а скала очертаниями напоминает коня, раскинувшего крылья над морем, вторгся в мои мысли мечтательный голос Доры. Стас говорил, этот пейзаж словно создан для того, чтобы дарить вдохновение! Домик утопает в зарослях дикого винограда, там можно с легкостью укрыться от палящего солнца и любопытных глаз. Вернемся в купе, напомни, покажу снимки, я прихватила свой фотоальбом. Да-да, тот самый! Ты обожала рассматривать его в детстве, но, наверное, с годами многое забылось А ведь именно в том домике была написана лучшая ранняя лирика Стаса. Ты, конечно, помнишь эти произведения: «После шторма», «Парус на закате», «Солонее слез»
Как же не помнить, если тетя забрасывала меня трудами Лазуревского и даже настояла на том, чтобы выпускное сочинение в школе я писала по его поэзии! Современное творчество, по моему скромному разумению, уступавшее былому в стилистике, но, несомненно, выигрывавшее в сюжетном плане, энтузиазма у тети не вызывало. Вот и сейчас, томно прикрыв глаза и вскинув длинные кисти рук, Дора принялась декламировать хорошо поставленным голосом «из раннего»:
И так далее и тому подобное. Обычный набор романтической чепухи, которая вылилась из-под пера захлебывавшегося от восторга холерика. Не скажу, что нехитрые строчки молодого в ту пору литератора, якобы посвященные тете, трогали меня до глубины души. Зато по привычке пафосный Дорин перфоманс, похоже, оценили посетители вагона-ресторана. По крайней мере, по окончании «номера» мое плечо тронула сзади чья-то рука. Обернувшись, я увидела женщину неопределенного возраста в приметных очках с толстыми стеклами. Она сидела за соседним столиком со спутницей и, судя по всему, ловила каждое слово монолога моей не в меру артистичной родственницы.
Простите, я невольно подслушала ваш разговор, негромко подтвердила мои подозрения женщина и, перехватив взгляд Доры, заговорила уже громче: Это ведь строчки Станислава Лазуревского, верно? Как приятно встретить единомышленниц! В наш суетный век совсем не осталось места творчеству, и эти стихи словно глоток свежего воздуха. Вы не представляете, какое счастье для меня разговаривать с человеком, близко знавшим истинного творца
Всё, более-менее спокойный ужин на этом закончился. Как и наше уединение. Вскоре Надя так звали новую знакомую перекочевала к нам за столик и включилась в оживленное обсуждение творчества Лазуревского. Ее подруга в какой-то момент испарилась, а мне оставалось лишь закатывать глаза и ждать, когда поток восторгов и воспоминаний иссякнет. Небо за окнами давно потемнело, вагон-ресторан опустел, а мы все никак не могли поставить точку в затянувшемся ужине.
Тему творчества логично сменило восхищение харизматичной личностью поэта. Надю интересовало буквально все: какими были Стас и его привычки в молодости, что ему нравилось, а что он ненавидел, когда принял решение перебраться к морю Я украдкой разглядывала поклонницу «творца»: наверняка под пятьдесят, среднестатические рост и фигура, а еще бледное лицо, почти полностью скрытое под толстенными линзами очков, и на контрасте жесткие, как щетка, крашеные волосы медного оттенка, небрежно стянутые в хвост. Все вместе создавало унылый образ синего чулка, этакой старой девы, живущей книжными страстями. Таким свойственно на расстоянии влюбляться в недосягаемых красивых статных суперменов и фантазировать до беспамятства, проживая невероятную бурную жизнь в своей же голове.
