Такие невероятно большие брюки, наверно, носят боги?
Скоро все будут такими богами. В нашем здании открыли «Макдоналдс», опустила Николая с Олимпа продавщица.
Геометрия пространства кафе и расположение столов напоминали о конвейере: пришёл, поел, иди дальше. Роботы-официанты моментально приберут рабочее место, подготавливая станок к новой заготовке к новому посетителю.
«Квадратные столы, квадратная посуда, квадратные проходы, квадратная одежда, квадратная жизнь всё технологично», думал Николай, проходя через зал. Делая очередной шаг, он почувствовал угрозу один из светящихся квадратов в полу, которые обозначали траекторию движения роботов-официантов, был тёмным. Видимо, перегорела лампа. Николай дёрнулся и аккуратно перешагнул потенциальную опасность.
Уже в конце зала он обнаружил своего друга физика Вениамина, спрятавшегося в тёмном закутке. Тот создал целую армию каких-то существ из салфеток и разворачивал между ними военную баталию.
Николай с размаху сел в кресло, как будто весил не более семидесяти килограммов. Кресло выпустило воздух и успокоилось, смирившись со своей судьбой. Николай хлопнул приятеля по ладони и продекламировал:
Все знаки Бога налицо, скрутила жизнь бензол в кольцо.
Привет! Спасибо, что не забываешь! улыбнулся Вениамин, уронив под стол уродца, напоминающего лягушку с треугольной головой.
Пока Вениамин выныривал из-под стола, Николай начал делиться впечатлениями:
Привет! Никак не сделают замедлитель эскалатора напротив входа, уже несколько раз писали об этом на форуме. Я чуть не упал, когда сходил с дорожки. А ещё мне сейчас вместо кафе представился производственный цех и станки
Ага. Мужики в робах и женщины в халатах. Так было раньше. Теперь в цехах чистота, только убаюкивающий шум подшипников в приводах робота, выдающий присутствие жизни, точнее говоря, не-жизни, а ещё точнее нежити, пытался пошутить Вениамин. Что-нибудь ещё из моего помнишь?
Идёт на вечный бой иммунитет, из антител несёт с собой кастет, процитировал Николай.
Это из раннего. Я давно не пишу так грубо. Сейчас бы написал так: лабает джаз на ДНК иммунитет, с мелодией не справился квартет Ну ладно, хватит псевдопоэзии. Как дела? спросил Вениамин, дружески взяв Николая за запястье.
Хотя он и был худощавым, но его руки обладали необычайной силой. В институте побеждал в армрестлинге. Такой же высокий, как и Николай, голубоглазый шатен. Края губ немного поджаты в ироничной улыбке.
В общем норм, но не могу избавиться от ощущения, что не принадлежу себе. Были случаи, когда я смотрел на свою руку, держащую стакан или ложку, и мне казалось, что реальная рука в это время висит вдоль тела или лежит на колене. А то, что в воздухе передо мной, это что-то чужое, на что я могу влиять только незначительно, и оно изучает меня. Я смотрю на свою руку, а она смотрит на меня. Ощущение жуткое. А вдруг она вцепится мне в горло?.. И сны! Мне приснилось, что я клетка в каком-то гигантском организме и у меня со всех сторон другие клетки справа и слева, снизу и сверху, и я пытаюсь выглянуть из-за них, и на какое-то мгновенье у меня это получается. И то, что я вижу, сковывает меня экзистенциальным ужасом во всех направлениях, сколько взгляда хватает, такие же клетки. Я начинаю задыхаться! Наверно, это клаустрофобия, подытожил Николай, опустив одного из салфеточных чудищ в нагрудный карман, и подёргал его, изображая страх.
Да нет, друг мой. То, чем ты занимаешься, химия и биология, это социализация физики. Физика изучает индивидуальное. Когда объектов больше, чем два, она подымает лапки кверху и говорит, что это не её. В отличие от этого биология и химия изучают статистический аспект в природе, изучают социализацию индивидуального. Могу поспорить, что на втором месте в контрольном списке, когда ты в школе проходил генеральный тест, был политик, прищурил глаза Вениамин.
