Я вернулась с пробежки и написала всем арендодателям в радиусе двадцати километров. На следующий день мне ответила женщина, которая сдавала несколько комнат у себя дома. Я назначаю встречу на 18:00. Мне хочется ее отменить, наверное, потому, что я уже знаю наперед: одна из комнат точно подойдет. Самая дешевая. Я увиливаю от необходимости нанести последний удар и разгромить в пух и прах все, что я так тщательно собирала по кусочкам, как пазл, пусть даже конечный результат не отражал моего представления о том, как должна выглядеть моя жизнь. Мозг предлагает любимый выход любого прокрастинатора перенести встречу. Но моя неделя расписана до самых выходных, а в субботу я уезжаю на рафтинг.
Я приехала смотреть комнату. Маленький чуланчик в подвале с двумя окнами-бойницами едва укладывался в мой бюджет. Я сказала, что дам ответ до конца недели, но уже видела себя в этом чуланчике.
В машине меня ждет очередной любовник.
Ну что, не подходит? спросил он, внимательно разглядывая мое лицо, перекошенное осознанием необратимости разворачивающихся событий.
Сейчас я положу карту на стол, и мне придется ею играть.
Сейчас я сделаю шаг вперед, и мне придется нырять.
Нет, как раз подходит, тихо сказала я, заводя мотор.
Я веду машину, и мне страшно. Еще ничего не подписано, а уже страшно. У меня в руках выход, и я даже не рассматриваю его как вариант, который можно отклонить.
Это выход. Это выбор.
Дома муж, на редкость трезвый. Он приготовил вкусный ужин. Гостиная залита закатным солнцем в огромные окна от пола до потолка льется огненный, душераздирающий закат, мрачно контрастирующий с синими тучами; густая листва старых деревьев в парке вдалеке в моем любимом парке, куда мы так вдвоем и не выбрались и уже не выберемся извивающаяся змея бело-зеленой электрички, бегущая вдоль автомагистрали; и озеро, огромное синее озеро, наполняющее мое сердце радостью и благодарностью всякий раз, когда я его вижу. Это квартира моей мечты. Я хотела такую. Это вид из окна моей мечты. Я хотела такой вид. Я попыталась наложить на ассимилированную мною жизнь мое собственное понимание жизни. И все закончилось провалом. В квартире моей мечты ни один из нас не был счастлив ни дня. Винтажный бирюзовый диван, перекликающийся цветом с водой в озере за окном, был немым свидетелем нашего нескончаемого страдания, общего и индивидуального.
И теперь этот диван, пропитанный вином и слезами, должен был поприсутствовать при очередном страдании. Общем и индивидуальном.
Мы сидели на полу, растворившись в убийственной тишине двух людей, у которых на глазах рушится их собственноручно созданный мир.
Мне плохо, сказала я.
Что случилось? ответил муж.
Я открыла рот, чтобы произнести слова. Сердце сжималось до боли, но мои страдания мне были безразличны. Душу рвало в клочья от необходимости причинить боль близкому мне человеку. Инстинкт самосохранения запаниковал: что ты делаешь?!! Я стояла на краю пропасти глубиной в сорок восемь этажей.
Я открыла рот и произнесла:
Я нашла комнату.
Когда ты переедешь? спросил муж, продолжая глядеть в потолок.
У нас прекрасные, высокие потолки, почти три метра.
На следующей неделе, ответила я, спрятала лицо в его ладони и заплакала.
Посреди сплава мы сделали небольшую остановку на берегу. Бурный поток с яростью разбивался об огромные скользкие валуны. По этим валунам мы аккуратно, гуськом, один за другим, поднимались на вершину обрыва. Прыгать вниз, в речку.
У самого края стоял гид и давал четкие инструкции. Прижать подбородок к груди, чтобы спасательный жилет не поднимался, прыгнуть, сгруппироваться, поджать ноги, войти в воду и тут же начать барахтаться. Как только вынырнул, начинаешь плыть на спине ногами вперед, входишь в порог, а после порога, после того как тебя два-три раза накрыло волной, гребешь изо всех сил к берегу, а иначе унесет течением и разобьет о камни.
Я стою в очереди на прыжок.
