Но ведь в любом зародыше заложена программа его развития. Эту программу кто написал? Что, тоже атомы и молекулы? Ведь чтобы написать такую программу, надо о-очень много думать. Кто думает? Природа? А что такое природа? Природа это деревья, камни, вода, ветер. Они что ли думают, да?
Вот ты учила в школе закон всемирного тяготения. Помнишь такой? Про то, что все тела притягиваются друг к другу, а не только наши с тобой. Ну что ты смеешься я серьезно. Но ведь закон должен кто-то написать. Потому он и закон, что кем-то дан. Он же не может возникнуть сам по себе, из ничего. Его что тоже придумали эти безмозглые молекулы и атомы? Сами придумали и сами ему же подчиняются? Ты полагаешь, такое возможно, да?
Конечно, продолжил он, ученым хочется иметь научные доказательства. Как говорится, увидеть или хотя бы пощупать Бога. Но думаю, это невозможно.
Почему?
Вот смотри: по моей руке ползет муравей. Он ее видит, осязает, чувствует тепло. Все, как и мы. Но разве ему дано понять, что он видит? Что это рука Человека! А не просто поверхность, по которой он лезет. Ему этого никогда не понять.
Так и мы. Может быть, Бог рядом мы его видим, осязаем. Но не понимаем, что это Он. Вероятно, при жизни это понять невозможно. И никакие приборы и опыты здесь не помогут.
Ведь не зря говорят потусторонняя сила. Сила по ту сторону бытия а не по эту. Может быть, когда мы умрем, то есть тоже окажемся по ту сторону, все узнаем. А по эту нет.
Ну как, я тебя убедил?
Похоже, да. Только надо все это еще раз хорошенько обдумать.
А вот тебе косвенное доказательство. Уже по твоей части. Я недавно прочел в одном журнале, что американцы подсчитали, сколько нужно лет, чтобы путем случайных перестановок атомов с учетом их возможных взаимодействий и разных там реакций образовалась клетка, способная делиться. Знаешь, сколько? Больше, чем время существования всей Солнечной системы. Одна клетка! А ведь их не сосчитать.
Нет, без Высшего Разума здесь не обошлось. Конечно, он не тот дедушка, что на иконах. Думаю, его вообще представить невозможно. Он нами принципиально не познаваем. А мы все у него на виду.
Но церковь учит, что мы созданы по образу и подобию бога. Значит, он похож на нас?
Скорее, мы на него. Но это так люди думают. Смотри: сколько религий, и у всех бог разный. Разные люди жили на Земле в разных местах, в разных условиях и придумали себе разных богов. А Бог един.
Думаешь, он нами управляет?
Нет, не думаю. У каждого есть свобода выбора. Но, думаю, он знает про нас все. Кого надо награждает, а кого наоборот. Кого ему надо. А не нам. Бывает, человек хороший, а у него несчастье за несчастьем. Почему так? Не надо пытаться понять, почему. Это невозможно. Ведь говорят пути Господни неисповедимы. Это правда. Просто надо жить с Богом в душе. Я очень хочу, чтобы ты жила с Богом в душе тебе так будет легче.
А что такое душа?
Душа это то, что есть у человека, кроме тела. То, что есть он сам. Человек может лишиться части тела потерять руку или ногу. Но он все же останется самим собой. Конечно, душа и тело связаны они зависят друг от друга. Человек рождается, и бог дает ему душу. Он растет, и душа с ним растет. Он умирает, и душа покидает его тело.
А как же ненормальные всякие, сумасшедшие?
Я же говорю: душа зависит от тела. У них душа больная, потому что мозг больной. Не зря же говорят: душевнобольной, то есть с больной душой.
Как ты думаешь, после смерти душа помнит о своей жизни?
Думаю, да. Ведь все наши поступки и чувства изменяют ее, и это изменение в ней остается. Это и есть память. Конечно, она иначе помнит у нее нет головного мозга, глаз. Мы не можем, пока живы, узнать, как она выглядит, из чего состоит. Здесь опять никакие опыты не помогут.
Но мне кажется, помолчав, продолжил он, что душа после смерти, отделившись от тела, стремится к тем, кого любила, и избегает тех, кто к этому человеку относился плохо. Вот наши с тобой души, улыбнулся он, в той жизни обязательно соединятся.
И вдруг замолк. И погрустнел.
