«Что-то не так, подумал Отрывкин, когда ноги стали подмерзать, чего-то мне не хватает».
Тут до него дошло, что тапки вполне благодушно мурчат не на ногах, а на столе. «Эх, носочки бы мне сейчас, да те, которые бабуля вязала, мохнатые и теплые!» Не успел он домечтать, как почувствовал на ногах мягкое и теплое. С опаской глянув на ноги, увидел бабулины носочки те самые, о которых мечталось. Он строго посмотрел на них и рявкнул: «И без фокусов мне!» Носки смирно сидели на ноге как влитые и не пытались даже шевельнуться как и положено благовоспитанным носкам.
Успокоившись и снова почувствовав себя в Доме хозяином, Отрывкин опять взглянул в окно, о котором уже подзабыл.
«Ну и что это такое? Ну что это за клубок кружится-вертится, из перьев и клювов? Всё никак не уймутся», расстроился Отрывкин.
А там, за окном, какое там уняться Перекрученные какими-то морскими узлами, шкандыбавшие Сова и Соловей, крутясь в разные стороны, не пропускали ни одного дерева. Через каждые две минуты слышалось ворчание: «Да я за нарушение устава!..»; потом надрывный кашель, пытавшийся перейти в трель, заканчивался словами: «Ты уволена!» и очередной бум давал начало новой, такой же содержательной дискуссии.
Налюбовавшись этим бесконечным процессом, Отрывкин даже пожалел незадачливых агитаторов в неизвестную Школу магических искусств. Он опять махнул рукой (зачем не знал: само махнулось) и рявкнул:
Хватит! Прекратили истерику! Смир-р-рна! Стр-р-ройсь! И чтоб похулиганить: На первый-второй рас-с-считайсь!
Опять он перегнул палку.
Мало того что птиц буквально разодрало в стороны, предварительно каждую как следует шарахнув о дерево (они потом долго спорили, где чья лапа и что клюв слишком великоват Соловью), так они выстроились в ряд и на автомате без передыха стали барабанить: «Первый-второй, первый-второй». Минут двадцать.
Отрывкину это надоело. Сказав «Вольно!», он с интересом наконец рассмотрел своих нежданных и таких уже нечужих и, главное, трезвых гостей.
Оба птица сидели, очумевшие, на травке и тихо, спокойно икали. Соловей явно был в возрасте и, судя по повадкам, занимал гораздо более высокий пост, уж где бы там ни было, чем Сова. Сова, очухавшись и протрезвев, бросила свои замашки прапора и показалась действительно обычным проводником.
«Стоп, подумал Отрывкин, опять проводник. Да что ж и меня-то переклинило», совсем расстроился он.
Ну вы, там, тихо и ровно рассказали мне всё, что хотели рассказать! А не то грозно добавил он. И деревья сразу зашумели вокруг.
А не опоздали ли мы? грустно просипел Соловей.
Глава 6. И мы забудем о тебе навсегда, как о кошмаре!
Сова подумала и устало спросила:
Ты так думаешь? Может, еще не всё потеряно?
Да ты на него погляди! не стесняясь присутствия Отрывкина, сипнул Соловей. Он же прирожденный стихийный маг. Что мы ему можем предложить? Заклинания? Так он и без них на одних эмоциях всех уделает, грустно продолжил Соловей.
Но ведь без присмотра его оставлять тоже нельзя. Как бы чего не вышло, рассудительно сказала Сова. Эх, и нам по шее дадут: проморгали, недоглядели Она совсем закручинилась.
Ты что раскисла-то? Отходняк? Доотмечала очередную годовщину знакомства с твоим прапором? не без ехидства спросил Соловей. И тут же получил клювом в лоб и по этой причине выпал из общения на некоторое время.
Сова посидела, погоревала еще немного, и тут ее осенило.
Слушай, Отрывкин, а ты летать умеешь? радостно спросила Сова, но сразу увяла: Конечно, что я спрашиваю. Ты об этом еще просто не знаешь.
Э-э-э, уважаемые, подал голос через открытое окно Отрывкин, а ничего, что вы обо мне в моем присутствии в третьем лице говорите? Я всё слышу, между прочим.
«На это вся надежда, с ехидцей подумала Сова. Еще бы всё понимал!..»
Тут пришел в себя после некоторой дозы рауш-наркоза Соловей. Повращав глазами, он спросил:
Что, уже всё решили?
Здрасте, приехали. Тебя ждали, думали, умное скажешь. Ошиблись, сразу, как старый драндулет, с пол-оборота завелась Сова. Думаем мы еще.
