Чертово «одно но». Почему нельзя закончить на хорошем?
Не смогу бегать? Мирон выбрал, на свой взгляд, самое худшее из самого неважного.
Нет, врач потер нос. Вы когда-нибудь принимали экс?
Странный вопрос. Мирон даже электронной сигаретой не баловался. А тут вопрос про тяжелые наркотики.
Никогда, тихо ответил Мирон. Сердце заколотилось в предчувствии дурных новостей.
Тогда я не пойму, как такое могло случиться. Врач уже не скрывал эмоций на лице.
Хотя лучше бы скрывал. Они еще больше пугали Мирона.
Ваш мозг разрушается, сухо сказал врач. Нейронные связи в стадии деградации.
Что это значит?
Вы теряете навыки по мере их приобретения. Мы будем наблюдать за этим процессом, но я такое встречаю впервые
В секунду мир рухнул. Мирон понимал, что значит деградация нейронных связей, и просто не мог поверить. Хотя и причину понимал. Использование вируса вызвало ужасные последствия. О чем-то таком он подозревал, но в тот момент времени на сомнения не оставалось. Сделал, что сделал.
Что мне с этим делать?
Мы проведем несколько экспериментов, врач потерял прошлую уверенность и говорил, растягивая гласные, у нас есть несколько идей. К тому же мы загрузили вашу историю болезни в нейронку, и она ищет решение. Так что не волнуйтесь. Он попробовал улыбнуться, но вышло неубедительно, будто пожевал лимон.
Хорошо, ответил Мирон, понимая, что ничего хорошего его не ждет. Как я пойму, что мозг разваливается?
Вы ощутите то, что испытывают наркоманы при ломках от экса: тошнота, головокружение, вспышки головной боли. И что хуже всего вам будет казаться, что кто-то пожирает ваш мозг, в буквальном смысле
Потом он еще говорил о том, что скорость процесса может быть разной и что лучше пока не использовать нейронку и не пить алкоголь, как будто его можно достать в больнице. Что-то неудачно пошутил и, сославшись на других пациентов, вышел.
Извините, а где мои вещи? спросил медсестру Мирон.
В камере хранения, ответила та.
У меня был компьютер
Извините, но вам пока нельзя им пользоваться.
Пока? Это насколько пока? Пока не откажет мой мозг? раздраженно ответил Мирон.
Не переживайте, медсестра улыбалась, еще не все потеряно, в конце фразы она подмигнула, чем вызвала недоумение на лице парня.
Неужели она флиртует, подумал Мирон, на секунду забыв про свой диагноз. Может, ей нравятся неизлечимо больные?
Больше они не говорили. Медсестра сменила бутылочки с водой, установила на планшете таймер, который пищал и требовал выпить несколько цветных пилюль. На прощание она еще раз одарила парня улыбкой и покинула палату.
Снова одиночество, только теперь старые проблемы казались незначительными. Пару дней назад его заботило собственное финансовое будущее, но теперь он спустился на самый первый уровень пирамиды потребности и очутился совсем в другом мире. В мире, где деградирующий мозг искал варианты зацепиться за утекающую сквозь пальцы жизнь.
Но таймер пропищал, в капельницу поступило болеутоляющее, и разум окутал туман.
Через несколько секунд Мирон спал.
***
Десять лет назад, в середине 30-х годов XXI века, обычные заказные убийства сошли на нет. Потому что, лишив человека жизни, требовалось подтереть и значительный цифровой шлейф его существования. Ведь благодаря этим данным, сотням камер, дронов, локаторов и уж тем более нейронкам, серверы всегда знали, что делал человек в последние минуты жизни и с кем контактировал. Так что полиция легко вычисляла случайных или наемных убийц.
Тогда-то на смену киллерам пришли ликвидаторы. Они умели бесследно исключить человека из цифровых архивов. Стереть его жизнь с момента рождения. И сделать это настолько ловко, что ни одна система защиты этого не заметит. Конечно, у каждого гражданина хранился вшитый с рождения чип с несколькими строчками кода, которые хранили всю необходимую информацию. Чипы требовались на случай блэкаута момента, когда Сеть полностью отключалась. Но такого не происходило последние лет двадцать. Так что люди быстро привыкли к тому, что вся их жизнь хранится в облаке под надежной защитой.
