Лишившийся памяти Кифри забыл всё виденное им зло, поэтому неизменно позитивен. Он не блещет актёрским талантом, но, не помня себя, легко перевоплощается. Отказавшись помнить о людях плохое, он неизменно искренне добр, и за это ему многое прощается.
Помёт нефилима! раздаётся голос из-за кулис. Что вы жмётесь, как описавшаяся табакси? Спросите уже у Полчека!
***
Мастер:
Второй игрок, кого мы видим?
Второй игрок, почесав бородку:
Акхм Я широкоплечая дварфийская[1] дева. Средних лет.
Первый игрок:
В этом мы и не сомневались!
Второй игрок:
Но-но! Без фамильярностей. Так вот, дварфийская дева. По меркам Пронесадских свах она уже дважды прожила свой брачный возраст часики протикали, ворон крякнул «невермор», плюнул, махнул крылом и безнадёжно закурил. Она, однако, юна что духом, что секирой, и готова продемонстрировать это кому угодно.
Бородка дварфихи всегда подстрижена по последней моде. (Последней, о которой она слышала. Еженедельные вестники Пронесада в это болото не доходят.) Секира за её плечами сияет как новая, а рукава закатаны по плечи, демонстрируя могучие бицепсы и некоторые ошибки молодости, на которые намекает набитый на левом предплечье пылающий то ли якорь, то ли что похуже.
Мастер:
И как зовут вашего персонажа?
Второй игрок:
А! Спичка Горелая, к вашим услугам.
***
Куда ставить вашу троллеву тумбу? пыхтит дварфиха.
В те моменты, когда она не заправляет баром и не выкидывает на улицу подвыпивших любителей искусства, перешедших в театральной критике от слов к рукопашной, Горелая Спичка занимается изготовлением и установкой декораций, благо плотницкий топор ей столь же привычен, как и боевая секира.
Это не тумба, раздражённо отвечает Пан, а башня монастыря! На ней наша героиня признается в вечной любви на фоне пожара. Гениальная сцена, зрители будут рыдать как дети. Если, конечно, этот болван сможет сыграть Мью Алепу, а не будет и впредь изображать чучело болотного гоблина.
Это та певичка? интересуется дварфиха, кантуя здоровенную деревянную конструкцию, раскрашенную сверху под каменную кладку. Которую Падпараджа поматросила и бросила, а она с досады сожгла монастырь и пошла за это на виселицу?
Циничная необразованная женщина! возмущается козёл. К твоему сведению, достоверно известно, что казнь Мьи так и не состоялась, зато при дворе главы учёного семейства Суудэр в Бос Турохе вскоре появилась эксцентричная оперная певица, которую не отличил бы от Мьи даже самый остроглазый эльф!
Ну да, ну да скептически усмехается Спичка. Найди теперь того эльфа!
Это было бы несложно, не будь эльфы такими пафосными засранцами, обиженно отвечает Пан. Двести лет для них не возраст, как, кстати, и для демонов. Я, вот, отлично помню закат Империи и Падпараджу Единождымученицу, уверен, множество эльфов припомнили бы и Мью Алепу. Ушастые говнюки обожают оперу. Правда, ходили слухи, что к тому времени роман Мьи и Падпараджи уже закончился.
Ага, добавила, слезая с ходуль, Фаль, Падпараджа тогда как раз вернулась в Корпору и стала правой рукой тогдашней Верховной Птахи. Репутация поджигательницы монастырей и любовницы беглой певички ей была совсем ни к чему. Но то дело давнее. А с нашим болваном надо что-то решать прямо сейчас. Он фонарный столб не способен сыграть, не то что Мью Алепу.
Гоните его прочь! сказал громко Полчек и все посмотрели наверх.
Вы тут, Мастер? уважительно спросил Пан. Простите, что эти балбесы отвлекли вас от размышлений своей никчёмной болтовнёй!
Да ты сам громче всех орал! возмутилась Фаль.
Замолчи, женщина, не видишь, Мастер размышляет!
Я тебе не женщина, а ворлок! Ты мой собственный демон!
Ты, между прочим, получаешь от меня силу, Фаль! И кто в нашей паре, по-твоему, главный?
А ты собираешь её со зрителей, восхищенных моей актёрской игрой!
Со зрителей, потрясённых гениальной режиссурой моей пьесы!
