Все, какие знаю.
Можешь считать, что нашла ту знахарку, которая тебя в помощницы возьмет, торжественно произнесла Ксанита. Только я одного не могу понять, почему ты не доучилась?
Да так получилось, я неопределенно пожала плечами.
Понятно, мужик? она понимающе кивнула и, поднявшись из-за стола, принялась готовить мне комнату. Отвечать не требовалось, мужчина это самая распространенная причина, по которой женщины бросают учебу, работу, а иногда и семью, во всех существующих вселенных.
Дом знахарки был большим. Кроме кухни, в нем было четыре комнаты. Одна располагалась сразу за сенями, в ней Ксанита принимала больных. После этого своеобразного кабинета шла комната, выполняющая роль одновременно шлюза и лаборатории. В ней сушились травы, а в шкафах располагались другие ингредиенты для лечебных снадобий. В центре комнаты стоял массивный дубовый стол, где эти снадобья готовились. Да печь, куда же без нее.
Жилых комнат было две: спальня самой хозяйки и еще одна, в которой меня и разместили. Комната мне понравилась: большая, светлая, с выбеленными стенами и самоткаными половиками. На кровати перина, застеленная свежайшим бельем. Небольшой сундук для вещей, и туалетный столик с большим зеркалом. Последнее привело меня в недоумение.
А это здесь откуда?
Я всё же женщина, да и ты тоже, пожала плечами Ксанита. Мужик-то стоил того, чтобы обучение бросить?
Да, Ксанита, стоил, я принялась распаковывать вещи.
Кто хоть это был?
Да так, рыцарь один, я вытащила шлем, некоторое время печально рассматривала его, а затем решительно положила на дно сундука.
Вот так я и осталась в «Новом крыжовнике». Куда дели старый, я так и не узнала.
Через месяц меня стало подташнивать, и я стала остро реагировать на любые запахи. Находиться в комнате с травами стало для меня мучением.
Ты не праздна, Ксанита покачала головой, когда я вылетела из комнаты, зажимая себе рот ладонью.
Я уже догадалась, я положила руки на еще плоский живот и счастливо улыбнулась.
Местный божок сдержал слово, излечив от бесплодия, которое было последствием страшной аварии, случившейся еще там, в реальности Земля, как говорил один знакомый мне бес.
И вот, у меня будет ребенок, выстраданный и долгожданный. Да и с генами у моего сына, я почему-то было абсолютно точно уверена, что ношу сына, все в порядке: где я отца с лучшей родословной, чем у Артура, здесь на Кситионе нашла бы?
И кто отец? Твой рыцарь?
Да. А что, могут быть проблемы?
Да какие проблемы? Людям все равно. Здесь тебя вообще вдовой считают. Осталась без мужа, вот и ушла, куда глаза глядят. Да, нужно мужиков попросить колыбель сделать, да пеленки начинать готовить, их много нужно, особенно в первое время.
А ты не будешь против? осторожно спросила я свою домохозяйку, прикидывая, куда могу податься, будучи беременной.
Дети это счастье, серьезно ответила Ксанита. Я не могу иметь детей, она на мгновение отвернулась от меня, затем снова посмотрела и серьезно добавила. У твоего карапуза не будет отца, зато у него будут две матери. Это судьба, Ольга. Теперь я верю, что это Бог привел тебя в мой дом.
А вот это вряд ли, хмыкнула я, вспомнив местное божество, одетое в полосатый халат. Я рада, что все так получилось.
Беременность протекала на редкость спокойно. После двух недель тошноты все проявления прошли, и если бы не увеличивающийся живот, да отсутствие женских дней, то можно сказать, что беременности я не ощущала.
А вот когда родился мой мальчик, на левой руке проступила эта злосчастная татуировка в виде браслета из переплетенных ветвей. Сразу вспомнился Храм, где подобный браслет врос мне под кожу, когда я лечила Артура.
Потом вспомнился и сам Артур. Я жила слишком далеко от столицы, и до нас долетали только обрывки новостей о молодом короле, чаще всего в виде сплетен, рассказанных за столом на кухне.
