В избе этой Вира целую здравницу устроила, комнатку одну под тяжелых больных оставила, которым уход постоянный надобен. Весь подпол, со временем травами да мазями оброс на все случаи жизни. Она и роды примет, и рану охотнику утянет, хвори все вытравит из тела и детишкам и взрослым.
Так что, даже жены мужиков своих не ревновали, когда те домой чашку обычную вырежут, а для Виры в подарок резьбой украсят, да ручечку из оленьего рога резную приладят. Бабы и сам к ней с мужьями отправляли или сами несли, то вкусность какую, то настоечку на ягодах лесных редких
И сейчас, Арн перевел взгляд с толстенных бревен сруба без окон, на крышу, где, двигающаяся плавно как кошка, Вира переворачивала, сушащиеся на солнцепеке, пучки трав. Ненадолго он залюбовался, и, надо признать, было на что. При виде ведьмы, у любого нормального мужика сердце начинало гонять кровь с повышенной скоростью, с точки зрения женской красоты, она была, что то вроде, природного самородка. Охотники, уже давно перекалечили друг друга ради такой девки, не будь она ведьмой.
Во первых, ведьме муж не положен, испокон веков так поконом положено, во вторых, побаивались они Виру, мало того что ведьма-колдунья, да еще и норовом крута деваха.
До нее почти все ведьмы наши были травницами, ведали лечением. Вот и наставница виры, была такой. Девочку приютила, когда она, после нападения ворга, сироткой осталась. Травничать у девчушки сразу получилось, чуть ли не лучше наставницы, и судьба ее была предрешена. Научила она девчушку паре рецептов, да книгу читать научила.
Книга эта со стародавних времен в деревне хранится, выкупили ее еще в городе Тернь, когда обозы хаживали. Выкупили у столичного лекаря, прибывшего в город. Продавать он ее нипочем не желал, так как было это издание особо ценное и содержало на любую хворь рецепт и лекарственный и магический. Охотники тогда не поскупились, да и соседи помогли, потому как, читать обученная, лекарка у охотников была и соседям помогала. От кучи ценной пушнины из дикого леса, считавшейся бесценной по всей империи, он вспомнил, что и так почти всю ее наизусть знает, а, после того, как рудокопы пару камушков цветных подбросили, вообще вспомнил, что кучу места занимает и жить ему мешает.
Так Вира, книжку эту вдоль и поперек излазила, и травы с корешками там указанные находить не ленилась днями в лесу пропадала. И лекарства, ею изготовленные, от многих болезней жителей деревни спасали, причем от таких, от которых раньше на погребальный костер отправлялись почти наверняка. И кровь её тоже бледнеть не заставляла, и вычитав все правила, девица раны и прочие увечья врачевать научилась.
А как начала девочка расцветать, и в деву юную превращаться, открылся у нее дар колдовской. Были в книге той заговоры всяческие, заклинаниями подписанные, так ведьмы их всегда нашептывали, для порядку видать, вдруг да поможет не зря ж ведь писаны. Работать эти заговоры, только, не хотели, все лекарствами да травами вылечивали в итоге. Вира как то решила полностью заговор один прошептать, когда ногу сломанную неудачливому охотнику лечила, кость вправила, мазями натерла, в желобок ногу утянула да отваром напоила, но болючий перелом видать был, жуть! Она и пошептала
Жинка охотника, рядом сидевшая, сразу из хаты вылетела, как увидела, что свечка красным огнем засветила, а глаза у девушки ярко зеленым наливаться начали, да будто свет из них пошел колдовской. Она по мосткам прямой наводкой к Баргу и прибежала с криками колдовство, мол, молодуха лекарка творит в хате ее, страшно ей до жути за себя да муженька своего! Когда тот дошагал по мосткам до хаты охотника, Вира уже ощупывала место перелома, а охотник, довольно улыбаясь, мотал головой.
Слышь, староста, я уже готовился до утра край кровати грызть, пока отвар не подействует, а ведьма наша шепнула и, идиш ты, как рукой сняла! радостно произнес горе-охотник вошедшему в хату Баргу.
Самой интересно, почему сработало, все же лекарки до меня шептали, а толку то не было. А я прям почувствовала, как тепло с меня сходит, и, будто, в больное место впитывается.
Вооо, а мне полегшало сразу! И глазищи твои аж засветились зеленым. Моя, вон, дуреха убежала с перепугу!
Барг подошел к девушке:
Ты как милая? Я слыхал волшба силу забирает, как после работы тяжкой.
Как обычно, вроде бы, зябко только стало. Дядько барг, разреши еще раз попробовать, кости лучше всех время да сон здоровый лечит, а я, как раз, сонный наговор и попробую.
Ты уж аккуратнее, сама уже все знаешь, главное чтоб худо не стало не тебе, не этому горе-древолазу!
Да ладно тебе измываться, с кем не бывает то!?
А то то и оно, что с некоторыми не бывает, обособлево с теми, кто под ноги смотрит, и понимает, что дикий лес не лужок для прогулок!
В это время Вира начала шептать новый заговор. И явно желающий возразить старейшине охотник, уткнулся в подушку и засопел как ребенок.
Надо же. Опять получилось взволнованно произнесла юная ведьма.
Барг с удивлением наблюдал, как плавно гаснет зеленый свет в ее глазах и еле успел подхватить девушку. Вира хотела подойти и проверить дыхание спящего охотника, но в глазах потемнело, пол стал раскачиваться и, пытаясь рукой ухватиться за воздух, она почти распласталась на полу, если бы не стоявший рядом старейшина, поддержавший ее, и не давший потерять сознание.
Отжешь, говорил ведь, волшба то силу тянет немалую, тут аккуратничать надобно, да без нужды сильной не использовать. Оно ж дитятко видишь как, и спросить то да поучиться не у кого, окромя книжки ентой окаянной. Так что осторожней дочка, осторожней!!!
К счастью, Вира быстро почувствовала себя лучше, и вскоре научилась пользоваться заговорами из книги, не доводя себя до состояния измождения.
Само собой разумеется, жители деревни стали хранить Виру, как гигантская морская раковина свою драгоценную жемчужину. В конце концов, не каждый город может похвастаться хорошим лекарем, а уж, владеющим волшбой и тем паче!
И сейчас Арн наблюдал, как ведьма с красотой и грацией, присущей дикой кошке, перелезла через конек своей неприступной избушки и начала переворачивать пучки трав, сохнущие на этой половине крыши. Филин начал подглядывать за процессом и и залюбовался представлением до полного отвлечения от окружающего мира.
А залюбоваться было чем! Ведьма, пережившая уже больше трех десятков зим, своей удивительной красотой могла затмить любую юную красавицу. Черные волосы толстыми блестящими струями стекали по длинной загорелой шее, разбегаясь по красивым плечам, блестящими на солнце, водопадами шелка. Тонкая талия дородной женщины, крайне аппетитно выделяла и развитый плечевой пояс и красивые широкие бедра. У Арна ее фигура ассоциировалась скорее с лесной ланью, нежели с деревенскими девками такие же сильные бедра, тонкие коленки, подтянутые красивые икры и стройные щиколотки. Все это великолепие, окончательно переводило мужиков с разговорного на мычание, когда глаза останавливались на, по девичьи высоко поднятой, груди, либо на загорелом личике с тонким носом, высокими царственными скулами и пухлыми губками. Арн никогда не видел царственных особ и не бывал при королевских дворах, но именно так, по его мнению, должны были выглядеть королевы, таки же как Вира высокие, стройные и завораживающие!
Вира, закончив с половиной крыши, выпрямилась и взглянула вниз на Арна. Он понял, что она видит куда смотрят его глаза даже под полями этой дебильной шапки, но взгляд не отвел.
Слюни подбери филин, всю лужайку мне затопишь!
Вся царственность древесному коту под хвост еле слышно пробубнил филин.
Ведьма подошла к краю и легко спрыгнула с высоты, почти, в рост человека, и сделав пару шагов по инерции оказалась рядом с ним. Попытка приподняться на локте была пресечена в зародыше. Вира положила руки ему на горло и прижала к земле, начав второй рукой ковырять корочку засохшей мази на располосованном боку.
и откуда в таких тоненьких ручонках только сила берется только успел подумать охотник, как ведьма уже прервала ход его мыслей
Это не нормально, что на тебе все как на диких зверюках заживает задумчиво произнесла она, отколупав засохшую мазь с корочкой крови и рассматривая рубец с розовой кожицей, в том месте где еще недавно была жуткая рана.
Ты же сама заговор шептала, как рану обработала и края свела вот и заживает быстро с волшбой то!
И это тоже странно, в тебя этот заговор вошел, как вода в сухой песок, а вот когда я сонный наговор делала, меня как судорогой проняло, а тебе хоть бы хны!
Ой ведьма, эт тебе все знать да понимать хочется, а мне охота воргов всех дострелять, так что, раз быстро заживает, то и слава богам светлым, да духам лесным помощникам.
Вира встала, пристально взглянула в глаза распластанному перед ней филину и вздохнула не любила загадок. Затем повернулась к избушке и выстрелила как пружинка, пару длинных шагов, прыжок влево, вправо ногой на колоду, влево на дровницу, толчок и вот она уже опять на крыше, раскладывает пучки трав.
вот коза горная ухмыляясь и косясь в ее сторону подумал Арн.
Ведьма и правда могла дать фору многим охотникам в плане скорости и ловкости. Многие из трав, указанных в книге, росли только в определенных рощах или борах, находящихся на весомом удалении от деревушки. Успеть туда за день задача почти невыполнимая.
Вира выбегала из дома с отступлением темноты, еще до рассвета, и подобно лесной лани неслась багом через лес без остановок, чтобы добраться до нужных трав или кореньев. Она лишь изредка переходила с бега на шаг и, только добравшись до места быстро расправлялась с кусочком вареного мяса, завернутого в листья трав, и сразу же принималась за работу. Быстро закончив, она подтягивала лямки и утяжки своего располневшего рюкзака и, так же ветром, бежала обратно.
Арн знал это, потому, что неоднократно бегал за ней в лес, не выдавая своего присутствия, боялся что Вира увлечется, и придётся отбивать девушку от проклятущих воргов. Поняв, насколько хороша в лесу эта быстроногая чертовка, он стал только караулить ее в лесу вечером, на случай если она припоздниться.
Несколько раз ведьма действительно могла не вернуться однажды она забежала слишком далеко, а один раз увлеклась, найдя целый кладезь редких целебных корешков и проковырялась слишком долго, а рюкзак оказался слишком тяжёлым.
Как всегда, дикий лес не простил оплошность, и ворги уже тропили ее след с наступлением сумерек. И оба раза Арн, прятавшийся в кроне и поджидающий ведьму, отстреливал тварей, как ему казалось, не выдав своего присутствия.
Он считал, пусть лучше рассчитывает только на свои силы и думает, что ее спасли быстрые ноги и счастливый случай, и не показывался ей на глаза.
Она думала, что раз хочет оставаться ее тайным спасителем, то пусть остается. И делала вид, что ни разу не замечала его оранжевых глаз в предзакатном сумраке в кронах деревьев, не слышала свиста его стрел и не долетали до ее уха предсмертные визги, гнавших ее воргов.
Раз ты уже почти здоровый, то начинай мне помогать. Тебе сейчас полезны легкие нагрузки.
Я, признаться, не уверен, что это те самые нагрузки
А ты не переживай, и нос в сторону леса не поворачивай. Почти здоровый, это не выздоровевший, так что нагрузки будут тебе разные. А пока тащи связки бадана, их надо вон на тех веревках развешивать.
Ночью ее рука опять легла на его толстую шею, не давая подняться и прижимая к душистой подушке из ароматного сена.
А ну не выкрутасничай ночной котяра, я тебе двигаться разрешила, а не надрываться!
Хорошо, буду только двигаться полушепотом пробасил филин и, не поднимаясь, подвигал тазом вправо влево
Вира застонала, закусив пухлую губку, затем нагнулась и впилась поцелуем в его губы. Она начала плавно, но напористо двигаться когда его горячие ладони легли ей на грудь. Вира сдерживала как могла волну удовольствия, чтобы дождаться его, а, когда почувствовала, как напряглись все его мышцы, а внутри стало жарко, не сдержав стона блаженства, выгнулась дугой и затем, вздрагивая всем телом, упала на его широкую грудь.
Все, понял? все еще задыхаясь, прошептала Вира полезешь ко мне четвертый раз, опою тебя сонной настойкой, животное неугомонное!
Он повернулся на бок и, молча, сгреб ее в объятия, поцеловав в нос и прижал поплотнее. Ведьма- колдунья, которой восхищалась, но и побаивалась вся деревня, довольно поворочалась и засопела как маленький лисенок, улыбаясь уголками губ во сне.
Об их связи никто даже не догадывался, за исключением бывшего старшего охотника, а ныне старосты, Барга. Он частенько маялся бессонницей и бродил по мосткам рядом со своей хатой, бывшей ближайшей к избушке ведьмы. А слуху старого охотника могли позавидовать летучие мыши, разве что крутить ушами как заяц не умел.
Барг держал язык за зубами и молча радовался за них, потому как несправедливость распределения семейного счастья его расстраивала. Ведьме муж был вообще не положен, да и боялись ее мужики и норовом крута, и волшбой владеет. А филинам жен назначали, ибо мало какая девка хотела мужа, которого скорее всего ворги пожрут не сегодня так завтра. Арна еще и девки побаивались нелюдимый, больше в лесу чем в деревне, что за характер поди узнай, а, судя по ручищам да фигуре, медведя задавит не употеет. Вдруг обнимет и силу не рассчитает, аль осерчает на что, да подзатыльник сдаст, так поди кости все и переломает.
Поэтому когда ночью мимо, стоящего на мостке рядом с хатой и слушающего звуки спящей деревни, Барга беззвучно проскальзывала тень огромного филина или долетел со стороны ведьминой избушки еле слышимый звук, он лишь ехидно улыбался.
Любитесь дети, на вас вся деревня держится, а счастья вам, кроме как друг в друге, нигде не найти, так что любитесь
И, вдохнув в грудь аромат лесного воздуха, старейшина направился в свою хатку, чтобы попытаться уснуть завтра, как всегда, много дел!
ГЛАВА 8
Дни стали потихоньку становится короче, но до конца лета было еще далеко. С момента, как Арн перебил последнюю стаю лесных демонов, луна успела переродится всего раз.
Западные стаи не спешили возвращаться на освободившуюся от их более сильных сородичей территорию. Что лишний раз подтверждало крайнюю разумность проклятых тварей.
От воргов в охотничьих угодьях деревни остались жалкие остатки. В основном молодые разведчики, бегавшие отдельно от своих стай. Сейчас они бегали по одному, занимаясь тем, что охотились для собственного прокорму, и, как от лесного пожара, старались держаться подальше от страшного филина, искавшего их в лесу.
Единственную группу из пяти тварей, одного серебряного хвоста и четверки молодых, Арн пригвоздил к земле уже на третью ночь, после того, как за хорошее поведение был выпущен ведьмой на свободу.
Последнее же время он гонял по всему дикому лесу одиночек, которые, видимо разуверившись в своей смертоносности, щемились от него с повышенным старанием.
И сейчас, перебив пару простых одиночек, он охотился на серебряного хвоста, который чуть не пожрал охотников, которые слишком рано перед восходом вошли в лес на проверку силков. Тварь явно вознамерилась мстить людям за изведенных сородичей, однако, крайне рьяно и успешно избегала встречи с главным обидчиком.