К концу первой четверти XVIII в. Пётр был уже глубоко больным человеком. Сказывались сверхчеловеческие нагрузки, военные походы, работа над государственными документами, забота о развитии армии, флота, борьба с заговорами, народными мятежами. Казнив своего сына, Алексея, Пётр стал над пропастью, впереди не оказывалось продолжателя его дела. Дети от Екатерины умирали. Оставалась лишь старшая дочь Анна, готовившаяся выйти замуж за герцога Голштинского и уехать из России (существует версия, что Пётр I хотел именно ей передать Российский престол), и Елизавета, которая была еще слишком молода.
В 1722 г. Пётр I издал указ, по которому сам царь должен был определить себе наследника, указ этот допускал совершенно постороннего человека, с улицы. В начале 1724 г. Пётр провел коронацию своей супруги Екатерины Алексеевны. Этим царь как бы определил свой выбор преемственности, хотя официально об этом не заявлялось, никто не думал о близкой кончине царя. Екатерина в течение долгих лет была вместе с Петром, разделяя тревоги и радости. Была в курсе всех дел и начинаний. Рядом с ней стояли сподвижники Петра, опытные государственные деятели. Казалось, все шло к одному. Но неожиданно Пётр узнает о связи Екатерины с ее придворным Виллимом Монсом, братом его бывшей возлюбленной. Раскрыв это, после допроса, в ноябре 1724 г., Монса казнили по обвинению за взяточничество (что, конечно, имело место быть). Пострадали и другие служители императрицы, так или иначе замеченные в деле Монса.
Вильбуа описывает эти события: «Царь при первых же бесспорных доказательствах неверности его жены хотел учинить над нею суд в Сенате, чтобы устроить ей публичную казнь. Когда же он сказал о своем намерении графам Толстому и Остерману, оба они кинулись к его ногам, чтобы заставить его отказаться от этого. И если это им удалось, то не потому, что они ему доказали, что самое мудрое решение состояло в том, чтобы замять это дело как можно быстрее, иначе оно станет в глазах всего мира первым знаком его бесчестия: это им удалось лишь потому, что они затронули вопрос о его дочерях от этой женщины, к которым он питал большую нежность. В то время шли переговоры об их замужестве с европейскими государями, которые конечно, не захотели бы на них жениться после такого скандала.
Приступ его гнева против Екатерины был таков, что он едва не убил детей, которых имел от нее. Мне известно от одной французской девушки (фрейлины, которая прислуживала цесаревнам Анне и Елизавете), что царь, вернувшись однажды вечером из крепости в Петербург, где шел процесс над господином Монсом де ла Круа, внезапно вошел в комнату молодых царевен, которые занимались какой-то свойственной их положению работой вместе с несколькими девушками, находившимися при них для их воспитания и развлечения. По словам фрейлины, он имел такой ужасный, такой угрожающий вид, был настолько вне себя, что все, увидев его, были охвачены страхом. Он был бледен, как смерть. Блуждающие глаза его сверкали. Его лицо и все тело, казалось пребывали в конвульсиях. Он ходил несколько минут, не говоря никому ни слова и бросая страшные взгляды на своих дочерей, которые дрожа от испуга, тихонько проскользнули вмесите с девушками в другую комнату и укрылись там. Раз двадцать он вынимал и прятал свой охотничий нож, который носил обычно у пояса, и ударял им несколько раз по стенам и по столу. Лицо его искривлялось такими страшными гримасами и судорогами, что фрейлина-француженка, которая не смогла еще убежать, не зная, куда деваться, спряталась под стол, где она оставалась, пока он не вышел. Эта немая сцена длилась около получаса, и все это время он лишь тяжело дышал, стуча ногами и кулаками, бросал на пол свою шляпу и все, что попадалось под руку. Наконец, уходя, он стукнул дверью с такой силой, что разбил ее»101.
