Что за черт опять? Только недавно они простояли лишних два часа на взлет, и снова внештатная ситуация! Машинально взглянув на экран монитора, он мысленно определил время прилета. Лететь оставалось четыре часа.
Оливия забежала в первый салон, где Келси и Мирем уже положили девушку на кушетку в комнатке старшей стюардессы. От боли и страха девушка плакала. Келси ее обнимала. Обернувшись к Оливии, Келси быстро скомандовала:
Она рожает. Что там с пассажирами? Есть медик? Оливия, иди к пилотам, поставь их в известность.
Откликнулась одна женщина, но она медсестра, а не акушерка.
Зашла медсестра. Она была настолько стара, что Оливии стало страшно, что та ничем не сможет помочь девушке и ребенку. Но в эти минуты любая помощь была кстати.
Направляясь в кабину к пилотам, Оливия жутко нервничала. Спор с Даниэлем, взаимная неприязнь все стало несущественным, отошло на задний план. Она даже забыла про договор и заговорила первой:
Женщина на борту рожает. Срок шесть месяцев.
Медики есть? тут же спросил он, и она вздрогнула. Что-то было не так.
Одна женщина-медсестра, но она даже не акушерка. И старая, как мамонт.
Ты думаешь, в салоне каждый день летают молодые акушерки?
До нее вдруг дошло, что было не так. Их диалог. Они разговаривают. Оливия глубоко вздохнула. Кажется, она только что потеряла работу. Она не могла в это поверить. Как тяжело давалось молчание, и все напрасно!
Марк, проверь, что там. Даниэль не отрываясь смотрел на нее. Он чувствовал, что девчонка сейчас разревется, ее уже трясло мелкой дрожью, а лицо стало белее ливреи их самолета.
Он отвернулся, взяв в руки рацию:
Уважаемые леди и джентльмены, говорит капитан. Кажется, на этом борту нас станет одним человеком больше. Если среди вас есть врач, прошу подойти к бортпроводникам и помочь малышу появиться на свет.
Оливия улыбнулась: даже в таких сложных ситуациях их капитана не покидало чувство юмора. Она хотела выйти вслед за Марком, когда голос Даниэля остановил ее:
Ты умеешь принимать роды?
Наверное, он тоже скучал по их перепалкам. Это было каким-то безумием. Ей отвечать?
Никогда не делала этого, но меня учили.
Он кивнул. Молча. Просто кивнул. Все были напуганы. В том числе и Даниэль Фернандес.
Вернувшись к роженице, Оливия увидела жуткую картину: беременную девушку уложили на пол и развели ноги. Пассажирка, которая назвала себя медсестрой, возилась возле нее, вводя обезболивающее. Стоны, крики, кровь. Оливия нервно сглотнула, прижимаясь к стене.
Вот черт! произнес Марк, наблюдающий все это. Она что, правда рожает?
Медсестра недовольно посмотрела на него:
Срок слишком маленький. Нельзя дать ребенку родиться. Ты, она указала в сторону Оливии, закрывай ей промежность ладонями.
Бог мой! Марк подпрыгнул на месте, отворачиваясь от этой картины. У нас четыре часа лета, она не может подождать?
Вы, мужчины, странные люди. Все делаете, как удобно вам, пробурчала старуха. Если ребенок родится сейчас, он не выживет. Его легкие не раскроются, он не умеет дышать. Нужна детская реанимация.
Услышав этот страшный приговор, Оливия опустилась на корточки, перекрывая выход ребенку. Она никогда ничего безумнее не делала. Поэтому закричала вместе с девушкой.
Шокированный Марк, почувствовав тошноту, кинулся прочь. В кабине пилотов он сел в свое кресло и долго смотрел в одну точку.
Что там? Даниэль взглянул на него.
Дело дрянь, прошептал Марк. Она рожает, реально рожает, он зажмурил глаза, закрыв их ладонями. Лучше бы я этого не видел.
Даниэль улыбнулся, надевая наушники:
Слава богу, меня там не было.
Медсестра, видно, старой закалки, не растерялась приказала твоей англичанке не дать ребенку родиться, и та, вся в крови, пихает его обратно.
Даниэль снял наушники:
Оливия?
Да.
Пихает обратно? Даниэль засмеялся. Это как раз по ее части не давать жить людям спокойно. Уверен, она справится.