Откуда ты знаешь? удивился Николай.
Откуда? Из Бермуда, срифмовал Вениамин. Как ни странно, но это близкие области: химия и политика. Политик всегда в кольце неважно, друзей или врагов, но всегда в кольце. В моём генеральном тесте на втором месте был поэт. Поэзия, подобно физике, изучает уникальное в природе, а потом обобщает его и передаёт на вооружение политикам, Вениамин вдруг замолчал, видимо, задумавшись о чём-то.
«Не знаю, кто я? Но именно химия преследует меня не только наяву, но и во сне. Может, я изменяюсь? Может, во мне что-то запускается новое прямо сейчас?» подумал Николай и заметил неосторожный взгляд рыженькой девушки, сидящей за соседним столиком слева. Он только сейчас обратил внимание на её яркое чёрно-жёлтое платье. В её глазах скользнул огонёк, и тень улыбки пробежала по губам. Она пригубила капучино, надела очки и вновь углубилась в экран. На очках появилась текстура монитора они ретранслировали изображение. В следующий момент сквозь него проявились глаза девушка тоже подсматривала за Николаем, меняя яркость в линзах. И вдруг они забликовали, распавшись на тысячи пикселей какой-то сбой произошёл в программе гаджета. Девушка засуетилась, пытаясь выйти из неловкого положения.
Коля, Коля, дёргал Вениамин Николая за руку. Я тут задумался. Я, хоть и изучаю что-то индивидуальное, а всё равно, как твоя клетка в организме, нахожусь внутри, послышался вновь приятный баритон Вениамина.
А в твоём списке основных профессий певца не было? Тебе бы в оперетту, решил пошутить Николай, демонстративно схватив ложку, словно микрофон, и изображая певца.
Не было. Был киллер. Будешь мешать мыслить ликвидирую. Я тут подумал о том, что коллективное неминуемо собирается во что-то индивидуальное, становится целым. Что такое группа клеток? Это симбиоз. Они помогают друг другу кормиться, выживать. Группа всегда экономичнее, чем каждый по отдельности. И теперь главная мысль о переходе количества в качество. Когда количество участников в коллективе превышает определённое число, он становится из просто набора чем-то целым. Очень интересно: когда мозг стал мыслящим?.. И сколько должно собраться вместе людей, чтобы превратиться во что-то большее, чем просто социум?..
Но в мозге слона больше клеток, чем у нас, а он неразумен! сразил Николай.
Умница! Но дело в том, что важно не количество самих клеток, а количество связей между ними. Представь: даже если бы клеток было всего сто, то связей между ними можно выстроить столько же, сколько звёзд на небе. И этим мозг человека отличается от слоновьего: у него связей гораздо больше. Возвращаясь к социуму, можно сказать, что он станет разумным, когда каждый человек будет включён в максимальное количество связей, или, иначе говоря, социальных структур, парировал Вениамин.
Скрытый динамик под столом произнёс:
Сделайте заказ, пожалуйста.
Одновременно с этим появилась дублирующая надпись на столе. Столешница была большим монитором, надписи высвечивались для каждого посетителя индивидуально. Электронный, но приятный голос продолжил:
Для выбора используйте джойстик, встроенный в торец стола, меню будет отображаться на экране слева.
Может, по капле? спросил Вениамин, прищурившись.
Ты что? Если узнают, что нам ещё нет двадцати пяти, то дисквалификация неминуема. Это на три года назад. И снова корячиться лаборантом лицо Николая передёрнуло от возможного исхода.
Я с собой принёс. Никто не узнает. Добавим прямо в кофе, соблазнял физик.
Нет. Опять ходить в зелёном халате Это ужасно, не сдавался Николай.
Он вновь заметил улыбку, скользнувшую по веснушчатому лицу рыженькой девушки. Её, видимо, насмешила гримаса, возникшая на лице Николая, оно стало зеленоватым от испуга, в тон представленному халату.
