Кто там еще? тут же рявкнул недовольный мужской голос, и следом прозвучал хорошо узнаваемый щелчок цевья.
Как интересно тут принято встречать потенциальных постояльцев, тот факт, что выстрелов не последовало еще в открывающуюся дверь, а человек в помещении заговорил первым, обнадеживал, что сегодня узнаю что-то полезное, а не ввяжусь в очередную перестрелку с неизвестным исходом.
Постояльцы в дверь заходят, а не прячутся, недовольно ответил мне с той стороны невидимый пока собеседник.
Так и встречают обычно не трупами и перезарядкой дробовика, парировал я. Собеседник замолчал не надолго, потом чертыхнулся.
Че там, снаружи, все тихо? Эти уроды уехали?
Тихо. Насчет уродов не подскажу, тут десяток мертвых любителей роз и шипов, на этом все.
Уехали, значит Уроды, черт их мать драл! Заходи давай уже, сколько можно глотку драть, голосовой анализатор бодро рапортовал о том, что мой собеседник достаточно стабилен, а кроме этого изрядно расстроен и зол. Агрессия осталась лишь остаточным признаком, так что мне мало что угрожало. Можно было и высунуться.
Выглянув в дверной проем, я тут же отметил лежащий на стойке регистрации дробовик и мужика, упершего ладони в столешницу и смотрящего в мою сторону с выражением вселенской усталости.
Добро пожаловать в мотель «Придорожный», самый дешевый клоповник по 275 магистрали. Завтраки не подаем, бар оплачивается отдельно от номера. Деньги вперед. Всегда.
Сервис, кивнул я одобрительно, входя и обводя помещение взглядом. Кровавая дорожка от двери с противоположной стороны до выхода, плюс пара свежих пулевых отверстий в стене по правую сторону. Если бы не антураж снаружи, был бы обычный мотель, коих на ведущих в Детройт дорогах предостаточно. Удовлетворившись увиденным, я перевел взгляд на стоящего за стойкой мужика. «Мэттью ОГрейс, 58 лет, 2 года в армии США, судим за разбой, мелкая кража,.. Владелец мотеля» ничего серьезного за душой у Мэттью не было. Короткая служба, пара приводов по молодости, и то отделался штрафом, да и исправительными работами. Судя по всему, потом взялся за ум, поработал где-то, скопил деньжат и выкупил эту дыру за бесценок, когда Детройт переживал очередной кризис.
Ты номер брать будешь? Владелец окинул меня подозрительным взглядом. Его ладонь медленно поползла по стойке к дробовику, и я лениво, словно бы невзначай отодвинул его локтем еще дальше, пристально глядя Мэттью в глаза.
«Я все про тебя знаю, дружище. Все начиная с того, в каком отряде ты служил и заканчивая тем, сколько тебе еще платить кредит за взятый Сагуаро[2]. Давай поиграем в гляделки, многие из вас это очень любят. Думают, что могут запугать меня одним взглядом, или, может быть, надеются, что я пристрелю их за наглость? В этом городе большинство ищут смерть, хотя и сами не могут себе в этом признаться. Ну так что, Мэттью ОГрейс, поговорим?»
Мэттью дернул уголком губ и отвел взгляд, словно бы ему просто надоело смотреть в мое лицо.
Я тут ищу кое-кого. Вроде останавливался у тебя в мотеле, в номере два дробь семнадцать, пару дней назад, кстати, этот номер сейчас свободен?
Это что, допрос? мужик хмуро глянул на меня из-под бровей. Я отрицательно покачал головой, расслабленным движением сунул руку во внешний нагрудный карман, пошелестев мелкими купюрами, и вытащил четыре раза по пять баксов, аккуратно положив их между собой и Мэттью, чуть ближе к нему.
Какой допрос, о чем ты? Всего лишь вопрос. Ну так что?
Нет у меня такого номера, Мэттью сгреб бумажки со столешницы и чуть «размяк», поняв, что я настроен на беседу в положительном для него ключе. На каждом этаже по шестнадцать номеров. Заметив мой скептический взгляд, владелец сунул руку под стойку и, спустя миг, бухнул передо мной регистрационный журнал с тонкими, уже изрядно затертыми от постоянно смываемого маркера пластиковыми страницами. Да вот, сам посмотри.
