Второй листок не имел никакого структурного строения. Там не было ни вопросов, где нужно давать ответ, ни просьбы предоставить о себе какую-то информацию. Это был просто чистый лист бумаги. Обычный лист, которые используются в принтерах и копировальных аппаратах в офисах и дома по всей стране. Да и во всем мире. Они производятся на гигантских заводах миллионами пачек. Их используют, кладут в папку и про них забывают. Или просто выбрасывают. Или рвут в клочья. Но этот оказался не совсем обычным. Не совсем заурядным. Текст был написан в нижней части листа, совсем близко к его нижнему краю.
Если вы читаете эту записку, значит меня, к сожалению, уже нет в живых
Ричер сравнил почерк на обеих бумагах. Манеру написания букв. Их размеры, форму, расстояние между ними и между словами. Пунктуацию. Стиль, манеру формулировать мысли. Принял во внимание время написания. Влияние нервно-психологического напряжения. Он не был экспертом в этой области, но должен был признать, что оба документа выглядели так, будто написаны одним и тем же человеком. Чтобы больше не видеть записку, Ричер сунул ее под бланк заявления и, передав обе бумаги Хэрвуду, произнес:
Ну хорошо. Каковы мотивы, по-вашему?
Несчастная любовь.
Как вы это себе представляете?
Анжела в тюрьме работала помощницей администратора. Когда мы сообщили о происшествии в местную полицию, они связались с местом ее работы. Это частная компания. Они имеют право проверять личную электронную почту своих работников. Из соображений безопасности. Этот пункт оговорен в контрактах. Правда, большинство работников об этом не знают. Или сразу о нем забывают. Ну вот, тамошний айтишник вскрыл ее аккаунт. Это обычная процедура в случае неожиданной смерти работника. И обнаружил там переписку, которая продолжалась в течение нескольких недель. По всему выходит, что Анжела хотела бы возобновить прежние отношения с бывшим любовником. Он жил здесь неподалеку. Его звали Рот. Они договорились о встрече во вторник. То есть на вчерашний день. В своем последнем письме она намекнула, что, если у них ничего не выйдет, ей незачем больше жить. Этакая манера пассивной агрессии, с моей точки зрения.
Значит, говорите, жил неподалеку?
Что?
Вы сказали, что ее дружок не живет, а жил неподалеку.
Ну да, кивнул Хэрвуд. Рот мертв. Сердечный приступ.
Когда это случилось?
В понедельник вечером. Довольно поздно. Где-то около полуночи.
Выходит, что этот Рот умер меньше чем за двенадцать часов до того, как убили Анжелу. Вы считаете, что это просто совпадение?
Хэрвуд пожал плечами.
Кто нашел тело? спросил Ричер.
Бывшая жена.
Где?
В его квартире. Вчера утром. Парень он был здоровенный. Мускулистый. Но не толстый. У него дома небольшой гимнастический зал. Он постоянно тренировался. Чуть ли не каждый день. И вдруг бац! Был человек и нет человека. Вот так запросто.
Принимал стероиды? Или что там еще в последнее время придумали?
Никаких признаков нет.
А как бывшая жена оказалась у него в квартире?
Пришла позавтракать.
И вы считаете, это нормально?
Для них да, вероятно.
Как она попала в квартиру?
У нее есть ключ.
Очень удобно.
Еще бы.
Может, бывшая пыталась снова к нему вернуться. Узнала, что он собирается встретиться с другой. Взревновала.
Не думаю, покачал головой Хэрвуд. В разводе они были уже десять лет. Когда разошлись, она переехала в квартиру рядом. Соседи говорят, что у них отношения были как у брата с сестрой. Искра погасла сама собой много лет назад. Но враждебности между ними не было, общались мирно.
У Рота были другие женщины?
Хэрвуд пожал плечами.
А бывшая знала про его отношения с Анжелой?
Мы ее об этом не спрашивали. Не было оснований. Тело Рота было найдено до того, как убили Анжелу. И пока ее не вытащили из-под автобуса, нам про нее ничего не было известно.
То есть бывшая не подтверждала, что у них будет встреча?
Нет. Но это не значит, что она об этом не знала. Хотя мы уже проверили это другим способом. Хэрвуд порылся в папке, достал еще одну бумагу и положил ее на край кровати.
