Именно благодаря Арушу и его специфической рекламе, пусть не сразу, но количество заказов начало расти. А ведь первый месяц я ночами рыдала в подушку от отчаяния и безысходности: товар продавался плохо и прибыли почти не приносил. Даже задумалась о продаже родовых украшений фин Ришенов, хоть и считала это кощунством, шагом, на который не имела морального права. Такие вещи должны из рук в руки передаваться наследникам титула. К весне дело пошло на лад, и к концу августа двадцать пять золотых на обучение в академии с горем пополам и невероятным трудом я заработала!
Глава 5
Байрат большое королевство, но с высшими учебными заведениями для магов здесь сложно. Для простых смертных почти в каждом более-менее приличном городе открыты высшие школы мастерства. А вот магическая академия всего одна, в предместье столицы. Как ворчливо обмолвился рисс Аруш, не потому что маги редкий зверь, а чтобы каждый был учтен короной, вдруг пригодится.
В сопровождении поверенного я съездила познакомиться с Ройзмунской академией магии еще пару месяцев назад, разведать что и как, узнать, какие документы нужны и время экзаменов. В ходе поездки выяснилось, что академия расположена в очень хорошем, безопасном районе предместья Мартинс, где дороги лучше, чем в центре, а вокруг красуются добротные дома зажиточных жителей столицы, утопающие в садах и парках. Сама академия занимает три внушительных здания и приличный кусок земли. А поверенный понадобился, чтобы заключить договор на обучение между академией и баронессой фин Ришен и исключить «мелкий шрифт» с неожиданными обязательствами и подводными камнями. Поэтому в моем саквояже лежала папочка с подписанным договором в двух экземплярах.
Первое сентября день приемных испытаний в Ройзмунской академии магии. С восьми утра до десяти вечера будут отбирать будущих студентов. Всего один день, но его хватает, чтобы набрать первокурсников. А к учебе они приступят уже с третьего сентября.
Ришен я покинула рано мой дом на противоположном конце города и ехать около часа, к тому же хотелось с самого утра решить вопрос с поступлением и, наконец, выдохнуть. Пока коляска стучала колесами по городским улочкам, я то нервно сжимала руки в кулаки, то поправляла края серых перчаток и рукава своего строгого элегантного платья из тех, что на любой случай. Не маркое и благородное. Тонкая, но достаточно теплая ткань мягко облегала высокую грудь и узкую талию. Высокий воротник, манжеты длинных рукавов и подол расшиты серебряным растительным узором. Благодаря немногочисленным складочкам платье не стесняло движений и красиво сидело. Густые, шоколадного цвета волосы я уложила в сложный узел на затылке и спрятала под хорошенькую небольшую шляпку дань этикету, не больше.
Слава богу, ой, хвала Всем Богам, как принято говорить в Байрате, ведь здесь поклоняются нескольким высшим сущностям, гардероб у Эмарии оказался, по местным меркам, более чем полностью укомплектован всем необходимым на любые случаи жизни. Если потребуется, я не побрезгую воспользоваться нарядами ее почившей матушки. Так что ничего нового покупать не стала. Средств у меня впритык, а еще к зиме готовиться и травы с маслами закупать.
Среди высоких деревьев показались светло-серые здания академии. Меня невольно охватило волнение: как все будет? В этот ранний час на дороге мы с Глериком, правившим моей коляской, были не одни. Пешим и конным ходом, в собственных экипажах или наемных, в академию добиралось довольно много желающих. Следом за другими мы нырнули в тенистую аллею и вскоре подкатили к главному входу трехэтажного здания. Я приказала Глерику найти свободное место и ждать меня. Как освобожусь, пошлю ему вестник, чтобы забрал. И взяв небольшой дорожный саквояж, в котором помимо самого необходимого (например, платочка) лежала с таким трудом заработанная сумма и документы, отправилась поступать в очередной вуз.
