В общем, благодаря этим способностям я мог оказываться в любой точке прошедшего времени и пространства и читать мысли почти всех людей.
Так как у меня не было тела, мне не хотелось ничего из ранее привычного: ни есть, ни пить, ни спать, ни трахаться, ни чего бы то ни было ещё. Я ощущал себя абсолютно свободным, хоть и будто бы пустым. Но и в этом ощущении пустоты были несомненные плюсы. Раньше я совсем не так представлял себе смерть, я вовсе не думал, что стану элементом смотрящего пространства, некоей частью пустоты. Но именно чем-то подобным я и стал.
Будущее меня совершенно не интересовало, только внутри всё ещё сидело это необъяснимое страстное желание отомстить за свою глупую смерть, постоянно заставлявшее меня возвращаться к Вадиму и Виктории в надежде выяснить, что они собираются делать дальше и почему довели меня до самоубийства. Я непременно хотел получить ответ и найти причину своей смерти. И я знал, что обязательно найду её. И ещё я чувствовал, что неистово хочу мести, в случае если их виновность будет доказана.
Виктория сидела в первом ряду как бы зрительного зала суда рядом с теми, с кем я общался и виделся в тот злополучный день двадцать девятого февраля. Итак, это были, по-видимому, свидетели предстоящего шоу:
Председатель оргкомитета самой престижной топ-менеджерской премии Забории по имени Геннадий: лощёный, одетый в яркий тёмно-синий приталенный костюм и белоснежную сорочку с расстёгнутым воротом.
Моя любовница Анжелика. Вообще-то её настоящее имя Галина, но разве это подходящее имя для сексуальной женщины? Поэтому мне всегда нравилось звать её Анжеликой в честь знаменитой красавицы-авантюристки из той самой серии фильмов. Она была в траурном платье, в чёрном элегантном головном платке и солнцезащитных очках.
Отец Андрей. Почему-то не в привычной для него чёрной рясе с массивным золотым крестом на груди, а в льняной белой рубашке навыпуск и ярко-голубых джинсах, тех самых, которые я впервые увидел на нём в день моей смерти. Ох и озадачила же меня наша встреча, когда я увидел его в этой несоответствующей его роли одежде, да ещё гладко выбритого и с волосами, собранными в аккуратный хвост.
Моя бывшая жена Ирина. Мы расстались давно. С тех пор прошло уже восемь лет. Развелись мы по моей инициативе. У меня тогда мощно попёрла карьера. Сначала из должности руководителя департамента я стал вице-президентом по коммерции, а уже через год президентом всей группы компаний. А она после родов сильно изменилась и внешне, и внутренне. Её тело сделалось постаревшим, грузным и каким-то «квадратным». Располневшая и некрасивая Ирина стала мне явно не под стать, и я ушёл от неё. Три дня назад я был чрезвычайно удивлён, когда встретил её такой же стройной, красивой и волнующей, как в тот самый момент, когда я впервые поцеловал её на выпускном балу нашего класса 28 лет назад. Интересно жизнь складывается Получается, 45 баба ягодка опять.
Мой личный водитель Дилшод. Всё в том же строгом костюме с белой рубашкой и чёрным галстуком.
Вице-президент по коммерции Алексей в привычном синем костюме с неизменным красным галстуком.
Последний участник стильный парень в брюках и водолазке. Это мой финансовый консультант Денис, управлявший большей частью моих личных инвестиций. Денис сидит в прострации и смотрит на происходящее отрешённо.