Ричер не был знаком с форматом, но догадался, что это распечатка переписки, на которую наткнулись специалисты из «Минервы». Текст состоял из чередующихся сообщений двух людей друг другу. Можно было предположить, что это Анжела и Рот, но имена указаны были так, что разобрать он не мог. Они представляли собой лишь группы букв и цифр со значком @ посередине и. com в конце. Каждое отдельное сообщение вплоть до самого последнего с левой стороны было выделено вертикальной чертой. Каждая последующая строка начиналась на один пробел правее, так что самое нижнее сообщение занимало менее половины ширины страницы. По времени оно было самое раннее, от Анжелы. В нем она как бы прощупывала возможность снова возобновить отношения. По стилю Ричер чувствовал, что она очень волнуется. Испытывает тревогу и трепет. Последнее послание, располагавшееся на самом верху листа, написанное утром в воскресенье, тоже было от Анжелы. Тон его уже был совершенно неживой. Подавленный. И без того робкая надежда ее, видимо, совсем угасла. Осталось лишь с трудом скрываемое отчаяние. Плюс намеки на то, что она не выдержит больше одиночества. В точности как говорил Хэрвуд.
Ричер опустил бумагу.
Если Анжела приехала сюда, чтобы встретиться с Ротом, где ее сумка? Где ее машина? спросил он.
Хэрвуд взял листок и положил его обратно в папку.
Сумка была в ее машине. Машина на стоянке. На самой первой, если въезжать в город с востока. Откуда она и приехала.
А я своими глазами видел, как тот человек забрал ее сумку. Потом ее, скорее всего, подбросили к ней в машину. В сумке был конверт?
Хэрвуд быстро просмотрел свои записи:
Нет. Там был бумажник. Ключи. Кое-какие личные вещи. Но ничего похожего на конверт не было. Почему вы спрашиваете?
Не важно. Чем вы объясняете кровь?
Какую кровь?
Кровь на сумке. Одна сторона ее была залита кровью.
Об этом никаких записей нет. С чего вы это взяли?
Я сам ее видел, своими глазами.
Но как? На черной коже крови не разглядеть.
Сумка была рыжевато-коричневая. И сделана не из кожи.
Хэрвуд снова заглянул в свои записи:
Кожаная. Черного цвета.
Ее подменили. На более приличную.
Вы можете это доказать?
А что вы скажете о ребенке Анжелы?
Откуда вы знаете, что у нее был ребенок?
Догадался.
Она договорилась с соседкой, сообщил Хэрвуд. Эта женщина частенько присматривала за девочкой.
У них договор на постоянной основе? Она ей приплачивала? Или, может быть, даже оформила документы об удочерении? Отдала ей любимые игрушки?
У меня только та информация, которую мне прислали полицейские из Миссисипи, пожал плечами Хэрвуд.
А как насчет «БМВ»?
Тут другая проблема, покачал головой Хэрвуд. Номера, что вы мне дали, зарегистрированы на жилой автоприцеп «додж» в Оклахома-Сити. Владелец вчера был на работе. У него есть квитанция с парковки. Где отмечено время, а также фото прибытия и отъезда автомобиля.
Хорошо. А где стреляные гильзы? Я шесть раз выстрелил в ту машину.
Криминалисты прочесали весь переулок. Ни одной не нашли.
Тогда проверьте мои руки на следы пороха.
И что это докажет? Что вы стреляли из пистолета? Ну стреляли из какого-то пистолета, но не факт, что по машине, тем более что и она пропала.
А пожарная лестница? Это ведь неоспоримый факт.
Да, она рухнула. Это факт. Но почему? Тоже неизвестно.
А что скажете про
Послушайте, Ричер. Я уже задавал все эти вопросы. И мне велели прекратить. Прямо и недвусмысленно. Дело закрыто. Я пришел к вам лишь для того, чтобы сообщить об этом. Визит, так сказать, вежливости.
В таком случае, думаю, на этом закончим. В какой стороне дверь, вам известно.
Хэрвуд не двинулся с места.
Ричер выждал с полминуты, потом встал и бросил ключ от номера на кровать.
Сделайте одолжение, сказал он. Когда будете выходить, отдайте его дежурному администратору.