Я ничего не чувствую. Мне жутко смотреть, как другие, разбежавшись, падают камнем вниз.
Я ничего не чувствую, кроме необходимости прыгнуть.
То есть это и необходимостью не назовешь. Скорее, естественное развитие событий.
Прыгнуть.
Оставаться на берегу и наблюдать со стороны этот вариант я не рассматривала.
Я встала у самого края. Посмотрела вниз. Долго падать. От высоты захватывало дух, а в животе комком вертелся примитивный, животный страх. Я повернулась к гиду.
Страшно смотреть вниз, проговорила я, нервно посмеиваясь.
И решила вниз больше не смотреть.
Что-то неуловимое происходит в голове, когда решаешься на дикий поступок, разрушающий безопасную предсказуемость текущей реальности. Словно короткое замыкание, которое ты сам приводишь в исполнение, чтобы на миг отключиться. Я посмотрела перед собой живописный обрыв, хвойный лес на горизонте, очарование уходящего лета в воздухе, здоровый адреналин, витающий в толпе за спиной. Я закрыла нос рукой и сделала шаг вперед.
В пустоту.
Время остановилось. Мне казалось, что я очень долго летела.
И как только я подумала, что слишком долго падаю, мое тело исчезло под водой.
Я вернулась домой. Обратный отсчет пошел.
Все было как в тумане. Совсем как во время прыжка.
Я сделала шаг в бездну, и мне казалось, что я все еще лечу.
Все происходило исключительно по моей инициативе сама залезла, сама спрыгнула.
Настоящая свобода пугает и окрыляет одновременно.
Я еще не чувствовала крыльев за спиной. Но я больше не боялась полета.
Глава 2
Куда приводят мечты
Город тонул в вязкой черноте поздней ночи. Шел дождь. Не уютный такой, осенний дождик, тихонько постукивающий в окно, а настоящий проливной дождь, холодный и беспощадный. Была суббота, но улицы пустовали, и даже окна домов погасли раньше времени.
Я сидела за рулем старой раздолбанной «тойоты», загруженной под завязку моими вещами. Дворники размазывали медный свет фонарей по лобовому стеклу, руль поворачивался туго и неохотно, малейшее прикосновение к педали тормоза останавливало ход автомобиля рваным рывком. Ножки письменного стола, разложенного на заднем сиденье (единственный предмет мебели, который я взяла с собой), стучались в дверцу при каждом повороте. Тяжелые капли дождя громко колотили по крыше, а мне казалось, что весь мир онемел. В салоне повисла невыносимая тишина. Момент, который так долго маячил призрачным будущим, наконец наступил. Он был сюрреалистичен до абсурда словно я смотрю фильм в 4D и проживаю историю главного героя в его же теле. Словно все происходит со мной, но не со мной. Я очень четко ощущала каждую грань этого момента. Я шагнула в бездну и теперь стремительно летела вниз.
Я включила радио, и в вакуумной тишине заиграл мелодичный джаз, очень соответствующий погоде за бортом и усиливающий кинематографичность ситуации. Едва я отвлекалась от дороги, мое сознание тут же узурпировал, парализовывал новейший факт моей биографии я только что погрузила вещи в машину и покинула навсегда квартиру моей мечты и человека, с которым спокойно, безопасно и надежно.
Боковым зрением я видела пакеты с одеждой, коробку с посудой (одна глубокая тарелка, одна мелкая, чашка, кофеварка, сковородка, кастрюля, несколько вилок и ложек), связки книг, раскиданные по салону туфли. Это все, что осталось от моего статуса успешной, состоявшейся женщины. Когда-то, уже в прошлой жизни, я жила на берегу озера, была замужем, ездила на работу на новенькой спортивной машинке, носила бриллианты на безымянном пальце, в любой момент могла, не задумываясь, вызвать такси или купить понравившееся платье, в любое время могла уткнуться мужу в теплое плечо, и пожаловаться, и попросить приготовить мне на завтрак кофе по-турецки и бутерброд с грибами а-ля Джейми Оливер.
А что теперь? Куда я еду?
Я только что растоптала собственное благополучие, как сигаретный окурок.