Эх, вступительный мандраж я испытывала уже в четвертый раз. Первый это собственные вступительные экзамены в медицинский, второй и третий я дико переживала за Вику с Женькой, а сейчас вот четвертый снова за себя. Заталкивая грустные мысли о своих девчонках подальше, остановилась у первой ступени широкого каменного крыльца главного академического здания, невольно взглянула в небо Хартана и выдохнула тихую мольбу:
Боги всех миров, помогите моим девочкам, Вике и Женьке, пусть у них все удачно сложится!
Смешно, но в этот момент из-за крыши здания выглянуло солнышко и его лучик коснулся моего лица, ослепляя, заставляя зажмуриться, но при этом согревая, будто кто-то, услышав меня, приласкал. Возникла необъяснимая уверенность, что меня услышали.
Я с облегчением шепнула:
Спасибо!
Вы мне, лея? рядом раздался удивленный мужской голос, глубокий, хрипловатый.
Обернувшись, я увидела остановившегося на второй ступени черноволосого, высокого крепко сбитого мужчину, вопросительно приподнявшего бровь. Со шрамом на правой щеке и черными глазами, изучавшими меня.
Нет-нет, не вам, извините, так, мысли вслух, смущенно зачастила я.
Незнакомец мягко и снисходительно усмехнулся:
Вижу, на целительский поступать собрались? Я кивнула, и он подсказал: Как зайдете, поверните сразу направо и идите в конец коридора. Там целительский деканат.
Благодарю лей я предложила назваться незнакомцу или обозначить свой статус, а то по строгому черному сюртуку из добротной, недешевой ткани не понять, кто он.
Рисс, лея, поправил он меня с улыбкой, поняв мое затруднение, и добавил, мэтр Дей Лорес преподаватель стихийной магии с боевого факультета.
Кивнул и быстро ушел, похоже, торопился в свой деканат на прием студентов. А я помедлила, размышляя на интересную тему, точнее, о магическом феномене, который в будущем придется не раз учитывать при общении. Только у целителей и некромантов магия находит отражение в цвете глаз. Первые поголовно с зеленой радужкой, чем насыщеннее и ярче, тем сильнее дар. Благодаря чему носителей дара жизни узнать легко и просто. А вот носителей магии смерти гораздо сложнее определить. Они все черноглазые, правда «глубина их черноты» мало кому заметна. Черные и черные. При этом обе категории магов к стихийным не относятся. Остальные маги с совершенно разным цветом глаз, который передается им по наследству.
Этот мэтр Дей Лорес, преподаватель стихийников, вероятно, какой-нибудь воздушник или огневик. Именно они чаще всего выбирают боевой факультет. При этом он черноглазый. Отсюда вывод: некроманты темные и загадочные личности как снаружи, так и внутри. Ведь получается, их легко можно спутать с обычным стихийником, кому черный цвет достался от родителей, а не благодаря магии смерти.
Я последовала за мэтром в огромный холл, в громкоголосый гул жаждущих поступить. Месяц назад здесь было тихо как на кладбище, а сейчас, словно на базар попала. Благодаря предусмотрительности и въедливости рисса Аруша, который подсказал все формальности уладить заранее, мне не пришлось толкаться в очереди к стойке и что-то уточнять. Я сразу отправилась в свой деканат, чтобы отметиться и получить «зачетку».
Интересный документик, надо сказать. Этакая узкая, но пухленькая тетрадочка с магической печатью на первой страничке, со списком предметов, которые я обязана сдать для поступления, и номерами аудиторий, где проходят испытания. Более того, если я успешно все пройду, она останется со мной на весь пятилетний срок обучения до завершения академии и туда будут вносить результаты будущих тестов и экзаменов. Благодаря ей я узнаю, приняли меня или нет. И только при положительном результате вернусь в свой деканат, чтобы внести плату и для иных формальностей.