Любила ли я его? Вряд ли. Я еще хорошо помню, что такое любить мужчину, потому что я очень сильно любила своего покойного мужа. К Артуру у меня подобных чувств не было, да даже похожих чувств у меня к нему не было. Мне было хорошо с ним, интересно. Он потрясающий любовник, но я спокойно жила все это время и без него. Хотела ли я его снова увидеть? Не знаю, скорее, нет, чем да. Я до появления этой татуировки и не вспоминала о нём месяцами.
Когда я немного пришла в себя после родов, Ксанита принесла мне моего мальчика, уже умытого и упакованного в белоснежную пеленку.
Как мы его назовем?
Я задумалась. Первым порывом было назвать сынишку Сережей, в честь моего первого мужа, но я сразу же отвергла эту мысль. Вторым порывом Артуром, в честь нашего короля. Я хихикнула.
Константин. Так звали моего отца.
Красивое и необычное имя, Ксанита улыбнулась. Покорми Константина, а то он голоден.
Сейчас же прошла уже неделя, с тех пор как Костя родился, и я была по- настоящему счастлива.
В дверь постучали. Я поморщилась. Ксанита ушла к жене кузница, Элька рожала первенца, и роды обещали быть тяжелыми. Костя сопел, смешно морща носик, в своей колыбели, и я, поправив на груди платье, отправилась открывать дверь.
Артур
Я стоял перед дверью дома знахарки в глухой деревне, куда, как оказалось, забралась Гвен, и терпеливо ждал, когда мне откроют.
Эта неделя превратилась для меня в непрерывную скачку, во время которой мы останавливались только за тем, чтобы дать отдых лошадям, да немного отдохнуть самим.
Бернар стоял за моей спиной и недовольно сопел. По всем правилам это он должен был сейчас долбиться в дверь, потом первым войти в дом, все осмотреть и проверить в плане безопасности, и лишь потом пропустить к входу меня, но уступать возле самой цели именно сейчас я не намерен никому.
За эту неделю я часто думал о том, что я ей скажу. Погнавшая меня из дворца злость постепенно сошла на нет, и сейчас я хотел задать ей только один вопрос: почему? Почему она так со мной поступила? Сбежала, не сказав ни слова. Не сообщила о беременности Стерва.
Когда дверь открылась, то я сначала ее не узнал. Она заметно похорошела, уже не была такой болезненно худой, как в то время, когда мы мотались по стране в поисках ответов на мои вопросы, которые я так и не нашел.
Она меня узнала сразу, как только увидела. Побледнела и отшатнулась. Я поморщился, хотя и не ждал радостной встречи, но это уже немного перебор.
Ты?! Что ты здесь делаешь?
Мне захотелось узнать, как тебя зовут, ведь Гвиневра это не твое настоящее имя? я прищурился, пристально оглядывая её с макушки до пят. Она покачала головой.
Ольга, господа рыцари ранены? Тогда почему ты держишь их на пороге? к нам подошла высокая, фигуристая, черноволосая, синеглазая красотка. Бернар чуть слышно присвистнул, даже меня пробрало, пока я не перевел взгляд на свою жену. Красота подошедшей женщины сразу отошла на второй план.
Знаешь, Ольга, я медленно произнес ее имя, буквально просмаковал его, тебе очень сильно повезло, что ты забралась в эту дыру. Во всяком случае, мне пришлось слишком далеко ехать, и моя потребность в твоем немедленном убийстве несколько ослабла, но не ушла до конца.
Ольга, вы знакомы? красавица нахмурилась и подошла ближе.
Ксанита, это Артур, Ольга пришла в себя и сейчас злобно смотрела на меня, скрестив на груди руки, отец Константина. Второго я не знаю.
Значит, ты назвала нашего сына Константин? я сделал еще один шаг в ее направлении. А тебе не приходило в голову, что я имею право знать о его существовании?
Кстати, а как ты узнал? она снова попятилась.
Видишь ли, дорогая, когда узнаешь, что являешься женатым человеком, причем довольно давно, то это еще полбеды. Но когда узнаешь, что твоя женитьба, о которой ты даже не подозревал, становится официальной после рождения твоего первенца, то первое, что тебе хочется, это убить женщину, которая скрыла от тебя, что ты стал отцом!
