Как этому человеку такое, вообще, в голову пришло?
Хотя если бы в комплекте к рыжему Даньке не шел его ужасный отец, то
Ой, ладно! Нашла о чем думать, Мирослава! Других дел будто нет
Да, счастливая Мариша. Такая радость, внучек у нее есть. Ангелочек маленький, настойчивый голос мамы выдернул меня из дурацких мыслей. Она мечтательно улыбалась, старательно отводя от меня взгляд.
Это Мишенька-то ангелочек и радость? Этот постоянно капризничающий, все ломающий и портящий поганец? Равнодушный ко всему, кроме своих хотелок, демон-разрушитель это счастье? я от возмущения даже привстала на кровати.
Мирочка, ну ладно тебе! Мишенька же не знал, что с твоими книгами нельзя играть, мама просительно заглянула мне в глаза.
Недавняя история, когда «ангелочек» залез в мой книжный шкаф и на мелкие клочки разодрал с два десятка книг, все еще вызывала у нее чувство вины передо мной.
А у меня стойкую злость. Я эти книги годами собирала и лишилась в один миг. По воле этого маленького исчадия ада. И ведь не что попало, разодрал, вандал малолетний! Не-ет!
Пользуясь тем, что меня нет дома, а бабушка занята разговорами на кухне, Мишенька по-тихому пробрался в мою комнату. Подтащил к книжному шкафу стул, залез на него и с самой верхней, застекленной полки вытащил все книги.
Скинул их на пол, затем спустился сам и принялся методично уничтожать эти довольно редкие издания. В том числе одно букинистическое, стоившее мне целое состояние!
Когда его бабушка спохватилась, что давно не видит и не слышит любимого внучка, от книг остались только изодранные обложки и горы бумажной трухи, ровным слоем усыпавшие пол в моей комнате.
От этого воспоминания мое, и так не самое радужное настроение, совсем скатилось под плинтус. Ну почему у меня всегда так, все через одно место? Даже дорогих мне книг лишилась таким идиотским образом!
Мама успокаивающе похлопала меня по руке:
Мирочка, ну, прости мальчика. Ты ведь психолог, должна понимать такие вещи мама укоризненно покачала головой.
Мама, я Мишеньке ничего не должна. Ни понимания, ни прощения, процедила я, изо всех сил сдерживаясь, честно говоря, потерю книг я до сих пор до конца не пережила. И то, что я психолог, не означает, что обязана спокойно относиться к проделкам этого мелкого поганца. Он нанес мне материальный ущерб, возместить который его родственники наотрез отказались. Для них книги это ерунда, не стоящая внимания и денег.
Про моральный ущерб я вообще молчу, его ничем не измеришь. И я уверена, родители даже не отругали Мишеньку за эту выходку, я поморщилась, вспомнив, как его отец орал на меня по телефону, обвиняя во всех смертных грехах. Причем, нелюбовь к детям и бессердечие были, по его мнению, еще не самой тяжкой моей виной перед Вселенной.
Мирочка, просто мальчик еще маленький, вот и ведет себя так. Подрастет и изменится, мама примирительно улыбнулась.
Ну да, семь лет это маленький! Знаешь, я почти уверена, что этот мальчик вырастет, и из маленького пакостника превратится в большого вредителя, я возмущенно закатила глаза. И сразу вспомнила другого мальчика, всего на год старше.
Даниил Славинов ни капризным, ни равнодушным, ни пакостным не был ни разу. Он был одиноким, немного потерянным и мало знавшим о реальной человеческой жизни мальчишкой. Еще был добрым и по-своему честным.
Данька, хотя и оставался хитрюгой себе на уме, всегда свято исполнял наши с ним договоренности. Если, конечно, нам удавалось договориться. Потому что, свои интересы он продавливал очень качественно, ну а я тоже стояла на своем.
Но главное, младший Славинов видел границы дозволенного и помнил, что ему «не все можно». В отличие от своего отца, который, похоже, о таких вещах даже не задумывается
И уж точно, демоном-разрушителем восьмилетний Славинов-младший не был. И еще, он был странно дорог мне
Мирочка, а ты почему вчера задержалась после работы? мама решила перейти с темы «ангелочка» на безопасную. Я так и не расспросила тебя. Вы с Димой куда-то ходили отдохнуть?