Николай смутился и попытался тоже улыбнуться. Но получилось так, будто он передразнил девушку. Она снова надела очки и ушла в виртуальный мир.
Николай вытащил салфеточное чудище из кармана, достал из смартфона многоцветную ручку и пририсовал ему очки, а потом выкрасил тело в чёрно-жёлтый цвет.
Вениамин продолжал:
Как знаешь. Я заказываю гречку с бифштексом и капучино. Здесь вкусная гречневая каша. Так вот, я продолжу. Жизнь людей это симбиоз и паразитизм. Кто-то впрямую паразитирует на другом, кто-то занимается плагиатом. Если представить, что общество людей подобно обществу клеток, то можно прийти к нехитрой мысли: когда количество социальных структур превысит некое число, наш социум и вся Земля станут мыслящими! Представь скоординированную мысль, бегущую по тысячам или миллионам человек, очищенную от субъективности и доведённую до гениальности. Уф! выдохнул Вениамин, сам удивившись своей тираде.
Слушай, слушай! перебил Николай. А что такое стволовые клетки в твоей метафоре? Они же могут приобрести любую специализацию и податься хоть в политики, хоть в музыканты
А это те, кто может себе позволить каплю виски и выйти из своих пределов, усмехнулся Вениамин и продолжил: У нас в классе был мальчишка, тест которого привёл в замешательство комиссию: у него на несколько специализаций баллы были примерно одинаковы. Он мог стать кем угодно. И тут есть ещё одна важная мысль! Все клетки делятся на две существенно разные половины. Первая из твоего сна, где куда ни глянь, в окружении любой клетки или человека находятся другие, и так, кажется, бесконечно. И вторая половина пограничные клетки или, опять же, люди-пограничники, которые взаимодействуют с внешней средой, в которой что-то постоянно меняется, и в этом есть какая-то стволовость, они подстраиваются под эти изменения, рассказывал, увлекаясь, Вениамин.
Да А у меня ничего не происходит снова перебил Николай.
Но не успел он договорить, как резкий металлический звон резанул по ушам.
Николай инстинктивно пригнулся и опасливо посмотрел в сторону. Там ребёнок лет шести выронил стальной игрушечный танк, который ударился о ножку стола. Николай перевёл взгляд вправо на рыженькую девушку она снова скользнула по нему улыбкой и отвернулась. Он тоже смирил своё любопытство и всмотрелся в меню.
А я закажу салат с протеинами и морс. Пытаюсь похудеть, начал каждое утро плавать. У нас дома ванна с противотоком, нервно проговорил Николай.
Вдруг мужчина средних лет, сидевший позади Николая, зашёлся сильным кашлем и долго не мог остановиться. Николай брезгливо оглянулся.
На дворе июль, вот бедолага Замечаешь, что вирусы стали прилипчивее?.. Наша кожа только покроется защитным слоем, как мы давай стирать его разными шампунями. Горло тоже оголяем полосканиями. Это как раньше между странами была нейтральная территория, где можно было скомпенсировать политические неразберихи. Земля дорогая, нейтральную территорию разделили, теперь пограничники стоят лицом к лицу, так и вирус соприкасается с оголённой поверхностью кожи, пошутил Николай.
Шутки шутками, а ты сечёшь в корень. Границ между государствами и правда осталось немного. Прав был Джордж Оруэлл сожрали большие страны своих мелких соседей. А если говорить про стволовые клетки, то они подобны шпионам: адаптируются под любые внешние условия, продолжил шутку Вениамин.
Кстати, моя специализация в аспирантуре зрение. Представляешь, Веня, рецепторы в зрачках, которые поглощают свет и переправляют эту информацию в головной мозг, обнаружили в простейших, которые гораздо древнее человека. И те поглощают свет не для познания окружающего мира, а примитивно, для того чтобы кушать. Новый симбиоз сменил специализацию фермента.
В этот момент подкатил робот-официант и привёз заказ.
