И куда она делась?
Местные жители стали держать ее в яме, потому что ее очень боялась скотина. Она там не то простудилась, не то ее просто убили. Тут до 49 года был лагерь военнопленных. Она даже убегала туда! Она, буквально, в период течки, затаскивала к себе мужчин, а физически была сильнее любого.
А где дети?
Рожденных ею детей забирали местные жители. Здесь горцы, здесь детских домов и беспризорных детей нет! Дети, что у нее рождались, по всему выходит, живы! Им сейчас, в районе, пятидесяти лет Вы понимаете, какой это материал!? Вы понимаете, что такой случай выпадает одному из миллионов журналистов! Я всю жизнь собираю факты о снежном человеке. Здесь многое совпадает! И самое главное! Во время абхаза грузинского конфликта местные жители видели еще одного или двух подобных обезьяно людей! И все в одном небольшом районе в горах. Вы понимаете, на пороге чего мы находимся? Это то же недостающее звено в цепи эволюции!
Не понял?
Видите ли сказал Бабченко, противники теории дарвинизма, не удивляйтесь, такие есть, хотя, на мой взгляд, это полное мракобесие, выдвигают свой главный аргумент, что, мол, нет переходных форм от обезьяны к человеку. Существуют, мол, древние виды обезьян, существует кроманьонец, собственно, древний человек, такой как мы по всем физическим данным. А переходной формы между человеком и его предшественниками нет. А вот, пожалуйста, она есть! Вот же она эта переходная форма рядом с нами здесь по горам ходит!
Здесь по горам ходит война.
Да плевать я хотел на войну! Война меня не интересует.
К сожалению, ваше мнение, не имеет, в данный момент, никакого значения. Там, куда вы рветесь, неспокойно. Постоянно идут перестрелки. Все заминировано. Вы просто не сможете передвигаться по горам.
Я не смогу?! Я мастер спорта по альпинизму!
Вы меня не так поняли. Вас просто убьют. Как чужака, как странного человека, задающего, измученным войной, людям нелепые вопросы. Что же касается фотографии этой, как вы утверждаете, женщины, не убедительно. Мало ли какие странные лица бывают. Помнится, в учебнике по анатомии был такой волосатый человек Андриан Евтихьев. Вот, даже фамилию помню. Так он весь длинными волосами был покрыт, в том числе, и лицо. Весь волосатый, но человек. А здесь, ну страшная, ну уродливая, но все же женщина
К сожалению, у меня только одна фотография, но у населения, наверняка, есть и другие, нужно искать.
Иван Алексеевич, когда эта странная дама жила? После войны, во время войны?! То есть, полвека назад. Вот видите! И за прошедшие полвека ничего не произошло. Что ж у вас теперь то спешка такая? Потерпите! Не всегда же здесь воевать будут. Вот измениться обстановка и пожалуйста работайте, опрашивайте население, ищите вашего снежного человека и его потомков. Но сейчас никак невозможно. Возвращайтесь в Сочи. Я не могу вас пропустить в Сухуми. Поймите, это опасно
Да, я
Если вас задержат вблизи постов второй раз, я буду вынужден вас этапировать в Сочи под конвоем и привлечь к ответственности, как нарушителя. Вот распишитесь, что вы предупреждены.
3.
Товарищ майор, разрешите обратиться подкатился, уже вечером, к майору солдатик, тот самый, что конвоировал Бабченко: А вот, к примеру, если гуманоид будет через контрольно-следовую полосу идти, стрелять в него или не стрелять?
Какой такой гуманоид? поначалу, даже не понял, майор, у него голова гудела, от целого дня кошмара, когда сотни местных жителей с тележками, с тачками, с сумками мандаринов пытались пройти через перекрытый мост в Россию, на рынок, а редкий кордон пограничников их не пропускал.
Ну, снежный человек, к примеру.
«Подслушивал под дверью, засранец», оглядывая юного погранца с ног до головы, подумал майор.
Давно служишь?
Восьмой месяц.
А до службы?
В колледже учился, на менеджера.
Чего ж недоучился? Менеджер?!
Так вышло.
А гуманоид чем смущает?
Ну, если он обезьяна понятно. А вдруг он разумный человек и на него Права человека распространяются? А если он вообще инопланетянин? Может нежелательный конфликт произойти.
В глазах погранца сияла незабудковая чистота и наивность.
