А, ну да. Я неуверенно улыбаюсь после того, как чищу зубы и прополаскиваю рот водой. Все дело в сонной артерии, ясен пень.
На мгновение я вспоминаю, как Джексон касался губами моей шеи прежде, чем вонзить в нее клыки. Я чувствую, как у меня вспыхивают щеки, и внезапно мне начинает казаться, что в ванной слишком тесно. Странно думать о таких личных вещах, когда Хадсон стоит совсем рядом в двух футах от меня.
Мы не могли бы вернуться в комнату? тихо спрашиваю я, не желая протискиваться мимо него, но очень желая поскорее выбраться отсюда.
Конечно. Он тут же делает шаг назад. Ты точно в порядке?
Да, со мной все нормально, честное слово.
Но как только мы добираемся до моего дивана, взгляд Хадсона падает на раскрытый дневник.
Что, легкое чтение? спрашивает он, приподняв бровь.
Прости. Прости. И я порывисто заключаю его в объятия.
Не знаю, кто из нас потрясен больше он или я.
Все в порядке, ошарашенно бормочет он.
Но я только обнимаю его еще крепче похоже, мои руки действуют сами по себе, обнимаю так, как его еще никто никогда не обнимал. Как его всегда должны были обнимать.
Его мать.
Его отец.
Джексон.
Лия.
Все те, кто должен бы был его любить. Кто должен был заботиться о нем.
В ответ он неуклюже гладит меня по голове. И бормочет:
Ну хватит, с сильным британским акцентом.
Я все никак не разжимаю объятий, не отпускаю его.
И в конце концов его руки обхватывают мою спину. Медленно, неуверенно, робко, как будто он понятия не имеет, как нужно обнимать. А затем он тоже крепко сжимает меня. Так крепко, что я едва могу дышать. И это хорошо, очень хорошо.
Наконец он отстраняется.
Я отпускаю его, ожидая, что он отодвинется но он этого не делает. Вместо этого он отодвигается лишь едва-едва, так что его и моя кожа соприкасаются при каждом вдохе.
Хадсон
Грейс
Сначала ты, говорю я ему с улыбкой. Тем более что я понятия не имею, что мне сказать.
Но он не произносит ни слова, а вместо этого одним пальцем приподнимает мой подбородок, так что теперь мое лицо обращено к нему. Наши взгляды встречаются, и на одну долгую томительную минуту все во мне замирает.
Но Хадсон продолжает ждать и смотреть мне в глаза. Я не знаю, ждет ли он моего разрешения или просит у меня прощения.
И, видимо, в конечном итоге он получает ответ, которого ждет, потому что начинает придвигаться.
Глава 35
Кошмар наяву
Грейс
Медленно Хадсон наклоняется, и я забываю, как дышать. Как думать. Как существовать.
Я забываю обо всем кроме него. Кроме этого момента.
Мое сердце неистово бьется, пока я пытаюсь понять, что же происходит. Я не хочу, чтобы Хадсон поцеловал меня. Не хочу. Или хочу?
А затем, когда его губы почти касаются моих, прямо над нашими головами раздается громкий мерзкий вопль.
На меня всей тяжестью обрушивается реальность, и я отстраняюсь, придя в ужас от того, что я едва не совершила.
Я едва не поцеловала брата Джексона.
Я едва не поцеловала Хадсона.
Хадсона.
Меня пронзает стыд, который смешивается с ужасом, раскаянием и множеством других эмоций, в которые я еще не готова вглядываться слишком пристально.
Но это неплохо, ведь у меня все равно нет времени думать о них. Потому что чертов дракон решил выбрать именно этот момент, чтобы показать, на что он способен.
Его когти скребут по крыше, и он пролетает мимо с яростным ревом.
По моей спине пробегает холодок. Кажется, эта атака не похожа на прежние. Я не знаю почему, но да, она отличается от остальных, и, судя по тревоге, отразившейся на лице Хадсона, он тоже так считает.
Что нам делать? спрашиваю я, когда дракон врезается в крышу с такой силой, что вся комната сотрясается, а один из книжных шкафов опрокидывается с оглушительным грохотом.
У меня нет времени оплакивать книги, рассыпавшиеся по полу библиотеки, поскольку Хадсон хватает меня за руку и спешит к двери.