Оля правильно поняла его молчание. Оно означало: но не в этой.
Он великий мыслитель! думала девушка. Куда до него нашим болтунам с кафедры философии. Он убедит, кого хочешь. Он не просто грузин он человек мира. Как жаль, что его слышу только я.
Впрочем, размышляла она, он же будущий правовед, у него еще все впереди. Может, потом, когда-нибудь о нем все узнают. Может, он станет большим человеком главой правительства или еще кем-нибудь. Его все так любят! Отар за него готов в огонь и воду. А я? Я могу умереть за него.
Серго, спросила она однажды, почему ты иногда говоришь с акцентом, а иногда совсем как русский человек?
А я могу и так, и эдак, засмеялся он. Тебе как больше нравится? Я учился в русской школе, у меня все учителя были русские. И дома у меня говорят почти без акцента. Среди предков были русские.
Однажды в поисках ежевики они забрались высоко в гору. Приподняв низкую ветку, Оля увидела под ней что-то наподобие большой коровьей лепешки. Откуда здесь коровы? удивилась она. На такой крутизне.
Вдруг из центра "лепешки" поднялась треугольная головка и негромко зашипела.
Змея! молнией мелькнула мысль. Девушка птичкой отлетела в сторону. Только тогда к ней вернулась речь, и она отчаянно завопила. Мгновенно рядом возник Серго и подхватил ее на руки. Мимо них медленно, даже как-то лениво, проползло толстое тело змеи.
Почему ты не убил ее? напустилась Оля на Серго. А если она кого-нибудь укусит?
Нельзя убивать, жестко ответил он. Она любит свою жизнь, как ты свою. Ее не трогай, и она не тронет.
Он святой! думала Оля. У него совсем нет недостатков.
И ночи, полные огня! это пелось про них. Бедняжка моя, сочувственно шептал он. Я, наверно, замучил тебя? Ну что ты, нет, отвечала она припухшими от поцелуев губами. Все так чудесно!
Когда она, наконец, засыпала, Серго, облокотившись на подушку, подолгу смотрел на нее спящую. Неяркая прелесть ее лица неизменно очаровывала его, тонко чувствовавшего красоту. Светлые колечки волос рассыпаны по цветастой наволочке. Выпуклый чистый лоб, высокие тонкие брови. Темные ресницы, похожие на крылья бабочки, готовой вспорхнуть. Прямой, немножко тупой на конце носик. Маленький детский рот. Верхняя губка самую чуточку выступает над нижней, будто приготовившись к поцелую.
Чувствуя, как в нем волной поднимается желание, он припадал к этим самым сладким в мире губам, и она, еще не проснувшись, вся тянулась к нему.
И было мгновение, когда Оля впервые испытала неизъяснимое блаженство, потрясшее ее от пяток до макушки.
Ну, как? спросили его смеющиеся, все знающие про нее, глаза. Как тебе это, новое?
Спрятавшись от них под простыню, она молча показала оттуда большой палец.
Простыня! Тоже нашла убежище.
От меня не спрячешься! свирепо прорычал он и нырнул следом.
В одно прекрасное утро Серго, немного помявшись, спросил:
Оленька, тебе не кажется, что мы неосторожны? Мне бы надо поберечь тебя. Ты понимаешь, о чем я?
Как истинный грузин, он был немножко пуританин и стеснялся произносить некоторые слова предпочитая им дело.
Ничего подобного! Оля испугалась. Над целью, к которой она так страстно стремилась, нависла угроза. Еще не дай бог начнет ее оберегать. Ничего со мной не случится. Я опытная.
Она опытная! Серго от души расхохотался. Девочка! Уж мне ли не знать, какая ты опытная.
Ему ли не знать. Еще бы! Их бухта, пляж, оранжевый плед под сосной
Но я читала, я знаю, что надо делать. Пожалуйста, ничего не придумывай. Со мной все будет в порядке. Уверяю тебя!
Кажется, ей удалось его убедить. Слава богу, он больше об этом не заикался.
И только об одном они молчали о своем будущем. Какой смысл говорить о том, чего нет?
Будущего у них не было.
Верные родовым традициям родители Серго требовали, чтобы сын женился только на грузинке. А Серго боготворил своих родителей.
Обо всем этом Оле поведал Отар чтобы она зря не надеялась.