Кто это мы? еще не пришел в себя Соловей. Он что Кивок в сторону Отрывкина. тоже думает?
Да. Он, например, думает, не выкинуть ли вас со своей лужайки навсегда, встрял в разговор Отрывкин. Надоели вы нам с Лёвой.
Лёвы зашипели.
Но-но, без грубостей, как-то поспешно сказали хором птицы. И тут Соловья осенило (не зря он клювом по балде получил):
А давай мы тебе, Отрывкин, индивидуальную программу обучения подготовим? Будешь дома сидеть, к тебе на дом учителя будут приходить, экстерном всё окончишь. А про себя додумал: «И мы забудем о тебе навсегда, как о кошмаре!»
Отрывкин любил учиться, любил познавать новое. И закралась ему мысль: «А почему бы и не попробовать? Что-нибудь теряю? Нет».
Правильно, заорали хором птицы так, что Лёвы попытались свернуться в маленький клубочек и исчезнуть. Оказывается, Отрывкин размышлял вслух. Слух не жаловался.
Хорошо, решился Отрывкин. Когда приступаем? Но с условием: если мне что-то не понравится, мы сразу заканчиваем без взаимных претензий!
На этой фразе птицы переглянулись и облегченно выдохнули.
Еще момент, вдруг сказал Отрывкин. Если с кем случается травма какая-нибудь, я в этом невиновен. И никаких претензий.
Птицы опять напряглись.
И Лёвы будут учиться со мной, добавил он.
После этих слов Сова потеряла сознание.
Глава 7. «Хочу, и всё!» сильнейшее магическое заклинание
Отрывкин после некоторого раздумья на тему, что это стало с Совой, подул ей зачем-то в клюв, и Сова пришла в себя.
Он еще здесь? слабым голосом спросила неизвестно у кого Сова.
Они все здесь, с ехидством ответил Отрывкин, потому что живут они здесь.
Сова, вздохнув, опять намылилась в обморок, но ее поддержал хилым плечиком Соловей.
Так, деловито сказал он, все условия принимаются. Надо разработать план обучения абитуриента, расписание и согласовать с профессурой.
А вы ничего не забыли, уважаемый? спросил Отрывкин, жестом приглашая своих необычных гостей войти в дом. Время второй час ночи уже. И мы с Лёвой спать, между прочим, хотим! Только непонятно: почему светло-то так? Вроде не под Питером живем, задумался Отрывкин и уже собрался было пощелкать пальцами (кто его знает зачем), как вдруг пришедшая в себя Сова вздыбила клюв, заклацала и камнем кинулась на него, пытаясь цапнуть (а лучше откусить) палец. Отрывкин дернулся в сторону.
И тут Соловей со всей дури заорал:
Тихо! Вы что, Отрывкин, не понимаете, что мы время остановили, чтобы с вами контакт наладить? Трое суток прошло! А ты, уважаемая, обратился Соловей к Сове, веди себя достойно после перепоя, как и положено проводнику!
Все примолкли, переваривая полученную информацию. Только Лёвы спали, уютно свернувшись клубочком на теплом коврике у камина.
Я вот поинтересоваться хочу: а на «вы» мы давно перешли? А то врываются, тычут, а потом вдруг «вы». Настораживает как-то.
А мы к своим абитуриентам относимся с исключительным уважением, съязвил Соловей. Позвольте представиться: ректор Школы магических искусств Соловьян. У нас не приняты особые имена-отчества-фамилии. А образ так, не обращайте внимания, он мне дорог как память. А это, показал он на еще трясущуюся от злости Сову, наш бессменный проводник в параллельный мир, который соприкасается с вашим миром достаточно плотно, чтобы люди, знающие и умеющие, могли переходить из одного мира в другой. Так вот: Совач. На замашки в ее совином теле а у каждого из магов нашей Школы есть некая вторая ипостась тоже не стоит обращать внимания. Это у ее бывшего прапором, кстати, был имелись проблемы с алкоголем, ну Совач и пристрастилась. А чтобы окончательно не превратиться в прапора, ведет себя так исключительно в совиной ипостаси.
Ничего себе! возмутился Отрывкин. Она в своей этой ипостаси меня чуть пальца не лишила, а ведь в глаз целила! Что я ей сделал-то? Напоил, накормил.
Ага, спать уложил, раз -дцать об дерево, ехидно, но миролюбиво вставила Сова. Да если бы ты в смысле вы с самого начала выслушали, мы давно уже отправили бы вас в Школу и всё было бы хорошо.
