Когдато давно, во времена молодости Мориса, Лаута Ранта была старинным финским поселением, маленьким полуостровом на излучине Жёлтой бухты Балтийского моря. Вопреки привычным представлениям о том, что такие местечки созданы для рыбаков, Лаута Ранта была населена отставными офицерами и фрейлинами императрицы. За последние триста лет Лаута Ранта принадлежала сначала шведской короне, потом княжеству Финляндскому в составе Российской империи.
В былые времена, до 1917 года, отношения в деревушке носили подчёркнуто светский, придворный характер. Показаться на людях даме или офицеру неприбранными или небрежно одетыми считалось оскорбительным.
Морис, всегда свежевыбритый и пахнущий тройным одеколоном, элегантно фланировал с тросточкой под мышкой, поддерживая под лапку нежную, хрупкую светскую красавицу и сердцеедку Элизу. Элиза была высокой, стройной молодой дамой-лисой с шёлковой блестящей шёрсткой, вздёрнутым носиком с белой полосой и огненно-красным, распушённым и аккуратно уложенным хвостом. Она всегда прикрывала от солнца золотую шёрстку ажурным шёлковым зонтиком.
Морис помнил, как здесь было раньше, как выглядела Лаута Ранта, и его удручало, в каком состоянии всё это находилось последние сто лет. Жизнь вообще полна разрушений, увядания и хаоса Морис каждый день боролся с беспорядком и хаосом. Пожалуй, сложнее всего было прививать жителям Солнечного Берега чувство хозяина, собственника. Не собственника заборов и решёток, нет он учил Наташу чувству свободы и ответственности. Самым большим его завоеванием стало отсутствие заборов и загородок: несмотря на общую разруху, люди и звери не строили их. Он искренне считал, что высокие глухие заборы разъединяют, культивируют злость, ненависть и неприязнь. А ещё он боролся за чистоту моря и пляжа, морской прибрежной линии устраивал каждый месяц очистительные субботники. Они становились главным дружеским фестивалем, во время которого люди и звери находили друг друга, знакомились, создавали союзы.
Раньше здесь жила бульдог Сара, но она не так давно скончалась. Из собак есть курцхаар Мара, молодой и глупый, энергии море, а манер и ума пока мало, плохо поддаётся воспитанию. Есть семья бобров: старик Фром, его жена Ванга и сын Боб. Есть пожилая бурундучиха Евгения.
Постепенно Морису удавалось вселять добрые чувства и ожидание прекрасного в холодные, ничего не ждущие сердца жителей Солнечного Берега. Дамы стали прихорашиваться, мыть и расчёсывать густые гривы, кавалеры начали умываться, мыть руки и лапы с мылом, чистить обувь; выходили в чистых штиблетах фланировать по Бродвею главной улице полуострова.
Наташа тоже мечтала изменить мир и улучшить жизнь людей и животных. Очень амбициозные цели для существа, у которого нет рук и ног и вся история его вида это ужас и страх людей и зверей.
* * *
Однажды, проползая по пустынному каменистому пляжу Лауты Ранты, она услышала шум и возню в кустах недалеко от сарайчика Мамы Роузи. Подползла ближе: может, ктото напал на Маму Роузи и ей нужна помощь? Оказалось, хозяйский кот Сима засунул голову в стеклянную банку и не может из неё выбраться. Это было очень смешно: кот был похож на водолаза в шлеме или даже на космонавта, но ему было не до смеха. Наташа, понимая это, подползла ближе. Кот заметил Наташу, запаниковал, упал с банкой на голове, закрыл глаза и приготовился к худшему. Сердце его от страха молотило, как зайцы в цирке молотят по барабану. И тут он услышал тихий, шелестящий голос Наташи:
Сима, я тебя спасу. Не бойся, кусать не буду. Я придумаю, как снять банку с твоей головы.
Да как ты её снимешь? Это невозможно, сказал Сима. Да и рук у тебя нет.
Рук нет, улыбнулась Наташа. Но есть голова.
Сказав это, она велела ему ждать и заскользила в дом Мамы Роузи.
Мама Роузи, Мама Роузи! Открывай, есть важное дело!
Мама Роузи опасливо приоткрыла дверь:
Наташа, это ты?
Да, Мама Роузи!
Мама Роузи была доброй наседкой. Она испытывала симпатию к Наташе, но всётаки побаивалась её. Поэтому дверь приоткрыла аккуратно, пытаясь понять, что от неё хочет маленькая ядовитая змея.
Мама Роузи, прошу вас, дайте пакет с оливковым маслом, оно нужно, чтобы освободить Симу.
Через несколько минут Мама Роузи и Наташа с пакетом оливкового масла уже были в кустах рядом с несчастным Симой.
Наташа отдавала короткие, логичные, чёткие команды:
Сима, нагни голову. Мама Роузи, залейте ему чуть-чуть масла в склянку, чтобы смазать шерсть у головы.
Мама Роузи сделала всё, как сказала Наташа.
А теперь немного подвигайте банкой. Готово. А теперь аккуратно снимайте, скручивайте с него эту банку.
И Мама Роузи принялась аккуратно прокручивать банку на голове Симы. Склянка по маслу соскользнула с головы кота.
Свобода! закричал Сима. Ну ты даёшь, Наташа! И тебе спасибо, Мама Роузи. Спасибо вам! Вы меня спасли.
И Сима бросился всем рассказывать, какая умная гадюка Наташа.
* * *
Иногда маленькую гадюку Наташу охватывал ужас неуверенности, ведь не во всём она так хорошо разбиралась. Было не по себе из-за того, что ничего особенного она не совершила, время проходит, а о ней мало кто знает. Любой человек или любая гадюка хотят быть знаменитыми, известными и людям, и зверям. Кто утверждает обратное, говорит неправду. Люди и звери всегда хотят выделиться и быть знаменитыми выразить себя, показать свою самость.
Искусство живописи, скульптуры, создание стихов и романов, музыки и песен как раз об этом: выделиться из общей серой массы. И конечно, Наташа мечтала сделать чтото выдающееся. Но у неё даже и рук нет. Петь она не может; вместо крика получается едва различимое шипение, в лучшем случае писк. И ног нет, она вынуждена ползать, всегда ползать по грязи и пыли не ходить на цыпочках, а именно ползать. А на Балтике сыро, а зимой ещё и снег лежит. Змеи должны спать всю зиму, а спать она не хочет хочет жить, помогать людям и зверям, быть полезной и стать знаменитой. Но как? Без рук и без ног разве это возможно? Вот какие мысли мучали Наташу.
Примечания
1
Дениш традиционная датская выпечка из многослойного теста.
2
Скон британская сладкая выпечка к чаю.
3
Торосы нагромождения обломков льда.
4
Ранее считалось, что Евклидова геометрия это единственно возможная наука, которая описывает свойства пространства. Лобачевский доказал, что геометрию можно рассмотреть через призму сферического объёма, а не плоскости, на которой работал Евклид.