Извини, что не заглянул в больницу. Были проблемы в пабе. Один ненормальный чуть не разгромил мое заведение, устало сказал Эд, похлопал меня по плечу и плюхнулся в кресло, а у тебя что нового?
Я скрестил руки на груди и крепко задумался, стоит ли говорить печальную новость другу.
Врачи сказали, что времени осталось еще меньше. Буквально два месяца, сказал я, проявляя как можно меньше эмоций.
Эд протяжно свистнул, словно я похвалился выигрышем в лотерее.
Что за реакция?
А как еще мне реагировать? Я думал, ты будешь рад. Мне всегда казалось, что ты ждешь смерти.
Только если твоей, придурок.
Эд довольно растянулся в улыбке, но я, напротив, стиснул зубы. В моей груди прожгли огромную дыру.
Слушай, я тут как раз к тебе с одним делом
Каким еще? раздраженно спросил я
Понимаешь, родители ведь не одобряют мой бизнес. Хотят, чтобы я по специальности работал, вот и денег не дают. А у меня сейчас проблемы с оплатой долгов. Сможешь занять? с надеждой спросил мой друг, и я не мог ему отказать.
Ладно, я переведу тебе на карту.
Спасибо, брат!
В дверь постучали. В дверном проеме стояла Миллер, неловко переминаясь, увидев еще одного гостя.
Ого, неожиданно. Эд без церемоний подошел к ней и по-королевски поцеловал ее руку. Нас никто пока не представил, но судьба все равно нас свела вместе, чтобы мы познакомились. Я Эдвард самый лучший, ценный и драгоценный, красивый и богатый друг этого придурка, приятно познакомиться.
Миллер растерянно переводила с Эда на меня взгляд. Она хлопала ресницами, явно поражаясь напору этого идиота. Ее реакция заставила меня мысленно ухмыльнуться.
Я Одри, ответила она, придя в себя.
Значит, будем знакомы. Одри, присоединяйся к нам, поболтаем
Что ты здесь забыла? пресек Эда я, недоверчиво глядя на девушку.
Я
Она хотела что-то ответить, но Эд вдруг перекинул руку через ее плечо и протянул:
Ай-яй, Лиам, как так можно? Она же твой гость. Какой ты невежливый! Эд взял ее за плечи и, слегка поторапливая, вывел из комнаты. Тогда, раз ты сегодня такой злобный, я составлю ей компанию. Не будем мешать твоему мрачному настроению процветать в одиночестве, зануда.
Они вышли и захлопнули дверь. Я раздраженно выдохнул и продолжил разбирать бесполезные книжки. На глаза попалась затерявшаяся нотная тетрадь. Мои пальцы пробил слабый электрический ток, и я со всей силы швырнул тетрадь в сторону.
+++
Я сидела за большим обеденным столом и делала реферат на компьютере. Монотонный стук клавиш под подушечками пальцев разряжал тишину, повисшую в пустой комнате. Лили должна была мне помогать с работой, но она ушла на поиски своего младшего брата. С той ссоры он сам не свой и часто стал пропадать в своей комнате.
В мысли впилась, словно клещ, обида. Как я вошла в комнату Лиама, так сразу мне пришлось выйти. Почему он такой неприступный? Времени осталось еще меньше, чем я думала. Меньше чем два месяца есть на то, чтобы найти с ним общий язык, иначе моя часть договора с Ракель будет не выполнена. Нужно что-то придумать и побыстрее.
Я устало вздохнула и потерла пальцами переносицу. Глаза жутко болели от длительного смотрения в экран. Я начала быстро моргать и оглядываться по сторонам. Большой деревянный стол, за которым я сидела, украшен подсвечниками, просторные окна напротив, камин, тихо потрескивающий в углу, но кое-что особенное привлекло мое внимание. В другом конце комнаты, рядом с большими диванами, стоял рояль. Глянцевый, черный, он сильно выделялся на фоне всей мебели. Он давно здесь стоит? Первый раз вижу его. Как странно.
Эдвард вошел в комнату и, проследив за моим взглядом, заметил рояль.
А-а-а, тебе, наверно, интересно, почему этот инструмент здесь скучает совсем один.
Вообще-то да. Я не слышала, чтобы хоть кто-то в этом доме прикасался к нему за то время, пока я здесь.