Мы познакомились у моря, лились потоком откровения Доры. Я только-только приехала с подругой на юг, устроилась в частном секторе. Первое самостоятельное путешествие, столько впечатлений, надежд, никакого одергивания родителей ну, вы понимаете, Наденька. Помню, сижу утром на камушке, пока подруга плавает, любуюсь набегающими волнами, слушаю крики чаек И вдруг, будто шторм сзади налетает: «Наконец-то, вот вы и появились! Как же долго я ждал вас, о моя муза! Почему, почему же вы так медлили, почему не приехали раньше?» Я, признаться, опешила
Еще бы не опешить, когда тебя вот так берет в оборот молодой, красивый, энергичный и при этом совершенно незнакомый парень! Статный, мускулистый, с блестящей от морских капель бронзовой кожей Поначалу Дора решила, что местный Аполлон просто обознался. А он, не давая Доре опомниться, вывалил с десяток весьма лестных, изобилующих изысканными эпитетами комплиментов, потом на ходу сочинил несколько поэтических строк К моменту, когда подруга закончила свой утренний заплыв, Стас уже успел добиться у Доры обещания встретиться на этом самом месте вечером. И понеслось: свидания, море, закаты, стихи
Я слушала этот рассказ без особого внимания как-никак, не в первый раз. Зато Надя внимала каждому слову, а в какой-то момент даже откинула голову, любуясь проносящимися перед мысленным взором картинами. Видимо, прошедшие годы и недосягаемость кумира сроднили его поклонниц, уничтожив малейший намек на ревность. И теперь Надя будто сама проживала счастливые моменты Доры, ухватившись за редкий шанс узнать чуть больше, чем значилось в скупых строчках интернет-энциклопедии.
А каким он показался внешне? Говорят, в молодости это был редкий красавец. Даже толстые линзы не могли скрыть жгучего любопытства, которым загорелись глаза Нади. Конечно, все мы видели фотографии на обложках книг, в Сети Но черно-белые снимки не дают полного представления. А новых фотографий до обидного мало
Надя не без досады вздохнула, и мы с Дорой понимающе закивали. В 1990-х, словно знаменуя отказ от прошлого, Лазуревский бросил занятия спортом, которые так пропагандировал, и отпустил бороду. На публике он теперь появлялся крайне редко, затаившись в своей Пегасовой бухте и строча книгу за книгой. Читателям оставалось только отслеживать новинки да ждать редких интервью. В полноватом, заросшем литераторе едва угадывался тот прекрасный, словно греческий бог, лихой богемный парень с голубыми глазами и идеальными чертами. Что ж, новая жизнь новый имидж
Он буквально ослепил меня, живописала между тем Дора. Атлетическая фигура, сильные руки, открытое лицо Не удивляюсь, что многие приписывают ему прямо-таки огромный рост. Но нет, вполне среднестатический для мужчины, хотя, конечно, Стас высокий. Наденька, вы наверняка помните тот известный портрет на обложке его раннего сборника: величественная фигура на фоне бушующего моря прямо Колосс Родосский! В реальности он, естественно, был красавцем, но другим. Не таким неприступным, скорее наоборот общительным, живым, остроумным
Ну не знаю.
В голосе Нади послышалось разочарование. Видимо, развенчание мифов о кумире пришлось ей не по душе. Мне даже показалось, будто по Надиному лицу пробежала тень ревности. Что ж, я ошиблась, когда решила, что пролетевшие годы сделали Лазуревского этаким общественным достоянием. Он устраивал поклонниц развеселым балагуром-холостяком и богемным оригиналом, но только не чужим возлюбленным. Пусть и бывшим.
Столько времени прошло, наверняка многое с годами выветрилось у вас из памяти Признаться, трудно поверить, что Лазуревский был таким уж обыкновенным.
Готово. Легкого оттенка недоверия в тоне вкупе с едва заметным намеком на солидный возраст хватило, чтобы Дора мгновенно сделала стойку. Ах, кто-то смеет сомневаться в подлинности воспоминаний «из первых уст»? Взвившись в долю секунды, тетя в последний момент все же успела взять себя в руки и с нажимом удава, нависшего над кроликом, выдала:
Наденька, я никогда ничего не говорю просто так. Давайте пройдем к нам, покажу вам фотографии и письма Стаса. Пойдемте-пойдемте, к чему скромничать
Надя виновато затопталась на месте, но пуговки ее глаз под очками зажглись азартом. Ох, и свалилась на мою голову эта провокаторша! Планируя поездку, мы с Дорой раскошелились на современный спальный вагон повышенной комфортности, и к этому моменту я, почти не сомкнувшая глаз накануне, рассчитывала уже мирно отдыхать. Сознание мутилось от усталости, ноги едва слушались, но я покорно побрела вслед за Дорой и Надей по узкому проходу.
