Более расторопные военные люди, поняв приказ, стали уходить. Боярство ещё с минуту-другую пошепталось на лестнице, но тоже удалилось. Святослав толкнул дверь, кивнув в зал братьям, сам зашёл последний, за ними, и закрылся, чтобы никто не потревожил. Ярославичи дружно приблизились к столу. Ряды стульев по обе стороны от него не бросались на вид, а вот тот, что стоял в изголовье так и звал занять собственную пустоту. Младшие трое братьев без каких-либо слов уселись по бокам. Изяслав, точно ища в лицах разрешения, приблизился к выделяющемуся стулу. Под тяжёлым и недовольным взором Святослава, он сел.
Почему ты сам не прогнал бояр вон? обратился тот к нему.
Да я же тут близко никого не знаю! Я из Вышгорода не выезжал сколько? А у киевской знати, сам знаешь, характер крутой, и что не так скажи они припомнят!
Если они будут видеть, что ты боишься ими повелевать, то у них характер ещё хуже становиться будет, озвучил истину Святослав. Ты великий князь! Разве отец сильно церемонился?
Тебе легко говорить, приехал со своими людьми, отрядом охраны кто тебя ослушается? А у меня что?
Что ты, как дурак, Из, не выдержал второй Ярославич, всё отцово теперь твоё! И мои люди твои, я только их непосредственный начальник, а ты мой. Привыкай, вживайся в каганскую10 шкуру!
Да, Из, подтвердил третий по старшинству брат, двадцатичетырёхлетний Всеволод, ты отныне каган.
А вы что скажете? кивнул Изяслав младшим. Четвёртый Ярославич, Вячеслав, пожал плечами, отвечая за себя и за Игоря пятого брата:
Отец велел быть нам единым целым, и уважать, и слушаться тебя. Как может быть иначе?
Хорошо, выдохнул укрепляющийся великий князь Киевский. «Вот приводит мне Свят в пример отца, а тот, между прочим, братьев своих извести пытался, чтоб прочнее сидеть, да разве ж так можно? Я не представляю, как управлюсь без Свята, он хоть что-то понимает, посидел на Волыни хозяином научился». Как думаете, о чём бояре говорить хотели? Какие дела у них могут быть?
В первую очередь, как и положено, должен ты назвать наследника своего.
И послать его в Новгород?
Как же ты его туда пошлёшь, удивился Всеволод, там же сын Владимира сидит!
Но наследники киевские традиционно сажаются в Новгород, уточнил Изяслав, Ростислав туда потому и был посажен, что в Киеве должен был править его отец, а теперь киевский князь я, значит, моему сыну в Новгороде и сидеть. Или что, вы хотите Ростислава, может, вместо меня посадить здесь?
Может, несмело предположил Вячеслав, пригласить сюда самого Ростислава, да спросить у него?
Спросить? засмеялся Святослав. И он, ты думаешь, добровольно скажет, что не хочет быть великим князем, поэтому соберёт пожитки и уйдёт? Не смеши. Он уже взрослый парень, наверное, жену себе сейчас подбирает, его воспитали там, у него свои друзья и близкие, мы не знаем его, а он нас, если оставить за ним право, то мы ему тут тоже не нужны, наверняка начнёт стараться избавиться от нас, ведь по закону мы старшие помеха. Думаю, в этом Из прав. В Новгороде ему сидеть нечего, выделим ему другой удел, чтобы не обидеть, но чтобы понял, что претендовать на большее ему бессмысленно.
Значит, завтра я назову наследником Мстислава
Мстислава? опять возник Всеволод. Но он же
Мой сын. Старший, процедил Изяслав, показывая, что обсуждать это не будет. Он уже отрок, смышленый и послушный, его можно отпустить с дядьками11.
Святослав вспомнил бедную Елизавету и подумал, что для неё это станет облегчением, и в то же время новым ударом. Выходит, законные сыновья наследниками Киева не станут.
И какой удел выделим Ростиславу? поинтересовался Игорь.
Возьмём завтра в библиотеке отца карту, расстелем и решим, сказал Святослав. Давайте не будем ни в чём торопиться, всё взвесим.
Это верно, согласился Изяслав. Подумав, он робко произнёс: А что, если сместить Илариона с митрополичьего места?
