Мать уронила ложку на пол, и Василиса очнулась от безрадостных мыслей.
Мама, спросила она, ты наелась? Тогда давай оденемся и пойдем.
Куда? требовательно спросила мать. В магазин? Сама сходи. Я не хочу.
Гулять пойдем! сказала наученная горьким опытом Василиса. Сядем на лавочку, будем песни петь.
Ну ладно Мать с грохотом швырнула на пол алюминиевую миску из-под каши.
«Господи, и когда это кончится!» вздохнула дочь.
Ну что, Машка, спросила Татьяна, тщательно рисуя перед зеркалом изрядно поредевшие брови, пойдем к хозяйке бывшей на поклон? Как она вчера сказала с визитом?
Может, не надо?.. протянула ее сестра. Зачем мы туда пойдем? Что мы ей скажем?
Ну, вот еще, не ходить! Зря я, что ли, с Райкой Саватеевой сменами поменялась? У нее мужик из командировки вернулся, а ей в ночную идти! Говорит, если ее дома не будет, он обязательно по бабам побежит! А то и домой какую-нибудь приведет. Так что как раз удачно вышло, успеем мы к тете Ане зайти!
Какая она нам тетя? фыркнула Мария. Мы ей не родня, это дядя Коля покойный родственником считался.
Считался? Татьяна провела неудачную линию, чертыхнулась и бросила карандаш. Да какая он нам родня! Как в деревне баба Катя говорила наш плетень горел, а ихний дед задницу грел! Тоже мне, осчастливил, облагодетельствовал, взял мать в прислуги. Лет пятнадцать мать на него горбатилась, все придирки его жены сносила, а что получила взамен?
Ну, деньги он ей платил по тем временам хорошие, жила на всем готовом, на еду не тратилась, хозяйка хоть и вредная, а кой-какую одежду нам отдавала.
Ага, обноски всякие!
Ну, Танька, ты даешь! Сама за шмотки импортные готова была в ножки ей кланяться! А помнишь, как мы с тобой из-за кофточки подрались?
Помню, и кофту изорвали, никому она не досталась, хмуро ответила Татьяна.
И зря ты на дядьку покойного злишься, все-таки вытащил он нас из деревни. Там бы мы как жили? Папаша вечно пьяный, он и дом-то по пьянке поджег, заснул с папиросой. И Жулька сгорела
Вечно ты эту пустолайку вспоминаешь! Тьфу на нее!
А я знаю, отчего ты из деревни уезжать не хотела, после некоторого молчания сказала Мария, все Вовку Шушлякова забыть не могла. Видела я, как ты к нему ночами на сеновал лазала. А потом к бабке Алене бегала, чтобы выкидыш вызвать.
Ну да, дала бабка травки какой-то, все и вышло неохотно призналась Татьяна. А с Вовкой у нас любовь была с четырнадцати лет, я, может, если бы в деревне осталась, замуж бы за него вышла! Другую бы жизнь прожила!
Да ладно, его в армию забрали, он с тех пор и глаз в деревню не казал! В городе все же лучше, чем в деревне в навозе ковыряться, коровам хвосты вертеть.
Да чем лучше? Татьяна снова схватила карандаш. Как мы жили? Сначала в общежитии при фабрике шесть девок в комнате. Потом, когда хозяева смотались, маманьку чуть не на улицу выбросили!
А вот не ври! Дом сгорел, и оказалось, что дядя Коля маме квартиру однокомнатную выбил перед отъездом.
Ага, халупу эту несчастную, где мы сейчас живем? Татьяна снова в сердцах бросила карандаш. Как мать парализовало, так мы сюда переехали. Ты вспомни еще, когда мы втроем тут помещались! Друг у друга на голове! Мать стонет, запах от нее жуткий, окна открыть нельзя ей сквозняки вредны А потом, как мать похоронили, ну что это за жизнь в однушке-то. Мужика не приведешь
Тебе лишь бы мужика привести! Мария наконец потеряла терпение. Как начала в четырнадцать лет так остановиться не можешь, маманька, может, из-за этого и в могилу раньше времени сошла! Сколько ей крови попортили жены твоих хахалей!