Тетя поднесла электронную карточку к считывающему устройству, и дверь послушно открылась. Горя желанием доказать свою правоту, Дора бросилась внутрь, но тут же застыла как вкопанная. От неожиданности мы с Надей налетели на нее сзади. Постояв на месте с полсекунды, Дора всполошилась и кинулась к сумке с вещами.
Я в недоумении огляделась: два чемодана по-прежнему стояли на своих местах, по обе стороны от двери. А вот с лежавшей на диване сумкой явно было что-то не так. Да, точно, в полураскрытой молнии застрял яркий шейный платок, который Дора иногда надевала под ветровку. Так-так
Наверное, каждая женщина способна по едва заметным признакам вроде мельчайшего движения пыли или сдвинутой на миллиметр чашке безошибочно определить, что в месте ее обитания похозяйничал посторонний. Вот и сейчас создавалось ощущение, будто кто-то впопыхах перерыл вещи и очень торопился закрыть молнию. Видимо, Дора пришла к тем же выводам, раз уже успела вывалить на диван все содержимое сумки.
Это на месте, это тоже, в волнении приговаривала тетя, суетливо перебирая вещи дрожащими пальцами. Тщательно просмотрев кучу косметических принадлежностей, Дора подняла удрученный взгляд. Так и есть! Альбом он исчез.
Не может быть! Кому понадобился небольшой старый фотоальбом, обтянутый синей тканью, уже основательно потертой от времени? Для Доры он, бесспорно, представлял особую ценность. Я давно не заглядывала внутрь, но помнила, что в альбоме хранились редкие письма Лазуревского, его же фотографии, а еще несколько вырезок из газет и журналов заметки о творческих планах, новости о выходивших книгах, короткие интервью Кому, скажите на милость, понадобилось это добро?
В недоумении застыв на месте, мы с Дорой обменялись долгими красноречивыми взглядами. Никто, ровным счетом никто не позарился бы на пожелтевшие от времени «сокровища» в виде неумелых снимков и почти истлевших листков бумаги. Никто кроме синего чулка, фанатичной поклонницы, живущей грезами о несбыточном.
Придя к одинаковому выводу, мы с Дорой тут же встряхнулись. А Нади и след простыл Хороша интеллигентная женщина, знаток современной литературы: стоило нам расслабиться, как взяла и умыкнула фотоальбом, а потом сбежала! Стоп, что-то здесь не сходится Надя ведь неотлучно провела с нами весь вечер, да и карта-ключ от электронного замка была только у Доры. Кто же украл альбом из закрытого вагона? И главное, зачем
Интригующие мысли вылетели у меня из головы, стоило услышать всхлипы Доры. Моя величавая всезнающая властная тетка вдруг бессильно уронила лицо в ладони и зарыдала впервые на моей памяти.
Так и закончился этот странный вечер. Поезд бесшумной молнией несся на юг, пассажиры в соседних вагонах сладко спали. А Дора, этот вечный генератор кипучей энергии, горько оплакивала единственное напоминание о лучшем периоде ее жизни, и мое сердце разрывалось от жалости. Началось путешествие, ничего не скажешь
Недоброе предчувствие шевельнулось в моей душе. Я не знала, ждет ли нас обещанное море приключений, но уже не сомневалась: море проблем нам гарантировано.
Глава 2
Шипящие волны с яростью бились о скалы, вываливаясь на берег, будто пена из пасти бешеной собаки. О, неплохое сравнение, как раз в духе Лазуревского Прищурившись, я попыталась рассмотреть за пеленой дождя очертания раскинувшейся слева Пегасовой бухты. Какое там все вокруг поглотила стихия Хорошо же нас встречает вожделенное море! Еще раз окинув взглядом свинцовое небо и недобрую зеленоватую пучину, я поспешила уйти с балкона.