Я посмотрел. Везде счет действительно заканчивался на 16. Заодно, пролистав пару страниц туда-сюда, я понял, что владелец был приверженцем правила «меньше знаешь, крепче спишь», потому как в некоторых строках не было указано вообще ничего о постояльце, кроме как времени, которое он оплатил.
Ладно, что там у тебя по номерам свободное?
Сев на барный стул у стойки, я бросил взгляд за спину Мэттью, туда, где из ячеистого шкафа торчали старомодные бирки с номерами, прицепленные к самым обычным ключам. Владелец мотеля покосился на меня недоверчиво, словно не до конца понимая, что и зачем я делаю и решая, стоит ли вообще меня заселять, но потом все же обернулся.
На первом этаже есть третий и седьмой, на втором одиннадцатый, озвучил он, хотя бирок висело куда больше.
Хм, а с остальными что?
Слушай, ну тебе вот какое дело, а? Там заселялись, и никто еще не убирал после того, как оттуда съехали, владелец раздраженно нахмурился, и я в примиряющем жесте поднял руки.
Это просто вопрос, Мэттью, не надо нервничать.
Откуда ты знаешь мое имя? мужик замер, явно не зная, то ли хвататься за оружие, то ли Хвататься за оружие.
На лбу у тебя написано, спокойно ответил я, отодвигая полу плаща и демонстрируя голографический полицейский знак, вшитый в рубашку.
А-а-а Мэттью снова расслабился, окинул меня взглядом, видимо, оценивая по-новому, но выражения брезгливой боязни, которое так часто появляется у жителей Детройта при виде копа, я у него не заметил. Так бы сразу и сказал. Бумажка-то на обыск при себе?
Вот так и выдают люди свой возраст. Бумагу на такие вещи уже лет тридцать никто не тратит, а словечко осталось.
А не будет никакого обыска, я тут по личному делу и веду с тобой личную беседу, как постоялец, а не как коп. Расслабься, Мэттью. У меня к тебе нет никаких претензий, ну кроме разве что того, что ты до сих пор не предложил мне выпить. Налей чего-нибудь, а? Ночь какая-то паршивая. И ключ от одиннадцатого давай, я выложил на стойку еще пятерку, и владелец мотеля, поняв, что не отделается от меня, вздохнул. На стойку упал ключ, следом встали две рюмки. Позвякав бутылками под столешницей, Мэттью вытащил нечто, старательно имитирующее продукцию Биба и Такера [3] и расплескал на два пальца в мутно-зеленое стекло.
Залпом опрокинув в себя рюмку, я на миг задержал дыхание, чтобы потом коротко выдохнуть. Владелец мотеля повторил мои действия, подтверждая, что это ни черта не бурбон, с секундной задержкой и мы молча уставились друг на друга.
Только к постояльцам не приставай Сильно, наконец проговорил Мэттью и я пожал плечами, решив не давать обещаний, в выполнении которых заведомо не уверен. Мне было что спросить у хозяина мотеля, но долгие годы работы детективом научили меня правильно выбирать момент для расспросов. Мэттью был из тех людей, на которых чуть передавишь и уже даже выбить будет что-то достаточно сложно, так что лучше оглядеться самому и найти зацепки, через которые потом уже можно будет
А с телами-то что? Поинтересовался я, когда мы намахнули еще по рюмке.
Да что Ты ж с этими уродами разминулся на пяток минут. Щас наберу латиносам, пусть приезжают, забирают своих Ты б это, не маячил на глазах в это время. Мужик ты вроде нормальный, а парни приедут на нервах, Мэттью тяжело вздохнул, отлично понимая, кому именно будут задавать большую часть вопросов.
Ценю твою заботу, вполне искренне ответил я и, взяв со стойки ключ, отправился к задней двери.
Все мотели такого типа устроены практически одинаково, так что если бывал в одном, то, считай, бывал во всех. Номера на первом этаже имели входную дверь изнутри общего помещения, а вход на второй этаж был с отдельной, двухсторонней лестницы, с улицы.
Поднимаясь наверх, я поглядывал на матовые окна номеров и видел, что, заслышав мои шаги, от некоторых шарахались любопытные, но здраво опасающиеся за свою шкуру люди. Конечно, перестрелку с обратной стороны мотеля просто нельзя было не услышать, и потому заселяющийся после такой шумихи постоялец вызывал у многих опасения.