Какая женитьба? О чем ты говоришь? Ольга остановилась и теперь смотрела на меня широко распахнутыми глазами.
У тебя должен быть такой же, я закатал рукав рубахи и продемонстрировал ей свою золотистую татуировку, которая охватывала запястье в виде браслета.
Она бросила взгляд на свою руку и в панике посмотрела на меня.
И что, ничего нельзя с этим сделать? ее голос прозвучал так жалобно, что мне стало не по себе.
И что же ты хочешь сделать?
Ну, развестись, я почувствовал, что теряю над собой контроль. Вокруг меня закружил мощный порыв ветра, готовый перейти в полноценную бурю.
В это время из глубины дома раздался плачь ребенка.
Ольга встрепенулась и бросилась к сыну. Так как мне никто больше не перегораживал дорогу, я быстро пошел за ней.
Бернар с Ксанитой мялись на пороге, не решаясь последовать за нами.
Раздавшийся из дальней комнаты вопль заставил меня перейти на бег.
Ольга сидела на полу перед колыбелью и смотрела на неё невидящим взглядом. Колыбель была пуста.
Я подошел к ней и опустился рядом на колени. Она перевела взгляд на меня.
Это ты во всем виноват! Зачем ты явился?! я перехватил ее за тонкие запястья. Пытаясь колотить меня в грудь, Ольга могла пораниться. Всё-таки на мне был надет хоть и кожаный, но доспех.
Гвен, что произошло? ветер стих, и я говорил очень тихо, почти шептал. Не могу называть ее Ольга, не привык еще.
Где мой сын?! Верните мне моего мальчика!
Что случилось? в комнату вбежала Ксанита. Где Константин?
Пусти меня, скотина, это ты во всем виноват! Ты!
Я продолжал удерживать бьющуюся в истерике жену. Знахарка вышла из комнаты, но очень быстро вернулась, неся склянку с каким-то зельем.
Помогите мне, она подошла к Гвен. Я понял, что нужно делать. Перехватив жену за талию, я рывком прижал ее к себе. Ксанита быстро поднесла к губам моей вырывающейся женщины склянку и выпоила ей содержимое.
Очень скоро рыдания Гвен сменились невнятными бормотаниями, и она уснула.
Подхватив жену на руки, я осторожно перенес ее на кровать.
А теперь мне кто-нибудь внятно ответит, где мой сын? я мрачно посмотрел на Бернара, который в это время заглянул в открытое окно.
Младенца вынесли отсюда, и ещё, милорд, посмотрите, я никогда не видел ничего подобного, он указал куда-то на землю.
Я просто выпрыгнул из окна и склонился над местом, указанным моим телохранителем.
В этот момент я ничего не чувствовал, меня волновал только один вопрос: где мой сын? Кому могло понадобиться похищать его? Единственное, в чем я был уверен, те, кто это сделал, знали, что ребенок не просто сын деревенской знахарки.
Земля под окном была изрядно вытоптана. Похоже, эти уроды долго ждали подходящего момента. И тут я увидел то, что пытался показать мне Бернар. Небольшой, невнятный отпечаток копыта. Всего один, именно это привлекло внимание Бернара.
Я нахмурился. Что-то в этом отпечатке было знакомое. Где-то я подобное уже видел. Внезапно перед глазами встал образ Бездны и старшего лаборанта какого-то демонического института Джорджика.
Глава 2
Артур
Я довольно долго разглядывал отпечаток копыта, затем поднялся и проговорил вслух, ни к кому конкретно не обращаясь:
Здесь были демоны. Это совершенно точно. Нужно было догадаться, что они просто так не отступят после смерти Бэртхома. Судя по той карте, которую я успел изучить, у Бездны были настолько грандиозные планы на Кситион, чтобы просто взять и утереться, после того как эти планы так бездарно сорвались.
Демоны? Но, что им нужно, сир? Бернар практически прошептал обращение ко мне.
Когда мы только выехали из столицы, я в категоричной форме запретил ему обращаться ко мне как к королю. Не стоило привлекать ненужное внимание. Тем более что ехали мы вдвоем, и это могло оказаться большим искушением для некоторых моих неверноподанных.