«Не придуривается, подумал майор. На самом деле дурак».
О, юноша, служить идущий,
Читай устав на сон грядущий,
И утром, ото сна восстав,
Читай усиленно устав! слыхал такие стихи?
Никак нет.
Полезные стихи. Как тебя зовут?
Рядовой Охлобыстин.
Мама как зовет?
Коля, почему-то, заливаясь краской, ответил погранец, То есть Николай.
Вот что, Коля, если бы ты, как настоятельно, советуют нам, вот уже двести лет, не гуманоиды инопланетяне, а наши предки человеческие, читал устав на сон грядущий, то уразумел бы очень важную вещь. А именно: устав не оговаривает ни чина, ни звания, ни пола, ни внешности, того, кто пытается перейти границу, а именует его как? Правильно «нарушитель». И ежели это кабан, медведь или ежик, то за свои поступки он ответственности не несет, а ежели иное существо, тем более, обладающее разумом, например «гуманоид», тогда, в соответствии с уставными положениями: Стой! Стой, кто идет! Стой стрелять буду! и т.п. Или прицельно, без предупреждения. Такие случаи тоже подробно описаны в инструкциях. Вам ясно, рядовой Охлобыстин?
Так точно.
Кру гом! Шагом марш! Спокойной ночи, малыши! И не морочь себе голову! Коля!
Надо же такое изобрести, усмехался майор, шагая по скрипучей, гравийной, дорожке.
На крыльце дома, где его разместили, рядом с кипящим самоваром сидел, встречавший его, давешний рябой вольнонаемный, и еще один солдат, примерно, его ровесник.
Да, ладно, ладно услышал он их разговор, это, земеля, знаш, как в анекдоте: аттракцион «Бородатая женщина». В цирке. Бородища до пупа! Титек вовсе нет, зато хреновина до колена Здра жла, товарищ майор
И вам не хворать! Балабоны отмахнулся майор, вам, что поговорить не о чем?
Да об чем же тута говорить? Скукота, сказал незнакомый контрактник, А так, бы как, сенсация.
Чай пить будете? Вот самоварчик готов. Сейчас со смородинным листом сымитируем парочку стаканчиков засуетился рябой.
Налейте мне в кружку, и на тумбочку поставьте Я ночью встаю
С толстым удовольствием. Только вот сахару неделю как нету. Не досылают. Должно на базе самогонку гонят. Самостоятельно. Шоколадка есть.
Да, ладно
Майор ополоснулся до пояса. С наслаждением снял сапоги и опустил ступни в таз с теплой водой Рябой вольнонаемный «дядя Костя», как его звали молодые солдаты, с удовольствием поливал на ноги майора горячей водой из кувшина.
Чего вы все мутату, какую-то несете: «гуманоид, бородатая женщина»: Откуда взяли?
Так ведь телевизора нет, радио нет А этот корреспондент, пока вас ждал, целую лекцию запузырил про снежного человека. Очень даже замечательно!
Да чокнутый он, этот ваш корреспондент.
Абизательна! Дык, и на здоровье! Но все же личному составу развлечение. Не об одном же сексе языки чесать. Тут, все ж таки, наука
Какая там наука!. Как бабы, ей богу! Языки как помело
Да не тут чего й то по горам все же лазает, Абхазы то местные опасаются, Кто его знает, чего оно такое там бродит. Чистые ведь джунгли. Субтропики.
Оправили этого корреспондента?
Да поехал поволокся! Только ведь сбежит. Это порядочному гражданину, да с поклажей на ту сторону не пройти, а так, любому мазурику, очень даже свободно
И грохнут его на той то стороне не за грош
Абизательна! Это уж как пить дать! с готовностью согласился дядя Костя, Ну, так вот и то ж! Бачили, бисовы очи, що куповали теперь ешьте, хучь повылазьте!
Майор со стоном вытянулся на жестком деревянном топчане, и, не обращая внимания на, время от времени, гремящие, где то в горах, не то раскаты грозы не то выстрелы, рухнул в сон.
4.
Ему приснилось море. Сон был цветной и такой достоверный, что, когда майор проснулся, скинул одеяло и вышел на крылечко, оно все еще стояло у него перед глазами ослепительное, синее
Оно ведь здесь, совсем рядом, подумал майор, Рядом, а не достанешь Там осталось, в прошлом.