Да, это долгая история, лениво протянул Эд.
Расскажи.
Тебе и правда интересно? Парень ухмыльнулся, и в его глазах замигали огоньки. Ну, мистер Хартман был музыкантом. Сам Лиам тоже раньше играл.
А почему сейчас не играет?
Он трудно перенес смерть своего отца. Наверно, это тогда здорово ранило его, и теперь никто больше не прикасается к инструменту.
Между нами повисла тишина. Кто бы мог подумать, что Лиам хранит такую страшную боль в себе.
Расскажи лучше о себе, красотка. Что здесь делаешь? Кем приходишься Лиаму? Ты его фанатка, что ли? Эдвард перевел тему, сам понимая, что разговоры про смерть не самые приятные.
Я подруга Лили. Мы с ней часто делаем домашнюю работу вместе, но в основном у меня. Вот она и согласилась позаниматься у нее, однако сейчас она оказалась занята.
Вот оно что, протянул Эд, словно все встало на свои места, вижу, у тебя пока не очень получается подружиться с ее братом.
Мне кажется, он меня презирает.
Он со всеми такой, попытался подбодрить меня Эд, то, какой он с тобой, это еще цветочки. Вот увидишь, со временем он изменится, как изменился после смерти своего отца. Только в лучшую сторону, конечно.
Эд элегантной походкой подошел к инструменту и сел на маленький стул напротив рояля.
Давно он не играл. Я уже и забыл, как звучит этот рояль. Я сделаю это для тебя, раз теперь ты, как и я, так погружена в историю этой семьи.
Я отодвинула компьютер и приготовилась внимательно слушать.
Эдвард поднял тяжелую крышку и взмахнул руками над клавишами.
Его пальцы забегали внезапно, быстро. Весь дом наполнился мягкой, разливающейся мелодией. Исполнитель переходил с одной октавы на другую, держа интригу, завораживая. Я закрыла глаза, полностью погружаясь в мелодию. Она несла меня по бурной реке, сопротивляясь камням и двигаясь против течения вверх. Словно весь особняк наполнился незримой дымкой этой музыки. Я чувствовала, как дом ожил и снова начал дышать. Будто его сердце, этот инструмент, снова начало биться и распространять жизнь по всему дому. Служанки быстрее стали бегать по дому, хлопоча, кухарки вкуснее стали готовить, горничные стремительнее махали тряпками и убирались в наполненных сладкой мелодией комнатах. Конечно, работать в оживленном доме под аккомпанемент куда приятнее.
Дверь осторожно открылась, и к нам зашла Лили. За ней следом аккуратно заглянул Тео. Он держался своими крохотными кулачками за край длинной юбки сестры. Сейчас только она и музыка давали почувствовать себя в безопасности. Вслед за ними пришли завороженно, словно на зов, еще несколько служанок и благоговейно уставились на исполнителя. Давно жители этого дома не слышали музыки. Эдвард, увидев боковым зрением публику, ухмыльнулся и замедлился. Ритм стал более плавным, аккорды минорнее, пальцы отчетливее нажимали клавиши. Вдруг дверь комнаты настежь отворилась, и в нее вошел он. Лиам, словно обезумев, застыл в проеме и уставился на Эдварда. Перед разъяренным парнем расступились все. Его друг, увидев Хартмана, с немыслимой скоростью стал перебирать клавиши. Музыка, передохнув на пару секунд, снова пустилась вверх по течению, боролась против стихии. Она звучала в самом сердце Лиама. В его темных глазах я смогла разглядеть искры. Словно множество дождевых туч перемигивались опасными молниями. Словно в тумане его глаз вдруг стали проступать отчетливые силуэты. Но сам Лиам был неподвижен. Лишь взгляд выдавал то, что на самом деле творится внутри него.
Музыка понемногу стихала, и наконец прозвучал последний аккорд. Послышались аплодисменты. Не только эта комната восхваляла храброго музыканта, решившего бросить вызов правилам особняка, но и весь дом. Эдвард скромно поднялся и поклонился публике. Он скосил взгляд на Лиама, стоящего в дальнем углу комнаты, и в надежде заглянул ему в глаза. Хартман покачал головой и прошипел одними губами, но даже я смогла различить слова: «Доволен? Этого ты хотел?»