Погодите, отозвался Хэрвуд. Я пришел, чтобы В общем, я пришел не просто из вежливости.
Ричер снова сел.
Если честно, мой начальник хочет, чтобы вы не вмешивались в это дело. Он считает, что от вас одни только проблемы.
Другими словами, вы явились, чтобы попросить меня убраться из вашего округа куда-нибудь подальше?
Нет. Меня здесь вообще не должно быть. Официально.
Я понял. Показывать улики потенциальному подозреваемому не положено по инструкции.
Да, сказал Хэрвуд, опустив глаза в пол. Начальник за это по головке не погладил бы.
Но тогда зачем вы это делаете?
Я просмотрел ваш послужной список. Ведь вы были следователем по особым делам. В своем прежнем подразделении. В армии.
И что из этого?
Послушайте я в этом деле новичок.
И?..
Мне не у кого спросить.
О чем?
Если бы вы были на моем месте, что бы вы сделали?
Насчет чего?
Начальник приказал мне прекратить расследование. А я думаю, что он не прав. И хочу продолжить работу. Стоит это делать, как вы считаете?
Это нарушение субординации, неподчинение приказу.
Да, сэр. Я это прекрасно понимаю.
Ричер секунду помолчал.
Служили в морской пехоте? спросил он.
Откуда вы знаете?
Мой отец был морским пехотинцем. Я знаю приметы, по которым это сразу видно.
Ну так что? Как мне быть?
Этот ваш начальник он что, пройдоха? Он кого-то там прикрывает?
Не думаю. Просто лентяй. Ему преподнесли результат в красивой коробочке, перевязанной ленточкой. А ему лень развязать и посмотреть, что там внутри. Даже этого не хочет сделать.
А как зовут бывшую Рота?
Ханна Хэмптон.
А адрес?
Я вам сейчас напишу.
Хорошо. А потом вы должны сделать вот что. Вернитесь к себе на работу. Займитесь своими обычными делами. И об этом больше ни с кем ни слова.
Я не прошу вас вести расследование вместо меня.
Знаю.
Вы не должны в него вмешиваться.
Я уже вмешался.
Значит, надо прекратить и оставаться в сторонке.
Зверски убита женщина. Кто-то ведь должен что-нибудь предпринять.
Мы сами предпримем какие-то меры. Наше полицейское управление.
Правда? С вашим лентяем-начальником?
Хэрвуд снова опустил глаза в пол.
Давайте мне этот адрес, повторил Ричер. А сами не высовывайтесь. Я буду на связи.
Глава 14
Если принять в расчет фурнитуру и светильники, прибавить сюда стоимость произведений искусства, которыми украшены стены, то квадратный фут в центральной приемной компании «Минерва» в Уинсоне обойдется вам дороже, чем в штаб-квартире любой корпорации штата Миссисипи. Бруно Хикс обожал разбрасываться подобными фразами. Особенно перед представителями прессы. Возможно даже, что это была чистая правда. Хиксу на это было наплевать. А в подробности вдаваться он не любил. Зато всегда любил производить на людей правильное впечатление. Приобретя тюремный комплекс, руководство «Минервы» прежде всего озаботилось тем, чтобы выстроить этот центр, и указание Хикса архитекторам было простым: проследите за тем, чтобы здесь так и разило большими деньгами. Здание центральной приемной располагалось неподалеку от выхода с территории в город, как раз напротив блоков с тюремными камерами. Здание было невысокое, двухэтажное, облицованное светлым камнем и в плане представляло собой букву V. Отчасти для того, чтобы оно могло разместиться на небольшой площади. Но главным образом, чтобы окна с внутренних сторон здания не выходили на строения, где располагались тюремные камеры, а также на дворики для прогулок заключенных. Одно крыло здания полностью было занято под конференц-зал. Хикс пробрался через лабиринт пересекающих комплекс дорожек, огороженных бортиками, как раз в ту минуту, когда тайная сходка в блоке S2 уже завершилась; попасть на нее вовремя он так и не успел. Когда он, с порозовевшим лицом и запыхавшись, распахнул двойную дверь и вбежал в помещение, сидящие там шестеро человек сразу повернули к нему головы. Трое с одной стороны длинного, сделанного из ольхи стола. Двое с другой. И один воззрился на вошедшего с дальнего конца стола. Это были журналисты, которые явились сюда, чтобы получить информацию о мероприятии, запланированном на пятницу. А вдобавок еще кое-какие сведения, то есть все, чем он сочтет нужным напичкать их, пока они сидят тут, раскрыв рот, и слушают, что он скажет.