Мы же не собираемся выйти отсюда? шепчу я, охваченная ужасом. Эта тварь прикончит нас!
Вряд ли у нас есть выбор, мрачно отвечает он.
Что ты хочешь этим сказать?
Но, кажется, я уже знаю ответ, и мне становится еще страшнее. Потому что дракон атакует нашу крышу снова и снова, как динозавр в «Парке юрского периода», ища слабое место, чтобы пробиться внутрь.
Неужели нет никакого способа заставить его убраться? шепчу я.
Но в это мгновение над нами слышится громкий треск, и на нас сыпятся обломки дерева и черепицы. И Хадсон заслоняет меня от них.
Я вытягиваю руку и пытаюсь заделать пролом, как делала прежде, но уже поздно. Через дыру в крыше видно, что глаза дракона горят яростью, а из его пасти извергается огонь.
Черт! восклицает Хадсон, и мы бежим к двери. Точнее, бежит он и тащит меня за собой.
Но ведь там он нас достанет, говорю я.
Не хочу тебя расстраивать, с иронией парирует он, но он нас достанет и в том случае, если мы останемся здесь.
В ближайшую к нам стену ударяет струя огня, и я понимаю, что Хадсон прав.
Есть только один способ спастись.
Ты готова? кричит Хадсон, распахнув дверь, которую мы так долго держали запертой.
Вообще нет! кричу я в ответ.
Но теперь это не важно. Важно только одно остаться в живых. Я сжимаю руку Хадсона еще крепче и вместе с ним бегу в темноту.
Глава 36
Пожалуйста, не разжигай огонь
Грейс
Что нам теперь делать? выдыхаю я, пока мы бежим со всех ног, бежим быстрее, чем я когда-либо бегала в своей жизни.
Пригнись, мрачно отвечает Хадсон, потянув меня вниз в тот самый момент, когда прямо над нашими головами вспыхивает пламя.
Боже! Я пригибаюсь еще ниже, пытаясь оказаться как можно дальше от огня. Но, когда пригибаешься так низко, двигаться быстро становится намного труднее. Как и петлять, бросаясь то туда, то сюда, как это делает Хадсон.
У меня такое чувство, будто я попала в один из тех боевиков, которые постоянно смотрел мой отец, и уклоняюсь от пуль плохого парня, совершая непредсказуемые броски и повороты. А если точнее, не от пуль, а от струи пламени, вылетающей из огнемета.
Вот только это не киношный боевик, а реальная жизнь, и
Я вскрикиваю, когда мое предплечье слегка опаляет огонь.
Черт возьми! рычит Хадсон, отпустив мою руку. На мгновение мне кажется, что сейчас он бросит меня.
Но я его не виню. За последний год я много раз наблюдала, как он переносится, и я понимаю, что в этой ситуации делаю его легкой мишенью. Если честно, меня удивляет, что он до сих пор возится со мной.
Но вместо того, чтобы бросить меня, как я ожидаю, Хадсон хватает меня и закидывает себе за спину. Я инстинктивно обхватываю ногами его талию, а руками его плечи.
Что за
Держись! кричит он, и мы переносимся вперед, двигаясь так быстро, как я не двигалась еще никогда. Быстрее, чем в мчащейся машине. А может, и в самолете.
Это одновременно повергает меня в ужас и бодрит. Вернее, бодрило бы, если бы этот дракон не преследовал нас.
Мимо пролетает еще одна огненная струя, дракон взмывает ввысь, и я вцепляюсь в Хадсона крепче.
Быстрее, кричу я.
Тебе легко говорить. Он фыркает, но увеличивает скорость, хотя это и кажется невозможным. Слава богу. Потому что, оглянувшись, я вижу, что дракон приближается к нам. Интересно, насколько быстро может лететь эта тварь?
Наверняка быстрее, чем Флинт, хотя его полет я наблюдала только тогда, когда он летел по туннелям. Но я все равно знаю, что он двигался не так, как этот дракон, носящийся по небу как молния.
Ничто не движется так, как это делает он даже Хадсон, который тяжело дышит, продолжая наращивать скорость.
Нам надо найти укрытие, кричу я, чтобы Хадсон смог расслышать меня сквозь рев ветра и дракона.
Придумай что-нибудь, задыхаясь, отвечает Хадсон. Потому что сам я не вижу здесь ничего подходящего.
