Белла Гусарова
Каменный мох
Этнос, эпос, этос
(Белла Гусарова)
«Муза Дальних Странствий» и не только территориальных наиболее известна как вдохновительница Николая Гумилёва. Его наследникам, акмеистам, стилистически следует классическая, ЛИТОшная традиция, в то время как верлибратство идёт за футуристами. Однако «преодолевшие символизм» именно от него наследовали тоску по мировой культуре, и именно она основная отличительная черта стихотворений Беллы Гусаровой, самой «иностранной» из мне известных русскоязычных поэтов.
Влияние в искусстве не красит, но при наличии таланта и не уродует произведения, действуя как наследственность: похоже, да не то же. Иностранность строк Беллы поэтому, как понятно, не от зарубежных предшественников, но сюжетная, содержательная. Поэтесса в последних книгах обращается по преимуществу к Востоку, но и Запад ей не чужд.
Подтверждение тому новый сборник «Каменный мох». Здесь объединены тексты о двух исторически связанных цивилизациях собственно, «обработка» первой «обтесала» вторую. Это соответственно скандинавы и славяне, потому что
Так хотелось мне в этом стихотворении
Хоть немного стать русской!
Порядок разделов, кстати, обратный, точнее, расширяющийся, как Вселенная сначала более южная цивилизация, затем посевернее, затем и вовсе путешествия: «Над Смородиной-рекой», «Под кроной ясеня» и «Между морем». Жизнь, вышедшая из воды, обретя разум, стремится покорить аморфную стихию эмоций, подмять её под себя дающим свободу деревом кораблей.
Что ж, начнём плавание и/или скольжение той самой бояновой мысью, которая то ли мышь, то ли белочка (и ещё встретится нам в текстах сборника) по каменному мху.
Раздел славянский как и последующий оригинально интерпретирует малоизвестную читателю рядовому мифологию, которая заслуживает данного наименования дважды в том числе из-за требования реконструкции научной, или, а ведь это не хуже, творческой. И перед вами реабилитация Кащея и Бабы Яги, которую Белла показывает как одну из первых феминисток матриархат был, есть и будет:
старые кости белели в траве.
баба Огуда пинала их, злая
на мужиков, видя в каждом козла,
<> так баба Яга
стала старейшиной древнего Рода. <>
матриархатовые палачи
ждали дряхления бабы нахальной.
<> Дедовщина вернулась на Русь.
но все мы помним бабусино имя.
помним, Бабусь!
Потому что мужское дело, война, не добро
Кровь, пролитая в землю,
родная или чужая,
будет красной!..
И князья-воины что Ольга-Прекраса, что Олег Вещий пусть мягко, но критикуются, и куда как больше сочувствия проявляет путешествующая сквозь времена «фемина» к тварям фантастическим даже в насмешке скользит понимание их, таких человеческих на самом деле, проблем: Змей Горыныч в результате внутреннего конфликта умов
обожает поговорку: "лишний третий"
но другую ненавидит:
"одна голова хорошо, две лучше".
Скандинавский раздел лично мне напомнил «Раненый камень» Аллы Горбуновой тринадцатый и самый мистический раздел «Внутри звездопада». В нём к ненавязчивому, но глубокому феминизму
хочу сверхъестественной девой
замужества избежать
(Валькирия)
добавляется мотив скальда вне зависимости от пола и даже биологического вида равного богам:
Белка Вострозубка-Рататокс,
Как же нравится твоё мне имя. <>
По пути ствол ясеня погрызть,
Расползаться, растекаться может
Только зверь священный
Белка-мысь.
Ирония тоже не сдаёт позиций Рататокс хорошо, а вот
Конунги, ярлы и бонды
Матери ваши и жёны
Кто имена вам придумывал
Чуть не сломала язык
Глядя заворожено
В карту топонимов северных,
где
скандинав разгадывает сканворд?
Строка эта пример и игры слов, и отличной звукописи, которой славится все знают! море. Но третий раздел не только о плавании в пространстве, но и по волнам обычаев, что кажутся дикими («Объясните медведю права»), минуя и осмысляя заблуждения как в обращённой к известному летописному факту «Жестокой гуманности». Это путь от магии первобытной к магии истинного знания, от власти силы к власти слова, от анархии к порядку, от хаоса к космосу и из варяг в греки, а точнее, в славянские правители: именно скандинавы в итоге «довели до кондиции» как территориальные образования и Нормандию, а через неё и Англию, и Русь:
Не сидится нам, бродягам, дома.
