Только ощутив нехватку воздуха, Настя поняла, что затаила дыхание, пока беззастенчиво разглядывала мужчину, напрочь забыв, как дышать. Вспомнив о столь важной функции организма, Настя с шумом выдохнула застоявшийся в груди воздух, и Олег тут же открыл глаза, заставив девушку от неожиданности опешить. Время для них будто остановилось, пока каждый из них пытался что-то прочесть в глазах у другого. Было ли скудное освещение тому виной, но ни одному из них так и не удалось в молчаливом диалоге найти для себя какие-то ответы.
Как ты? Хрипло спросил у девушки Олег, разбивая оглушающую тишину полутемной спальни.
Пить жалобно проскрипела Настя каким-то чужим сиплым голосом.
Поднявшись с кровати, Олег обогнул постель и взял стоявший на тумбочке графин с водой. Настя едва сумела повернуть голову в его сторону. Ее тело сковала необычайная слабость, а сил у нее было не больше, чем у новорожденного котенка. Олег убрал с ее лба влажное полотенце, которое немного сползло на глаза, когда Настя повернула голову. Осторожно приподняв девушку за плечи и удерживая ее в этом положении, Олег поднес к потрескавшимся губам Насти стакан с водой. Когда больная жадно выпила всю воду, он уложил ее обратно и поправил под головой подушки. Она не стала возражать, когда Олег поднес к ее лицу электронный термометр, и послушно приоткрыла рот, позволяя ему измерить датчиком устройства температуру.
Тридцать пять с половиной, удивленно произнес вслух Олег, рассматривая мигающие цифры на дисплее. Может сломался? Задумчиво предположил он.
Но даже после выключения и повторного измерения термометр упрямо демонстрировал ту же самую температуру. Кожа Насти действительно больше не излучала жар, а была чуть влажной и прохладной, в чем он убедился тактильно.
Ты меня с ума сведешь, тихо пробормотал Олег, качая головой.
Глаза Насти непроизвольно наполнились слезами от острого чувства собственной никчемности и жалости к себе.
Настенька, милая, ты чего? Всполошился Олег, заметив блеснувшие в ее глазах слезы. У тебя что-то болит?
Настя отрицательно качнула головой, ведь душевная боль не считается, верно? От этой боли не помогали ни транквилизаторы, ни антидепрессанты, которые ей прописывали, и которые она добросовестно пила по инструкции. Ее заверяли, что лекарства в совокупности с сеансами психотерапии обязательно помогут, но в ее случае это не сработало. Возможно, если бы Настя могла рассказать все, что у нее творится на душе, ей действительно стало бы легче, но, не найдя поддержки у близких людей и не смея полностью открыться доктору, она лишь изводила саму себя и родителей. Объяснять это все Олегу у нее не было ни сил, ни желания, поэтому она озвучило лишь то, что тревожило ее наиболее всего в этот момент.
Я не хочу умирать, прошептала она, смаргивая слезинки, которые без спроса набегали на глаза.
Этого и не случится, заверил ее Олег.
Я все слышала здесь ведь был врач? На всякий случай уточнила она.
Да, был, подтвердил Олег, сначала я хотел обратиться в «скорую», но дозвонился до Мануила Савельевича, и он смог быстро приехать. Он замечательный терапевт, друг семьи, я знаю его всю свою жизнь.
Он говорил про рак горестно напомнила ему Настя.
Только в виде предположения, причем совершенно необоснованного, с горячностью возразил на это Олег. Так что не принимай его слова близко к сердцу, хорошо? Я уверен, что ты просто набегалась раздетая по улицам, переволновалась, замерзла, вот и результат.
Слова Олега звучали вполне разумно, но расшатанные нервы мешали девушке в полной мере к ним прислушаться. Она чувствовала себя бесконечно несчастной от непрошенных мыслей, которые настойчиво лезли в голову, нашептывая о самом плохом исходе. Неизвестно, до какого состояния Настя умудрилась бы себя накрутить, но ее снова сморил сон, сквозь который она слышала, как Олег отошел ненадолго, а затем, вернувшись, судя по всему, сел на принесенный с собой стул, поставив его около кровати. Ей хотелось сказать, что столь самоотверженное бдение у постели пока еще неумирающей совершенно излишне, но это была последняя ее связная мысль, после которой она тут же крепко заснула.