Я наблюдал за всеми и никак не мог ни узнать, ни понять, что же задумали Вадим с Викторией. Зачем сразу же после моей смерти Вадим собрал пресс-конференцию и анонсировал суд над самим собой по обвинению в доведении меня до самоубийства, и на суд этот были приглашены журналисты всех самых известных изданий, а также самые рейтинговые блогеры. Вадим лично выбрал и арендовал на весь день театральный зал, который переоборудовал под зал заседаний суда со всеми полагающимися атрибутами. Зрительный зал театра был декорирован в древнегреческом стиле: ряды мест для наблюдателей полуокружностями поднимались друг за другом. На сцене установили большой стол в форме подковы. Посередине, на возвышении, судейская кафедра, слева пространство для адвоката и подсудимого, справа место обвинителя. На месте защитника сидел знаменитый в столице Забории адвокат Генрих Миллер, чьи предки когда-то давным-давно иммигрировали в Державию с одного из Западенских островов. Рядом с ним неподвижно сидела силиконовая кукла полная копия Вадима Викторовича в деловом костюме, выполненная так качественно, что даже вблизи можно перепутать с оригиналом. На месте прокурора сам Вадим. По периметру сцены зачем-то были расставлены древнегреческие колонны, что создавало атмосферу торжественности, но с признаками какого-то театра абсурда и при этом какого-то сюра. Зрительный зал был забит под завязку журналистами и блогерами, и перед каждым зрителем стоял штатив с кинокамерой.
Шоу, которого я так ждал последние три дня, начнётся через несколько минут! Никто, кроме Вадима и Виктории, не знает, что именно будет происходить. Я просканировал мысли всех присутствующих, но ничего не нашёл. Мысли же Виктории и Вадима по-прежнему недоступны для моего чтения.
Из-за кулис появился Павел Страховский знаменитый на всю Заборию телевизионный судья, участник популярных юридических телешоу. Небрежной походкой, вразвалку, он прошёл до судейского стола. Люди в зале тут же замолкли, повскакивали с мест и направили на него смартфоны и видеокамеры. Благодаря тому, что зал устроен как амфитеатр, каждый зритель мог снимать видео без помех со стороны других. Почти все зрители вели прямую трансляцию. Зал был буквально напичкан всевозможными микрофонами и объективами. Судья удобно расположился на сцене. Он в чёрной мантии, на голове шапочка-боннет. Я тут же переместился в его мысли и нашёл там только лёгкую тревогу и непонимание, что же будет происходить дальше. Судья явно готовился импровизировать. Он немного смущался из-за театральности обстановки и своего одеяния. Всё-таки мантию и боннет он надевал только во время съёмок. Впрочем, это ведь и была телевизионная съёмка, да и заранее полученный от Вадима высокий гонорар оправдывал всё происходящее. Отмотав воспоминания Страховского на две недели назад, я увидел, как Вадим вручает ему весьма увесистый конверт с деньгами и говорит: «Только судите, пожалуйста, честно, как на настоящем суде». Надо же, Вадим уже две недели назад знал, что со мной всё закончится именно так, и заранее договорился с судьёй! Но как он мог об этом знать?! Сегодня я должен обязательно это выяснить!
Судья достал из футляра очки, медленно протёр их салфеткой, надел и трижды ударил судейским молотком.
Встать, суд идёт! звонким голосом провозгласил он.
Все замолчали, встали, потом сели. В огромном театральном зале, вместившем в себя почти тысячу журналистов и популярных блогеров, стало тихо. Множество видеокамер продолжают съёмку.
Начинается заседание суда над Вадимом Викторовичем Валанским, обвиняемым эммм судья покосился на сидящего за прокурорским столом Вадима и продолжил: стороной обвинения в доведении до самоубийства Александра Сергеевича Непобедимого. Прошу вас начать, господин прокурор.
Вадим картинным кивком головы поблагодарил судью и вышел в центр сцены. Защищающей от зала кафедры предусмотрено не было, поэтому Вадим приготовился выступать, как профессиональный актёр перед тысячами зрителей. Странное шоу началось. Где это видано, чтобы спятивший мультимиллиардер обвинял самого себя в виде силиконовой куклы в доведении до самоубийства своего главного топ-менеджера! Это же абсурд какой-то! Видимо, поэтому почти две тысячи аккредитаций на шоу закончились через час после анонса театрализованного суда.
СТОП!