Хикс подождал, пока в кресле устроится еще один соучредитель «Минервы», Деймон Брокман, и отпустил охранника, который присматривал за посетителями. После чего Хикс приступил к делу, как привык делать всегда. Встал во главе стола и, подражая выступающим по телевизору проповедникам, простер к журналистам руки.
Скажите мне откровенно, начал он, разве, сидя в этом помещении, можно сказать, что вы находитесь на территории тюрьмы?
Все пятеро журналистов послушно помотали головой. И только шестой, в дальнем конце стола, никак не отреагировал на этот вопрос.
Хикс улыбнулся и продолжил свою речь: он поведал слушателям одну историю. Ту, что случилась с ним и его коллегой Брокманом. Он рассказал о том, как тридцать лет назад они познакомились, будучи еще новичками-надзирателями в одном государственном исправительном учреждении в городе Лаббок, штат Техас. О том, какой ужас на них обоих произвели условия содержания заключенных. О том, как они, молодые надзиратели, стали свидетелями вопиющей нехватки средств на это. Свидетелями бесчеловечного обращения с арестантами. Потом Хикс подпустил в свой рассказ немного философии. Кое-что из Фуко[7]. Кое-что из Бентама[8]. Соединил все это вместе для того, чтобы стало понятно, какие идеи лежат в основе принципов, принятых в исправительном учреждении «Минерва». Неслучайно, кстати, названного именем античной богини мудрости, справедливости и прочих положительных качеств. В учреждении, призванном видеть в каждом заключенном существо, каким оно, собственно, и является, то есть человека. Да, человека, пусть даже и оступившегося, совершившего в своей жизни ошибку, свернувшего не на ту дорожку. Но у которого тем не менее еще есть возможность все исправить. И в дальнейшем вносить свой положительный вклад в общее дело. У такого человека есть будущее, при условии создания для него соответствующей среды и оказания ему дружеской поддержки. Хикс рассказал о принятых здесь компанией программах, профессиональной ориентации заключенных. О внедряемых новациях касательно их здорового питания и физической культуры. О профилактических медицинских обследованиях, проводимых за счет компании во всех пяти ее учреждениях подобного рода. Свои рассуждения Хикс подкрепил примерами и статистическими данными. Некоторые из них, возможно, даже были точными. Он указал на значительное повышение процента занятости после освобождения. И весьма значительное снижение процента рецидива. И закончил он тем, что подвел все вышесказанное к событию, которое должно состояться в ближайшую пятницу. Событию, сверкающему в короне «Минервы» одной из самых ярких жемчужин. Спонсируемая компанией программа апелляции для заключенных, которые отметились хорошим поведением и теперь могут убедительно заявить о том, что они стали жертвами неправедного правосудия.
Чтобы придать последним своим словам дополнительный вес, Хикс сделал паузу. Положил обе ладони на стол и наклонился вперед:
Вопросы?
Хиксу всегда задавали массу вопросов, как правило, они касались всяческих мелочей. Например, кто является спонсорами. Каковы правила приема на работу. О практических подробностях трудоустройства. О правилах посещений заключенных. О случаях насилия в учреждении. Случаях организации в среде заключенных различного рода банд. Он ждал вопросов об окружающей среде или о влиянии деятельности компании «Минерва» на другие сферы жизни города. В последнее время эти темы приобрели жгучую злободневность. И тогда в его выступлении может появиться некий элемент непредсказуемости. И в зависимости от настроения аудитории беседа может принять острый характер. Например, могла быть затронута такая проблема: нравственно ли получать прибыль, зарабатывая на людях, помещенных в тюрьму. Или достаточны ли принимаемые меры против сексуального насилия над заключенными, которые не могут себя защитить. Имеются ли свидетельства расовых предрассудков среди охранников. Словом, все те аспекты, что требуют более серьезного и осторожного подхода.