Следующий день Настя провела в постели, почти не вставая, в компании Тяпы, которая облюбовала себе место в изножье двухспальной кровати. Возможно, это был упадок сил после физической и эмоциональной встряски, полученной после ссоры с родителями. Взяв в руки телефон, она вспомнила, что отключила его сразу после разговора с матерью. После включения, ожидаемо, на ее смартфон обрушилась волна оповещений о пропущенных вызовах. Собравшись с духом, Настя перезвонила маме. Та ответила чуть ли не после первого же гудка и не скрывала своего облегчения от того, что с Настей было все более-менее в порядке. К недомоганию дочери она отнеслась не в пример спокойнее Олега.
Опять эти твои нервы, обреченно заметила она, не выказав ни капли удивления, и лишь посетовала, вот, вся в отца! Он уже два дня с давлением кувыркается из-за твоих выкрутасов. Настя, ты нас так в могилу сведешь раньше времени. Немедленно возвращайся домой.
Хорошо, мам, хлюпая носом, не стала спорить девушка. Отлежусь только, а то я до туалета с трудом дошла, домой ехать пока не в состоянии.
Она действительно еле добрела до санузла тем утром, тут она душой не покривила. Вот только она не стала рассказывать, что обратно в спальню ее унес Олег, молча подхватив на руки девушку, едва стоявшую на ногах. Меньше всего ей хотелось попасть на глаза родителям в таком беспомощном состоянии. Пугающий вопрос с больницей так и не был решен, поэтому Насте требовались все силы, чтобы отстоять свое мнение. Получается, она сбежала от родителей и спряталась за широкой спиной Олега, но так не могло продолжаться вечно. Однако Настя не могла не признать, что поддержка Олега пришлась как никогда кстати. Подумать только, в каком отчаянье она оказалась, раз решилась обратиться за помощью к нему. Настя до сих пор толком не понимала, почему из всего списка своих контактов позвонила в тот вечер именно Олегу, которого всеми силами должна была избегать. Возможно, на нее произвели впечатление их последняя встреча и его искреннее раскаянье. А может, ей так сильно хотелось, чтобы окружающие наконец перестали задавать ей вопросы, которые были слишком болезненными для нее. Скорее всего, истина, как обычно, лежала где-то посередине, но Насте не хотелось слишком сильно углубляться в эту тему. Как бы то ни было, присутствие мужчины рядом, несмотря на всю его самоотверженную заботу, было ей не по нутру, поэтому при первой же возможности она планировала поблагодарить его и распрощаться, желательно, навсегда.
В понедельник Настя чувствовала себя практически здоровой, а градусник фиксировал ее температуру тела в хрестоматийные тридцать шесть и шесть градусов. У нее все еще была повышенная утомляемость, но она уже могла спокойно передвигаться по квартире, принимать пищу за столом на кухне, а не в постели, как вчера, когда Олег приносил ей на подносе еду, которую чуть ли не с ложечки скармливал девушке. Разумеется, не спускавший с Насти глаз Олег подметил перемены в ее состоянии, поэтому сразу после завтрака предложил ей:
Раз тебе стало лучше, может, сегодня съездим к врачу?
К врачу? Удивленно переспросила Настя, не ожидавшая, что визит к доктору состоится так скоро. Я даже не знаю
Давай я сначала свяжусь с Мануилом Савельевичем, и все выясню, Олег взял с кухонной тумбы свой телефон и вышел позвонить.
Насте ничего другого не оставалось, как, неловко ерзая на высоком стуле, дожидаться его возвращения. Олег не заставил себя долго ждать, вернувшись буквально через несколько минут.
Мануил Савельевич готов тебя принять сегодня в четыре часа, без долгих предисловий озвучил он девушке результат своего звонка.