Я слишком решительно устремилась покорять очередную «высоту», потому что, завернув за угол, больно столкнулась с высокой девицей. Я бы сказала, валькирией рослой, широкоплечей, фигуристой, с густой, буйной шевелюрой медного цвета, глубоко посаженными голубыми глазами, носом-картошкой и пухлыми, сочными губами. Не красавица, но яркая и интересная девушка в простенькой длинной серой юбке, белой рубахе и темном кожаном корсете, крепко державшем ее большую грудь и подчеркивавшем узкую талию.
Простите, рисса едва успела сказать я до того, как девица-гренадер плечом оттеснила меня со своего пути.
Да еще и невежливо буркнула:
Ходят тут всякие
Похлопав ресницами, я проводила фактурную незнакомку растерянным взглядом, прежде чем идти дальше. А через несколько шагов будто на стену напоролась, поймав себя на неожиданной и пугающей мысли: «Из-за слияния с памятью Эмарии, под влиянием ее характера вместе с теплой, домашней атмосферой интеллигентного дома фин Ришенов и благодаря титаническим ежедневным и ежечасным усилиям риссы Лишаны по моему облагораживанию, я изменилась не только внешне, но и внутренне. После столкновения я не послала хамку далеко и надолго, а, прижавшись к стене, растерянно провожала ее спину. Значит, изменения во мне в разы глубже и кардинальнее, чем я представляла».
Подаренная мирозданием новая жизнь подкидывала все новые и новые неоднозначные сюрпризы.
Первым в списке стоял самый главный и основополагающий экзамен по специализации. Сдам его полдела сделано; по другим предметам комиссию даже минимальные балы устроят.
Возле тридцать третьей аудитории толпилось не менее сотни взволнованных парней и девушек. Я переживала не меньше, а может и больше, чем остальные. Ведь они со своим даром роднились с пеленок, а я всего восемь месяцев, даже если в моих глазах в минуты сильного волнения сверкали искры и, согласно мемуарам отца, я, вроде как, маг жизни. Внутри у меня все сжималось от страха и неуверенности.
Сторонясь чужих острых локтей, я решила постоять рядом с белокурой красивой девушкой, тоже, как и я, ожидавшей своей очереди в одиночестве и выглядевшей добропорядочной леей. Тяжело вздохнув, нечаянно поймала ее осторожный изучающий взгляд, но зацепило не ее любопытство, а такая же как у меня манера смотреть сквозь густой веер светлых длинных ресниц, скрывавший насыщенно-зеленый цвет глаз. Сильная целительница!
Лея Злата фин Рыбка, она коротко кивнула мне, проявляя лишь вежливость согласно этикету.
Лея Эмария фин Ришен, отзеркалила я.
Мы обменялись скупыми улыбками и почти одновременно отвернулись к окну, без намерений продолжать знакомство. Краем глаза заметила, что и наши улыбки от того, что обе это подметили, тоже оказались почти синхронными. Правда, я улыбнулась, еще и услышав ее имя. Злата Рыбка, ну прямо как Золотая Рыбка, исполняющая желания.
Оказалось, в аудиторию приглашали по спискам деканата. И вскоре прозвучало:
Баронесса Эмария фин Ришен, пройдите!
Народ проводил меня взглядом. Аристократы, видимо отметив мой элегантный, но простенький наряд, тут же потеряли интерес. Остальные рассматривали по-разному: кто-то с интересом более низкого сословия, кто-то откровенно изучающе и оценивающе. Лично меня никто не заинтересовал. Еще слишком сильна и глубока боль утраты Вики и Женьки. Завести новую дружбу сродни предательству, словно я не только сменила мир и тело, но и в душе их вычеркнула, заменила. Нет, только не это.
В аудиторию с пираньями из приемной комиссии я шагнула с влажными от волнения руками и дрожащими коленками, а спустя полчаса вышла мокрая вся. Жуть, а не экзамены!
Дверь непривычно открылась внутрь аудитории, поэтому я сразу увидела справа у стены за длинным узким столом членов экзаменационной комиссии четверых разновозрастных мужчин в черных мантиях с золотыми преподавательскими нашивками на груди. Вежливо поздоровавшись, представилась и мельком оглядела их довольно равнодушные лица.