Впервые с тех пор, как дракон проломил крышу, я смотрю не только вперед и назад, но и по сторонам. И обнаруживаю, что он прав. Во всяком случае, мне так кажется.
Здесь темно очень темно, и уже в нескольких футах почти ничего не видно. Но я могу точно сказать, что вокруг ничего нет, что мы бежим в пустоте.
Темной, открытой и беспредельной.
Это кошмар, скрытый в глубинах моего сознания, о существовании которого я даже не подозревала.
Хуже того, сама я могу видеть в этой темноте только на расстоянии нескольких футов, но вампирские глаза Хадсона могут видеть куда дальше. И если даже он не может разглядеть ничего подходящего, то мы в полной жопе.
Ничего, все образуется. Темнота нас защитит, верно? «Темнота это наш друг», шепчу я снова и снова, молясь, чтобы так оно и было.
Однако в эту секунду дракон, будто решив доказать, что я не права, пикирует так низко, что его когти слегка задевают мою спину. Ему не удается схватить меня своими огромными лапами только потому, что Хадсон будто он что-то предвидел как раз в этот момент пригибается почти до земли.
Я кричу от боли, и моя левая рука полностью немеет. Это так неожиданно, что я начинаю соскальзывать с Хадсона, который чертыхается и обеими руками хватает мои ноги.
Держись! рычит он.
Я не нарочно, рычу я в ответ, порадовавшись тому, что онемение в моей руке проходит, когда я выпрямляю ее и высвобождаю пострадавший нерв.
Он только смеется, и, честное слово, в его смехе нет ни капли страха. В нем звучит радостное упоение, как будто попытка убежать от дракона это одна из самых увлекательных вещей, которые он когда-либо делал.
Правда, после того, как я прочла его дневники, мне приходит в голову, что, быть может, так оно и есть. Эта мысль так ужасна, что я сразу же пытаюсь выкинуть ее из головы, но уже поздно. Она успела укорениться в сознании, пока я вцеплялась в него еще крепче. Ведь сейчас значение имеет каждый дюйм.
И, разумеется, в этот момент дракон снова пикирует, чтобы вонзить в нас когти.
На сей раз вместо того, чтобы пригнуться, Хадсон делает резкий поворот вправо. Дракон кричит, оглашая безбрежную ночь досадой, и пикирует на нас снова.
Хадсон снова делает бросок вправо, и когти дракона не дотягиваются до моей спины. Однако они запутываются в моих кудрях, и, когда Хадсон бросается вперед, я теряю целый клок волос.
Теперь мой затылок болит так же сильно, как и моя спина, и я начинаю думать, что Хадсону досталось куда меньше, чем мне. Само собой, внизу должен находиться именно он, а никак не я, потому что из нас только у него есть шанс убежать от этого чертова дракона, но это не значит, что мне так уж нравится роль живого щита.
Я открываю рот, чтобы высказать это, но, прежде чем я успеваю произнести хотя бы «эй, послушай», дракон опять уходит в пике.
И на этот раз Хадсон не успевает увернуться вовремя.
Глава 37
Ты раздракониваешь меня
Грейс
Я истошно ору, когда дракон обхватывает лапами мои руки выше локтей. При этом его когти царапают мою кожу, но почему-то не пронзают никаких важных частей тела, чему я чрезвычайно рада, потому что в эту минуту дракон опять начинает взлетать.
До этого момента я держалась за Хадсона так крепко, как только могла, но теперь я понимаю, что у меня две альтернативы. Либо я продолжу цепляться за Хадсона и позволю ему погибнуть вместе со мной. Либо отпущу его и дам ему шанс спастись.
И я отпускаю его я совсем не хочу, чтобы кого-то еще постигла та же участь, что и меня, но это не значит, что Хадсон настроен так же. Он все так же продолжает сжимать мои ноги, помогая мне держаться на его спине.
Он чертыхается, когда его ноги отрываются от земли, и я дергаю ногами, пытаясь сбросить его с себя. Я знаю, что в обычных обстоятельствах он бы этого даже не заметил. Но он этого не ожидал, я застаю его врасплох, и он валится на землю.
Я вижу, как он падает и откатывается в сторону. Но затем дракон летит вверх, и я теряю Хадсона из виду.