А не стволовые, специализированные клетки, которые случайно по воле судьбы оказываются на границе, чаще всего погибают, задумчиво выдавил Вениамин.
Пока он произносил слово «погибают», воздух сгустился и непонятная дрожь прошла по полу. Что бы это могло быть? у Николая не было ни единого предположения. Метро в этом месте Москвы очень глубоко, да и сейчас поезда бесшумно движутся на пневмоподушке.
Состояние тревоги усилилось. Николай огляделся, пытаясь найти её источник. «Это уже не игрушки» вздрогнул он. На улице всё ещё было светло, и прохожие шли не торопясь. Вдруг резкий толчок подбросил посетителей кафе в воздух. Плита пола начала проваливаться вниз, вырывая арматуру, сшивающую здание.
Пятипалубный пароход получил мощную бортовую пробоину. Оголилась часть подвала, и было видно, как земля в нём проваливалась всё глубже и глубже. Скрежет кромсал пространство и рвал его. Николай вместе со стулом приземлился и начал скатываться под уклон, но в этот момент чья-то рука выхватила его со стула и остановила. Мимо, накренившись, с невыразимой надменностью в фотодатчиках просквозил робот-официант. Небьющаяся посуда билась с глухим звоном, и её осколки безнадёжно скатывались вниз. Этот звон, как набат, извещал о том, что привычный мир рушился.
Светящиеся квадраты исказились и начали искрить, замкнувшись в своём непонимании происходящего. Николай резко посмотрел вверх и увидел обескураженное лицо Вениамина, который держал его за руку. Стул с лязгом укатился.
Резкий визг заставил Николая перевести взгляд вправо, и он увидел, как чёрно-рыжее пятно движется под уклон плиты. Пыль стояла столбом. Девушка скатывалась на спине и руками пыталась ухватиться за что-нибудь. Когда она должна была уже свалиться с плиты в чёрную, непонятной глубины яму, зев, раскрытый зданием, её рука нащупала арматуру и ухватилась за неё. Но одновременно с этим колонна, подпирающая балкон, где был расположен второй уровень торгового зала, обрушилась, сотрясая плиту, на которой они втроём находились. Девушка не удержалась, скатилась дальше и повисла на руках. Вениамин что-то кричал Николаю. Тот наконец сосредоточился и расслышал:
Найди верёвку, а я скачусь к девушке. Вытащишь нас по очереди. Я пошёл.
Вениамин, присев, на ногах скатился вниз. Сумел в конце задержаться, ухватившись одной рукой за арматуру. Николай, как зачарованный, смотрел на это действо. Вениамин схватил второй рукой девушку за шиворот и крикнул Николаю:
Быстрее!
Николай пришёл в себя и дёрнулся к барной стойке. Подбежав, он визгливо закричал:
Есть кто?
Администратор вылез откуда-то снизу.
Есть что-то типа верёвки?! Может, штора? навис Николай.
Есть электрический удлинитель, но он короткий. Можно нарастить его барным стулом.
А что произошло? спросил, озираясь, Николай, пока тот искал удлинитель.
Сам ничего не понимаю. Может, теракт, промямлил администратор, скукожившись: в этот момент на пол упал кусок штукатурки и поднял облако пыли.
Несколько посетителей прижались к витражному стеклу, боясь оторваться и ожидая, что ещё произойдёт. Их путь к выходу тоже был отрезан провалом в полу. Они потихоньку вдоль окна семенили вбок, в сторону бара. За окном был всё тот же жаркий июльский вечер. Фасадная стена удержалась, но люди за окном уже начали стягиваться к зданию видимо, скрежет разнёсся по улице. Снаружи вряд ли что-то было возможно разглядеть пыль серебрилась на солнце, не позволяя заглянуть дальше двух метров.
Николай подскочил к краю провала. Вениамин, скрючившись, держался одной рукой за куски арматуры, а другой страховал девушку. Николай накинул кабель на перекладину между ножками и завязал на два узла свободный конец.