Каждые три километра из моего горла вырывались глухие рыдания, похожие на лай собаки, скулящей под забором. Рыдания я заедала картошкой фри из «Макдоналдса», запихивая ее горстями в свой искривленный плачем рот. Я сто лет не ела картошку фри из «Макдоналдса». Я не ем такое. Мне казалось, что я сейчас олицетворяю то, что мой муж называет «лоу лайфом», дном общества.
Ниже только плинтус.
В кармане лежал ключ от моей комнаты в подвале. Это был не просто ключ от замка это был ключ зажигания необратимого действия. Получив его, я больше не могла оставаться дома. Ни дня. Сознание порой бывает очень принципиальным и представляет ситуацию так, словно потребность в конкретном действии, неотложность и срочность этого действия осязаемы, а не абстрактны. Я физически не могла больше оставаться в месте, которое когда-то считала домом.
Я подъехала к моему новому месту жительства и вышла из машины. Дождь лил как из ведра. Обитатели дома спали. Я взяла сумку с постельным бельем и открыла своим ключом входную дверь, ведущую в подвал. Пустой коридор пугал непроглядной тьмой. Я нащупала дверь моей комнаты, зашла и включила свет. Посреди стены грязно-голубого цвета, меж двух окошек-бойниц, сидела огромная сороконожка, размером с пол-ладони. Испуг и отвращение на несколько мгновений сменили отчаяние. Я выдохнула. Сняла кроссовку и размазала тварь по стене. Спокойно и хладнокровно. Теперь только так. Я постелила простыню на старый одиночный матрас, найденный хозяйкой среди хлама в гараже, легла, не раздеваясь, укрылась одеялом и выключила свет. Я лежала на полу где-то на окраине Торонто, в подвале с сороконожками. Меня кусали клопы. Дождь не прекращался.
Дождь хорошая примета. В добрый путь.
Я повернулась на бок и уснула сном человека, который долго шел и наконец дошел до своего пристанища.
Следующий день прошел как во сне. Я открыла глаза, увидела хмурое дождливое утро, струившееся в малюсенькие окошки под потолком, и поняла, что ночной переезд мне не приснился. Я больше не репетирую свой окончательный побег он произошел на самом деле. Я с отвращением поднялась с матраса, кишевшего клопами. Кровоточила разорванная в клочья душа, мозг метался между состоянием «бей» и состоянием «беги». Сердца больше не было. Вместо него в груди была черная дыра. И лишь желудок, переварив скудный вчерашний ужин, состоявший из картошки фри, обильно приправленной слезами, требовал завтрак.
Я оделась, взяла зонт и пошла пешком до ближайшей кофейни. Я сидела в кресле в углу, пытаясь спрятаться от сквозняка, как-то согреться горьким кофе и насытиться пресной овсянкой на воде. На некоторое время я погрузилась в бездейственное оцепенение, подкупающее своей обманчивой безопасностью.
Все будет хорошо.
Все будет хорошо, если я выйду из оцепенения и начну действовать.
Как заставить себя действовать, если ты только что самовольно перевернула свой мир с ног на голову, а теперь хочешь свернуться калачиком и впасть в анабиоз до лучших дней (то есть когда проблемы сами собой рассосутся)?
Правильно, составить план действий, требующий немедленного осуществления. Следуя примеру барона Мюнхгаузена, собственноручно вытащить себя из болота за волосы.
Разгрузить машину и разобрать вещи это раз.
Купить продуктов на неделю это два.
Обустроить новое жилище так, чтобы оно было удобным и функциональным, это три.
М-да, горько усмехнулась я, вспомнив о своей каморке с видом на мусорку и соседский забор, и начала рисовать на салфетке план комнаты. Тут у нас будет матрас, в углу; стол поставим меж двух окон, там и розетка для компьютера, и свет днем попадает; рядом стул, справа от двери будет сушка для белья. Окей, с функционалом разобрались. Еще бы уюта добавить. Народная мудрость и опыт поколений гласит, что любое пространство можно сделать жилым и уютным с помощью трех вещей: занавесок, ковра и цветов. Ну, занавески я точно здесь вешать не буду. А вот цветы надо будет купить. И не дохлый кактус, а букет ромашек в вазе. Я пририсовала небольшой коврик рядом с постелью Ах да, матрас. Спать на этом клоповнике просто невозможно. Я уже это проходила, как раз лет восемь назад, когда мы с мужем были молоды и бедны и спали на полном живности матрасе, подобранном с улицы. Пора выводить существование на новый уровень.