Нет, мамуль, я тоже постаралась отвлечься от страданий по погибшим книжным раритетам, с отцом своего клиента встретилась поговорить.
Да, встретилась и поговорила. Наконец, задала ему интересующие меня вопросы и даже получила обещанные ответы. А еще получила просто сногсшибательное предложение, от которого до сих пор пузырюсь возмущением
А-а, это тот мальчик, у которого папа особенный, и тебя специально попросили с его сыном поработать? мама понятливо закивала. Только я не помню, как мальчика зовут
Мамуль, ты не знаешь, как его зовут. Я тебе не говорила, я сделала многозначительные глаза. Усмехнувшись, добавила. А папа у него да, очень особенный.
Мама вздохнула и немного обиженно посетовала:
Помню я, помню, что ты про своих клиентов никому ничего не рассказываешь. Но маме-то можно Я же никому ни слова
Ма-му-ля! Ты же знаешь, что нет. Даже то, что новый клиент маленький мальчик, мне не стоило тебе говорить. Просто я тогда расстроилась ужасно, вот и пожаловалась на жизнь. Но, больше не спрашивай, пожалуйста, я добавила твердости в голос.
Мама еще печально повздыхала и поднялась:
Ладно, Мирчонок, пойду я спать, устала ужасно. Гости это хорошо, но сильно утомляешься.
Мам, когда у тебя следующее обследование? спросила я, пока она не вышла за дверь.
Мама замерла, держась за ручку двери. Сильно похудевшие острые плечи приподнялись и застыли, забыв опуститься.
Во вторник, не глядя на меня, произнесла чересчур равнодушно, словно говорила о совершенном пустяке.
Мам, я поеду с тобой в клинику.
Все также, не поворачиваясь, она отрицательно покрутила головой.
Нет, доченька, не надо. Я сама справлюсь. У тебя работа, а там, в клинике ничего страшного нет. Я сама.
Мамуль, я найду деньги на операцию. Обещаю тебе! я вцепилась в край одеяла и потянула на себя, словно оно могло укрыть меня от беды, случившейся с моей мамой.
Мирочка, я уверена, что моя очередь на донорский орган подойдет очень скоро. Сергей Анатольевич говорил об этом в нашу последнюю встречу.
Хорошо, мамуль. Но я все равно к нему заеду и поговорю.
Конечно, родная, если хочешь, то поговори. Спокойной ночи.
Мама выскользнула за дверь, так и не повернувшись ко мне лицом.
А я вытянулась на кровати и все-таки накрылась одеялом с головой. Точно, как в детстве, когда этот волшебный способ помогал спрятаться от ужастиков, регулярно приключавшихся в моей жизни.
Жаль только, чем старше я становилась, тем хуже срабатывал этот прием.
Вот и сейчас, лежа в душной одеяльной темноте, я ни на грамм не верила, что этот кошмар с мамой, начавшийся два года назад, вдруг развеется так же легко, как когда-то мои детские страхи.
Почувствовав, что задыхаюсь, скинула одеяло и вытянулась на кровати, напряженно глядя в потолок со старой побелкой.
Неожиданно в тяжелые мысли, жерновами ворочавшиеся в моей голове, вклинился звонок телефона. В недоумении, кто это может быть, я схватила трубку.
Мирослава, прозвучал из нее холодный голос Яниса Славинова. Прости, что поздно. Мне нужна твоя помощь
Глава 9
Моя помощь? недоуменным шепотом переспросила я, прикрываясь ладонью, чтобы мама не услышала и не проснулась.
Да, Мирослава, твоя помощь. Мне просто не к кому больше обратиться, олигарх замолчал. Зато на заднем фоне у него начали раздаваться странные звуки, что-то похожее на вой бензопилы вперемежку со скулежом раненого щенка.
Что у вас происходит? завопила я шепотом, чувствуя, как в душе растет паника. Что-то с вашим сыном?
Сейчас выйду в другую комнату, с досадой выдохнул Славинов, тут невозможно разговаривать.
Все, вышел, произнес через полминуты. Мирослава
Это Данька плакал?! перебила я мужчину, чувствуя, как похолодело сердце.
Да, у него истерика. И я не могу его успокоить, устало признался он после паузы.