Марк Чернов был одним из первых ликвидаторов. Свое призвание нашел не сразу. Сначала отслужил несколько лет в частном военном отряде оператором беспилотных дронов. Затем возглавил команду из четырех человек, специализирующихся на секретных заданиях, за которые не брались остальные. Задания без моральных принципов. Там и получил свой позывной Мрак, совмещающий в себе и имя, и фамилию. И в принципе, ничего не собирался менять в жизни. Но на последнем задании все пошло не по плану. Их застали врасплох. И ликвидировали за семнадцать секунд. Это время Мрак запомнил навсегда.
Он слышал писк выключения таймера на наручных часах. Такими же пользовался и сам. За ним последовал довольный голос командира отряда зачистки:
Семнадцать секунд, парни, новый рекорд.
Вот только ни хрена вам не видать рекорда, думал Марк Чернов, лежа в луже собственной крови. Нападавшие были уверены, что вся четверка мертва. Они стреляли как по методичке: печень, сердце, голова. Чтобы не оставить жертве никакого шанса. Но готовились к заданию плохо. Они не прочитали в медицинской карте, что Мрак имеет редкое генетическое отклонение транспозицию органов. Явление, при котором все внутренности зеркально отражены. В итоге важные органы не пострадали. И к его удаче, если это так можно назвать, третья пуля попала в глаз и вышла, оцарапав мозг. Много крови, но жить можно, как потом сказал врач.
Ликвидатором Мрак стал в тот момент, когда нападавшие вырезали его чип и уничтожили. Позже оказалось, что и его цифровая копия больше не существует. Нападавшие оказались очередным специальным отрядом, подчищающим за государством хвосты.
Лечиться пришлось у беглого хирурга, работавшего в брошенной ветке метро. Тот даже вставил временный протез вместо глаза. Хотя пользы от него было мало. Только подсвечивал в темноте силуэты. К нейронке не подключался слишком устаревшая версия.
Там же ему, как человеку без личности, предложили подработку. Он принял ее в обмен на услугу информацию о своих убийцах. И это не заняло много времени. Первый же боец, к которому он пришел по наводке, рассказал все как на духу, надеясь, что Мрак поймет: боец выполнял приказ. Ликвидатору было все равно. Так исчез первый.
Следом за ним исчезли и другие. С ними было проще всего. Секретные отряды редко имели связи с простыми людьми, и их пропажа никого не беспокоила.
С заказчиками оказалось сложнее. Для этого требовались средства куда большие. Ведь каждая цель находилась под покровительством государства.
Мрак освоил несколько хитростей по взлому и слежке, познакомился с другими «тенями» подземки и узнал много нового о своей профессии. Даже породил новую городскую легенду. «За тобой следует Мрак» эта фраза пугала даже смелых. Потому что никто не знал его лица. Но всегда узнавал почерк сожженное до черна тело жертвы.
Покрытый мраком.
Ликвидаторы получали заказы на закрытую почту в даркнете. Ничем другим не пользовались. Оплата поступала на холодные кошельки для хранения криптовалюты. Кошельки без определенного кода своих тайн не открывали. Код генерировался другим устройством, которое шло в комплекте.
На этот раз заказ удивил. Жертва нужна была живой. Похитить, отключить от Сети и забрать устройство.
Пару дней назад московские окраины наполнились новыми слухами. Кто-то говорил о людях, которыми управляли через нейронки, о грязных делишках компании «Дрим» и о курьере, который выступил против мифического Пантеона. Раньше о них мало что слышали. Больше говорили как о вымышленной тайной организации, цели которой никто не знал. Но теперь они наследили. Тело одного из них при экспертизе показало удивительные результаты. И новые клиенты хотели бы узнать чуть больше о Пантеоне. И начать стоило с того самого курьера.
