Особенностью пищевого поведения человека является его всеядность. Осмысление только этого факта организует мысль в определенном направлении. Серия суждений, которые вытекают из этой предпосылки, представляют собой наиболее распространенную систему традиционных представлений о теле. Человек питается всем, следовательно, в его телесном составе есть части или элементы всего. В этом смысле человек существо, заключающее в себе всё (всемирное и универсальное эти термины возникнут много позже).
Древнегреческие философы объясняли это на примере питания и роста живых организмов. Для роста, цветения и плодоношения растения, необходима влага и почва, содержащая в себе некоторые вещества, которыми питается растение. Так из нерастительного произрастает растение. «Каким образом из не-волоса мог возникнуть волос и мясо из не-мяса?» задался вопросом иониец Анаксагор. Для решения этого вопроса им была предложена теория «универсальной смеси» или «однородного», или «подобочастия» (др.-греч. όμοιομέρεια от ὅμοιος «подобный, схожий, равный» + μερίς, «часть, доля»), принципа, согласно которому «Во всём заключается часть всего». То есть в каждом веществе есть множество частей другой субстанции, а его свойства определяются преобладанием тех или иных гомеомерий. Пища содержит все те же части, из которых состоит организм. В желудке извлекаются гомеомерии крови, костей и т. п., а процесс питания представляет выделение и восприятие однородного.
Всякая пища претворяется в тело человека, проходя состояние смеси в его желудке и кишечнике и через кровь и другие жидкие субстанции впитываясь в тело. Прием пищи сопровождается чувством насыщения и приливом сил. Следовательно, все органическое или телесное трансформируется в силу (жизненную силу), которая и является энергией жизни. Поступающая с пищей энергия активизирует физиологические процессы в организме, возбуждает чувственность и приводит в движение органы и части тела, укрепляет жизненные силы и т.п. Живое как подвижное, наделенное энергией (др.-греч. ἐνέργεια действие, деятельность, сила, мощь; букв. ἐν-έργεια где ἐν- префикс притяжательности (куда?) указатель направленности действия; и έργον движение, действие), энергией жизни, понимается как жизненная сила. Человек черпает эту силу из всего, и в организме она воздействует на все органы и словно растекается по всему телу. Естественная интуиция подсказывает, что она может пребывать как в мягких, так и твердых тканях, как в жидком, так и газообразном состояниях, а следовательно, можно допустить, что эту силу можно впитывать, вдыхать, выпивать, ее можно направлять и ею можно манипулировать. Если силы истощаются, значит их можно растрачивать с дыханием, потом, физическими нагрузками.
Концентрация силы имеет место в наиболее твердых субстанциях (кость, мышцы). Но в жидком и газообразном состояниях она более легко передается и воспринимается. Следовательно, сила может представляться и в качестве невидимой субстанции, способной транслироваться через самые разные (безусловно любые) среды, растворяться и концентрироваться, слабеть и укрепляться, передаваться непосредственно и на расстоянии и т.п.
Таким образом, представление о жизненной силе, которая может транслироваться от тела к телу, со временем трансформируется в представление о душе и ее способности отделяться от тела, переселяться, пребывать на небе и т.п. Но в архаическую эпоху сознание первобытного человека было погружено в переживание действий и претерпеваний воздействий на себя разнообразных магических сил, и люди всех культур и континентов разделяли универсальные магические представления о мире как объемлющем человека универсуме сил и стихий, отношения с которыми строятся на основании магии и колдовства.
Кухонные ритуалы. Истоки традиции
Прием пищи универсальный ритуал, воспроизводимый ежесуточно и по нескольку раз в сутки. Набор кухонной утвари, список видов пищи, список правил приготовления пищи, а также правил распределения и потребления пищи и т.п. образует базовый набор кухонных традиций, формирующих ритуал любой традиционной культуры в его бытовом понимании. Повседневность нормируется кухонными ритуалами, определяется порядком пищевых правил и норм.
Необходимость принимать пищу, создавать жилище, производить оружие, орудия и инструменты и т.п. означает обменивать свое существование на существование других природных объектов, связывая себя с другими формами и способами существования. Словарь пищевых продуктов и домашней кухни, отраженный в базовой лексике языков, демонстрирует широкий и устойчивый набор имен животных и растений, с которыми физически обменивается собственным составом человек. Бытовые вещи и материалы, используемые в повседневном обиходе, образуют актуальную группу имен, относящихся к базовому уровню языка, и группу имен периферии и т.п. Хотя нередко именно группы периферии служат поставщиками для наиболее ярких мифопоэтических образов и метафор, которыми пользуется традиционное сознание в ритуальное время. Действия с базовыми именами и именами-мифемамим уже суть ритуалы, обращающие к порядкам значимого.