Эдвард выпрямился и хотел подойти к другу, но Лиам поспешно вышел из комнаты. Эд хотел остановить его, поговорить, но Лиам удалялся все дальше. Я подошла к опечаленному парню.
Я знал, что так все будет. Знал ведь. Эх, надеюсь, он не будет долго злиться, устало произнес он.
Ты очень красиво сыграл, почему он должен злиться?
Эдвард все еще смотрел на дверь, в которую ушел его лучший друг. Он поджал губы.
Я сыграл композицию, написанную его отцом прямо перед смертью. Нет, Лиам никогда меня не простит
Глава 7
Рождественские песни, разноцветные огоньки, приятный запах сладостей и шум толпы отзывались в моем сердце. Я шла по узким проходам ярмарки в честь предстоящего Рождества. Город активно готовится к празднику. Множество людей покупают подарки своим родным и близким, наслаждаются атмосферой, прогуливаясь между рядами маленьких магазинчиков, украшенных в стиле домиков эльфов. И я не исключение. Я обожаю Рождество, так что никогда не упущу момент насладиться атмосферой нарядной елки, падающего с неба снега и глинтвейна.
Вдруг мне на глаза попалась знакомая фигура. Сперва я думала, что мне показалось, но потом этот человек заметил меня. Его глаза округлились, и он поспешил скрыться в толпе, но я вприпрыжку догнала парня.
Лиам! Неужели это ты?
Хартман тяжело вздохнул.
Ты за мной следишь, что ли? Что тебе нужно?
Ничего мне от тебя не нужно. Я огляделась по сторонам. Ты здесь один?
Ага, раздраженно промычал Лиам.
Он, сделав шаг вперед, подошел к прилавку забрать свой заказ. У него в руках оказались два стаканчика горячих напитков. Один он протянул мне, по всей видимости, в надежде, что я от него отстану.
Спасибо. На моем лице заиграла довольная улыбка, однако Лиам не оценил моего дружелюбного жеста и пошел прочь куда-то сквозь толпу.
Мне потребовалось немало усилий, чтобы не потерять его из виду, но, когда я снова догнала парня, он уже не пытался избавиться от хвоста. Мы шли вдвоем мимо гудящей толпы. Снег оседал на одежде, большими хлопьями застревая в волосах. Мои замерзшие пальцы держали горячий чай.
Такое ощущение, что тебе нравится выводить людей из себя.
О чем ты? Разве я такое говорил? с иронией сказал Лиам, но по его тону это и так было понятно.
Ракель меня заставила сюда прийти, развеяться. Лиам сделал глоток чая и задумчиво посмотрел на мерцающую разными огнями большую елку. Я с ней недавно говорил. Насчет прошлой ссоры. Извини, что тебе пришлось это видеть.
Я удивленно подняла брови, тоже сделав глоток. Вот уж не думала, что Лиам умеет извиняться. Хартман развернулся и повторил за мной, тоже подняв брови, словно сейчас не произошло ничего необычного. Словно он каждый день извиняется перед кем-то.
Это не передо мной ты должен извиняться.
Я знаю, но ты тоже была там, поэтому я обязан признать, что был не прав.
На моем лице появилась ухмылка.
Хорошо, я прощаю тебя.
Лиам фыркнул, словно оно ему не так уж и надо было, но вслух ничего не сказал. Я усмехнулась и огляделась по сторонам.
Ого. Смотри туда!
Лиам обернулся и лениво посмотрел в ту сторону, куда указала я. Большая светящаяся карусель в самом центре праздничной ярмарки. Из нее доносились радостные крики детей и взрослых, новогодняя музыка. Разноцветные флажки и причудливые животные так манили маленького ребенка внутри меня, я просто не могла остаться в стороне.
Скорей! Идем! крикнула я и, схватив парня за руку, потащила к кассе, прежде чем он начал сопротивляться.
Не прошло и пары минут, как мы уже стояли в очереди к карусели. Лиам явно принял меня за малолетнюю дурочку. Может, это и так, но в детстве я всегда хотела прокатиться на этой гигантской карусели. В моем детстве этих красочных животных заменяли деревянные палки с носком вместо головы.
И зачем ты затащила меня сюда? Уже ведь не маленькая, чтобы на детскую карусель ходить. Тебе сколько лет, пять, что ли? недовольно возмущался Лиам.