В этот момент я ставлю мир на паузу. Все тут же замирают. Я мгновенно проношусь сквозь сознания всех участников. Нет, никто ничего не знает о том, что же будет здесь происходить. Даже свидетели, сидящие в первом ряду театра. Я совершаю ещё одну попытку попасть в голову Вадима, но снова тщетно. Лишь яркий белый свет. Я останавливаюсь в полуметре от бывшего босса и внимательно на него «смотрю», если можно так сказать про существо, которому смотреть просто нечем. Что ты задумал, Вадим? К чему весь этот абсурд? Зачем ты убил меня?
Я вспоминаю момент нашей первой встречи с Вадимом. Это случилось 20 лет назад, когда я стал лучшим трейдером компании. Мне было всего 25 лет, но я уже пятый год работал в компании Вадима, начав со стажировки на третьем курсе финансовой академии.
Тогда его компания ещё не называлась «Тундра Групп», а главным её активом являлся огромный завод на далёком южном острове[5] в зоне вечной мерзлоты. Завод производил и продавал по всему миру чрезвычайно ценный редкоземельный металл заборий, который используется в производстве микросхем для любых электронных устройств. Когда-то, ещё до распада Империи Истины, Вадим начинал там карьеру в коммерческом отделе заграничных продаж, и во время распада страны и лихой приватизации государственных предприятий умудрился консолидировать контрольный пакет акций компании. Мутная история, по поводу которой до сих мало кому что-то доподлинно известно, была связана со множеством странных и загадочных смертей его компаньонов.
Тогда, 20 лет назад, Вадим наградил меня внушительной премией и золотым кубком лучшего трейдера. Помню, ему очень понравилась моя фамилия Непобедимый. Возможно, потому, что он, как и я, любил всегда выигрывать. С тех самых пор он постепенно приближал меня к себе. Я быстро делал карьеру, а когда семь лет назад Вадим вдруг всё бросил и куда-то пропал, я стал президентом всей группы компаний.
При мне капитализация выросла в четыре раза, мы обросли достойными активами. И теперь я никак не могу понять, почему он довёл меня до самоубийства. А самое главное как он это сделал. Но раз уж он судит сам себя за моё убийство, значит, есть шанс, что сегодня я узнаю что-то интересное. Ну что, Вадим, начинай! Объясни нам. Объясни мне, что всё это, чёрт возьми, значит!
СТАРТ!
Картинка тут же оживилась, и Вадим, подняв правую руку, начал:
Уважаемый судья! Уважаемые присутствующие! Сегодня я обвиняю Вадима Викторовича Валанского в доведении до самоубийства президента группы компаний «Тундра Групп» Александра Сергеевича Непобедимого. Вам предстоит выслушать свидетелей невольных соучастников этого печального события. Подсудимый, вам слово.
В этот момент электрическое кресло с силиконовой куклой Вадима выехало в центр сцены. Неожиданно включился звук, и в зале зазвучала заранее записанная голосом Вадима речь:
Уважаемый судья! Уважаемые зрители! Мы всего лишь хотели разыграть Александра Сергеевича. Это был розыгрыш! Надеюсь, вы всё поймёте и оправдаете нас. И пусть справедливость восторжествует!
Кресло с куклой уехало обратно за стол с адвокатом. По залу пронёсся шёпот: «Розыгрыш! Розыгрыш! Розыгрыш»
Я вспомнил это слово! «Розыгрыш»! Так назывался чай, который мы пили с Викторией в моих апартаментах в Сити во время вечерней коучинговой сессии накануне двадцать восьмого февраля. У нас обоих тогда был напряжённый рабочий день, и мы условились провести сессию вечером у меня дома. О, Виктория
Глава 2
Виктория О, о ней стоит рассказать отдельно.
СТОП!
