Ужасно долго ему пришлось ждать; он думал, что увидит себя уже в ближайшие дни, а передача, где корреспондент опрашивал прохожих с глупой формулировкой вопроса «о политической ситуации», вышла только через неделю. И что же его ожидало! Ту девушку с её односложными ответами, к которой репортёр побежал от нашего старика, показали, а старика, с его многосложными и прерванными в зачатке ответами, не показали.
«Жизнь закончилась» как-то прозвучало в уме у бедного творца. «Если уж не успел я за жизнь высказаться, то возможно ли было за две минуты?» философским вопросом дополнил он своё отчаяние. Ему как-то ясно после этого представилось, что ни в какую студию его не позовут и что наверно и впрямь таких как он писателей публикуют в петербургских журналах каждый месяц.
Старик как-то поник и если не через неделю поник он, как в рассказе «про фатальный чих» вышеупомянутого Чехова, который он написал «как гений», а на самом деле всего-лишь как популярный человек, у которого кончилось вдохновение, но люди его до такой степени любят, что примут любую дичь за шедевр, так вот, если не через неделю поник старик нынешнего рассказа, то через год или чуть более старик-писатель потихоньку занемог, а по прошествии ещё пары лет умер.
Сказочного послесловия его писательской карьеры не случилось и вряд ли осталась хотя бы у кого-нибудь его книга теперь или тот номер Петербургской газеты Хотя, есть такие чудаки, которые «ради истории» коллекционирую разный хлам.
Так, размышления