Кхм-кхм! громко прокашлялась Спичка.
Пьесы Мастера Полчека, тут же поправился козёл. Которая с помощью моей режиссуры
Что значит «гоните прочь»? громко возмутился незадачливый парень, с трудом стаскивая с себя узкое платье. Ткань протестующе затрещала. А как же великая возможность, которую вы обещали, Мастер?
Я ошибся, равнодушно отвечает из ложи Полчек. Ты не тот, кого я ищу.
А вдруг тот? Скажите, кого вы ищете! Вдруг я смогу его заменить?
Это не твоё дело, селянин. И замены мне не нужны. Радуйся тому, что прикоснулся к миру театра, теперь тебе будет, что вспоминать, глядя на лошадиную задницу.
Вот ещё! Я не хочу задницу! Я хочу театр!
Кифри, пожалуйста, просит Полчек.
Монах подходит к парню.
Что это? спрашивает он мягко, указывая на свёрнутое платье в его руках. Его дала тебе Фаль? Это вещь театра, в ней память, которая тебе лишняя. Дай её мне, пожалуйста.
Голос Кифри так мягок и убедителен, в нём столько ласки, сочувствия и заботы, что молодой человек протягивает ему свёрнутую одежду. Монах принимает её с лёгким поклоном, приговаривая ритуальное:
Прими, Цаг, ненужное, забери с ним тяжкое. Вещь уходит, облегчение приходит. Чего не помнишь, того и не было
Парень стоит в тяжёлой растерянности, переводя взгляд с одного актёра на другого, в глазах его нарастает непонимание кто все эти смутно знакомые люди? Что он делает здесь с ними?
Мне было что-то нужно выдавливает он наконец.
Наняться в матросы ты хотел! напоминает довольный козёл. Вот и вали. Тухлая селёдка, проперженный кубрик и мозоли от тросов ждут тебя.
Пойдём, вздыхает сочувственно Спичка, налью стакан на дорожку. Тебе сейчас не помешает хорошенько прополоскать мозги.
Дварифиха приобнимает его за талию могучей короткопалой рукой и уверенно направляет в сторону бара.
А кто будет играть Мью? интересуется устало Фаль.
Да кто угодно, клянусь окорочком нефилима! фыркает в бороду козёл. Лучше поставить на сцене столб с нарисованными глазами, чем терпеть этого придурка. Правда, Мастер?
Но Полчек уже ушёл из ложи.
***
НЕОФИЦИАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА АЛЬВИРАХА
«Нефилим исполинское существо, пережиток Перинарского периода. Будучи метадемиургами (не спрашивайте), они формируют вокруг себя мир. Во многих культурах им поклоняются как богам, хотя на самом деле они лишь невольные зодчие реальности.
В настоящее время список канонизированных нефилимов Альвираха насчитывает всего шесть особей.
Хотя официальный канон приписывает нефилимам и создание мира, и раздачу его даров, они, как и все разумные Альвираха, рождены от Земли. Культ нефилимов утверждает, что, в отличие от прочих, они вечны и неизменны (Причём, по собственному выбору!) и не видят нужды торопить свой век».
Отрывок из «Нового Метатекста» Жозефы Медвуль, учёной дамы, отлучённой от церкви Лодочника за еретические попытки воссоздать Метатекст, хронику утраченного знания перинаров
***
Зачем он таскает сюда всяких бездарей? бурчит козёл. То одного, то другого
Мастер кого-то ищет, отвечает ему Фаль.
Это все знают. Но кого и зачем? Чем он будет лучше нас?
Может быть, не лучше, примирительно говорит Кифри. Может быть, Мастер просто ищет свою семью. Подумайте, ведь он очень одинок!
У него есть мы! протестует Фаль.
Мы лишь заблудшие души, принесённые течением. Странники, выброшенные на его берег прибоем. Может быть, он ищет родственников?
Странный способ, фыркает Пан. Родственников ищут через городскую канцелярию, через храмы Вечны Нашёптанной, через Дом Теней, наконец. Их не найти, заманивая в театр случайных людей с улицы.
С чего ты взял, что случайных? Фаль мотает головой так, что кончики ушей хлопают её по щекам. Мастер ничего не делает случайно!
Мне другое интересно, задумчиво сказал Пан. Наш Мастер определённо из демиургов. Но я никогда не слышал о Доме Кай. Однажды я спросил его об этом. Полчек велел мне заткнуться и не лезть не в своё дело. Я думаю, тайна связана с его Домом.
