лежу под одеялом состояние отрешённое! Смотрю на окружающее грустным взглядом. Радует, что взгляд грустный значит, мой. Значит, я сохранил себя. Не поддался общему одурманиванию пустым весельем!
Может, я просто разучился писать стихи? Зачем духовная смерть при физической жизни? Мёртвым смерть не страшна! Не должны карать убившего исписавшегося поэта! Он поступил благородно литературный санитар!
Примечания
1
Помнишь? Этот тот, кто расшифровал язык племени майя! (Прим. С.Е.)