Почти двадцать лет назад, совсем, вроде бы, недавно, он отдыхал с сынишкой в санатории, в Пицунде. Так получилось, что ему дали одну путевку, но можно было взять с собой ребенка. Жена осталась с двухлетней дочкой у своих родителей на даче, а он с шестилетним сынишкой приехал сюда. И это был, пожалуй, самый счастливый отпуск за всю его жизнь.
По воинской привычке, в первый день он проснулся в шесть часов утра. Мальчонка посапывал на диване. Он сказал сынишке, что пробежится по пляжу, а ты спи, сынок. И мальчишка даже что-то пробормотал в ответ. Но, когда он вернулся, буквально, через четверть часа, то застал его, сидящим на краю постели. Маленького, сжавшегося в комочек, улитого слезами.
Я проснулся, а тебя нет! Я думал ты никогда не вернешься. Папочка, пожалуйся, очень тебя прошу, никогда больше никуда от меня не уходи!
Он схватил сынишку на руки, изнемогая от нежности, и всем существом, каждой клеточкой не мозга, а всего тела, как говорится, «на пуповинном уровне» понял почувствовал, что нет для него в жизни ничего дороже этого смешного, трогательного и совершенно беззащитного существа. И какое это счастье быть отцом!
Чем он становился старше, тем сильнее ему недоставало семьи, хотя, когда он жил с семьей шли непрерывные скандалы. Он никогда не находил нужных доводов, чтобы возражать жене. Она всегда была права Права, что детям в городе жить необходимо, где врачи, где образование, Что тут возразишь? Но вот у других офицеров жены жили на заставах, а он один. Так и жизнь прошла.
Майор почувствовал, что остатки сна исчезли и бессонница расползается, как озоновая дыра. Виновата в ней дерганая жизнь пограничника, где нет деления на день и ночь, а есть служба и отдых. Есть время спишь, а день это или ночь все равно. Вот и становишься, как сова
Прежде он даже расстраивался, что в, казалось бы, спокойной обстановке, когда можно спокойно спать с вечера до утра, он обязательно просыпался часа в три и моргал, по крайней мере, до пяти. А потом смирился с тем, что вероятно, внутренние его часы, с какого времени переведены на пограничную жизнь, что свои обязательные восемь часов сна в сутки, хотя и кусками, он, все же, набирает, и успокоился.
Майор встал, взял кружку с холодным чаем, накинув куртку, вышел на крыльцо и примостился на ступеньках. Огромная луна светила неистово, но свет ее не мешал видеть звезды, которые здесь оказались близко совсем рядом крупные, густо заполняющие все небо. Они помаргивали, и весь небосвод словно шевелился, двигался, как особый механизм. С мерцанием звезд спорило поблескивание каменистой дорожки, тянувшейся от крыльца и, казалось, уходящей прямо в небо.
Вот он кремнистый путь, подумалось майору, и стихи, памятные с детства, завораживавшие его своей таинственной простотой, обрели здесь зримое воплощение. Посверкивающая голубоватыми искорками дорожка, словно тянулась в бесконечность, к звездам, прямо от ступеней крыльца, где он сидел.
Выхожу один я на дорогу,
Сквозь туман кремнистый путь блестит.
Ночь тиха, пустыня внемлет Богу,
И звезда с звездою говорит.
Он даже вздрогнул, от ощущения того, как все совпадает, и может быть, без малого два века назад, некрасивый мальчик офицер, с шишковатым лбом, с лицом, где хороши были только глаза, вот так же, здесь на Кавказе, смотрел на звезды, на кремнистую дорожку. И она звала его, как зовет человека, тянет любая ночная тропа. Мало кто решается шагнуть, предполагая, что ничего таинственного, неизвестного там, в зовущей мгле, нет. А, может, просто боится
Как все совпадает
«В небесах торжественно и чудно.
Спит земля в сиянье голубом»
Откуда он это знал? Откуда он знал, что Земля из космоса голубая? Ведь первое, что поразило Гагарина Земля голубая. Откуда этот мальчик видел ее такой прежде? Это что? Поэтическая оговорка или он там был? Шел меж звезд и оттуда смотрел на Землю? Что это за способность человеческой мысли свободно странствовать там, куда еще человек не в состоянии, физически, проникнуть?
Ну, а дальше без изменений:
«Что же мне так больно и так трудно,
Жду ль чего жалею ли о чем?»