И что это может быть за тайна?
Знаешь, Фаль, сказал козёл, загадочно понизив голос, я давно думаю, что наш Мастер бастард Падпараджи Единождымученицы. Не зря он про неё такую пьесу написал!
Да ладно, отмахнулась гномиха, про неё куча пьес написана. Яркая личность Да и не может быть мастеру двести лет. Даже если он из демиургов.
А кто сказал, что Верховная Птаха тогда погибла?
Вот не начинай, Пан! Скольким несчастным бабам отрубили большие пальцы, чтобы выдать их за выжившую Падпараджу? Иной раз на одной ярмарке одновременно штуки три собирали деньги на возрождение Империи, а встретившись, драли друг другу волосья культяпками, выясняя, кто из них самая самозванистая самозванка.
Я застал Империю и видел Падпараджу, Фаль. Она не из тех, кого просто убить.
Все однажды умирают, Пан. За двести лет она бы как-то да проявилась.
Возможно, Верховная Птаха удалилась от мира. Но у её сына может быть совсем другое мнение насчёт реставрации!
И кого он, по-твоему, ищет, торча по полдня в порту?
Думаю, бастарда императорской линии. Ребёнок Падпараджи и потомок императора за таким люди бы пошли. Власть Корпоры давно всех достала, а Империя стала синонимом золотого века Альвираха.
Жизнь тогда правда текла мёдом и золотом?
Ничего подобного, помотал рогами козёл, но плохое забывается. Если наш Мастер найдёт потомка Императора и станет с ним рядом, Альвирах вздрогнет.
Умолкните болтливые безумцы,
чьи речи непристойны лицедеям,
ведущим жизнь в тени среди иллюзий! вступил в беседу Шензи.
Противны ваши мысли о коварстве,
которым вы беспечно наделили
честнейшего из смертных, Полчек Кая! добавил Банзай.
Не он ли поглощён одним искусством,
служа лишь театральному призванью,
единой Мельпомене посвящая
свои и устремленья, и желанья? продолжил Шензи.
Лишь этим объяснением достойным
мы не подвергнем Мастера деянья
постыдным обывательским сомненьям! укоризненно подытожил Банзай.
Эд? спросил нетерпеливо Пан третьего голиафа. Я ничего не понял!
Мои сиблинги хотели сказать, что Мастер Полчек безусловно выше пошлых политических интриг, которые вы ему приписываете. Он гений театра, и его не следует мерить обывательскими мерками. Его жизнь великий перфоманс, его творчество однажды потрясёт мир, а все его действия лишь поиск достойных выразительных средств для его гениальности. Кто знает, кого он ищет? Не того ли, кто однажды заменит болтливого вонючего козла у руля будущего величайшего театра современности?
Так вот что вы про меня думаете, лысые мудилы? возмущённо затопал копытами козел. Вы, бездарности, считаете, что чего-то стоите без своего режиссёра? Лишь моя работа с магией иллюзий придаёт завершённость гениальным творениям нашего Мастера! И она же помогает скрыть вашу сценическую никчёмность от глаз искушённой публики! Да что вы вообще понимаете в искусстве, горные людоеды? Если бы не моя специфическая внешность, Альвирах не знал бы актёра лучше! И, кстати, я не «вонючий козёл», а демон, имеющий форму козла. Я не ем и не испражняюсь.
Воняешь ты, Пан, всё равно как настоящий, извини, сказал примирительно Кифри.
Это психосоматика, буркнул Пан. Мой запах у вас в мозгах, а не в носу.
Вот именно, вздохнула Фаль, нос хоть заткнуть можно.
***
Франциско! спрашивает вернувшийся в своё кресло в кабинете Полчек Кай.
Да, господин?
С какой целью ты прячешь от меня сегодняшнюю газету?
Я бы ни за что не позволил себе, господин!
Ты сунул её за стойку для зонтов, когда думал, что я не вижу. Это не лучшее место для свежей прессы.
Вы правы, господин. Нам следует поставить в прихожей мусорное ведро. Единственно достойный сосуд для этого позорного вместилища врак и мерзкой клеветы.
О, значит, наш вчерашний спектакль не прошёл незамеченным критиками?