Мрак занял любимый столик в маленькой чайной, которая располагалась в подвале старого панельного дома в районе Измайлова. Заказал пуэр. Включил в наушниках подборку лучших рок-композиций столетия. И погрузился в цифровые поиски.
***
Наконец-то врачи сжалились над Мироном. Симпатичная медсестра принесла его вещи, среди которых хранился Айви. Двое суток без ручного компьютера походили на пытки. Парень и не думал, что настолько привык к этому вредному ИИ и что на деле тот был его единственным другом.
С утра безумно болела голова. Так что малейшее движение приводило к головокружению. А то, в свою очередь, вызывало тошноту. Есть не хотелось, но мучила жажда. А еще все время Мирон чувствовал, как что-то копошится в голове. Пока не жрет и слава богу.
Так что он с нетерпением ждал, пока Айви зарядится и отвлечет его от сложившейся ситуации. Благо ждать пришлось недолго. На двадцати процентах Мирон услышал привычное: «Доброго дня, милорд», и на душе потеплело.
На цифровых очках треснуло стекло. Мирон вздохнул, но подумал о том, что трещина в любом случае проигрывает его физическому состоянию. Он надел очки, вставил ушную гарнитуру и впервые за все время почувствовал себя в своей тарелке.
Айви, дай оценку состоянию здоровья.
Минуточку Айви дважды завибрировал. Не могу установить соединение с профилем в Сети, в итоге ответил он.
Сеть упала? спросил Мирон, хотя знал, что это невозможно.
Сеть в норме, сигнал отличный, отчеканил Айви.
Ограничения стоят? Может, включишь VPN?
Ограничений нет. Погодите, ищу решение в Сети.
Наступила тяжелая минута ожидания. Странности, начавшиеся пять дней назад, никак не хотели отпускать Мирона.
Профиль Лихачев Мирон Данилович не найден в Сети, невозмутимо ответил Айви.
Как такое возможно? удивился Мирон. Он никогда не слышал о том, чтобы профили терялись. Проверь текущий баланс.
Счет три-три-один-ноль-девять-три-эл-эм-дэ не существует.
Тут Мирон испугался по-настоящему. Пусть сбережений у него хранилось немного, но все равно было обидно их лишиться. С другой стороны, долгов и кредитов на нем висело куда больше. Так что в этом он нашел большой плюс.
А что, если пропали куда более ценные сокровища? В области груди появилось жжение.
Открой профиль Черепашка-хан в «Виртуал Роял»! нервно проговорил Мирон.
Профиль не найден. Точнее, не существует.
Все исчезло без следа: легендарное оружие, костюмы, достижения. Но хуже всего то, что пропал рейтинг, благодаря которому он участвовал в турнирах.
Открой историю действий в Сети.
Любые изменения, даже фоновое обновление приложений, всегда записывались в реестре. Может, подцепил какой-то вирус.
История недоступна.
Что бы ни начал проверять Мирон, везде его ждал один и тот же ответ. Ни заметок, ни фотографий, ни коллекций фильмов и песен. Складывалось ощущение, что до этого момента Мирон никогда не выходил в Сеть.
Медсестра вошла в палату, но парень не обратил на нее внимания. Он вообще позабыл обо всем, что до этого момента беспокоило. Последней соломинкой, которая держала от падения в бездну отчаяния, был контакт Ани. Но и он исчез. Из-за чего Мирон тяжело вздохнул.
Что-то беспокоит? спросила медсестра, сохраняя на лице маску любезности.
У вас что-то с Сетью? не глядя, спросил Мирон.
Девушка коснулась нейронки на виске.
Сигнал отличный, Сеть работает. Она посмотрела на Мирона с тревогой. Ее ярко зеленые линзы плавно погасли. Я могу чем-то помочь?
Н-нет, спасибо, Айви перезагрузись.
Устройство завибрировало, затем приветственно пикнуло.
Доброго дня, милорд! Базовый профиль не обнаружен! Для создания нового профиля или подтверждения личности обратитесь в центр социальной статистики.
Его профиль пропал бесследно. Еще и информация с чипа не подходила для подключения.
Что у тебя случилось? требовательно спросила медсестра. Ее линзы горели зеленым.