Экзаменаторы смотрели на меня с едва заметным, ленивым интересом. Один из них, махнув мне за спину, предложил «исправить» то, что там лежит. Растерянно обернувшись, я увидела в центре почти пустой аудитории четыре круглых столика на высоких ножках-опорах с изогнутыми «лапами». Чуть заторможенно направилась к ним, краем глаза отмечая, что там лежит. На первом сломанный поникший стебелек с маленьким синеньким бутончиком, на втором горшочек с землей, а рядом в блюдечке зернышко. Третий стол занимала бронзовая клетка, в которой на жердочке понуро сидела птичка со сломанным, беспомощно повисшим крылышком. На четвертом, самом большом, неподвижно лежал маленький бело-рыжий песик. Такой несчастный, с черными влажными глазками, переполненными болью и безнадегой, в крови
К этому бедняге я и шагнула, забыв об экзаменаторах, о том, что на экзамене для целителей все не просто, а с подвохом. Так уж вышло, что людей я любила гораздо меньше, чем животных. Их боль воспринимала глубже и ближе. Мы с подругами мечтали, что заведем себе любимцев-питомцев, когда будем стабильно зарабатывать. Как выяснилось, предпочтения у нас разные: я мечтала о пушистом котике-мурлыке, Женька о собаке, а вот Вика собиралась завести игуану.
Песик был на грани, даже дышал через раз, едва заметно делая рванные вдохи. Вначале я хотела по привычке, как учили в родном меде, провести пальпацию и визуальный осмотр, но мой пациент совсем обмяк, тем самым подсказывая, что время на исходе. В этот момент я вспомнила о магии и полезла в закрома магических знаний Эмарии по лечению. Пришлось в ускоренном порядке сопоставлять и применять свои и ее умения. Попутно включать интуицию и, отчаянно желая помочь, вернуть бедолагу к жизни и вылечить. И это сработало. Чудом!
Когда пес сел на столике и бодро замахал хвостиком, я спустила его на пол, чтобы не свалился ненароком. А сама, вытерев со лба пот и отдышавшись, наконец вспомнила об экзаменаторах. Испуганно обернулась к ним: четверо мужчин по-прежнему молчали, но теперь крайне внимательно наблюдали за мной. Я опустила растерянный взгляд на пса, осознав, где я и для чего. Мохнатый пациент весело тявкнул и исчез, словно его и не было. А ведь минуту назад я четко ощущала его жизненные токи и физическую оболочку. Неужели иллюзия и обманка? Настолько реальная?
Простите, я на всякий случай извинилась и хрипло после переживаний и волнений, кивнув в сторону других столов, уточнила, это тоже исправлять?
Да, пожалуйста, лея Эмария, слегка улыбнулся крайний мужчина.
Чтобы придать свежести стебельку, помочь прорасти зернышку и поправить крыло птичке у меня ушло пару минут. И это лишь добавило довольства лицам экзаменаторов.
Отлично, вы очень сильный маг, лея, показали превосходные результаты. Поощрил более широкой улыбкой третий из комиссии, самый возрастной, по земным меркам лет шестидесяти с головой, убеленной сединами, лицом в морщинках и яркими зелеными глазами.
Но на Хартане целитель с внешностью возрастного мужчины явно перевалил за полторы сотни лет.
Благодарю вас, мэтры, я могу быть свободна? натянуто улыбнулась я, все еще пребывая в смешанных непонятных чувствах.
Мэтр Род Меррик, буду очень надеяться, ваш будущий декан, представился этот улыбчивый мужчина, потом благодушно махнул рукой в сторону двери: Идите, юная лея, у вас еще три экзамена. Удачи вам.
Похвала и пожелание удачи помогли мне успокоиться, улеглась тревога, и в душе я широко улыбалась. Мой прежний декан не был столь радушен и благожелательно настроен. Улыбки и похвалу выдавал крайне скупо, а требовал крайне много. Хотя его все равно все очень любили и уважали, а похвала от него ценилась на вес золота.