Ни снегирь в руках не нужен, ни синица. <>
Жаль, пока днепровские пороги
Не описаны. Их обойдём с земли.
Коль синиц в руках не удержали.
Напоят колодцы-журавли.
Море, которым, выйдя из рунических лесов, овладели прежде завоёванных земель викинги, это Нептун, планета-символ как искусства, так и пьянства, религии и иллюзий («опиум для народа» это про неё, хотя многие в таком качестве предпочитают Марс, сражаясь, или Венеру, любя), поэтому сборник заканчивается мечтой. Однако каменной, что Сатурн, и тем же словом, как оригинал «Божественной Комедии» Данте: видение иной, более прекрасной, чем данная в ощущениях, реальности, которая при этом у женщины как у пола более деловитого и конкретного преображается в определённое и достаточно достижимое земное желание (отчасти, насколько мне известно, сбывшееся):
хочу жить в каменном веке <>
замужем за камнетёсом
с сердцем не каменным <>
вместе смотреть на звёзды
Таковы вневременны, ибо современный бетон эзотерически близок доисторическому камню: там же стихия Земли, только техногеннее полные любви к миру и людям, но ироничные, способные защитить себя внутренней лирической силой этнос, эпос, этос нашей Музы Дальних Странствий, Беллы Гусаровой. И так приятно глазам скользить по каменному мху, что одновременно и скандинавские руны, и славянские черты и резы, её неровных, нервных, но живых и волшебных, словно средневековые леса, строк!
Кандидат филологических наук АЛЛА ЗИНЕВИЧ
С ВНУТРЕННИМ КОМПАСОМ
Время не линейно.
Живу в разных странах, империях,
В разных эпохах, измерениях.
Пустыни, ледники, прерии
Плюс живописные сновидения,
И сновидения в сновидениях.
Не нужны самолёт и машина времени,
Заглянуть в неведомое, заскочить в зовущее
Не спешу просыпаться, одеваться в будущее,
Открывать глаза, обнимать черепаху,
И слонов, на которых держится мой мир.
Зимой включить электрический камин.
Прислушаться к шуму волн в разуме
И отправиться в плавание.
И ни при чём лизергин.
НАД СМОРОДИНОЙ-РЕКОЙ
СЕЙЧАС ПЯТЬ ТЫСЯЧ ЛЕТ НАЗАД
перебираю камни, представляя
себя неолитической феминой
что подойдёт для резки шкур и мяса
что к полке сувенирной
ведь придут
подруги
сядем вкруг огня
пока
томится пища
в долгом перекуре
обсудим все способности мужей
насколько грамотно кого из нас ебут
чей член годится больше для кострища
и чьи посмертно соберём в музей
если прижизненно не накосячат
стены
пещеры разрисуем в стиле новом
абстрактном, думаю
примитивизм достал
давно пора порадовать вселенную
перебираю камни
вдруг нашла
прямоугольной формы с мягким скосом
сгодится на могильный постамент
с моим прекрасным именем и датой
рождения, но, сколько будет лет
узнают археологи
скелет
составят заново, обтянут белой кожей
и вот теперь среди дольменов я
хожу прото-феминою похожей
СВЯТОГОР РЕРИХА
Здравствуй, Великан Святогор!
Знаю, вход в наш мир охраняешь
От Горынычей и злых мертвяков.
Не встречала их до сих пор.
Заколдована была царица-жена?
Так у всех девиц кровь чудная змеится,
Но заклятие снимается алтынами.
Сам же видел добрая душа!
Но как водится, всё портится былинами.
Приплели Илью, измену, следствием
Жинку в гроб, и вечна дружба с Муромцем.
Я фигею с вас, мужики!
Вместе с лошадью богатыря
В карман спрятал,
И скакать по всей земле. Великан
Задевает шлемом тучи, земля
Содрогается. И реки бурлят.
Подвигов ты не совершил,
Нарекли тебя «бесполезным»
Те сказители, но Ты Великан.
И коню твоему мой поклон.
Ежели покинул Царьград
И пошёл стоять в Гималаях,
Горы там по росту тебе.
Есть где развернуться Тибет
Будет рад
И ближние страны.
И для нас в Восточном Музее
Сохранится твой лучший портрет.
НЕ СКИФЫ МЫ, НЕ АЗИАТЫ
выдалось засушливое лето,
но в реке Аракс хватало рыбы,
голод был не страшен массагетам.
принесли гонцы дурную весть,
Кир Великий застучал войною.
рыбоеды перестали есть,
страх вселился в душах и умах.
но царица робкого десятка не была,
царица Сиромах
да, "отец истории" нашёл