Парень впервые повернулся к девушке, открыв ей свои пустые глаза.
Ничего не понимаю, пробубнил он. Меня нет в Сети.
***
Медсестра вышла в коридор больницы. Часы приема еще не начались, так что людей было мало. Где-то жужжал робот-уборщик. В соседних палатах кто-то говорил, но лишних глаз и ушей она не заметила.
Нейронка включилась, линзы загорелись зеленым. Во всплывающем меню она мысленно выбрала нужный контакт и позвонила. Соединение установилось в режиме приватности.
Вы удалили Мирона из базы? спросила она, когда появился таймер разговора.
Нет, прозвучал мужской голос в голове.
Тогда, думаю, у нас проблемы.
Почему ты так думаешь?
Его профиль исчез, а тот, что на чипе, не загружается в Сеть.
Парня хотят ликвидировать, невозмутимо сказал мужчина. Уводи его, если успеешь.
Что значит «если успеешь»?! выкрикнула девушка и осмотрелась. Она не хотела привлекать лишнего внимания, но, к счастью, коридор оставался безлюдным. Где-то там, за раздвижными дверями блока «Три», находилось приемное отделение, и вот там бурлила жизнь. Люди толпились в зонах ожидания, врачи бегали из кабинета в кабинет, постоянно совещаясь с медицинской нейросистемой «Спаси». Над их головами летали дроны разносили анализы, планшеты или медицинское оборудование.
Я не знаю точно, но обычно они все делают быстро, чтобы цель не успела обратиться в Центр. Тогда придется начинать все сначала.
Пока голос звучал в голове девушки, она шла по коридору, осторожно заглядывая в прямоугольные окошки палат. В третьем блоке находились особенные пациенты. Те, кто мог себе позволить одиночество и комфорт. Так что свидетелей мало. Старик с фиксаторами на ноге в двух палатах от Мирона. И еще одна женщина, залипшая в нейронке. Судя по активной жестикуляции, она с кем-то усиленно спорила.
Было понятно, что до медсестры в коридоре ей нет никакого дела.
Артемида, если увидишь подозрительного человека, в конфликт не вступай, маскировку не снимай. Вряд ли ты уже поможешь Мирону. Но если получится, с меня тортик! На последних словах голос усмехнулся.
Звонок закончился.
Скорее всего, это ошибка, подумала Артемида. Но решила перестраховаться.
Сохраняя улыбку на бледном лице, она вышла в зал регистратуры. Из-за приемных часов здесь толпились люди, которые вмиг стали жутко подозрительными.
Люди уже мыслями общаются, а вы электронную очередь настроить не можете! крикнула женщина.
Онлайн регистрироваться нужно! ответила ей вторая.
Вот и регистрируйся, а меня учить не нужно!
Вечная проблема. С трех до пяти вечера элитный медицинский центр деградирует до уровня рынка под мостом. Идеальное время, чтобы, смешавшись с толпой, проникнуть в любое крыло. Эта мысль вертелась в голове Артемиды. Но по пути никого подозрительного она не встретила. Вряд ли тучная громкоголосая женщина с бардовыми линзами на глазах искусный ликвидатор. Да и тот мужчина с уставшим, похожим на спаниеля лицом тоже не похож на мифического убийцу.
В камере хранения народу оказалось меньше.
Вадим! крикнула она и махнула рукой.
Из-за двух женщин выглянул молодой парень. Он жестом показал две минуты, затем перевел глаза на парочку и провел большим пальцем по горлу.
По технике безопасности в приемное отделение, а также в палаты нельзя было проносить нейронки, планшеты, дроны и прочую технику, связанную с Сетью. На самом деле навредить эти гаджеты никак не могли. Разве только репутации больницы. Потому что кто угодно мог записать разговор либо вести трансляцию прямиком из палаты. А лечение и условия не всегда оставались элитными в этих стенах.
Отбившись от двух сестер, никак не принимавших факт расставания с нейронкой, Вадим вышел к Артемиде.
Ну что, на перекур? почесывая затылок, спросил он. Я освободился.