Вы о гнусных писаках с грязными перьями, которые они вынимают из глубины собственного ануса, чтобы написать очередной пасквиль коричневыми чернилами оттуда же?
Кажется, сегодня там нечто особенное, довольно кивает Полчек. Обычная разгромная рецензия тебя бы так не возбудила. Будь любезен, прочти.
Гоблин, демонстративно кряхтя, отправляется за газетой. Возвращается, держа её двумя пальцами за уголок, как будто в руке у него не сложенные листы дешёвой серой бумаги, а дохлая крыса.
Господин, вам не следует
Франциско Шнобель Пятый! Я сам знаю, что мне следует, а что нет.
Как скажете, господин! покорно склоняет ушастую голову гоблин и, брезгливо вытирая пальцы о сюртук, разворачивает газету.
Очки, Франциско, напоминает Полчек.
Но, господин
Очки, я сказал. Мне надоело, что ты додумываешь письма там, где не можешь их прочитать. Это уже привело к нескольким казусам с контрагентами. Спичка до сих пор не может понять, почему в бар привезли гномий растворитель вместо виски. Хорошо, что нашей публике всё равно, что пить.
Франциско вздыхает, кривится, закатывает глаза, но хозяин неумолим. Гоблин достаёт из внутреннего кармана сюртука завёрнутые в не очень чистый платок круглые стёкла в тонкой медной оправе и с видимым неудовольствием водружает их себе на нос. Развернув газету, он находит нужное место и с тяжёлым вздохом начинает читать.
«Открытое письмо Полчеку Каю, учредителю театра «Дом Живых», от разгневанного драматурга Пониция Дрюка.
Полчек! Взяв в постановку мою пьесу, ты обошёлся с ней, как горный волот с мягкой овечкой. Ты ей подтёрся, Полчек! Жалкий эпигон, как ты посмел переписать текст! Ты превратил творение моего таланта в пародию на спектакль! Тебе кажется, что это смело и ново? Ты думаешь, это постмодерн? «Восставший Сарпадемар» это моя революционная идея! Моя лебединая песнь! И что ты с ней сделал? Превратил в балаган! В бродячий бордель-шапито с оркестром из анальных дудочников в авангарде!
Плевать на искусство! Плевать на театралов! Лишь бы твоя полностью лишённая вкуса публика рукоплескала твоим нелепым новациям. А, да и чтобы в Доме Теней кому-то икнулось.
Где мой третий акт, Полчек? Ты его просто ВЫ-РЕ-ЗАЛ! Вставил вместо него собственный нелепый опус! Даже три пьяные рыбки, бьющиеся в конвульсиях на черновике пьесы, могли бы написать его лучше!
Вот тебе мой совет: продай театр. Кому-нибудь понимающему в искусстве или хотя бы способному связать два слова. Хотя, знаешь, что? Я забираю сценарий. Никогда больше моего имени не будет на афишах твоего жалкого любительского театришки!
С совершеннейшим неуважением,
великий драматург Пониций Дрюк».
Франциско.
Да, господин.
А что, разве имя этого соплежуя было на афишах?
Нет, господин. Сначала мы забыли его поставить, а потом типография отказалась перепечатывать бесплатно.
Значит, мы ничего не потеряли.
Да, господин.
А его «Восставший Сарпадемар», между нами, просто унылое пафосное говно. «Уставший Сарпадемар» было бы правильнее. Или даже «Уснувший Сарпадемар». Как уснула бы на пьесе публика, если бы я не оживил его тухлый текст несколькими удачными сюжетными ходами.
Не сомневаюсь, господин.
Но разве можно ждать от людей благодарности, Франциско?
Ни в коем случае, господин.
[1] Для читателя, не знакомого с сеттингом D&D, заметка от пояснительной бригады. Дварфы и гномы это совершенно разные существа. Путаница с этим есть только в русском смысловом поле, и вызвана она тем, что в первом переводе Толкиеновского «Хоббита» зачем-то перевели dwarf как «гном», а потом ни у кого не поднялась рука исправить. Толкиеновские «гномы», которые с бородами и топорами, на самом деле дварфы. А гномы очень низкорослые эльфы. Если вы назовете дварфа гномом, последствия вас не обрадуют.
Глава 2. Певчие пташки Полчека
**
Мастер игры:
Внимание, игроки-театралы, мы покидаем вас и перемещаемся в порт!