Зачем?! почти хором среагировали братья.
Да стар он уже ужасно, пытался оправдать свою задумку, не выдавая истинных причин великий князь, лезет всюду, указывает. Отец его берёг, как раритет от своего отца. Помоложе кто-то на такую должность нужен.
Ох, ну хочешь перемен делай, опять заулыбался Святослав, не видя ничего преступного в смещении митрополита. Отец его назло Византии в большей степени назначил, показать самоуправство и самостоятельность.
В светской жизни князь должен быть независимым, но в духовной так нельзя, покачал головой Всеволод. Если нового митрополита избирать, надо спросить у патриарха.
Вот ты этим и займись, обрадовался Изяслав, найдя хоть одно решение, ты ж женат на дочери Мономаховой. Дочь византийского императора должна иметь связи и влияние. Напишите с ней письмо, будь ласков, брат, и отправьте патриарху.
Что ж, если нужно протянул Всеволод, принимая указание.
Всё это хорошо, но не о том ты думаешь, Из, откинувшись на спинку стула, Святослав посмотрел на каждого брата по очереди. Догадается ли хоть один, на какую тему стоит завести беседу? Нет, хлопают дружно глазами и ждут. Изяслав особенно напрягся.
А о чём же мне думать ещё, Свят?
А вот о чём. Второй Ярославич поднялся и, обойдя стул, оперся локтем о его высокую спинку. Мы только что сказали, что Ростиславу, нашему племяннику, будем поперёк горла, потому что идём по лестнице наследства выше. А сами-то ничего не забыли? Мы разве не племянники кому-либо?
Судислав! выдохнул Игорь еле слышно.
Именно, щёлкнул пальцами Святослав. Изяслав побледнел и пригорюнился.
К чему ты его вспомнил? Он сосчитав в голове, старший выдал: Восемнадцать лет уж сидит в тюрьме. Что должно измениться?
Изменилось то, что он последний живой сын великого Владимира, нашего деда. Отец упрятал его в псковский поруб12, избавляясь от конкуренции. Теперь он единственный представитель своего поколения в роду нашем, в роду Рюриковичей. И тот же Ростислав, если возмутится нашими решениями, может попытаться освободить его и под его знамя собрать на свою сторону силу.
Тогда усилим охрану, стукнул кулаком по столу Изяслав.
Можно. Но и это не единственная проблема.
Да что ещё?! вспыхнул великий князь.
Раз уж речь зашла о псковской стороне, то есть там по соседству ещё один претендент
Всеслав Чародей13! опять с трепетом прошептал Игорь. Всеволод перекрестился.
Да, наш полоцкий племянник. Святослав опять сел на стул. Его дед, твой тёзка, бросил он Изяславу, был намного старше отца, но умер ещё задолго до борьбы за Киевский престол. Зато отец Всеслава пытался присоединить к своему Полоцку Новгородские земли. Он даже разграбил Новгород, но наш отец вступил с ним в сражение, и им пришлось заключить мир, после которого полоцкие князья вот уже тридцать лет не высовываются из своих болот. Но, кто знает, что взбредёт им в голову? Ветвь-то их, как ни крути, старше нашей. И пожелай Всеслав
Прекрати упоминать этого поганого язычника, попросил Всеволод. Ты знаешь, что о нём народ говорит? Что он сын ведьмы, и умеет обращаться диким зверем в полнолуние!
Меньше верь сказкам, брат, махнул ему Изяслав. Великому князю эти истории нравились. Его вообще не смущало, что Всеслав остался язычником и поддерживал разные культы в своей полоцкой земле. Он бы хотел там побывать, посмотреть на дремучие леса, населённые якобы лешими и кикиморами. Судачат, что Всеслав и на охоту-то не ходит, волки ему сами приносят дичь, потому что он один из них.
Я думаю, что беспокоиться пока не о чем, вклинился Вячеслав. Укрепить охрану псковского поруба разумно, а переживать за Полоцк не первыми же нападать? А Всеслав, он извиняющимся взором посмотрел на Всеволода, может никогда не вспомнить о своих правах, что же, всю жизнь мы, как на иголках будем?