А кто мне тут пьяные дебоши устраивал? Сразу сказать нельзя было: мол, так и так, вы маг, нам нужны и тэдэ, опять завелся Отрывкин.
Ага, скажешь тебе, опять перешла границы Сова, ты ж буйный, чуть что мокрого места не останется. Связывайся с тобой! Не-е-ет, и как это мы его проглядели?
Всё! рявкнул Отрывкин. Надоели! Мы с Лёвой спать, а вы вон отсюда. Обсудите мою программу, тогда и поговорим. Кстати, что будет, когда я выучусь? А я ведь выучусь! угрожающе спросил он.
Ну что будет почесал клюв Соловьян. Работать ординарным магом, как большинство, ты э-э-э, вы вряд ли сможете. По причине своей стихийности необузданной. Но управлять природными процессами так, чтобы они не зависели от вашей буйной фантазии и несдержанных эмоций, вы научитесь.
А вам-то я зачем? задал наконец-то нужный вопрос Отрывкин. Вообще, зачем всё вот это, кроме того, чтобы бед не натворить?
Я говорил тебе, что он умен? обернулся Соловьян к Совач. Я говорил, что с ним надо по-другому, всё сразу рассказать? Так нет, у тебя годовщина расставания с прапором была, тебе не до этого! Нашла по кому сохнуть! Дура!
Сам ты!.. вспыхнула Сова (они до сих пор были в своих птичьих ипостасях). Раз такой умный, вот и не хрипел бы целый год под окном у него, а пришел бы и всё рассказал. А то учить он меня теперь будет!
Да что ж вы как кошка с собакой! надоело слушать эту бесконечную перепалку Отрывкину. Всё, вон отсюда! Возвращайтесь людьми и с программой, а то прогоню! И как следует подготовьте объяснение, зачем нужен я и такие, как я.
Он опять как-то топнул ногой. И в наступившей вдруг тишине понял, что в Доме, кроме него и Лёвы, никого нет.
Так, друг Лёва, решительно сказал Отрывкин, теперь займемся тобой.
Тапочки испуганно попятились, видя такой настрой хозяина.
Будешь моим другом, Львом. Когда захочешь, сможешь превращаться в небольшую пушистую кошку, похожую на льва. Ну и как мне это сделать?
Тапки стояли по стойке смирно и боялись дышать.
Да просто: хочу, и всё! рявкнул Отрывкин и удивился: тапочки как-то соединились друг с другом, хрюкнули, рыкнули, отряхнулись и перед Отрывкиным встал ростом с небольшую собаку самый настоящий лев. И довольно облизывался.
Глава 8. Знакомьтесь: Лёва друг!
Лёва, осторожненько позвал Отрывкин, это ты? У тебя всё в порядке?
Да, пожалуй, что я, мурлыча, отозвалась большая кошка. Но далеко не в порядке. Есть хочу. Молоко-у, а потом мяса, свежего, говядины.
Лёва! начал закипать Отрывкин. Я тебя накормлю, конечно. Но учти, закидоны всяких зверей мне уже поперек горла. Так что поешь и спать. Утро вечера мудренее. Тем более мы трое суток тут на ушах стоим.
Хорошо-у, хозяин, как скажешь.
Отрывкин сходил на кухню, набрал там еды себе и Лёве разной, конечно, принес всё в комнату, и у камина они дружно поужинали.
Только ты меня хозяином не зови, слышь, Лёв, слегка осоловел от еды Отрывкин, мы ж друзья.
Угум-с, друзья, только я до этого твоими тапками был.
И что, не простишь?
А тут нечего прощать. Могу быть компаньоном.
Ты не представляешь, как иногда бывает одиноко, когда здравой мыслью и поделиться не с кем.
Ну, если здравой, то конечно, иронично сказал Лёва.
А ты не ехидничай особо. Сам-то недавно куском свалявшегося меха был.
Ну, начинается. Тапками мне с тобой было уютнее.
Ничего, привыкнем друг к другу. Нам еще магию осваивать.
Мне-то зачем? У меня способностей нет. Я только что тапками был.
Дались тебе тапки эти. Было и прошло А я тебя учить буду! осенило Отрывкина. Вот они меня, а я тебя. А то знаешь, привык я к тебе, что ли. Да и одному несподручно как-то. Согласен?
Согласен. Валерьяночки бы на ночь-то.
Лёва, и ты туда же. Мы ведь не пьем. Птицы магические голову совсем задурили. Пошли-ка мы спать. Я в спальне, а ты здесь, на половике можешь.
Не буду я на половике. Бо́льшую часть жизни на полу да на половиках. Я тоже в спальне лягу, в дедушкиной.
Отрывкин вздохнул.
Ладно, в спальне так в спальне. Но веди себя там хорошо.
Угу, произнес Лёва. А за ушком почешешь?
Отрывкин не по-доброму зыркнул, но промолчал. Конечно, он почесал питомца и по совместительству друга за ушком. Они немного поговорили о предстоящей учебе, хотя не особо она их и волновала. Мало, что ли, в жизни учились? Лёвы это, конечно, не касалось. Решили с утра заняться здоровым образом жизни: зарядкой, здоровым трудом на свежем воздухе. Лёва только покряхтывал: полное очищение мозгов для предстоящей учебы.
Всё обсудив и обговорив, разошлись по спальням. Предварительно Отрывкин щелкнул-таки пальцами и сразу стемнело. «Вот так-то», удовлетворенно подумал Отрывкин, проваливаясь в сон.
Через полчаса его разбудил громоподобный храп в ногах его постели это Лёва соскучился и все-таки пришел к хозяину.
Попутно оказалось, что в человека Лёва не превратится никогда, по той простой причине, что он и оказался животной ипостасью Отрывкина. Только почему-то они могли существовать параллельно, а не по очереди. К слову, отчество у Олега Отрывкина было Львович.
«Опять сбой какой-то в системе или это я начудил опять? Завтра они мне за всё ответят», думал Отрывкин, проваливаясь в сон и автоматически почесывая за ушком Лёву.
Лёва урчал как трактор.
Глава 9. Быт налаживается сам собой
Утро выдалось пасмурным, хмурым.
Невыспавшийся Отрывкин (то ли Лёва придавил ноги, то ли кошмары замучили) встал с кровати, умылся, переоделся в любимый домашний халат и мягкие, спортивного кроя брюки. Халат ему тоже подарили, и он был шикарен и удобен, под стать уютному Домику деда, старинному камину, библиотеке справа от входа и всей этой зеленой запущенности вокруг Дома. На службу он ездил исключительно на такси: автобусы были слишком далеко от него. Так вот, халат был мягким и уютным, по колено, в нем Отрывкин чувствовал себя этаким барином-меценатом.
Прочувствовав прелесть своего состояния в халате, Отрывкин бодро зарысил на кухню: надо бы горячего перекусить. Приготовил яичницу, сварил в джезве чудесный кофе с кардамоном и корицей и только собрался с аппетитом позавтракать, как поймал себя на мысли: пока готовилось, он, Отрывкин, сидел за кухонным столом и пальцем о палец не ударил. Выражаясь фигурально, конечно. Может, и ударил, сидя на стуле, но о-о-очень далеко от еды, посуды и плиты. Отрывкин даже расстроился: «Что деется, а? Уже сам не могу ничего всё само за меня делается».
Но запахи были настолько хороши, что Отрывкин решил-таки позавтракать. Поднес вилку ко рту и где-то в коленях вдруг раздалось очень выразительное «гр-р-р-мяу-у». Внизу сидел, позевывая, Лёва и глаз не сводил с тарелки.
«На запах прибежал, подумал Отрывкин, надо покормить».
Лёва, мясо? светски любезным тоном произнес Отрывкин. Его привел в хорошее настроение запах чудесного кофе.
Сам ешь свое мясо, пробурчал Лёва. Я бы от яишенки не отказался. Да только не предлагают, э-э-эх горестно махнул он лапой.
Да сделаю я тебе яичницу, не вопрос. Но ты ведь хищник и всё такое?.. допытывался Отрывкин.
А что ты хотел, пытливый наш, продолжал саркастично лев, я из рода тапок, а они только пыль и жрали. А сейчас я вдруг стал частью тебя, но львом-недольвом. Что хочу, то и ем. Жарь яичницу, Олежа, жарь всю, закончил Лёва.
Наверное, от такого обращения и напора яичница приготовилась в два раза быстрее, и было ее больше. Перелетев на красивое, кузнецовского фарфора блюдо (память от пра-пра-пра-), глазунья замерла, лишь изредка помаргивала глазками. Лёва опешил.
Ты б ей глаза, что ли, прикрыл. А то неудобно как-то.
Отрывкин дунул на яичницу и она стала обычной, только левая задняя лапка чуть подергивалась. Лёва вздохнул и начал трапезничать, причем с аппетитом.