Ваши билеты! резкий, как звук тормозов, голос контролёра из дверной щели заставил дёрнуться Николая.
Пожалуйста Наталья включила смартфон и протянула его мужчине лет сорока, всклокоченные, на манер Эйнштейна, волосы которого мешали тому посмотреть на экран, где высвечивался билет.
Контролёр всей пятернёй забросил густую охапку волос назад и неприятно посмотрел на Николая. Тот послушно протянул свой телефон.
И что? странно посмотрев, спросил служащий.
Что «что»? не менее странно переспросил Николай.
У вас здесь указано, что вы брат и сестра. А по документам вы такие же брат и сестра, как я ваш дедушка. Вы же прекрасно знаете, что разнополым пассажирам нельзя ездить в одном купе, вы могли бы сесть в сидячем вагоне, скрипуче и очень жёстко пригвоздил контролёр. Придётся вызвать службу охраны.
Я хотел сделать приятное девушке, у нас сегодня случилось страшное происшествие! Я могу выйти в коридор и там стоять, извинялся Николай.
Он крайне непривычно для себя сжульничал на вокзале, где кассир, не проверив, поверил ему на слово.
Хорошо, так же неожиданно согласился служащий.
Николай надел кроссовки и вышел из купе. Для Натальи всё произошло так быстро, что она только в недоумении проводила взглядом обоих вышедших мужчин: с нежностью Николая и с ненавистью контролёра.
Николай подумал, что надо начинать привыкать к трудностям, и встал в коридоре, решив провести там оставшиеся до Новороссийска два часа. Спустя какое-то время Наталья вынесла ему десерт и виновато пожала запястье. Юноша, погружённый перед этим в свои «песочные» думы, отряхнулся и просветлел:
Спрашивается, после трёх уровней контроля на вокзале зачем ещё контролёр? Какая бы совершенная система ни была, человек ей не доверяет, незнакомая, но приятная улыбка скользнула по губам Николая.
Наташа спустя минуту вернулась в купе, чтобы не раздражать контролёра.
«И ничего не произошло. Солнце светит. Поезд движется. Я жив. А ведь всё могло только что закончиться» Напряжение схлынуло конвульсией и перешло в умиротворение.
Николай положил руку на окно, пошевелил пальцами, убедившись в том, что они слушаются его, и сквозь пальцы увидел, как лучи солнца волнами отражаются от поля, мимо которого пролетал поезд. Разобрать, что там росло, было невозможно. И это было не нужно, волны света захлестнули Николая, и казалось, что проникли до самой глубины.
Из запястья, которого коснулась Наталья, шло тепло, оно сплеталось со светом и вибрировало по всему телу. Миллиарды клеток в его руке чувствовали то же самое, они были заодно с Николаем.
Два часа пронеслись как одно мгновение.
* * *
Новороссийск преобразился из крупного портового города времён молодости дедушки в город цветов и виноделия. Если в прошлом грузы доставлялись контейнеровозами, то теперь пневмопроводы, проложенные для этих целей под морем, были быстрее и удобнее. Некоторые из кораблей переделали в музеи двадцатого века. Остались туристические корабли и суда специального назначения, в том числе военные. Но город продолжал жить.
Теперь в окрестностях города выращивали цветы, которые вытеснили с рынка России некогда известные голландские розы. Всезнающий тест подбирал теперь в Новороссийск флористов.
Николай и Наташа сняли две соседние комнаты в недорогом отеле. На стойке регистрации они не показали того, что даже знакомы. Комнатки были малюсенькие кровать при помощи пульта выдвигалась из пола. Если бы она находилась в комнате постоянно, то передвижение от входной двери к окну было бы затруднительно.
На следующее утро, во время завтрака, Николай как будто случайно подсел к Наташе и сообщил, что он попытается устроиться на любое судно, а там как Бог даст.
Николай отправился в порт и поднялся на борт пассажирского катера.
Ваше направление? был первый вопрос.
Опасения подтвердились: система знала всё и шансов попасть на корабль с навыками смешивания реактивов не было. Он попытался поговорить со шкиперами, чтобы они взяли его на борт тайно, но система работала и здесь все боялись лишиться баллов и понизиться на несколько профессиональных уровней ниже.
Неужели ничего не придумать? пытал Николай матроса в одном из прибрежных кафе. Николай угостил того обедом, и матрос, расчувствовавшись, поделился:
Попробуй спросить капитана про нелегальные розы, которые мы возим в Сочи. Может, шантаж поможет.
Николай рискнул и спросил. Кулак шкипера моментально прижал его к входной двери:
Не знаю, какой добрый человек проболтался, но ты не розы.
Уходя с судна, Николай вспомнил последнюю встречу с Вениамином, его предложение выпить, вспомнил свой отказ и зелёный халат, который должен был последовать за согласием. Будь на месте капитана Вениамин, он придумал бы что-нибудь.
Наташа все эти дни, пока Николай бродил по порту в поисках решения, купалась, загорала и гуляла в парке цветов. Посетителей там днём, во время жары, было немного. Она впервые видела такое великолепие здесь были собраны все известные сорта роз. Весь парк гудел так, словно где-то рядом был аэропорт и шёл на посадку самолёт. Пчёлы, не покладая крыльев, заботились о цветах. Вечерами Наташа и Николай уславливались о встрече в кафе, где разыгрывали давно не видевших друг друга и случайно встретившихся друзей. После перепалки с контролёром они решили не привлекать внимания и стали аккуратнее в поведении.
Им даже нравилась подобная конспирация Николай подсовывал под дверью записку с адресом очередного кафе.
«Привет, Наташ!» «Коля, это ты?! Сколько лет, сколько зим!» было ежевечерним паролем на встрече друзей. Нечаянные взгляды, лёгкие касания рук, оговорки и, конечно, интрига всё это добавляло внутреннего трепета в их отношения. Наташа, привыкшая в самолётах к множественному вниманию мужчин, неожиданно для себя сосредоточилась на Николае. Ей, очевидно, нравилось проявлять небольшую, допустимую в этой ситуации заботу о нём.