Голос Славинова смолк, зато на том конце трубки опять раздались завывания.
Данька, прекрати орать! глухо ругнулся олигарх. Я с Мирославой разговариваю!
Папа, дай я сам поговорю с ней! провыл где-то там рыжий.
Мирослава, поговоришь с ним? в голосе мужчины явственно слышалась досада. И немного растерянность.
Да что случилось-то? Объясните по-человечески! А потом я поговорю с вашим сыном.
Я улетаю через несколько часов у меня подписание важного контракта в Сингапуре. А няню сына увезли с острым аппендицитом. Сейчас ей делают операцию, и минимум неделю она будет на больничном. Поэтому присматривать за Данькой некому. Ты не могла бы побыть с ним, пока меня не будет?
Я?! даже телефон от уха отодвинула и посмотрела на него с изумлением. Будто он мог разъяснить мне смысл только что услышанного.
Снова прижала к уху и осторожно поинтересовалась:
У вас что, кроме няни, некому присмотреть за мальчиком?
Олигарх опять досадливо выдохнул и где-то там рявкнул на сына:
Хорош рыдать! Сейчас я все объясню твоей любимой Мирославе и потом передам трубку тебе.
Але, это он уже мне, есть, кому присмотреть, естественно. Но сын наотрез отказывается оставаться с нашей экономкой или с с кем-нибудь еще. Няня единственный человек, кому он более-менее доверяет. Кроме тебя, конечно.
Я молчала, и олигарх поспешно добавил:
Мирослава, всего три дня. И я хорошо заплачу тебе. Сколько сама скажешь, столько и заплачу.
Деньги здесь ни при чем, я возмущенно поджала губы, ну что за человек! Все одной меркой мерит. Просто я не няня! И у меня работа в центре в эти дни.
Мирослава, я решу вопрос с твоей начальницей. Всего три дня! Оплата тебе понравится
Дайте трубку Даниилу, перебила неприязненно, у этого мужчины есть что-то в голове, кроме денежных знаков?
Пауза, и из телефона понеслось сдавленное всхлипывание.
М-мир-рослав-ва, проикал рыжий и снова протяжно всхлипнул.
Так, Даниил, успокаиваемся, произнесла я спокойно и строго, зная, что на него такой тон действует лучше всего. Давай, делай глубокий вдох и задержи дыхание, сколько можешь. Сделал? Теперь медленно, длинно выдыхай. И еще раз сначала вдох, задержка, выдох. И третий раз
В трубке раздалось придушенное пыхтение, и через минуту почти спокойный голос рыжего.
Мирослава, папа предлагает мне остаться или с крокодилихой, или с ведьмой, а я не могу-у! Они злобные, и обе ненавидят меня и опять сорвался на плач.
Даниил, спокойно! попросила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются дурацкие слезы сочувствия. Я тебя услышала. Дай трубку папе
Через час мой телефон завибрировал сообщением:
«Машина у подъезда, белый «Хаммер». Выходи».
Я торопливо написала записку маме и положила ее на кухонный стол, придавив сахарницей. Подхватила наспех собранную сумку с вещами и, стараясь двигаться бесшумно, выскользнула за дверь квартиры, сама до конца не веря в то, что делаю это
Глава 10
Я вышла из подъезда и на секунду остановилась, напряженно глядя на занявший чуть не половину двора огромный автомобиль.
Что я делаю? Зачем ввязываюсь в эту авантюру с чужим ребенком и его наглым отцом? Я не няня, и понятия не имею, как с детьми обращаться. Могла бы иметь понятие, но судьба решила по-своему.
С усилием втянула в себя воздух, пытаясь успокоиться, и сказала сама себе из-за денег. Ради той оплаты, что пообещал мне Славинов за три дня, проведенных с его сыном. Сумму, равную моему двухмесячному заработку с обеих моих работ. Мне нужны эти деньги!
Я переступила с ноги на ногу, все так же глядя из-под подъездного козырька на белый, масляно блестевший бок автомобиля, не решаясь шагнуть вперед.
Любые контакты с клиентом вне кабинета противоречат негласной этике моей профессии. И я всегда, всегда строго придерживалась этого правила, не общаясь ни с одним своим клиентом. Что сейчас изменилось?