Словарь кухонных терминов уже готовая группа ритуальных терминов, поскольку как минимум трижды в сутки и многократно в продолжение года он циркулирует в одних и тех же экзистенциальных контекстах. Перевод их в иные контексты превращает эти имена в метафоры, т.е. термины, отличающиеся особыми признаками актуализации и устойчивыми значениями. Каждый из них относит к порядку должного, с которым человек соотносит собственное существование в множественном мире-становлении. Сами становления сохраняют сугубо антропное содержание, поскольку опосредуются человеческим со-присутствием близких людей трансляторов и медиаторов всех форм деятельной активности взрослеющего человека.
Следующая группа становлений-эргативов относится к отношениям человека с вещами. Мы не просто потребляем вещи, как в случае с пищей, мы с ними сотрудничаем. Содержание вещных отношений предполагает особого типа коммуникацию. Она эргативна по существу. Каждая вещь, как отмечал М. Хайдеггер, заключает в себе «знание-как», т.е. технологию, которую вещи транслируют нам вместе с энергией действия. Вещи являются продолжениями нашей плоти. Вещи «что от тела» (в др.-егтипетском), и что «ото всего», от сущего. ср.-в.-н. wiht, wicht «существо, вещь». В качестве дальнейших родственных форм предлагают либо греч. ἔπος «слово», лат. vōx «голос» (см. Прусик, KZ 35, 596 и сл., который указывает на слово речь «слово, вещь»), либо лат. vegeo «бодрствую», vigil «бодрый, бдительный». Но слово вещь имеет и другое значение значение силы, значение действия. В др.-инд. vājas «сила», др.-исл. vakr, д.-в.-н. wackar «бодрый, живой».7
Вещи вещают, формы вещей говорят за себя, т.е. вещи обладают значением, вещи силы, поскольку они действуют, вызывают эмоции, привлекают внимание или вызывают отвращение, поэтому вещи одушевлены. Источник одушевленности скрыт. Вещи извещают, следовательно, в вещах скрыт смысл, со-мысел человеческому существованию, какой-то важный фрагмент знания о мире, доносимый для человека. Вещи создаются другими людьми, следовательно в вещах запрессован дар человека человеку. Вещи являются трансляторами и переносчиками этого фрагмента смысла, орудиями и проводниками собственной или чьей-то воли. Чьей? Человека? Творца вещи? Природы, создавшей материал? Следовательно, существует то или тот, кто одушевляет, интенцируют, наделяет силой? Тот, кто раздает души и жизни, смыслы и значения?
Человек это тело, наделенное жизненной силой, вещь-сила, сила-тело жизненная сила и сила индивидуальности (чело). Тело это дар наших родителей, поколений предков. Тело носитель этого дара, этой вещи-силы, которой мы распорядаемся как временным владением. И т.п.
Эргативная семантика универсальна. Мы окружаем себя телами, продлевающими наши тела телами-действиями, и вещами как одушевленными объектами, продолжающими наши мысли, чаяния, намерения. Они трансляторы нашей воли или той силы, что стоит за ними (объектами). Одушевленность смысла означает разумность всего того, что имеет доступное постижению значение? Смысл суть действие, организуемое по его достижению и его осуществлению.
Действие это направленная сила, эн-ергия. Но что придает энергию и силу действию? Для разумных существ это может быть желание и смысл, пусть и практический? Действие исполнено смыслом, который придает действию силу и энергию. Смысл содержим в вещи или внесен в вещь. Смысл привлекает внимание других к вовлечению в действие с вещью. Смысл находит свое воплощение в вещи, развернутой к действию. Начинаясь как частное предприятие единоличного актора или организатора, действие, освоенное другим, приобретает коллективный или массовый характер. Благодаря такому вовлечению в действие других само действие становится коллективным, его сила умножается с привлечением других акторов, других сил и других смыслов. Так действие усиливается, крепнет и накапливает больше и больше энергии. Становясь массовым движением, действие требует идеологического обеспечения и разумного обоснования. В этом значении Смысл магичен и физичен. Он притягивает своей рациональной организацией, и он обладает реальной физической мощью.
Смысл одушевляет вещь. В вещах наиболее проявляет себя магическая определенность вещей. Аура смысла, окружающая вещи, это магическая сила вещей. Выкованный меч словно просится в руку, и взявшая его рука уже не нуждается в объяснении смысла меча. Смысл меча раскрывается в его функции оружия. Одной своей формой меч демонстрирует, как следует с ним обращаться.
Всякая определенность формы исполненность завершенностью или определенностью смысла, несет в себе аффект идеальной сделанности, искусной сработанности. Сделанность свершенность цели, достигнутая разумность, связанная с источником смысла (цель как замысел) и предпосылка достижения цели (цель как достигаемый итог оформление действия в результат «целевая причина» или telos, по Аристотелю (τέλος то, ради чего, цель)) или оформление, придание окончательной формы замыслу, достижение определенности формы. Свершенность вещи-смысла, то самое знание-как, вложенное в вещь, предполагает ее наделенность силой.
Всякая природная сила проявляет себя в явлении, которым охватывается определенный регион опыта или область мира. Ассоциированная с группой смежных объектов эта сила или явление словно просится к осмыслению. Отношение причины и следствия здесь может быть нарушено, поскольку основным является акцентуация, собственно, силы. Обладание вещью означает обладание силой, воспринятой от другого.
Движение и действие
Движение одно из определений жизни. Живое тянется к живому, жизнь крепится к жизни. Одни формы жизни втягиваются другими, вовлекаются в социальные (sic!) формации друг друга, ибо жизнь социальна по своей природе, а социальность следствие и продукт организации живого. «Тело нуждается в теле», писал Ж. Делёз. Живое питается живым, прорастает из живого, как мысль питается мыслью и прорастает из осмысленного. Общественная жизнь это также и распоряжение жизнями одних во имя жизни других. Жизнь это не только борьба или конкуренция живых организмов, форм и укладов жизни, но и поиск способов сосуществование сообществ живого, происходящий в недрах самой материи природы. Жизнь в основании своем социальна.
Прислушаемся к исходному тезису книги, посвященной проблеме и материи и природы, В. В. Бибихина: «Вообще все организмы суть колонии, социумы, жизнь в своей фундаментальной тенденции «социогенична». Все живое тянется к другому живому, ассоциирует его или кооперирует с ним (симбиоз, инквилинизм, паразитизм, ценобиоз). Лидирует не столько борьба за существование, сколько способность организма приладиться, найти компромисс, послужить интересам единства и других организмов в своего рода «эгоистическом альтруизме».8
«Мирмекология дает возможность наблюдения коллективных организмов, открывая некоторые перспективы для понимания с одной стороны взаимодействия клеток в организме, с другой сообществ живых существ, вплоть до человеческих, и показывая законосообразность многих процессов, при невнимательном наблюдении получающих поверхностное объяснение. В обществах муравьев наблюдаются возрастные группы, календарь, касты и кастовые законы, целенаправленная организация, обучение уходу за телом, общественное воспитание молодняка, сотрудничество, взаимное ухаживание, разделение труда, воспитание, этика, этикет, табу на пищу, дарение, приветствия, ритуалы ухода за телом, гигиена, табу на инцест, язык, уход за личинками, медицина, ритуалы метаморфоз, брачные путешествия. повиновение главе, воинские касты, хирургия, изготовление орудий, торговля, визиты, метеорологическая служба».9
Жить означает быть включенным в потоки и в движение жизни, это значит быть вовлеченным в разнообразные «серии» и «цепочки» биологические и социально-культурные: экологические, пищевые, генетические, поколенческие, материально-предметные, возрастные, иерархические, знаковые Жить это значит быть ввергнутым в движения обращаемых и взаимосвязанных «жизненных миров» в чередования и последовательности качеств, значений, состояний, условий, в сосуществования мест, групп, страт, сообществ, укладов и т.п. Существование проводит себя (осуществляется себя) через непосредственные (феноменологически достоверные) переживания этой претворенности в целое жизни, переживание себя корнями и кроной, глотающей глоткой и распухающим брюхом, гибкой веткой и окаменелым стволом. Импульсами собственного присутствия и телесной претворенности в формах живого экзистенция переживает себя мышечной массой и бестелесным духом, пульсирующим жаром и ледяным ветром, огненным пламенем и сочащейся влагой, опадаюшим листом и принимающей его поверхностью мха, сухостью песка и влажностью земли.
Экзистенция специфический способ существования человека, наделенного сознанием и рефлексивными способностями, способностью не только мыслить действительность, но и переживать собственное существование. Ум обращает сознание вовне себя, но сознание возвращает его к себе, вовнутрь тела и вовнутрь себя. Экзистирующее сознание возвращает мышление к собственному основанию, к истоку в психическом. Разум обладает знанием и опытом, существование располагает жизненным миром. Феноменология сознания это самосознание существующего, обращенность сознания на собственное существование. Это род бинокулярного зрения, благодаря которому способность восприятия внешней действительности, т.е. направленность сознания на многообразие форм жизни и исследование способов их организации в качестве самобытных миров, связывается со способностью удержания взгляда на самом себе. Рациональность нашего мышления не противоречит установкам экзистирующего сознания. Рациональность предполагает структурирование действительности, экзистенция занимается структурированием опыта.