Он вновь надел наушники:
Это «Arabia Airlines» 2-1-6, у нас на борту рожает женщина. Срочно требуется медицинская помощь. Какой аэропорт у меня поблизости?
«Arabia Airlines», вы в двухсот пятидесяти километрах от аэропорта Коломбо Бандаранаике, Шри-Ланка.
Даниэль обратился снова к Марку:
Скажи, это экстренный случай? Нам нужна немедленная посадка? Есть у нас четыре часа до Дубая?
Марк молчал, не зная, что ответить, перед глазами стояли кровь и крики. Даниэль не выдержал, схватил трубку и связался с Келси.
Да, ситуация критическая, хоть эта ответила адекватно. Ребенка держим, как можем, но долго так не протянем. Женщина умрет от кровопотери, а ребенок от удушья.
Он тут же представил Оливию стоящей на коленях и по локоть в крови.
Я понял. Положил трубку и вновь обратился к Марку: Будем садиться в Бандаранаике.
Этот аэропорт не сможет принять такой большой самолет. Там полоса две пятьсот, а нам необходима хотя бы три триста пятьдесят. Мы просто пробежим мимо нее.
Черт, выругался Даниэль, не желая слушать Марка и обращаясь к диспетчеру: Это «Arabia Airlines», свяжите меня с диспетчерами Коломбо.
Через несколько секунд другой голос вышел на связь:
«Arabia Airlines», это аэропорт Коломбо Бандаранаике.
У нас на борту рожает женщина раньше срока, ситуация критическая, ей и ребенку срочно нужна помощь. Вы можете принять нас?
Мы сможем вас принять. Скажите данные самолета.
Даниэль замолчал, закрыв глаза. Обдумывал все возможные варианты. Как ни крути, все складывалось плохо. Он шел на огромный риск. Более пятисот человек против рожающей женщины. Сажая самолет на короткую полосу, он рисковал. А если все получится, то придется решать, как взлетать
И у него лишь несколько секунд для принятия решения.
А если нам снизить скорость до минимума в полете? произнес он, как будто обращаясь к самому себе.
Произойдет сваливание
Мы рассчитаем самую минимальную скорость для посадки и будем держать ее до самой полосы.
Если мы и сядем, то как потом взлетим? Марк достал толстую летную книгу и принялся листать ее. Я посмотрю, на какой скорости можно взлететь, чтобы не произошло сваливание.
Давай сначала сядем, Марк.
Вновь заскрипела рация:
Это Коломбо Бандаранаике, вы приняли решение? Вы идете на посадку?
Я свяжусь с нашей авиакомпанией.
Марк схватил рацию, но Даниэль его остановил:
Нет. Беру ответственность на себя. Здесь капитан я и решать мне. Мы сядем в Коломбо.
Марк поднял руки вверх, как бы сдаваясь:
Хорошо. Тебе решать.
Даниэль выдохнул, вновь связываясь с диспетчером:
Это «Arabia Airlines», капитан Даниэль Фернандес Торрес, запрашиваю разрешение на экстренную посадку в вашем аэропорту.
Капитан Фернандес Торрес, дайте данные вашего самолета.
Даниэль нахмурил брови:
Параметры моего самолета вам не понравятся. У нас «Эйрбас-380».
Молчание на том конце и еле слышные переговоры между диспетчерами это все, что он услышал в ответ.
Свяжись с салоном, попросил он Марка, что там у них.
Марк кивнул, но тут вышел на связь диспетчер, и все внимание Даниэля переключилось на него:
Мы не можем принять такой большой самолет, наша полоса не рассчитана на его пробег.
Что у вас за полосой? твердым голосом спросил Даниэль. Еще не хватало, чтобы они отказали! Он всегда опасался внештатной ситуации. Эту махину мог принять только хорошо оснащенный аэропорт с самой длинной взлетной полосой в мире. Еще не все аэропорты смогли заменить старые полосы на новые. Все это экономический вопрос, решение которого требовало времени и средств Только для Даниэля он сейчас стал вопросом жизни и смерти.
За полосой забор и поле, сэр.
Отлично! воскликнул Даниэль. Принимайте нас. Очистите воздушный коридор до моего приземления.
Наша полоса гораздо уже положенной для вас, «Arabia Airlines».