Но полностью отказаться от впитанной с молоком матери почтительности к своему королю Бернару пока не удалось, так что кроме более нейтрального «милорд», в его обращении ко мне нет-нет, да и проскальзывало «сир». Виконт по праву рождения, он добился должности моего личного телохранителя вовсе не за свою лояльность или титул, но в вопросах придворного этикета проявлял просто непробиваемую твердолобость. Его понятие субординации было настолько велико, что порой даже несколько раздражало. В любое другое время это было хорошо, но не сейчас.
Я не знаю, Бернар, я еще раз посмотрел на отпечаток копыта. Вероятно, меня начнут шантажировать. Может быть, потребуют, чтобы я подтвердил обещания, данные когда-то Бэртхомом, и принял на себя его обязательства. Может быть, это будет что-то еще, я не могу сейчас судить об этом.
И что же вы будете делать, как вы сможете противостоять демонам?
Я буду искать своего сына. И ты просто не представляешь, Бернар, как удачно все сложилось, если, конечно, эту ситуацию в целом можно назвать удачной, я на мгновение прикрыл глаза и невесело усмехнулся. Константина всё равно бы похитили, сейчас это уже ясно. Но мое отсутствие в столице развязывает мне руки. Верховный маг не может принимать решения, касающиеся моей семьи, это вне его компетенции. Так что, пока я не вернусь, вопрос о выдвижении мне каких-либо условий останется в подвешенном состоянии. А насчет того, как я могу противостоять демонам Бернар, ты даже не представляешь, каким сюрпризом я могу оказаться для порождений Бездны.
Но, откуда похитители вообще узнали, что этот ребенок ваш сын?
А вот это наталкивает меня на мысль о предательстве, возможно невольном, я нахмурился. Вот что, Бернар, если ты еще раз назовешь меня «сир», я придумаю как тебя наказать. Поверь, фантазия у меня богатая.
Мой телохранитель вздрогнул.
Но почему?
Однажды Гвен сказала, что простые смертные не знают властьимущих в лицо, мол, королей узнают по профилям на монетах, а лошадей дворян, на чьей земле они живут, знают лучше, чем этих самых дворян. Моего профиля на монетах еще нет, а мой домен Фарли далеко отсюда. Так что существует прекрасный шанс остаться неузнанным. Если, конечно, кое-кто не прекратит раскрывать мое инкогнито, определяя мою принадлежность к правящему дому.
Вы действительно верите
Да, Бернар, и в прошлое мое путешествие, я убедился в правильности слов моей жены. Меня ни разу никто не узнал, за исключением, наверное, только эльфов на границе с Элрондом.
И как же мне к вам обращаться?
Думаю, что Артур Свинг будет уместно.
И кто вы по статусу?
Наемник. Более того, с этого такта ты тоже становишься наемником, причем моим командиром.
Но
Это приказ, Бернар.
Мой долг повиноваться вам, А Артур, Бернар запнулся на моем имени, но справился с собой, произнеся его почти без заминок, но это не значит, что я одобряю подобное положение вещей. Кстати, что вы намереваетесь делать с вашим эскортом?
Насколько мы их обогнали?
Почти на сутки, Бернар недовольно поморщился.
Значит, нужно увеличить отрыв, и в идеале «потеряться».
Зачем? Нет, не отвечайте, Бернар вздохнул. Отряд нас демаскирует. Не слишком ли все сложно?
На кону жизнь моего сына. Я не могу им рисковать.
Переговаривались мы тихо, так что в доме нас слышно не было, несмотря на открытое окно. Решив, что делать на улице больше нечего, я направился к двери, предпочитая вернуться не тем путем, каким покинул этот дом, давший приют моим жене и сыну.
Ксанита сидела на кухне за столом, обхватив голову руками.
Что вы решили, она подняла на нас заплаканные глаза.
Завтра мы выезжаем, я сел на лавку, стоящую у стены.
Константин жив, и ему сейчас ничего не угрожает, Ксанита встала и начала собирать на стол еду. Я не волшебница, но и знахарки могут иногда «чувствовать». Я знаю, что наш мальчик сейчас в безопасности, но не могу понять, почему это вообще произошло.