Темное облако, словно занавес, закрыло фонарь луны. Ночь стала еще синее, но ощущение торжественности, волшебства исчезло. Майор поднялся, потянулся, расправляя мышцы. С годами он стал чувствовать, как исчезает легкость движений, как тяжелеет тело, и становится грузной походка. Иногда перед наступлением промозглой дождливой погоды у него начинало ломить прострелянное в Афганистане плечо. Тогда, под ноющую боль, словно в плече зуб болел, он мог легко представить себя стариком. Он даже как поймал себя на том, что у него появилась привычка потирать плечо, согревать его ладонью и, невольно, оберегать, например, не брать на это плечо тяжести даже автомат он, вопреки уставу, носил на другом, на здоровом плече.
«Нет, не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть сказал вслух майор, возвращаясь в дом.
Я б желал забвенья и покоя,
Я б желал забыться и заснуть»
А уж я-то как бы желал заснуть-то, кто бы посочувствовал!
Он лег на топчан. Отсюда ему было, видно в окно только небо, все то же небо, но теперь сквозь стекло оно казалось далеким и совсем не маняще таинственным. Так, утыканная светящимися точками, синеватая темнота.
В голову полезли привычные ночные мысли, о будущем, о том, что еще годок два и вышвырнут его на пенсию, а как там жить совершенно непонятно. Майор давно чувствовал себя постаревшим, да что там старым! Хотя, «по паспорту» ему не было пятидесяти возраста, который, когда то, ему казался страшно далеким А вот пришло.
Вроде бы, ничего не изменилось, но иногда, особенно в бессонницу, становилось страшно от мысли: что ж это и все? Ведь, собственно, и не жил. Так мотался с границы на границу, а никаких особенных событий не происходило. Ничего такого, чтобы вывело за круг привычного. Может быть, оттого, что у него просто нет такой способности шагнуть по той тропочке кремнистой? Просто нет. Не дано от природы. А может не в тропочке дело? А если бы, даже, рискнул по ней двинуться, через несколько шагов уперся бы в двери штаба или в ворота.
Для меня все просто, осязаемо, реально. И, слава Богу сказал он, чувствуя, что сон возвращается, что он засыпает Стало быть, такая судьба. Ну, нет способности в космос возноситься! Ну, нет! И что ж? Удавиться теперь?! Живу, как живут все нормальные, обыкновенные люди. Миллионы, миллиарды людей. Уверен большинство идеальной возвышенной любви так и не встретило, во всяком случае, среди его знакомых никто. А ничего живут. Да и нужна ли такая любовь, как у Ромео и Джульетты? И чем она так прекрасна вокруг горами трупы валятся! И виноватые и невиноватые! Такая любовь, как всякое превышение нормы, как всякая страсть разрушительна! Не этого человеку хочется, а незамысловатого счастья, тепла. И это счастье в женщине. Он от жены его так и не дождался, так и не выпросил. Не было в ней этого. Он сначала все сокрушался, все пытался понять: почему так? Ревновал, комплексовал, что жена его не любит, а и потом понял, у нее просто нет этого чувства. Ну, бывают же дальтоники или там, люди без музыкального слуха. И никто этому не удивляется. А кто сказал, что не может быть человека без чувства любви? Это ведь не руки ноги голова Рефлексы есть, а эмоций йок!
Как такое получилось? Да очень просто! Говорят, неполная семья трагедия. «Мальчику нужен отец». С мальчиком-то, как раз, полегче. Майор рос без отца, и понимал лет с пяти, что, как говориться, дом и больная мама на нем. А вот девочки! Дочери матерей одиночек, да еще в СССР, да еще в ХХ веке, когда всем надули в уши, что мужчина и женщина равны. Только не уточнили в чем. И девочки дочки матерей одиночек, с молоком матери всосали не то, что обиду на всех мужчин в мире, а уверенность, что мужчина в доме не больно-то и нужен. Нет, не так! Это слишком просто. Ни какую не уверенность, а на уровне рефлексов, на уровне подкорки, в них не заложено такого понятия, программы что ли, как в компьютере, «мужчина в доме». Все равно кто брат, отец, муж, но хозяин, защитник, стена В традиционных сообществах спасает уклад. Это, безусловно, не означает, что там все счастливы и все прекрасно. Но там у каждого своя ниша, и, возможно, не возникает в мужиках стойкого чувства ненужности. А в городах, в мире, так называемого равноправия, в европейско американской модели цивилизации .