Мне вообще-то двадцать один, как и тебе. Не строй из себя занудного старика, ты не так давно был еще совсем ребенком. Уже забыл, что ли?
Я не занимался такой ерундой в том возрасте, гордясь этим, сказал Лиам и с вызовом посмотрел на меня.
А что ты делал? Энциклопедии дома читал, пока все дети жили на улице? Тогда ты еще более занудный, чем я думала, усмехнулась я и ткнула Лиама локтем в бок, в таком случае я покажу тебе обратную сторону медали под названием детство.
Я хотел было возразить Лиам, но я уже проталкивала его ко входу на карусель.
+++
«Что я тут делаю?»
Мы поднимались по ступеням на второй этаж, так как первый был полностью забит влюбленными парочками, детьми и их родителями и просто подростками. Что они тут забыли? Сходить больше некуда?
Миллер крепко держала меня за руку и вела к свободным местам.
«Тигр и лошадь. Как здорово.»
Она забралась на полосатого зверя и пристально посмотрела на меня. Ее глаза яростно сверкнули, приказывая играть по ее правилам. Мне ничего не оставалось, и я, стиснув зубы, сел на соседнее место. Может, если поддаться ее напору сейчас, будет возможность от нее как-нибудь избавиться потом. Карусель запустилась, и все животные вдруг ожили. Они поднимались вверх и опускались вниз, будто и правда везут нас по бесконечному кругу. Посетители радостно закричали. Да, очень весело.
Через несколько минут такой однотонной развлекательной программы мне стало скучно. Одни и те же новогодние песни играли уже в барабанных перепонках. Все это время я скучающе обводил взглядом одинаковый, вращающийся пейзаж. Когда голова закружилась, я перевел взгляд, посмотрел на Миллер и обомлел на месте. Она сияла от счастья. Будто маленький ребенок, Одри оглядывалась по сторонам с глупой улыбкой до ушей. Сверкающие огни отражались в ее хрустальных глазах. Я никогда не видел настолько счастливого человека. Я бы никогда не смог стать таким же беззаботно счастливым, как она. Одри радовали такие мелочи, как эта карусель.
«Как мало ей нужно для счастья. Совсем еще ребенок!»
Она встретилась со мной взглядом и по-детски рассмеялась моему глупому выражению лица. Ее светлые волосы развевались на ветру. Мои тоже, но я даже не чувствовал этого. Не ощущал холода, забравшегося глубоко внутрь меня. Сейчас мне было так тепло на душе, что хотелось так же громко смеяться.
Музыка прекратилась. Карусель остановилась. Люди повскакивали со своих мест и, впечатленные поездкой, направились в сторону выхода. Одри встала и позвала меня за собой.
Пошли! Твое наказание закончилось, можешь выдохнуть, с ухмылкой сказала она.
Я встал и пошел за ней.
Ну как тебе? Весело, правда же?
Миллер отвлекла меня от мыслей. Я посмотрел на нее.
Ладно, можешь не отвечать. Сейчас будешь гундеть и испортишь мое хорошее настроение. Она потерла руки и выдохнула на них теплый пар.
Тебе холодно?
Что? А, нет. Пустяки.
Я помедлил, но взял ее за руку, скрестил наши пальцы и положил их в свой карман.
Так теплее.
С чего вдруг ты беспокоишься о тепле? Я-то думала, у тебя совсем ледяное сердце, она попыталась мне колко ответить, но в ее голосе я уловил что-то иное, оттаял, что ли?
Не дождешься, ответил я.
В ответ Миллер тихо рассмеялась, однако руку не вытащила.
+++
«У него такая крепкая ладонь. Так и правда теплее.»
Мы проходили мимо лавок рождественских игрушек. Множество маленьких елочек, щелкунчиков, разных гирлянд и других сувениров украшали короткие стенды небольших магазинчиков. Я остановилась около одной из таких витрин. Лиам встал рядом, он явно подозревал что-то недоброе, поэтому глазел по сторонам, делая вид, что не знает меня. Однако, моя рука в его руке сцепляла нас, и от этого он не сбежит.
Я взяла в руки пушистую мишуру. Дождик переливался ярко-зеленым. Определенно, эта вещь главная среди рождественских украшений.