В номере гостиницы с поэтичным названием «Парящий Пегас» хозяйничала другая стихия моя неугомонная тетушка. К журчанию воды в ванной добавлялись мерный гул телевизора и стук каблучков Доры, шнырявшей туда-сюда со скоростью, не свойственной людям ее возраста. Обе кровати были завалены вещами, раскрытые чемоданы занимали весь проход. Дора то появлялась, то исчезала в коридоре, разбрасывая гигиенические принадлежности и одежду по шкафам, полочкам, вешалочкам Мне пришлось встать в сторонке и, силясь унять рябь в глазах, смиренно наблюдать разгул этого вездесущего шторма в женском обличье.
Ника, подключайся, на миг оторвавшись от метания косметики в тумбочку, подстегнула Дора. Нужно успеть разложить вещи и привести себя в порядок до ужина. Давай-ка, живо! Что стоишь столбом?
Пережидаю встречу с шаровой молнией. Все по инструкции: отдалилась на максимальное расстояние и стараюсь не попадаться на пути, съехидничала я. Какой смысл так суетиться? Почти все вещи разложены, быстро приму душ и переоденусь перед ужином, перекушу, а потом спааааать
Как это «спааааать»? несмотря на все мои усилия, «шаровая молния» все же взорвалась негодованием. Нас ждет изысканный фуршет по случаю прибытия гостей литературного фестиваля. К ужину, насколько тебе известно, принято должным образом подготовиться: подобрать наряд, уложить волосы, сделать макияж. Ника, иногда нужно показать себя с лучшей стороны, предстать истинной леди. Сколько можно тебя учить?
Началось Дору отличала редкая непоследовательность: не далее как вчера агитировала закрутить безрассудный курортный роман, а сегодня призывает превратиться в чинную-благородную княжну Мери! Поддерживать ненужную светскую беседу в нелепом вечернем платье, попивая шампанское из тонкого бокала и поклевывая микроскопическое канапе Причем все это с отвлеченным видом эфемерной рафинированной барышни, которая на самом деле не помышляет наброситься на огромную порцию курицы с жареной картошкой, а после ужина рухнуть в кровать и проспать как минимум часов десять. Признаться, меня уже шатало от усталости после двух бессонных ночей, последняя из которых выдалась крайне нервной
Накануне вечером, в поезде, мне пришлось потратить немало душевных сил, чтобы успокоить Дору, рыдавшую над потерей драгоценного фотоальбома. К счастью, несгибаемый характер не позволил тете сокрушаться слишком долго: погоревав минут десять, она решительно смахнула слезы и зашагала прямиком к проводнику. Вскоре весь поезд был поднят по тревоге, а на ближайшей станции с нами даже пообщались полицейские.
Вопреки доводам разума, тетя не сомневалась: «кражу века» совершила наша новая знакомая, ценительница творчества Лазуревского. Но женщины в приметных очках среди пассажиров не оказалось, а внешность ее спутницы мы припомнить не смогли. Полицейские терпеливо выслушали сбивчивые объяснения Доры, все подробно записали и, пообещав связаться с нами в случае обнаружения пропажи, откланялись. Нам оставалось только отправиться в свой удобный вагон и постараться хотя бы немного поспать.
По закону подлости, едва утомленная голова коснулась подушки, как желание провалиться в сон тотчас испарилось. Я никак не могла отогнать от себя впечатления этого насыщенного вечера и будто воочию видела мечтательно откинутую голову, блестевшие любопытством глазки под очками, медные, неестественно жесткие проволочки волос «Неестественно»? Ну конечно же, как я раньше не догадалась! Все это и нарочитые вздохи восторга, и очки с толстыми линзами, и сухие, будто пережженные хной пряди, один большой маскарад. И будь мы с Дорой не так сосредоточены на обсуждении персоны харизматичного поэта, наверняка поняли бы это сразу.