Она и не роптала ведь знала, на что шла.
Глава 8. РАЗЛУКА
Как Оля ни умоляла мгновения не спешить, они бежали и бежали, увлекая за собой минуты, часы, дни. Однажды, проснувшись, она вдруг с ужасом поняла, что ее счастья осталось ровно на два дня.
Прекрати паниковать, строго приказала она себе. Возьми себя в руки. И эти два дня пройдут они не могут не пройти. И он уедет. Ты знала, что так будет. Ты не можешь с этим ничего поделать. Так не отравляй ему и себе последние дни.
И она продолжала улыбаться, показывая всем своим видом, что ей все нипочем. Но Серго, чуткого, как барометр, трудно было обмануть. Он знал, он чувствовал, как она страшится разлуки.
Бог послал ему девушку, похожую на утренний свет. Преданную ему абсолютно. Как он оторвет ее от себя он не мог об этом думать. Но понимал, что не в силах ничего изменить. И потому молчал.
Только сердце его ныло все сильнее, все больнее.
Они старались поменьше бывать на людях, побольше наедине. Но где бы они ни появлялись, окружающие невольно умолкали и провожали их взглядами. Такую любовь, такое сияние излучала эта пара.
Однажды на пляже, когда Серго отошел за мороженым, на его лежак присела Юлька. Оля неожиданно обрадовалась подруге. Они не виделись чуть больше недели, а казалось, целую вечность.
Ну, как ты? спросила Юлька. Как поживаешь?
Как во сне.
Сны кончаются. Ты к этому готова?
Готовлюсь.
Когда он уезжает?
Послезавтра.
Уедет возвращайся. Твоя кровать свободна. Смотри, без глупостей!
Ну что ты, Юля. Все будет в порядке. А как у вас с Отаром?
Все тип-топ. Так я тебя жду.
Заметив возвращающегося Серго, она исчезла.
И вот пришел этот страшный день. Утром Серго помог Оле собрать вещи. Потом она проводила его на автобусную остановку. В ожидании автобуса они молчали. Ведь слова ничего не могли изменить.
Подошел автобус.
Потом он уехал.
Мир не рухнул. Солнце сияло по-прежнему, и море осталось на месте.
Оля вернулась на старую квартиру. Тактичные хозяева сделали вид, что ничего не случилось, только хозяйка вернула ей деньги за дни отсутствия. Девушка попыталась отказаться, но та резким движением руки дала понять: эта тема обсуждению не подлежит.
До отъезда оставалась еще целых три дня. Один день Оля продержалась. На второй ей стало совсем худо. Заботливая Юлька старалась не оставлять подругу одну, чтобы та не сотворила чего-нибудь с собой, но от ее сочувствия было еще хуже.
Только на море ей становилось легче. Она садилась в тени под старой сосной и устремляла глаза в одну точку на горизонте, куда унесла ее в то сказочное утро "Золотая рыбка". Она вглядывалась в эту точку до рези в глазах. Ей все казалось, что если очень долго, очень упорно туда смотреть и изо всех сил пытаться представить себе их катерок, то он материализуется и, может быть, снова отвезет ее в рай, где ждет любимую самый прекрасный человек на свете.
Так она сидела и утром того дня, когда им тоже пришла пора уезжать. Большинство отдыхающих уже разъехалось, и пляж был пуст. Юлька, уверившись, что подруга не собирается топиться, пошла укладывать вещи. А Оля все смотрела и смотрела на море их любви, силясь увидеть в нем то, чего так жаждала ее раненная душа.
Но море оставалось пустынным.
Господи! взмолилась девушка. Ты был так добр ко мне. Прости меня за мою просьбу я знаю, я не должна просить о невозможном. Но дай мне увидеть его еще раз. Только один раз! Последний. Потом делай со мной, что хочешь, я на все согласна. Дай мне увидеть его еще раз, Господи, молю тебя!
Из моря вышел человек и направился к ней. Оля, вцепившись пальцами в траву, смотрела, как он приближается.
Это был Серго.
Я грежу, подумала девушка. Наверно, у меня поехала крыша. Пусть бы так и осталась. А может, это Бог услышал меня и сжалился надо мной?
Она подняла глаза к небу, но там никого не было. Тогда она перевела взгляд на подошедшего.
Это был несомненно Серго.
Бог пожалел меня и явил его мне. А вдруг это только видение?