Но у меня ведь даже одежды нормальной с собой нет, развела руками Настя, обеспокоенно глядя на Олега.
Это не проблема, магазинов рядом полно, пожал тот плечами. Ну, или можешь позвонить родителям и попросить их передать твои вещи, а я за ними подъеду, добавил он, заметив, как девушка возмущенно вскинула взгляд после его предложения о покупке одежды.
Насте сделалось дурно при одной только мысли о встречи родителей с Олегом, и она яростно затрясла головой.
Нет, не надо! Хорошо, купи мне, пожалуйста, что-нибудь подходящее со штанами, не удержавшись добавила она и, смутившись, слегка покраснела.
Олег даже бровью не повел, внешне оставаясь абсолютно невозмутимым, хотя ее замечание и всколыхнуло в нем множество самых разных эмоций, но он лишь сдержано улыбнулся Насте и кивнул:
Договорились.
Когда Олег ушел, Настя вернулась в спальню в расстроенных чувствах. Ее пугала как предстоящая поездка в клинику, требующая от нее общения с посторонними людьми, так и собственная неустроенность, заставляющая ее принимать помощь от Олега, от которого она снова была зависима. Настя опять жила в его доме, ела приготовленную им пищу и одевалась в предоставленную им одежду. Девушку неимоверно удручало такое положение вещей, заставлявшее ее вновь почувствовать себя пленницей. Да, наверное, теперь она могла в любой момент свободно встать и уйти вот только идти-то ей пока было некуда, а, стало быть, ее нынешнее положение не слишком отличалось от прошлого.
И все же, как и всякая девушка, Настя не смогла сдержать любопытства, распотрошив привезенные Олегом бумажные пакеты, едва он занес и оставил их на полу в спальне. Марка одежды была ей незнакома, но, судя по фирменной упаковки, была не из дешевых, однако Настя не слишком хорошо разбиралась в моде, поэтому ей трудно было предположить ценник, но внешний вид и качество одежды ее вполне устроили. В одном из пакетов она обнаружила вполне симпатичный бежевый костюм с брюками и блузкой из плотного трикотажа. Из другого пакета она извлекла джинсы, к которым прилагался голубой джемпер из тонкого кашемира. Заглянув в третий небольшой пакет, Настя нашла в нем несколько комплектов нижнего белья и носки. Как обычно, Олег предусмотрел все до мелочей, и, положа руку на сердце, она не знала, радоваться ли ей этому или огорчаться.
После обеда пришло время собираться к врачу. Настя остановила свой выбор на бежевом костюме, посчитав его более подходящим для вполне еще теплой погоды. В коридоре ее ждали светлые кожаные мокасины, которые, как она отметила, подходили и к костюму, и к джинсам. Пока они на лифте спускались на первый этаж, Настя вежливо поблагодарила Олега за обновки, отметив, что ей все подошло и понравилось. Девушке очень хотелось озвучить свое горячее желание вернуть ему деньги за покупки после того, как она доберется до своей банковской карты, но опасалась, что ее слова могут рассердить мужчину. В прошлом, когда Насте непреднамеренно удавалось вывести его из себя, ей это слишком дорого обходилось.
Отгоняя от себя непрошенные болезненные воспоминания, Настя подошла к машине Олега и безотчетно остановилась у задней двери. Отключив сигнализацию, Олег услужливо распахнул перед ней дверцу и дождался, пока девушка устроится на заднем сиденье, ни словом, ни жестом, не выдав своего разочарования. Конечно, он предпочел бы, чтобы Настя села на переднее пассажирское место, которое негласно закрепилось за ней еще с тех пор, как он возил ее домой поздними пятничными вечерами. Ему пришлось напомнить себе, что в их последнюю поездку он самолично вколол ей снотворное, увез к себе домой и изнасиловал, так что не стоило удивляться желанию Насти держаться от него как можно дальше.
Нам далеко ехать? Негромко спросила его девушка, когда он занял водительское место.