Уже на середине лестницы я услышал, как скрипнула дверь одного из номеров и на общий балкон вышел мужчина О котором моя база не знала ровным счетом ничего, кроме его линка, который светился благодаря подключению к сети. Обычно никаких данных не было в нескольких случаях: если кто-то заплатил паукам [4] или нечистому на руку копу, если кого-то прикрывает одна из корпораций и если человек просто был приезжим, а его нарушения закона слишком мелкие, чтобы передаваться в сети между городами. Или странами, что в данном случае было даже более актуально, потому как мужик негромко выругался по-русски, обхлопывая карманы в поисках зажигалки. Я хмыкнул, поднимаясь выше, сунул руку в карман, вытаскивая свою, чтобы протянуть ее курильщику и сказал так же по-русски:
Бери.
О! Земляк! обрадовался он, беря зажигалку и с довольным видом прикуривая. Приятно услышать своего не через этот треклятый переводчик.
Не совсем земляк, поправил его я. Румын. В Тимишоаре много ваших было, когда я там жил, так что, новости не почитаю, но говорить на русском могу.
Румын Мой собеседник окинул меня взглядом, спокойным таким и вполне доброжелательным. Я же, в свою очередь, отметил, что у него совсем нет имплантов, которые как-то были бы заметны внешне, только глаза были заменены, как того требовал установленный для простейших социально-экономических взаимодействий нейролинк. Да, теперь понял твой акцент. Но румын это почти земляк, тут-то уж точно. Далеко тебя занесло!
Да и тебя не ближе, хмыкнул я, вставая рядом, опираясь локтями на металлические перила балкона и прикуривая.
Это да, мой собеседник чуть посмурнел и глянул куда-то вбок, на угол мотеля. Я сам из Советов уехал уже лет восемь как. Осел в Нью-Джерси, а тут брательник в гости позвал. Мы с ним девятнадцать лет не виделись, дочка у него родилась, представляешь? Племянница моя! Сказал он с гордостью, и я улыбнулся, глядя в ночную темноту. Голосовой анализатор подтверждал, что то, что я слышу, не наигранно и оттого становилось на душе немножко теплее. Этот русский проехал более шестисот миль [5] через пустоши, наводненные всякой швалью, чтобы посмотреть на свою племянницу О, бля, я ж даже не представился! Михаил! новоиспеченный знакомый протянул мне ладонь, которую я с удовольствием пожал.
Юрис. Так ты везунчик, Михаил. Детройт тебя встречает прямо во всей своей красе, я усмехнулся, отправляя щелчком пальцев окурок в полет и следя взглядом за разбрасывающей искорки точкой до самой земли.
Да это просто пиздец Слушай, а ты-то что тут забыл в такое время? голосовой анализатор мигнул желтым, показывая, что собеседник резко встревожился и я повернул голову в сторону Михаила.
Приехал по личным делам, ищу кое-кого, а тут вот это Что тут было-то? На перестрелку банд не похоже, там одни муэртовцы лежат, да два парня, не из банды, кажется. Один еще живой был, я его на такси к врачу отправил. Если повезет, то доедет. А больше и никого. Странно это, я вытащил из пачки еще одну сигарету и приглашающе протянул пачку Михаилу. Он сигарету взял, что было хорошим знаком.
Да хрен бы их знал, Юрис, что тут было. Я проснулся уже от криков и пальбы. У номеров на втором этаже окна на эту сторону выходят, а та стена глухая. Высовываться, как сам понимаешь, не хотелось Да и все происходило на той стороне мотеля, все равно не увидел бы ничего. Как понял, что все закончилось, так вышел покурить, а тут ты.
М-да затянувшись, я хотел что-то еще сказать, но так и замер, глядя на стоящего рядом русского. Голосовой анализатор не позволил бы мне сейчас подслушать тихие разговоры в каком-то из закрытых номеров на первом этаже, но все же аудиосистема немного усиливала слух и, из-за своего несовершенства (да, копам не ставят за счет города самые крутые импланты, вот неожиданность) фиксировала посторонние звуковые колебания, «сливая» их с голосом говорящих. Потому, когда Михаил договорил, а анализатор продолжил выдавать наличие звука на диаграмме, я, чисто машинально, замолк прислушиваясь.
Все в порядке?