Бассевич, правда не веря в измену, описывает эпизод выяснения обстоятельств Петра с Екатериной: «Завистники очернили в глазах императора эти отношения к императрице г-жи Балк и ея брата Екатерина всячески старалась смягчить гнев своего супруга, но напрасно. Рассказывают, что неотступныя ея просьбы о пощаде по крайней мере ея любимицы вывели из терпения императора, который, находясь в это время с нею у окна из венецианских стекол, сказал ей: Видишь ли ты это стекло, которое прежде было ничтожным материалом, а теперь, облагороженное огнем, стало украшением дворца? Достаточно однаго удара моей руки, чтоб обратить его в прежнее ничтожество. И с этими словами он разбил его. Но неужели разрушение это, сказала она ему со вздохом, есть подвиг, достойный вас, и стал ли от этого дворец ваш красивее? Император обнял ее и удалился. Вечером он прислал ей протокол о допросе преступников [имеется в виду экономических преступлений102], а на другой день, катаясь с нею в фаэтоне, проехал очень близко от столба, к которому пригвождена была голова Монса. Она обратила на него свой взор без смущения и сказала: Как грустно, что у придворных может быть столько испорченности»103.
После происшедшего отношения между супругами похолодели. 8 декабря Лефорт сообщал в депеше: «Они почти что не говорят друг с другом, вместе не обедают, не спят. Счастью их пришел конец»104. У Брикнера есть известие, что в Венском архиве существует записка неизвестного автора, в которой сказано, что в ноябре 1724 г. «Петр запретил слушаться приказаний Екатерины; что были запечатаны все драгоченныя вещи императрицы, и что она, благодаря этому, осталась без всяких денежных средств. Вследствие того Екатерина, чтобы задобрить Петра чрез одного из его фаворитов и подарить последнему 1.000 рублей, должна была занять эти деньги у некоторых придворных дам, Алсуфьевой, Кампенгаузен и Вильбуа. Далее, Брикнер пишет, автор записки сообщает еще следующие подробности: Петр возобновил свои прежние интимные отношения с дочерью Кантемира [Марией Кантемир, дочерью молдавского господаря]. Его раздражение против Екатерины усилилось после того, как ему сообщили о попытке императрицы отравить дочь Кантемира. Все ожидали страшной развязки: царь не имел более никаких отношений с Екатериной и не переставал смотреть на нее с крайним негодованием; никто не смел более Петру говорить о Екатерине; на лицах Петра и Екатерины выражалось постоянно сильнейшее волнение»105.
12 января Лефорт отправляет следующую депешу: «16 числа [по новому стилю] пополудни царица явилась к царю, пала перед ним на колени и просила прощения в своих поступках. Разговор у них продолжался около трех часов. Они читали различные статьи, ужинали, а затем разошлись»106.
Личные отношения супругов отразились на политическом завещании Петра I. В секретном приложении к брачному контракту своей дочери Анны и герцога Карл-Фридриха царь передал русский престол будущему сыну Анны. Вскоре императору стало хуже и он слег окончательно.
Умер Петр I в тяжелых муках в начале 1725 г. на руках Екатерины. В 1721 г. в Астрахани во время похода в Персию у Петра I впервые появились приступы задержки мочеиспускания. Зимой 1723 г. припадки усилились, что заставило Пётра прибегнуть к лечению.
Приближенными врачами было замечено, что обострение болезни у царя начиналось после возлияния спиртных напитков. Лефорт сообщал 22 августа 1724 г., что «царь шестой день не выходит из комнаты и очень нездоров от кутежа, случавшагося в Царской мызе, по поводу закладки церкви, при чем было выпито три тысячи бутылок вина»107.
29 августа Лефорт сообщает: «В понедельник вышел указ, которым запрещалось под страхом смертной казни испрашивать лично у царя какой-либо милости. Думают потому, что будут какия нибудь новыя следствия. Меншиков, Толстой, Мамонов и Макаров имеют, так сказать, нечто на совести. Давай Бог, чтобы все это открылось»108.