Правильно, кивнул Святослав, проблемы следует решать по мере поступления. А пока что ж, в самом деле, помянем отца! Игорь, сходи, вели нести пиво и брагу.
Глава вторая. «Наследство Ярослава»
Ярославичи просидели до темноты, да и после неё разошлись не сразу. Успели они не только оплакать отца, но и ещё раз брата Владимира. А потом вспомнили и почившую матушку. Выпили за всех. Изяслав, хмелея, стал вспоминать о том, как сидел в Турове князем, пока не призвал его Ярослав обратно, в Киев, захворав и захотев обсудить важное испугался, что конец его близок, хотя прохворал он после этого ещё более двух лет, чувствуя себя всё хуже, особенно жалуясь на ноги и оттого редко предпринимая выходы из дворца. «Вроде бы и я должен быть сообразителен и сноровист, как Свят, раз тоже когда-то имел опыт управления, однако ж почему-то не чувствую себя таким уверенным, как он» думал Изяслав. Что же было не так? Всё время, проведенное в Турове, старший из оставшихся Ярославичей как раз охотился, пировал, распутствовал, да слушал байки о полоцком родственнике. До Полоцка оттуда было намного ближе и, при желании, наведаться к Всеславу в гости можно было ещё тогда, но любопытство смешивалось со страхом. Трусостью Изяслав не славился, но предосторожности и нерешительность были в его характере, если это не касалось, конечно, какого-нибудь развлечения и занятия, не требующего ответственного подхода.
Святослав, которого брага не проняла, первым подал братьям знак идти на покой. Коли уж своим людям велел отдохнуть нормально, то и собственную голову стоило поберечь, дать ей выспаться. Поддерживая немного шаткого Изяслава, он вышел с ним во двор, окрикнул ближайшего гридя и отправил того на поиски огнищного тиуна14. Пока они дошли до отцовских хором, тот явился навстречу.
Готовы княжьи покои? спросил Святослав.
Челядь прибралась, князь, шибко-то готовить и нечего было, всё чинно в покоях
Ну, тогда проводи кагана, препоручил брата огнищанину Святослав и, освободившись, потянулся на морозном воздухе. Переступил с ноги на ногу, послушав хруст снега. Свои покои в родительском доме он знал и без провожатых, да только идти на одинокое ложе радости мало. Задрав голову к прояснившемуся небу, мигавшему звёздами, Святослав воспроизвёл в памяти томное, с голубыми глазами лицо жены и, вздохнув печально, безысходно пошёл укладываться.
Меньше всех выпивший Всеволод христианская добродетель запрещала пьянствовать пришёл в спальню, где ждала его супруга. В ходе мирных переговоров с Византией, восемь лет назад ему буквально впихнули этот брак, хотя он и не сопротивлялся, привыкший к послушанию и подчинению воле отца. Император Константин Мономах просил способного увезти подальше жениха для своей единственной дочери, переживая за её будущее, потому как константинопольский трон часто шатался, просил кровавых жертвоприношений и губил оказывающихся возле него людей; все старшие сыновья Ярослава уже обженились, Святослав как раз обвенчался со своей Киликией, наваждением жаркого юга вошедшей в его жизнь, младшие же ещё были малы. Вот и выпало срединному Всеволоду осуществить эту династическую миссию.
Анастасия15 была совсем ребёнком, когда покинула родину. Боязливая и физически не очень крепкая, она умела, однако, расположить к себе и завести дружбу. Быстро найдя общий язык с княжной Анной, сестрой Ярославичей, она привела в восторг манерами и учёностью великую княгиню Ингегерду, свою свекровь. Девочка обрела второй дом здесь, в Киеве, нашла себя занятия, никогда не сидела сложа руки. С ней из Царьграда приехала небольшая свита учителя, духовники и мастера. Их услугами и советами любил пользоваться Ярослав, особенно это касалось строительства, его обожаемого дела. Но вскоре выяснилось, что Анастасия так поднаторела в знании архитектуры, что сама могла давать рекомендации не хуже прибывших с ней знатоков.
Всеволод, наблюдавший за тем, как расцветает и созревает его супруга, гордился ею неимоверно и, сам того не заметив, влюбился. Полюбила его и Анастасия. В прошлом году она подарила ему их первого ребёнка, сына, которого Всеволод, с одобрения отца, назвал в честь упокоившегося брата Владимиром.