Беги! кричу я, желая, чтобы хотя бы один из нас выбрался из этой передряги живым. Я продержала его запертым в моей голове больше года и то, что это чудовище помогает ему спастись, кажется мне только справедливым. Хадсон, беги!
Он не отвечает, и меня охватывает облегчение. По крайней мере один из нас останется в живых. По крайней мере один из нас
Дракон свирепо ревет, и мы крутимся в воздухе. К горлу подкатывает тошнота я чувствую себя вращающимся чертиком на нитке и совершенно не понимаю, что происходит. Однако, судя по ярости, которую испытывает этот дракон, беспорядочно крутясь в штопоре, понятно, что он не контролирует эту ситуацию.
А значит, ее контролирует Хадсон. Черт возьми. Что же он сделал?
Мы опасно приближаемся к земле чему я могла бы порадоваться, если бы мне не грозило оказаться между землей и тяжеленным драконом. И я готовлюсь к адской боли, за которой последует верная смерть.
Но в конце дракон каким-то образом выходит из штопора. С еще одним возмущенным воплем он находясь внизу, я вижу, что это самец начинает набирать высоту. Охваченная одновременно страхом и облегчением, я делаю глубокий вдох и пытаюсь удержаться от рвоты. Я люблю американские горки, но это совершенно другой уровень адреналина.
Похоже, Хадсона не устраивает, что дракон уносит меня прочь и мои мысли о самопожертвовании могут идти к черту. Потому что в движении дракона вверх вдруг случается заминка, как будто нечто схватило его и тянет вниз.
Дракон фыркает, изрыгает огонь и испускает вопль ярости, и не надо быть гением, чтобы понять, что это нечто может быть лишь гребаным Хадсоном Вегой. Потому что я не знаю другого человека, который был бы способен вызвать у кого-то такую ярость.
Слышится ужасный хруст, очень похожий на хруст костей. И сразу же дракон издает еще один вопль но это явно вопль не гнева, а боли.
Я не успеваю подумать о том, что именно сделал Хадсон, прежде чем воздух разрывает новый хруст. И я вдруг начинаю падать.
Мы поднялись уже достаточно высоко, чтобы земля казалась очень далекой. Я не знаю, насколько она далека, потому что не могу видеть в темноте, но от этого мое свободное падение становится только страшнее.
Черт. Черт. Каким-то образом я снова оказалась между драконом и землей, и на сей раз точно победит земля.
Когда я замечаю землю, в мою спину врезается что-то твердое. Дракон? Но тут меня обвивает Хадсон, закрыв мое тело настолько, насколько это возможно.
У меня есть секунда, чтобы понять, что он делает, прежде чем мы врезаемся в землю с такой силой, что я ощущаю удар даже в костях. И мы катимся, катимся, катимся.
К тому моменту, когда мы наконец останавливаемся причем Хадсон оказывается внизу, а я наверху, прижавшись спиной к его груди, из моих легких уже вышибло весь воздух, и я не могу дышать. Как и он, судя по тому, что его грудная клетка не вздымается, и он молчит.
Должна признаться, что за последний год я не раз молилась о том, чтобы Хадсон задохнулся и утратил дар речи, но я никогда не думала, что это произойдет вот так. И что я буду с таким нетерпением ждать, чтобы он пришел в себя.
Заставив свое тело расслабиться, несмотря на звук хлопающих крыльев над нашими головами, я наконец ухитряюсь сделать несколько вдохов. И тут же скатываюсь с Хадсона и начинаю расталкивать его.
Пошли! Пошли! Нам надо убраться отсюда! выдыхаю я, пытаясь одновременно встать и поставить на ноги Хадсона.
Принято, сразу же отвечает он, когда нам наконец удается подняться с земли.
Где он? спрашиваю я, глядя на небо в поисках гигантского зверя.
Но Хадсону нет нужды отвечать на этот вопрос, поскольку дракон показывается снова. Он летит прямо на нас, изрыгая огонь.
Беги! кричу я, но не успеваем мы повернуться, как дракон исчезает прямо перед нами.
Черт возьми! ругается Хадсон, дико озираясь.
Где он? спрашиваю я и тоже оглядываюсь по сторонам. Но вокруг по-прежнему так темно, что я не вижу, куда он подевался.