5 сентября Лефорт: «Эта последняя болезнь царя его сильно измучила и повергла в уныние, потому что оказалось новаго рода болезнь, совершенно неизвестная, именно мочевой камень: говорят, что несколько их у него вышли, причинив ему страшныя мучения Словом все идет навыворот, торговля стремится к концу, войска и флот неоплачены и каждый досадует и недоволен»109.
В последующие дни император начал поправляться и подал надежду на выздоровление. Считая себя совершенно здоровым, он предпринял морское путешествие в Шлиссельбург, а оттуда через Новгород в Старую Руссу, не преминув так же заглянуть и на Ладожский канал.
Существует предание, что осенью Пётр спасал людей с севшего на мель ботик, сильно простыл и вследствие этого развилась тяжелая болезнь. Исследуя данное направление, историки пришли к выводу о недействительности данного факта. Главный мотивом такого вывода послужило то, что непосредственно сами ближайшие свидетели жизни Петра не упоминают этого значимого происшествия (уж об этом случае было бы всяк им известно), по легенде послужившей всей последующей развязке событий.
После некоторой поправки здоровья Петра I последовало дело Монса, где вполне допустимо, что он заливал вином горе. Затем последовало несколько празднеств в декабре 1724 г., неразрывно одно переходившее в другое, а в январе избрание нового князя-папы всепьянейшего собора, длившееся неделю. В дополнение к этому Пётр отгулял на свадьбе своего денщика Василия Поспелова и на двух ассамблеях у графа Толстого и вице-адмирала Корнелия Крюйса.
Кроме этого, 6 января в сильный мороз Пётр прошел во главе Преображенского полка маршем по берегу Невы, затем спустился на лед и стоял в течение всей церковной службы, пока святили Иордан, прорубь, вырубленную во льду. Все это привело к тому, что Пётр простудился и слег в постель. Согласно рапорту личного врача императора, доктора медицины Л. Л. Блюментроста, при лечении простуды применялось «втирание горячего гусиного сала с тертым чесноком в обе половины грудной клетки, а от ломоты в затылке накануне непогоды прикладывание пиявок»110.
19 января Лефорт сообщает, что у царя «проходы наполнены материею, которая здесь собирается и становиться величиною в орех. Третьяго дня очень страдал. Впрочем Он нисколько не умерен в напитках и никогда почти не сидит дома»111.
23 января Лефорт передает следующее сообщение: «Сегодня уже десятый день как Царь болен. Страдания возобновились. Липкая материя, которая прежде была достаточно жидка, чтобы протечь самой, теперь твердеет и запирает мочевой канал. Вчера прибегли к помощи инструмента, чтобы спустить мочу и гной Все в каком то смущении»112.
Граф фон Бассевич описывает причины заболевания Петра следующим образом: «Здоровье Петра Великаго, давно шаткое, окончательно разстроилось со времени возвращения его из Москвы; но он нисколько не хотел беречь себя. Деятельность его не знала покоя и презирала всевозможные непогоды, а жертвы Венере и Вакху истощали его силы и развивали в нем каменную болезнь»113.
Лечившие Петра врачи-немцы братья Блюментросты были против хирургического вмешательства, а когда 23 января хирург-англичанин Горн операцию провел, то было уже поздно, и у Петра вскоре начался «антонов огонь», как в то время называли на Руси гангрену. Последовали судороги, сменившиеся бредом, глубокими обмороками. Последние десять суток, если больной и приходил в сознание, то страшно кричал, мучения его были ужасными.
В краткие минуты облегчения Пётр готовился к смерти, причастился святых тайн, предписываемые церковью. Он велел выпустить из тюрем всех должников и покрыть их долги из своих сумм, приказал выпустить всех заключенных, кроме убийц и государственных преступников, и просил служить молебны о нем во всех церквях.