Несмотря на ограниченный бюджет, я все-таки купила в Интернете тонкий походный матрасик, состоящий из трех подушек. Его и матрасом сложно назвать, скорее мягкая циновка. Зато ярко-красного цвета, цвета страсти, как я люблю. Ну или любила. Настоящее состояние внутреннего оцепенения не предусматривало никаких сильных эмоций.
Тем не менее план действий и план комнаты меня воодушевили. Допив кофе, я вышла в холодный сонный сентябрь и зашагала обратно, к месту, которое отныне на неопределенный срок будет служить мне домом.
Ну что, как выходные? спросила Марго, выходя из машины. На лице у нее отражался во всей красе серый понедельник и личная катастрофа. Вот уже месяц Марго снимала со своим новым мужчиной номер в гостинице неподалеку от дома за какие-то баснословные деньги. Каждый вечер она забирала детей из школы, привозила домой, кормила ужином, укладывала спать и уезжала, так как находиться с бывшим мужем под одной крышей было невыносимо. Каждое утро, до работы, она приезжала покормить детей завтраком и отвезти в школу.
Переехала, пробормотала я. По пути на работу я решила, что на этой неделе ни с кем не буду обсуждать мой переезд. Не хочу об этом говорить.
Жалеешь? Может, вернешься? спросила Марго.
Я не жалела и напрочь забыла значение слова «вернуться».
Но как жить в моем новом амплуа, я пока не знала. Мне все еще казалось, что я прыгнула на дно общества и теперь пожизненно приговорена к примитивному существованию.
Белый задник. Яркий свет софитов. Щелкает затвором фотоаппарат. Я демонстрирую спортивную одежду для интернет-магазина одного из наших брендов. То, что именно меня из всего офиса выбрали для рекламы обтягивающих спортивок с логотипом компании, должно мне льстить. Но вот я стою, послушно кладу руку на бедро или отставляю носок в сторону, и мне совершенно безразлично, что со мной происходит. Фотограф показывает мне снимок. Плоский живот, накачанные ноги, широко раскрытые глаза, милая мордашка Здесь не видно главного выжженного пепелища у меня в душе.
Удачи. Ты же знаешь, ты всегда можешь вернуться.
Я знала.
Но мы оба также знали, что я больше не вернусь.
* * *
Что такое мечты?
Мечты это отражение собственного понимания счастья.
То, что заставляет улыбаться. То, что можешь делать с удовольствием, снова и снова. Или то, что случается однажды и остается навсегда.
Мечты бывают совсем маленькими и незначительными но для конкретного человека они могут стать отдушиной, спасением, смыслом его существования.
Мечты есть у каждого. Чаще всего они ютятся в самом дальнем углу сердца и очень редко дают о себе знать. Когда человек на миг отвлечется от своей повседневности, поднимет голову и ему примечтается. И он вздохнет, подумает глупость я какую-то хочу, перебьюсь, опускает голову и задвигает свои мечты подальше. И так из раза в раз, из года в год, пока он не состарится и в самом конце не начнет сожалеть о своей нерешительности и безвозвратно упущенных возможностях.
Много лет я боялась, что когда-нибудь мне будет «мучительно больно за бесцельно прожитые годы».
Потом я много лет пыталась осуществить либо чужие, либо общепринятые мечты. Успеть выйти замуж до определенного возраста. Попасть в определенную доходную категорию. Жить в своем доме. Открыть свой бизнес. Вот только, если это не твои собственные мечты, они либо с треском проваливаются, либо не доставляют должной радости. Да и мечты ли это? Взять, к примеру, зарплату, на которую можно достойно жить. Это цель. Необходимость. Условие для выживания. При должном усердии и удаче этой цели можно рано или поздно достичь. Но когда существование сводится исключительно к таким целям, жизнь теряет смысл.