Деньги? Да, они, конечно. Но и
Я вздохнула и переложила сумку в другую руку что, если я сейчас поверну обратно? Мне нельзя привязываться к этому рыжему мальчишке, а я делаю это. С каждым днем, с каждой встречей он занимает все больше и больше места в моем сердце.
Это неправильно. Непрофессионально. Эмоциональная привязанность к клиенту сильно осложняет работу. Мешает и зачастую делает ее невозможной. Поэтому я не работаю с детьми. Поэтому, и потому что мне больно
Повернулась к джипу спиной и взялась за ручку подъездной двери я вернусь домой и позвоню Славинову. Извинюсь и скажу, что не могу. Просто не могу и все И пусть он думает обо мне, все что угодно. Знаю, что подведу его, но я не могу
Мирослава! настиг меня звонкий голос, когда уже потянула на себя дверь.
Я крутнулась на каблуках из распахнувшейся задней двери белой машины выскочил Даниил Славинов в шортах и серой толстовке с Бэтменом на груди. Высоко вскидывая худые колени, неловко побежал ко мне, раскинув руки, словно собираясь обнять.
Добежав, Данька, и правда, на миг прижался ко мне, обняв тонкими руками, и тут же отодвинулся. Запрокинул голову и замер, глядя мне в лицо сияющими глазами.
Мирослава, пойдем в машину, а то папе скоро в аэропорт надо ехать, у него встреча завтра вечером. А ему еще лететь десять часов. До Сингапура знаешь как далеко? Ты была в Сингапуре?
Нет, Дань, я не была в Сингапуре. А ты? спросила это машинально, не отводя взгляда от высокой мужской фигуры, выбравшейся из водительской двери. Твой папа тоже за мной приехал?
Конечно, папа за тобой приехал. Мы вместе приехали. А в Сингапуре я тоже не был. Папа говорит, что туда слишком долго лететь для ребенка, рыжий на секунду повернулся к отцу и тут же потянулся за моей сумкой Давай, я возьму. Тебе тяжело, наверное. Ты ведь женсчина.
Он так и произнес это слово «женсчина».
Даниил, негромкий голос его отца остановил попытки мальчишки выхватить сумку. Сядь пока в машину. Я переговорю с Мирославой, и мы поедем.
Па-ап, давай вы дома поговорите?
Даниил! холодно припечатал олигарх, заставив меня поежиться.
Данька послушно отошел и, буркнув себе под нос: «Вечно эти взрослые разговоры!» спиной вперед, не сводя с меня взгляда, медленно двинулся в сторону машины.
Под ноги смотри, посоветовал ему отец и повернулся ко мне. Наклонился и потянул из моих крепко сжатых пальцев ручку сумки:
Давай мне. Ты ведь, и правда, «женсчина».
Да неужели? я попыталась отдернуть сумку, сама не знаю зачем, но только стукнула себя по ногам твердым нижним краем. Зашипела от боли, почему-то виновным в этом назначив олигарха, и разжала пальцы.
Вроде бы да, судя по твоему досье, Славинов усмехнулся, замолчал и опять принялся рассматривать мое лицо.
Что?! Что вы так смотрите? У меня на лице грязь или рога выросли? я вскинула голову и независимо выдвинула вперед подбородок. Мы едем или будем в гляделки играть?
Я рад, что ты согласилась, Мирослава, разомкнул губы олигарх и опять молча на меня уставился. Да что ему надо-то?
Он стоял, нависая надо мной своей громадой, и опять, как в тот раз в моем кабинете, на меня начала накатывать паника. Во рту пересохло, и странно, горячо потянуло низ живота.
Ты боишься меня? вдруг негромко спросил мужчина.
Вот еще, проскрипела я сухим ртом и непроизвольно шагнула назад, к спасительной двери подъезда.
Трусишка, он хмыкнул и шагнул ко мне, почти прижимая к двери за моей спиной. Мирослава, я не обижаю женщин.
Рада, что в вас есть хоть немного порядочности, привалилась к полотну двери, чувствуя, как металл успокаивающе холодит кожу лопаток.
Неожиданно олигарх протолкнул ладонь мне за спину и надавил, вынудив податься к нему. Низко наклонился и прошептал: