Тебе не стыдно, а? Ты чего это на людей кидаться начал?
Пёс аж присел, изумлённо зыркнув на подопечного. "Где ж ты, хозяин, человека-то видишь? Это же рысь! Опасный!" проворчал пёс, снова вперив в меня внимательный взгляд. "Вот, кабы не хозяин, так, я бы тебе задал трёпку! Чего стоишь? Иди, куда шёл! Гуляй себе подальше от моего хозяина!" Так, или примерно так переводилось его ворчание. Пацан его понял по-своему и снова строго повторил.
Не смей! а потом повернулся ко мне и виновато улыбнулся. Ты это извини за Графа. Обычно он на людей не кидается. А тут даже не знаю, что на него нашло. Сильно испугался?
Да, все нормально, ответил я, слегка расслабившись. Наверное, от меня диким зверем пахнет. Вот, он и напал.
Пёс согласно гавкнул, подтверждая мои слова.
Диким зверем? удивлённо спросил пацан.
Ну, да, я широко улыбаюсь и поясняю. Мой дядя охотник. Ну, и меня тоже с собой часто берет.
Я даже не врал. Честно. Ну, хотя бы и потому, что все оборотни считаются охотниками с десяти-двенадцати лет. Это объяснение, как и многое другое дядя заставил меня выучить наизусть.
Врёшь! прищурился пацан. Я всех здесь знаю! А тебя вижу впервые!
Правильно, кивнул я. Мы с дядей приехали сюда недавно. Вон мой дом.
А, так ты тот самый, таинственный сын тёти Юли! хмыкнул парень. А тебя как зовут? Я Никита.
Юра. А почему таинственный? спрашиваю я, с любопытством рассматривая нового знакомого.
Да, потому, что тебя никто никогда не видел! ответил Никита и поднялся на ноги, отряхивая колени. Уныло вздохнул, разглядывая дыру на рукаве. Тётю Юлю здесь все знают. Она добрая. И мужа её тоже. Хоть и редко приезжал. А сына ни разу! Моя мама говорит, может, и нет никакого сына. Или был, да помер. А тётя Юля от горя умом тронулась.
Ничего она не тронулась! буркнул я. Мы с папой в тайге жили. Он там работал.
Ты жил в тайге? вздохнул изумлённо Никита и его глаза аж засветились от любопытства. В настоящей?
Конечно, в настоящей! говорю я. Мама тоже с нами жила. Давно, поперхнулся, вспомнив про разницу в возрасте и тут же исправился. Вернее, меня тогда ещё не было. С папой. Только пришлось ей, потом уехать. Эта акклиматизация! Короче, не приняла её тайга. Мама заболела и едва не умерла. А я здесь не мог. Папа говорит, до меня ещё ребёнок был. Он умер ещё совсем маленьким. Задохнулся. Врачи только руками разводили. Мол, отёк лёгких по причине неизвестной. Когда я родился, родители ждать не стали, сразу по врачам. Ну, и выяснили, что у меня какой-то там аллергический синдром. Короче, мне нужен был очень чистый воздух. Вот, я и жил с папой в тайге.
Ясно, хмыкнул Никита. Значит, ты тут ещё никого не знаешь? А хочешь, я тебя с нормальными ребятами познакомлю? Тут тебе не тайга. Компании разные бывают. Есть и такие, что увидят тебя одного и начнут подначивать на драку. А потом забьют до инвалидной коляски. И все им, тварям, с рук сходит! Вот, мы и кучкуемся.
Конечно! обрадовался я.
У тебя со временем как? спросил Никита. Может, ко мне? Я Графа отведу, переоденусь и пойдём в сквер. Наши там собираются.
Давай! согласился я.
Никита жил недалеко. Граф недобро косился на меня, ворчал, бухтел, но по нужде всё-таки сходил, когда понял, что уже домой. Вернувшись, обнюхал хозяина, убедился, что я его не покусал и немного успокоился. Квартира была на третьем этаже и в лифт я, если честно, заходил с опаской. Вот, как-то страшновато чувствовать себя подвешенным в наглухо закрытой кабинке, из которой некуда деться в случае опасности. Никита моего страха не заметил, слава Богу, а, вот, пёс явно веселился и только что не хихикал! Не, обратно я лучше пешком!
В квартире было две спальни, одна большая комната, вроде гостиной, кухня, туалет и ванная. Пока Никита переодевался, я с любопытством прошёлся по его комнате. Ну, интересно же! Вот, его рабочий стол, компьютер, учебники и тетради. Вот, полка с книгами. На книгах по биологии и разной фантастике запах сильнее. Тут же, на полке, деревянная фигурка снежного барса, в которой я сразу же узнаю одну из своих работ!
А, это дядя Лёша привёз! заметив мой интерес, пояснил Никита. Ещё год назад. Классная, правда? Это твой папа сам делает?
Нет, с трудом ответил я, сглатывая подступивший к горлу ком. Вспомнилось, как папа, отправляясь к маме в последний раз, спросил у меня, можно ли взять эти фигурки. На память Это я делал.
На фигурке уже нет даже следа от папы. Только отчётливый запах Никиты и ещё женщины. Человечки.
Ты это сделал? переспросил Никита. А потом настороженно подошёл. Эй, что с тобой?
Ничего! резко ответил я, стискивая зубы. Я обещал. Я не стану больше плакать! Я маме обещал! Я не сорвусь. Смотрю на Никиту и уже жалею о минутной слабости. Ну, в самом деле, он-то, что мне сделал? Извини. Я просто вспомнил. Папу. Он тогда подошёл ко мне и спросил, можно ли взять с собой эти фигурки. Я маме в подарок тогда снежную рысь вырезал. А эти так а назад папа уже не вернулся
Голос всё-таки подвёл и я умолк. Осторожно поставил на место барса.
Ой, прости! придушенно вздохнул Никита. Я совсем и забыл! Ведь, тётя Юля все в чёрном ходила! И мама говорила про аварию! А хочешь, забирай его!
И он протянул мне фигурку. Не пожалел, хотя она ему очень нравилась. Она пахла раз в десять сильнее всех других вещей в комнате. Ну, разве что, компьютерная мышь могла бы с этим барсом поспорить. Я качнул головой, загоняя боль обратно, в глубину памяти.
Спасибо, но не надо. Раз папа тебе её подарил, пусть у тебя и будет. Папу не вернёшь. Он уже давно ушёл по тропе предков в лучшую жизнь. Теперь он среди духов. Сверху смотрит за мной. А память она не в деревяшке, а в сердце. Так дядя говорит. И я ему верю.
Он правильно говорит! кивнул Никита. Мой папа тоже умер. От рака. Уже давно, я ещё маленький был. А я его все равно помню. Ну, тогда, пошли, что ли?
И мы отправились в сквер. По дороге Никита рассказал, что раньше, ещё до войны, на месте сквера стоял монастырь. И при нем погост. Потом на месте монастыря построили Дом Детского Творчества, там, где было монастырское подворье, сделали детскую площадку. Кладбище перенесли в другое место. А, вот, ту часть, которая была когда-то кладбищем, так и не тронули. Боятся люди покойников. Вытянутое, двухэтажное здание Дома Творчества словно бы разделило сквер на две половины. С одной стороны ухоженный, подстриженный, а с другой дикий, заросший, обнесённый остатками кладбищенской стены. Но ни она, ни страшилки взрослых не смогли убить детское любопытство. Именно там и собралась компания ребят, в которую входил и Никита.
Вот! Это наш штаб!
И он указал на высокую, трёхствольную лиственницу. Между стволов, из досок и разного подручного материала была сколочена площадка с крышей и тремя клеёнчатыми стенами. На мой взгляд, конструкция больше напоминала собачью конуру, только попросторней. С площадки свисала короткая верёвочная лестница, обрывавшаяся на приличной высоте, и чтобы залезть наверх требовалась сноровка. Площадка, кстати, не пустовала. На самом краю, свесив ноги вниз, и потягивая из бутылки кока-колу, сидел худой, жилистый парень в чёрной футболке, джинсах и куртке с капюшоном, тоже чёрных. Его тёмные волосы были коротко подстрижены, а на груди висел кулон в виде человеческого черепа. Ноги обуты в настоящие, армейские ботинки. И взгляд пронзительный такой, оценивающий. Мне даже показалось на мгновение, что он все про меня знает.
Никитос, ты кого это привёл? спросил он, слегка прищурившись и рассматривая меня.
А, это мой новый знакомый! Никита широко улыбнулся. Помнишь тётю Юлю с оврага?
Это у которой, типа, сын есть, которого никто не видел? хмыкнул парень сверху.
Не типа, а есть! Никита ухмыльнулся ещё шире и ткнул пальцем в меня. Вот, он!
Парень в чёрном ещё раз обшарил меня взглядом и лениво спрыгнул сверху.
Да, ладно? Серьёзно? Игорь. Можно Череп. Меня все так зовут.
И он протянул мне руку. Принял, значит, вожак маленькой, человеческой стаи. А порядки у них не сильно от наших отличаются. Парень мне нравится. Сильный, для человека, умный и настоящий лидер. Я протягиваю в ответ руку.
Юрка.
Прикинь, он в тайге жил все время! вклинивается Никита. Болезнь какая-то редкая.
Круто! раздаётся сверху ещё один голос и на землю рядом с нами шумно и неуклюже, словно куль соломы, свалился ещё один парень. Просто удивительно, как это он на ноги приземлился? Лицо в веснушках, улыбка во все зубы. Он тоже руку протягивает. Я Лёня.
А я Лёха!
Из кустов, с не меньшим шумом, выкатывается ещё один парень, как две капли воды похожий на того, что свалился. Даже одеты они одинаково, в джинсы, клетчатые рубашки, кроссовки и куртки. И веснушки те же, и ухмылка от уха до уха. Он тоже протягивает руку. Я даже попятился, зажмурившись, и помотал головой. Показалось, что у меня в глазах двоится. Потом сообразил, это близнецы. А они ржут, довольные моей реакцией.
Юрка, я ухмыляюсь в ответ и по очереди жму их руки, осторожно принюхиваясь.
Пахли близнецы всё-таки по-разному. Ну, значит, я их не перепутаю.
И как оно, в тайге? раздался ещё один голос. Расскажешь?
Я чуть не подпрыгнул и обернулся. Как же я не заметил ещё одного парня? И где он? Голос точно отсюда. Вон, от того пня в кустах. Пришлось прилично напрячь зрение, чтобы найти в красно-жёлтых зарослях такую же пёструю курточку!
Ого, ну ты и замаскировался! выдохнул я, обнаружив, наконец, источник звука.
В ответ из кустов раздался смешок, перебор гитарных струн, который резко оборвался. А потом парень вылез из своего укрытия и подошёл к нам. Он выглядел совсем не так, как близнецы. Тонкий, бледный, с длинными, светлыми волосами до плеч. За спиной гитара. Ну, чисто эльф! Наверняка, подошёл бы для съёмок! Впрочем, немощным я его бы не назвал, хоть он и производил именно такое ощущение.
Костя! представился парень.
Это наш поэт! прокомментировал Никита. Вечно в облаках витает и на гитаре бренчит! Но играет он здоровско! В прошлом году даже выступал на городской сцене!
Так что, расскажешь про тайгу? спрашивает Костя.
Расскажу, киваю я. А ты играть научишь?
А где Димка? снова встревает Никита.
За мороженым пошёл! отзывается кто-то из близнецов. Кажется, Лёха.
Вон, он, хмыкнул Череп, махнув рукой на тропинку. Димон! Давай шустрей!
Там и в самом деле показался ещё один пацан с несколькими пачками лакомства в руках. На вид помладше других, в светлых джинсах, футболке и куртке, с очень светлыми, почти белыми волосами. А глаза зелёные! Даже слегка желтоватые. На мгновение почудилось, что он из наших, из оборотней. Такие глаза только у волков и бывают. Но нет, волком от него не пахнет. Странно. Парень подошёл к нам и с недоверчивым прищуром уставился на меня.
Это ещё что за крендель?
Никитос привёл, ответил ему Лёня. Говорит, сын тёти Юли. В тайге жил!
Ну-ну! хмыкнул парень и поморщился. Вот, и пусть валит обратно в свою тундру!
Димон, полегче! осадил его Череп. Ты с чего завёлся? Нормальный парень.
С чего такой глубокомысленный вывод? Ты с ним давно знаком? прищурился он. Или, может, ты, Никитос с ним давно дружишь?
Да, нет, растерялся Никита. Мы только сегодня познакомились. Он недавно приехал. А в тайге жил, потому что болел.
Ха! Ха! фыркнул Дима. Да, он здоров, как кабан! Ну, разве что, на всю голову
Не, ну я так не могу! Стоять и слушать всякое да, чтоб меня с мясом сравнивали?! Я делаю шаг к этому, с мороженым, и в упор смотрю прямо на него.
Слушай, я тебя чем-то обидел? Слова же ещё не сказал. А ты с ходу оскорблять начал.
Ты мне не нравишься! почти крикнул Дима. Катись отсюда!
Здесь я решаю, брат! нахмурился Череп. Я, а не ты! Юрка с нами. Нормальный он парень. Лично я бы, на его месте, давно бы тебе по харе дал! И был бы прав! А если тебе что-то не нравится, так вали сам! Не фиг за мной таскаться! Усёк?
Усёк! мрачно буркнул Дима и сгрузил Черепу все мороженки. И свалю!
И, резко развернувшись, он зашагал прочь по той же тропинке. А я почувствовал себя неловко. Получилось, будто я занял его место в этой маленькой стае. Наверное, на лице отразилось нечто подобное, потому что Череп вздохнул и проворчал.
Ты себе ничего не придумывай, Юрка. Димон тот ещё фрукт. Достал уже всех до печёнок. Побегает и вернётся, как миленький.
Ответить я ничего не успел. Со стороны, где скрылся Димка, раздался его же крик. А ветер донёс запах псины.
А, ну, пошла прочь! Прочь, я сказал! крикнул он.
Но пёс в ответ зарычал яростно и угрожающе. И ещё что-то безумное было в его неразборчивом рёве. Бешеный! Я рванул туда, мгновенно поняв, что пёс сейчас бросится и порвёт пацана. Остальные ребята тоже. Димон стоял, прижавшись к стене Дома Творчества, между двумя фальшколоннами, и сжимал в руках палку. Напротив скалилась большая, рыжая псина, явно собираясь броситься. Из пасти капали на жухлую траву клочья пены, подтверждая мою догадку о её невменяемости. Палки псина не боялась. Ей вообще было на все наплевать. Ярость, боль и злоба переполняли несчастную зверюгу.
"Не тронь!" тихо рыкнул я, отвлекая её внимание.
Псина обернулась и с яростным рявом бросилась. На меня. Впрочем, я знал, что нужно делать. Дома, в тайге, я не раз уже дрался с волками-одинцами за добычу. И в облике рыси, и так. Особенно по зиме им неймётся. Добычи мало, а жрать охота. Им кажется, что проще отнять добычу у меня, чем бегать и ловить самому. Поначалу мне доставалось и не слабо, но потом отец научил давать им сдачи. Поэтому я, не задумываясь, прыгнул навстречу. Удар под челюсть и псина, не успевая меня схватить, падает на траву. А я сверху. Одной рукой хватаю за челюсть, второй прижимаю к земле шею. Резкий рывок и псина затихла со сломанной шеей. Фу, а слюни-то распустила! Брезгливо вытираю ладонь о траву.
Юрка, ты в порядке?! ко мне подлетает Никита. Ну, ты даёшь! Ты ж её голыми руками! Как ты это сделал?
А, это я прикинул, сколько приложил силы и сможет ли человек это повторить. Выходило так, что сможет. Отец научил. В тайге без этого нельзя. Дикий зверь в любой момент напасть может. И оружие не всегда под рукой. Хотите, я и вас научу?
Уау! Конечно, хочу! тут же загорается Никита.
Я поворачиваюсь к Димке. Тот так и стоял у стены, ошарашенный произошедшим. Палку, правда, опустил и теперь хмуро разглядывал меня. Словно никак не мог для себя решить, как всё-таки ко мне относиться.
В порядке? спросил я, на всякий случай, заметив порванный рукав.
Норм, буркнул он. Куртку только деранул. А ты её того? Убил?
Он бешеный, поморщился я. Таких нельзя оставлять. Видишь, пена из пасти? Сам бы сдох скоро. А перед тем порвал бы кого-то. Тут, вон, и дети бегают.
Как ты это сделал? совершенно серьёзно спросил Димка.
Шею сломал, признал я. Тут главное зверя опередить. Не дать вцепиться. Ударить вот так, снизу по челюсти. Со всей силы, я показал в воздухе удар. А потом зажать вот так. Морду снизу, а шею сверху. И резко дёрнуть. Сразу не получится, это практика нужна. Я долго учился.
И что, вот так прямо и с волками дрался? недоверчиво спрашивает Лёха, рассматривая дохлую псину.
Было такое, признал я. Сначала было жуть как страшно. Пока знаешь, что отец или дядя за спиной, да с оружием, хорохоришься ещё. А как один остался добычу стеречь, пока старшие за новой ходят, так и ещё как струхнул! А тут волк из кустов выруливает! Одинец. Голодный, тощий, а все равно побольше этой псины будет. И зубами щелкает. Мол, проваливай, мелкий, пока цел, а я, так и быть, олениной угощусь.
И че? спросил Лёха. Ты его тоже завалил?
Не, вздохнул я. Силёнок не хватило. У волка шея куда крепче собачьей. Да, и скорость побольше будет. Но зажал я его крепко. Пока не захрипел.
И че? это уже Лёня. Отпустил?
Ага, кивнул я.
А не страшно было? нахмурился Никита. А если б он опять бросился?