Я очень меток, Коломбо. Мы снижаем скорость и высоту. Приготовьте реанимационную машину женщине нужно сразу оказать помощь.
Вас понял, «Arabia Airlines», буду вести вас до самого аэропорта. Снижайтесь до эшелона двухсот девяносто.
Даниэль схватил рацию. Действовал на автомате, все его движения как будто были заложены где-то в голове. Четко. Без паники.
Уважаемые леди и джентльмены, говорит капитан Даниэль Фернандес Торрес, через несколько минут мы совершим экстренную посадку в аэропорту Коломбо Бандаранаике. Взлетно-посадочная полоса данного аэропорта не предназначена для нашего самолета, во избежание травм прошу бортпроводников проконтролировать положение кресел.
Что Оливия только что услышала? Это сон? Они будут садиться? Даже рожающая женщина от удивления перестала кричать, безмолвно уставившись на Оливию.
Все будет хорошо, прошептала та в ответ. Наш капитан лучший из всех, который мне когда-либо встречался, он знает, что делает.
Оливия едва ли верила собственным словам, но очень надеялась, что Даниэль сможет посадить эту махину. И если он без проблем сделает это, то она уйдет из их экипажа. Добровольно. Она обещала это самой себе, и тем более она проиграла спор.
Я больше не могу, внезапно закричала Сьюзен, я уже не могу это терпеть.
Держись! скомандовала медсестра, набирая очередную порцию лекарства в шприц. Уже скоро придет помощь. Капитан молодец, что решился на это. Не все могут принять такое ответственное решение. Он смелый человек.
Смотря на лужу крови и свои окровавленные руки, Оливия осознала наконец всю ту жуть, что испытывал сейчас Даниэль. Она устала, но его пытка только начиналась. Теперь он спасал Сьюзен и ее ребенка.
Закрылки, скомандовал Марку. Его голос даже не дрогнул.
Полностью.
Выпускай шасси.
Еще рано.
Выпускай, нам надо снизить скорость до минимума. Мы должны приземлиться на самой минимальной скорости. Перед полосой включай реверс, он еще затормозит самолет.
Хорошо, капитан, недовольно произнес Марк, нам достанется за это.
Даниэль, видя перед собой в нескольких километрах взлетно-посадочную полосу, схватил рацию:
Уважаемые пассажиры, мы приземлимся через две минуты, прошу простить меня за резкое торможение. Экипажу приготовиться к посадке.
Его голос вперемешку с криками Сьюзен. Оливия чувствовала уже твердую головку ребенка, упирающуюся ей в ладони. Руки ее сильно ослабли от напряжения, и, больше не в силах держать, она закричала медсестре:
Ребенок выходит!
Отпускай руки, крикнула та в момент, когда самолет коснулся полосы. Оливия успела схватить малыша прежде, чем Даниэль нажал на тормоза. Самолет резко загудел, и ее отбросило немного назад. Прижимая к груди ребенка, защищая его, она стукнулась головой об металлический угол. Испытывая резкую боль, Оливия простонала. Самолет катился, сбавляя скорость, а она лежала на полу и прижимала к себе крохотное тельце. Они остановились слишком быстро. И все же он сделал это, у него получилось!
Ребенок, у Сьюзен едва хватало сил прошептать, почему он не кричит?
Оливия посмотрела на малыша в своих руках: синее крохотное тельце, перепачканное прожилками крови, теплое Он молчал.
Это мальчик, это все, что она могла сказать его матери.
Старуха уже суетилась возле них, пытаясь резиновой грушей очистить нос и рот от амниотической жидкости, но легкие не расправлялись, ребенок не дышал. Он мертв? Оливия не верила в это, мотая головой.
Совсем рядом гудели сирены «Скорой». Звук открывающейся двери и поток теплого воздуха как глоток надежды.
Сейчас, Оливия, сейчас. Келси открыла дверь, впуская на борт врачей, и те, не теряя ни минуты, подбежали к Оливии забрать ребенка. Он закричал, и Оливия перестала дышать. Синенький, маленький, с длинными худыми ручками и свисающими, как веревочки, ножками, он был похож на иноземное существо. Чудо, что он жив.
Все получилось, прошептала она, ощущая дрожь во всем теле.
Другие врачи занялись Сьюзен, положив ее на носилки. Девушка вцепилась в руку Оливии:
Как зовут вашего капитана?
Даниэль.
Сьюзен улыбнулась и сжала ей руку:
Я назову сына Даниэлем. Очень красивое имя. Спасибо вам, Оливия, за все. Передайте вашему капитану, что он очень смелый. Настоящий герой.
Оливия улыбнулась ей в ответ, понимая, что Сьюзен говорила от чистого сердца.
Обязательно передам.
Наблюдая, как малыша и маму погрузили в машины «Скорой», Оливия почувствовала, как кто-то коснулся рукой ее головы. Она вздрогнула и, подняв глаза, увидела перед собой Нину.
Ты в крови, приложи это, она протянула ей полотенце. Может, показать тебя врачам, пока мы стоим?
Но Оливия отрицательно покачала головой. Она так устала, что не было сил показывать кому-то свои раны. Приложив полотенце к голове, она поднялась на ноги:
Сделай мне только одно одолжение пусть кто-нибудь займется моими пассажирами, пока я привожу себя в порядок.
Нина кивнула:
Давай ты сядешь, пока мы взлетаем, а потом я провожу тебя в душ. Тебе надо смыть кровь.
Оливия поглядела на себя. Кровь была везде: белая блузка в ярко-красных пятнах, руки покрыты кровью, с головы также текла кровь, останавливая свой ручеек на воротнике блузки. Как в фильме ужасов. Пассажиры будут в шоке.
Ее начала бить мелкая дрожь. Пытаясь привести себя в норму, Оливия принялась глубоко дышать.
Я пойду в душ, произнесла она и подняла руки, боясь испачкать все вокруг.
Я отведу тебя, предложила Нина.
Все в порядке, я справлюсь.
Хватит и одной стюардессы, чтобы перепугать весь салон. Оливия шла медленно, шаги давались тяжело. Она почувствовала спазм в груди рыдания вырывались наружу. Ей надо сейчас остаться одной и выплеснуть весь скопившийся стресс. Никто не должен этого видеть.
А в кабине пилотов Даниэль сидел, затаив дыхание. После того как они остановились в нескольких метрах от конца полосы, он еще с минуту был в жутком напряжении. Еще чуть-чуть, и их останки пришлось бы соскребать с поля.
«Arabia Airlines», как вы?
Отлично, прошептал Даниэль, осознавая наконец, как он рисковал. Сколько времени вы нам даете на отдых? Мне надо собраться с мыслями и придумать стратегию взлета.
Сколько времени вам надо?
Но не только это беспокоило капитана. Он подумал о пассажирах. Они и так просидели в самолете довольно долго. Но взлететь прямо сейчас он не мог.
Коломбо, мы не сможем развернуться.
Полоса была настолько узкая, что самолет встал носом к полю, занимая всю ширину полосы.
Еще мы перекрыли вам полосу.
Капитан, ваш самолет настолько красив, что вы можете стоять тут хоть всю жизнь. Наши споттеры уже выехали делать снимки. Это была посадка века! Вы сели так хорошо, что после вас можно переписывать летный инструктаж.
Даниэль и Марк выглянули в окна. Внизу, возле рулежных дорожек, скопился народ такое впечатление, что все сотрудники аэропорта покинули рабочие места, чтобы поглазеть на них. В Шри-Ланке люди никогда не видели двухпалубного пассажирского лайнера. Для них он словно пришелец с другой планеты.
Ничего себе, прошептал Марк, нас еще никогда так не встречали.
Хотел сесть тихо, нахмурился Даниэль и поднялся, мне надо подумать, как быть дальше.
В кабину вошла Келси:
Вам что-нибудь принести?
Виски, зажмурился Марк и тут же добавил: Если мы долетим до дома, я напьюсь.
Келси улыбнулась. Но ее улыбка слегка спала, когда она взглянула на Даниэля. Ему было не до смеха, он ненавидел себя за то, что не может притворяться:
Как обстоят дела в салоне?
Келси закивала:
Все хорошо, но пассажиры разнервничались. Некоторые спрашивают, когда полетим. Кто-то уже боится лететь, но мы справляемся.
Его мысли переметнулись к англичанке. Интересно, как она? И почему ему так хочется спросить про нее? Он места не находил себе, ожидая новостей. Но Келси ничего не сказала. С ней все в порядке?