Погоди, я стряхнул пепел с тлеющей сигареты и медленно повернул голову, от своего нового знакомого к другому концу мотеля. Ничего не изменилось, но диаграмма упорно фиксировала какие-то посторонние шумы, помимо производимых стоящим рядом мужиком, причем с совершенно симметричной амплитудой. Ты ничего не слышишь?
Михаил вместе со мной вслушался в ночную темноту, замерев и перестав шуметь. И это помогло. На грани возможного для моих ушей я различил ритмичное пиканье сигнального маячка, которое шло откуда-то снизу.
Нет, кажется, русский с сомнением покачал головой и покосился на меня. А ты слышишь?
Да. Надо с хозяином поговорить, я снова отправил окурок в темноту. Кажется, я все еще могу разобраться со своими делами Бывай, Михаил. Хорошей тебе встречи с родственниками, будь аккуратен в городе и, если вдруг что, звякни, попробую помочь.
Я скинул ему виртуальную визитку на еще до этого обнаруженный номер линка, и он чуть вздрогнул от неожиданности.
Ага О-о, детектив А говорил, что по личным делам, в его голосе засквозила легкая обида и я, уже отошедший на противоположный край балкона и остановившийся у двери, что шла сразу за дверью с номером «16», обернулся.
Так я и правда по личным. В отпуске, сегодняшнего полудня.
Хреново у тебя отдых начинается, Юрис хмыкнул Михаил. Я пожал плечами, признавая его правоту и снова посмотрел на дверь. Хозяин мотеля не врал сдаваемых номеров действительно было по шестнадцать на каждом этаже. Но было еще и подсобное помещение, кладовка, если по-простому. И находилась она как раз после шестнадцатого номера, что вполне позволяло обозначить ее как 2/17. Быстро осмотрев ручку и дверной короб и не обнаружив на них особенных отметин, я на миг прижался ухом к пластику, пытаясь уловить какие-то звуки, но все было тихо. Плавно повернув ручку, я открыл дверь с едва слышным щелчком, и увидел Совершенно обычную кладовку.
Сняв с пояса фонарик, я посветил им через порог, внимательно осматривая заставленную всяким хламом комнатушку с небольшим пятачком свободного пола по центру, потом щелкнул покрытым пылью включателем на стене.
Бутыли с щелочью, отбеливатели, куча чистящих средств, внушающий уважение набор разных веников и щеток, коробки с запасными лампами «Барахло» разочарованно вздохнув, я потер пальцы друг об друга, стирая с них пыль, что летела с пустошей и за городом налипала буквально на любую поверхность и закрыл дверь.
Михаил уже ушел в свой номер, да и мне не стоило задерживаться.
На мое появление хозяин мотеля отреагировал довольно кислым выражением лица.
У тебя на первом этаже работает сигнальный маячок, ты в курсе? с ходу сообщил ему я, отмечая малейшие изменения в его мимике. Судя по всему, сказанное мною стало неожиданностью для Мэттью, потому что он замер, потом чертыхнулся и схватив в руки все также лежащий на столешнице дробовик, уже медленным, осторожным движением закинул его на плечо, держа одной рукой и недовольно косясь на дуло «Элен», смотрящее ему в лицо.
Я понял, за оружие при тебе резко лучше не хвататься. Где ты маячок нашел?
Под третьим номером второго этажа, я опустил револьвер и поймал второй рукой брошенный мне ключ с брелоком 3/1. Мэттью вышел из-за стойки регистрации и пошел в коридор по левую от меня сторону.
Туда утром «пиджак» [6] один заехал, нервный. Даже лица его не рассмотрел. Муэрта привезли, они же заплатили за него, а сами в тачке остались. Он, как заехал, вообще не выходил из номера, должен был утром уехать
В одной из тех тачек, что на улице догорают? с мрачной усмешкой поинтересовался я и Мэттью, не ответив на вопрос, выругался, остановившись перед дверью с номером «3». Звук маячка отчетливо доносился из-за неё. Никто не возмутился из номера, когда я без каких-либо церемоний похрустел ключом в замке, но на поворот ручки дверь все равно не открылась. Мэттью, пожав плечами, сделал полшага назад, со знанием дела прицелился в область на две ладони выше замка и выстрел из дробовика превратил в ничто добрые пятнадцать дюймов косяка и примыкающей к ней двери. Хозяин мотеля пинком распахнул дверь и,сунув дуло дробовика в комнату, поводил стволом из стороны в сторону.