Засиделись вы что-то, сокол мой16, поцеловала в щёку Анастасия мужа, вернувшегося от братьев, и стала помогать ему разоблачаться. Нам Олисава пожелала добрых снов с появлением первых звёзд на небе.
Нам было о чём потолковать, Настенька, отдавая в руки жены одежду, которую та складывала в сторонке, рассказывал молодой князь, и помянули, и прошлое перетряхнули, и будущее обсудили, правда, не до конца. Завтра продолжим.
А сегодня, что ж, ни к чему не пришли? Анастасия знала, что повод волноваться есть. Книгочей, любознательная от природы, она хорошенько выучила, чем обращается смерть великого князя здесь, на Руси, когда у него много сыновей. Разве были исключения? Владимир Креститель после смерти отца воевал с братьями, а когда сам умер все его сыновья передрались, пока Ярослав не одержал верх.
Как же! Пришли, невесело усмехнулся Всеволод. Илариону митрополитом больше не быть.
Что ж так? Уложив аккуратно мужнины вещи, Анастасия распустила косу и шмыгнула под одеяло. Супруг забрался туда же.
Из говорит, что стар больно наш Иларион. Насчёт этого не знаю, а что вообще-то надо было у патриарха просить митрополита это точно. Теперь так и сделаем по-правильному. Как думаешь, наверное, нужно отцу твоему сначала написать?
Можно и ему. Заодно спросим, что он сам думает об этом? Ой, и ведь о смерти батюшки Ярослава Владимировича надо известить. Гонцы, разумеется, и без нас дело сделают, но нельзя же обойти такое в письме.
Нельзя, конечно. Но о митрополите новом спроси, может, знает он достойного претендента.
Да уж верно знает, с дочерней верой во всемогущество отца кивнула Анастасия.
Всеволод задул свечу и, повернувшись к своей Насте, лёг и обнял её, поцеловав в пшеничные волосы, пахнущие травами. На дворе зима, а запах лета! Только женщины умеют творить такое доброе волшебство При мысли о волшебстве, Всеволод опять вспомнил о полоцком князе. Правда ли всё, что о том говорят?
Ты чего? почувствовала напряжение в возлюбленном Анастасия. Послышалось что?
Да нет, так, пустое отболтался он.
Следующим днём, не оттягивая, позавтракав и одевшись побогаче, как подобает князьям, Ярославичи собрали и бояр, и воевод, и даже самых именитых купцов. Митрополита решили не звать, и Святослав, зная резкость старшего брата, взял на себя заботу оповестить того после, что по общему решению митрополию он должен сдать. Сейчас же дело поважнее намечалось. Знатных лиц сошлось множество, в зале было тесно и душно, яблоку негде упасть, и когда Вячеслав Ярославич, переняв у тиуна принесённую карту, разостлал её на столе, все смекнули, что сейчас начнётся интересное.
По наущению Святослава, Изяслав сразу же завёл речь об их племяннике Ростиславе, но не успел и договорить, как собрание зашумело. Прислушиваясь к интонациям и словам, братья быстро поняли, что бояре и купечество на их стороне. Ростислава они не знали, и если тот останется наследником, то однажды явится сюда со своими людьми, будет строить свои порядки, а до этого будет чинить препятствия киевским торговцам, поддерживая своих, ради процветания Новгорода; от Новгорода много товаров идёт, выгоды и добра всяческого, будь он самостоятельным, со своим князем станет при себе всё оставлять, а управляйся из Киева, так вынужден будет уступать. Поэтому замену Ростислава Мстиславом приняли хорошо, промолчали лишь дружинники. Многие из них сами давным-давно или недавно прибыли из-за Варяжского моря17 служить русичам, как раз через Новгород, где всегда легко было наняться. Кто-то в воеводах был родом из новгородских служилых людей, и зашедшие разговоры о «чужаках с севера», не нужных тут, не всем понравились. Среди них был только один, чья проблудившаяся сестра родила Изяславу первенца, кто расправил плечи и предвкушал возвышение, будучи Мстиславовым вуем18.