Не особо, ответил он, минут пятнадцать-двадцать. Если тебя затошнит, или станет плохо, сразу говори мне.
Хорошо, пообещала ему Настя.
До медицинского центра они добрались без особых трудностей. Настя всю дорогу молчала, но обеспокоенно поглядывающий на нее в зеркало заднего вида Олег видел, что девушка сносно переносила поездку. По крайней мере, ее бледное личико не приобрело зеленый оттенок, который указывал бы на то, что Настю укачивало.
Припарковавшись, Олег повел Настю в высокое здание бизнес-центра, в котором нужный им частный медицинский центр занимал два этажа. Поднявшись на лифте на девятый этаж, они подошли к стойке ресепшен, за которой их встретила улыбчивая вежливая молодая женщина. Настя и глазом не успела моргнуть, как оказалась у нужного кабинета, к которому ее проводила администратор.
Войдите, раздалось из-за двери приглашение после ее робкого стука.
Сделав поглубже вдох, будто она собирается нырнуть под воду, Настя открыла дверь и вошла в кабинет. Олег, разумеется, остался ждать ее снаружи, устроившись на удобном диванчике в коридоре. Как бы он внимательно не прислушивался к тому, что происходит в кабинете, но, увы, отличная шумоизоляция надежно охраняла врачебную тайну от чужих ушей. За те сорок минут, которые Настя провела у доктора, Олег весь извелся. Если с Настей все в порядке, то почему так долго? Если она не в порядке, то что с ней? К сожалению, ему оставалось только гадать о том, что именно происходило по ту сторону закрытой двери, то и дело буравя ее взглядом.
Но вот дверь снова распахнулась, и Настя вышла из кабинета в сопровождении Мануила Савельевича, что-то по-отечески вещавшего напоследок своей пациентке. Олег же внимательно осмотрел девушку с головы до ног, анализируя ее состояние. Она внимательно и вполне благожелательно внимала словам врача, периодически кивая головой, но он заметил, что глаза ее немного покраснели, а в руках она комкала бумажный платок. Было совершено очевидно, что во время приема девушка плакала. Он понял, что не успокоится, пока не выяснит причину ее слез, хотя по опыту последних дней мог сказать, что иногда для этого требовалась сущая малость.
Юленька! Позвал в этот момент Мануил Савельевич администратора, которая их встречала на входе. Проводи, пожалуйста, Настю, попросил он, передавая подошедшей сотруднице несколько выписанных им направлений. Это не займет много времени, пообещал он Насте, зато и мне, и вам будет спокойнее.
После того, как администратор увела Настю, с круглого лица врача быстро улетучилась доброжелательное выражение, и оно мгновенно посерьезнело.
Олег, зайди ко мне, сдержано пригласил в свой кабинет Мануил Савельевич, который, зная его практически с рождения, называл обычно «Олежей» и «мальчиком».
Олегу несколько раз доводилась бывать в этом кабинете, когда он привозил сюда своего отца на прием. Мануил Савельевич до последнего боролся за жизнь своего друга, оттягивая неизбежное, но возраст и утраченный после смерти любимой супруги интерес к жизни свели все его усилия на нет. Сейчас же, опуская свое большое грузное тело в темно-коричневое кожаное кресло, Мануил Савельевич, хмуря брови, смотрел на единственного сына своего покойного друга и впервые за долгое время не знал, что сказать. Он принялся перебирать лежащие на его столе бумаги, чтобы потянуть время и собраться с мыслями.
Что с Настей? Нетерпеливо прервал вопросом затянувшуюся паузу Олег.
А это лучше ты мне скажи, медленно протянул пожилой доктор, бросая на него проницательный взгляд из-под маленьких черных очков. Я могу лишь диагностировать ее полное моральное и физическое истощение, но, думаю, тебе это и без меня прекрасно известно. Я надеялся, что ты меня просветишь, почему при упоминании твоего имени девочка испуганно хлопает глазами и замыкается в себе, а от простого вопроса про родных вдруг начинает плакать, м?