Ты настоящий? осторожно спросила она и потрогала его руку. Рука была теплой. Капли воды блестели на его коже. Нет, похоже это на самом деле он.
Это я, дорогая! Сердце Серго сжалось при виде ее измученного лица. Я настоящий.
Ты так храбро сражалась, снежинка моя. Ты была такая печальная. Когда автобус поехал и я увидел, как ты уходишь, у меня сердце оборвалось.
Я приехал домой там нет тебя. Я ходил, как помешанный. Отар обещал все уладить на работе.
Я вернулся. Юля сказала, что ты все смотришь на море, будто ждешь чего-то. Я хотел сделать тебе сюрприз. Прости меня.
Оленька, я все сделаю, чтобы мы были вместе. Это будет трудно, но я постараюсь. Я с ума схожу по тебе. Скажи, ты согласишься уехать из Ленинграда? Если я позову.
Хоть на край света.
А твоя диссертация?
Диссертацию можно писать где угодно. Можно и не писать.
Господи, о чем они говорят! Какая диссертация? Глупости все это. Она молила Бога явить его, и Бог сжалился над ней. Смотри же на него, смотри, запоминай каждое движение его губ, улыбку, взгляд, поворот головы, голос. Пусть говорит, что угодно, только бы не уходил, только бы побыл рядом еще немного. До автобуса у них целый час шестьдесят минут, три тысячи шестьсот секунд. А в каждой секунде так много мгновений целая вечность!
Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Ну хотя бы не лети так быстро.
Вот и он замолчал. Смотрит на нее. Как он смотрит на нее! Любовь моя, зачем ты покидаешь меня? Что за сила нас разлучает?
Бегут мгновенья, бегут. Не смей роптать ты получила невозможное. Не забывай: за все надо платить. И чем больше берешь, тем выше плата. Тебе было дано так много! Готовься расплата не заставит себя ждать.
Вот и вестник разлуки Юлька. Стоит с чемоданами, поджидает. Неужели час прошел? Неужели час пробил?! Больно мне, больно!
Неблагодарная, ты же обещала больше не мучить Бога. Вставай, наберись мужества. Не забывай о своей великой цели. Может, все получилось, и ты уже не одна. Улыбнись любимому. Ему тоже нелегко. Как он говорил: не рви мне сердце. Может, сбудутся его планы и они будут когда-нибудь вместе.
В одном она была уверена: он никогда не забудет ее. Но их будущее покрыто таким глубоким мраком!
Автобус. Вокзал. Их вагон. Последнее объятие. Прижмись, прижмись к нему покрепче! Как тогда. Плевать на глазеющих! Как пахнут его губы морем! Прощай, прощай, мой ненаглядный, прощай и прости!
Глава 9. ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОДРУЖЕК С МОРЯ
Чем дальше уносил поезд Олю и Юлю от синего моря, тем сильнее хмурилось небо. Сначала на нем еще виднелись голубые островки, потом и они исчезли, затянутые серой хмарью. За Москвой небо откровенно разрыдалось. Его слезы крупными каплями падали на вагонное стекло, стекая по нему неровными косыми струйками.
Небо плачет по лету, думала Оля, оно не хочет с ним расставаться. Ведь впереди долгий холод и мрак. Как у меня на душе.
Всю дорогу она простояла в коридоре, прижимаясь лбом к холодному стеклу. Какой-то парень попытался заговорить с ней, но взглянув на ее отрешенное лицо, ретировался.
Юлька лежала на полке и злилась на подругу. Как было весело, когда они ехали на море! Они хохотали до упаду, резались в карты, флиртовали с москвичами из соседнего купе. Как те уговаривали их ехать с ними в Сухуми! Лучше бы они согласились. Но ей так хотелось показать Ольке Пицунду. Кто ж знал, что эта ненормальная встретит там своего грузина. Это ж надо так втрескаться.
Хорошо хоть не проревела всю дорогу. Молчит. Уперлась лбом в стекло и молчит. Какие мысли бродят в ее голове? Еще выкинет чего-нибудь, а ей, Юльке, расхлебывать.
Оль! позвала она подругу. Зайди в купе, посиди со мной. Ну сколько можно стоять в коридоре?
Та не шелохнулась.
Оля! Юлька спрыгнула с полки. Ты слышишь меня? Ну, не молчи.