Я останавливаю заседание и подлетаю к Виктории. Она такая же нагло-вызывающе красивая, какой была в нашу первую встречу. С такими же тёмно-рыжими, переливающимися яркой бронзой прямыми до плеч волосами, которые только она одна так умела завязывать в сводящий меня с ума хвостик. А её глаза Глаза настоящей колдуньи. Один чёрный, а другой зелёный. Они свели меня с ума! Ярко-красные сочные налитые губы, которые она никогда не красила, рыжие веснушки, в общем «Плятская ведьма», так подумал я тогда, когда наши глаза впервые встретились. Одетая в такой же странный, как и она сама, деловой костюм из спортивной ткани: облегающие ярко-оранжевые брюки и оранжевый же пиджак на молнии. В таком костюме можно легко ходить и в офисе, и в спортивном зале. Под пиджаком белый топ, и, конечно же, вновь нет лифчика, и эти торчащие соски Виктория Ни разу не видел тебя в нормальной одежде. Как можно вообще ходить в приличной организации в спортивных вещах, пусть и замаскированных под деловые? С твоим появлением в моей жизни всё стало другим. Не лучше, не хуже просто иным. Всё изменилось. И закончилось. И ведь совершенно невозможно сказать, сколько тебе лет: можно дать и 20, и все 50 в наше время всё возможно. Но тебе точно не 20. Чувствуется какая-то глубокая мудрость и зрелость. Однако обо всём по порядку.
Я отматываю реальность к моменту нашей первой встречи. Вадим Викторович тогда вернулся после семи лет отсутствия, собрал на совещание всех топ-менеджеров группы и основных бизнес-единиц и объявил, что планирует вернуться к управлению своей бизнес-империей, но ещё не определился, в какой именно роли. Он заявил тогда, что пока принимает на себя роль советника президента группы компаний, то бишь моего как бы помощника, и планирует за какое-то время вникнуть в то, как сейчас обстоят и вообще ведутся дела.
Вместе с ним в нашей компании появился некто Телёнкин вертлявый долговязый ассистент Вадима, выполнявший его личные поручения. На лице его постоянно висела, как приклеенная, ехидная и даже глумливая улыбочка. Одет он был всегда чёрт знает как, хотя и показушно старался придерживаться делового стиля. Но обычно на нём были надеты несочетающиеся вещи. То малиновый пиджак с жёлтыми брюками, то оранжевый жилет с серыми шароварами в клетку
На той же встрече топ-менеджмента Вадим представил Викторию как своего партнёра в бизнесе и в жизни, который везде будет с ним и к которому следует относиться так же, как к нему самому. Вот он момент представления её команде руководителей. Наши глаза встречаются. Я остановил это мгновение и смотрю на самого себя со стороны. Что произошло со мной в тот момент? Как устроена эта магия любви? Включаю медленное воспроизведение. Я непроизвольно вздрагиваю, зрачки расширяются, голова вежливо кивает в ответ на представление Виктории. Тогда я увидел не обычную любовницу, фаворитку или содержанку. Я тогда увидел До сих пор не понимаю, как это объяснить С одной стороны, я испытал довольно мощное отвращение, почему-то решив, что Виктория обычная любовница Вадима, но с другой стороны, мне было всё равно. Многие так делают, в том числе и я сам. Что в этом такого? А ещё я почувствовал пустоту у себя в груди. Как если бы маленькая дырочка появилась в сердце, словно от пули. Она будто сигнализировала, что отныне всё будет иначе. И с того момента пустота внутри расширялась и углублялась, пока не заполнила всю мою грудь и не поглотила меня в тот роковой день двадцать девятого февраля. Я увидел тогда Нет, мне тяжко об этом вспоминать Я стал перематывать и просматривать все наши встречи.
Виктория с Вадимом стали приходить на все совещания. Они лишь наблюдали со стороны и тихо перешёптывались. Иногда к ним зачем-то, семеня ногами, подбегал Телёнкин, что-то шептал на ухо Вадиму, и тот в ответ всегда улыбался. Но даже сейчас, перематывая эти сцены вновь и вновь, я не могу услышать, о чём конкретно они тогда шептались. Как же мне мешает этот белый свет, исходящий от них! Странно, но Телёнкин вообще не излучал никакого света. Будто обычное тело человека, но никакого свечения.