С. М. Голицын пишет: «Д.С. С. Maтвей Васильевич Мамонов находился при кончине Петра Великаго. Пётр I собрал весь синод и сказал ему, что он умирает, не будучи виновен в смерти царевича Алексея Петровича и что последний умер ударом, которым Бог наказал его за его действия. Святейшей Синод спросил Государя: кого он назначает в наследники престола? Петр отвечал, что Бог сам назначит»114.
«Во вторник 6-го числа [26 января] Его Величеству дали немного кашици; это теплое вещество в желудке пришло в брожение и с Царем сделались судороги. Это всех встревожило. Тотчас призваны все вельможи из сената и коллегий. Пополудни Его Величеству сделалось лучше и казалось Он хотел даже привести в порядок некоторыя свои дела, отдав несколько словесных приказаний Ночью он спал с трех до семи минут пятаго. 7-го числа антонов огонь усилился и не было более никакой надежды. С Царем сделался бред, Он встал со своей постели, прошел три комнаты, жалуясь что окна были не хорошо прогнаны. После такого волнения силы Его начали упадать. Ночью ему захотелось что нибудь написать, Он взял перо, написал несколько слов, но их нельзя было разобрать. Наконец ночью с 7-го числа на 8-е между четырьмя и пятью часами утра, когда Ея Величества Царица, молившись около Него и приготовляя к смерти, сказала: Господи, открой твой рай и прими душу праведную, великий монарх скончался»115 (Лефорт).
Екатерина сидела у его постели, не покидая умирающего ни на минуту. Пётр умер 28 января 1725 г. в пятом часу утра. Екатерина сама закрыла ему рот и глаза и, сделав это, вышла из маленькой комнатки в соседний зал, где ее ждали, чтобы провозгласить преемницей Петра.
О диагнозе смертельной болезни Петра существует несколько версий, поскольку кроме смертельной существовал ряд побочных заболеваний, которые в своем действии могли усиливать последнюю и в тоже время сбивать с толку врачей. В книге Б. А. Нахапетова «Тайны врачей дома Романовых» приводятся выводы специалистов изучавших данный вопрос: «Н. И. Гусаков в брошюре «Петр I и медицина» (М., 1994) утверждает, что Пётр I страдал мочекаменной болезнью, а также частичной непроходимостью мочеиспускательного канала после перенесенной и плохо леченной гонореи. Кроме того, он упоминает и версию отравления Петра I, ссылаясь при этом на описанные А. С. Пушкиным в его «Истории Петра» судороги, паралич левой руки, потерю зрения и «жжение в животе», которые, по мнению Н. И. Гусакова, могут рассматриваться как признаки отравления каким-то ядом, в частности, мышьяком.
Отвергая гипотезу об отравлении Петра I, петербургский судебно-медицинский эксперт Ю. А. Молин в книге «Тайны гибели великих» (СПб., 1997) выдвигает свою версию диагноза болезни Петра I. он считает, что, вероятно, Пётр страдал стриктурой уретры, осложнившимся гнойным циститом и восходящим пиелонефритом, а на финальной стадии болезни уремией и уросепсисом. Он также высказывает мнение о том, что «за несколько часов до смерти Пётр перенес острое нарушение мозгового кровообращения с кровоизлиянием в левое полушарие головного мозга как следствие резкого подъема артериального давления, осложнение, нередко наблюдающееся в запущенных, не леченных случаях нефритов»»116.
После кончины тело Петра долгое время оставалось не погребенным. В это самое время заболела маленькая дочь Петра и Екатерины, Наталья Петровна. Среди соратников царя тогда разгорелась ожесточенная борьба за власть и на девочку никто не обратил внимание. Болезнь быстро прогрессировала и Наташа скончалась 4 марта. К тому моменту Пётр I еще не был похоронен и 9 марта тело дочери «по церковному уставу» было перенесено в Печальную залу и поставлено рядом с гробом отца под балдахином.