Неоевразийство, движение, возглавляемое Александром Дугиным и некоторыми аналогично мыслящими идеологами, возникло в России в 1990-х годах и является теперь политическим движением, не только культурной тенденцией. Но и Дугин тоже получил свое изначальное вдохновение от неофашизма во Франции, Бельгии и Италии, а не в степях Забайкалья. Пантюркизм (туранизм) существует в Турции, и подобные группы присутствуют в нескольких среднеазиатских странах, но они не составляют мировое движение различия у этих различных ответвлений, их интересов и программ слишком сильны.
* * *
Первая волна евразийцев в 1920-х развивала свои идеи, потому что они были разочарованы Европой. Они принадлежали к стороне, которая была побеждена в Гражданской войне, и они искали идеологический выход из дилеммы, в которой они оказались. Для них было немыслимо разочароваться в России. Но как найти общий знаменатель для будущего России и их собственного будущего?
О нынешнем российском правительстве и о тех, которые поддерживают его, можно сказать лишь с небольшим преувеличением, что «все мы теперь евразийцы». Это частично связано с их отвращением к Европе, которая (как они чувствуют) отвергла их, но это также отражение огромной популярности идей Льва Гумилева.
Сын великих поэтов Анны Ахматовой и Николая Гумилева, которого расстреляли большевики в 1921 году, Гумилев был русским Шпенглером, очень популярным автором, небезупречным гением. В нескольких книгах и многочисленных статьях он попытался доказать азиатское и кочевое происхождение своей родной страны. Для немца Освальда Шпенглера будущее принадлежало молодым народам, таким как немцы и русские; для Гумилева молодым народом были монголы. Его неортодоксальные взгляды не раз приводили его в тюрьму и Гулаг. Его идеи иногда были очень интересны, часто очень оригинальны, в других случаях неправдоподобны и явно ошибочны. Он утверждал, что его подход был научным. Но когда он заявил в одном интервью: «Скажу вам по секрету, что если Россия будет спасена, то только как евразийская держава» (в журнале «Социум», номер 5 за 1992 год), то это едва ли было научным заявлением, которое можно было доказать или опровергнуть.
Лев Гумилев восстановил против себя православную церковь этим своим азиатским подходом и заставил отвернуться от себя ультранационалистов (потому что его взгляды очерняли панславизм), назвавших его русофобом. Он также оскорблял евреев своими комментариями о еврейской истории в Средневековье, предмет, который по общему признанию, не принадлежал к сфере его компетенции. Но восприятие Гумилева в Казахстане и среди других нерусских народов, возможно, было самым восторженным. Его именем назвали университет, статуя его была установлена в Казани, и его портрет появился на марке, выпущенной казахской почтовой службой.
Неоевразийство возникло после падения коммунизма и Советского Союза. Мы теперь стали свидетелями интересного повторения того, что произошло в 1920х: к концу того десятилетия поколение основателей евразийства было вытеснено со своих руководящих постов, которые перешли в руки более молодых, просоветских активистов. Они обычно описываются как «левые», но фактически они были прорусскими, а не марксистами, не говоря уже о коммунистах. Их стремлением было найти общую позицию для молодых офицеров, которые сражались в белых армиях на Гражданской войне и Советского Союза. Они полагали, что нашли такую платформу в патриотизме/национализме, который должен был быть наряжен в евразийскую одежду. Их предположения были не так уж неточны, потому что общая тенденция в России уже смещалась от интернационализма к национализму. Но они неверно оценили фактор времени это смещение продлилось значительно дольше, чем они предполагали, и немногие из них дожили до того времени, когда смогли увидеть собственными глазами осуществление их мечты.