Да где же я неженатых-то возьму? искренне удивилась Татьяна. Как кто поприличнее так обязательно с хомутом на шее! Ладно, идем к хозяйке бывшей! Может, она раздобрится и кой-какое жилье нам отпишет! У нее, говорят, денег куры не клюют. А куда ей? Оставить некому, а с собой в могилу не унесешь
Ну не знаю Мария с сомнением поджала губы. С чего это ей вдруг нам такие подарки делать? Мы ей никто, и маманьку она всегда не любила
Эльвира вошла в большую комнату, которая в этом номере исполняла роль гостиной, и быстро, незаметно огляделась. Ей показалось, что номер шикарный: в глаза так и бьет позолота и дорогая обивка на мебели. Да, вот если бы в таком номере они встречались с Нельзя произносить его имя даже в мыслях, он строго запретил. Шифруется, и приходится встречаться с ним не в приличной гостинице, а в какой-то задрипанной квартирке. Там пыльно, душно и вечно воняет бензином от соседней заправки. Словом, тот еще клоповник, который она же еще и оплачивает.
Эльвира мысленно вздохнула и придала лицу радостно-озабоченное выражение. Точнее, ей так казалось.
В углу все еще стояло несколько нераспакованных чемоданов, при виде которых Эльвира ощутила самую настоящую зависть. Вот зачем этой старухе, которая, считай, уже одной ногой в могиле, такое богатство?
Старуха смотрела на нее выжидательно.
Тетя Аня, проговорила Эльвира прочувствованно, я пришла, чтобы сказать вам мы с Михаилом так рады вашему возвращению так рады на свете нет ничего важнее семейных уз!
А где же Михаил? Старуха демонстративно огляделась. Что-то я его не вижу!
Ну, Михаил он всегда занят. Ну и вообще, вы же знаете этих мужчин. Они совсем, совсем не ценят семейные узы. Это мы, женщины, хранительницы домашнего очага вот я и подумала, что мы с вами, две женщины, лучше найдем общий язык. Мы больше дорожим семейными ценностями
Ах, ценностями! Вот ты о чем! оживилась Анна Ильинична.
Но я не в том смысле
А в каком же?
Вот, кстати, я испекла для вас пирог с лимоном. К чаю. Это мой фирменный, семейный рецепт. Он хранится в моей семье уже несколько поколений передается от матери дочери или даже от бабушки внучке С этими словами Эльвира положила на стол пакет в шуршащей бумаге, развернула его.
Несколько поколений? Надо же! Так он, должно быть, уже давно зачерствел!
Ах, вы неправильно меня поняли. Я имела в виду не сам пирог, а рецепт
Ах, рецепт! А не такой ли точно пирог я видела в пекарне на углу? Кажется, он называется «Большие надежды»
Ах, что вы! Эльвира покраснела. Ничего общего! Я же говорю это мой фирменный рецепт.
Впрочем, это неважно. Давай выпьем чаю, раз уж ты принесла пирог. Ты ведь не откажешься от чашки чаю со старухой?
Конечно! Я очень рада!
Анна Ильинична поставила на круглый столик две синие фарфоровые чашки с золотыми узорами, нажала кнопку на электрическом чайнике и искоса взглянула на гостью:
Кстати, о семейных ценностях я тут разбирала свои вещи и нашла кое-что очень интересное. Ты ведь натуральная блондинка?
Да, конечно Эльвира снова вспыхнула.
Так вот, я думаю, что это тебе должно подойти
С этими словами Анна выдвинула ящик туалетного столика и достала оттуда бархатную коробку.
Глаза Эльвиры загорелись, как тормозные огни автомобиля, она не смогла с собой совладать.
Ты посмотри, посмотри! усмехнулась Анна Ильинична.
Эльвира осторожно открыла коробку, при этом руки ее дрожали.
И сердце у нее взволнованно забилось.
В коробке на черном, как осенняя ночь, бархате лежали брызги южного моря капли лазурной, оглушительной синевы
Это малая парюра, проскрипела старуха, наслаждаясь впечатлением, которое произвело на Эльвиру содержимое коробки. Сапфиры и бриллианты. Как видишь, серьги, браслет и перстень. Бриллианты, правда, небольшие, но сапфиры очень даже ничего. Те, что в серьгах, по четыре карата. Другие поменьше.
Это это мне? пролепетала Эльвира, с трудом справившись с дыханием.
Тебе, тебе, милочка! проговорила тетка снисходительно. Ведь ты ко мне пришла, проведала одинокую старуху хотя ты мне, в общем, не родня, но все же парюра в семье останется
Она быстро и внимательно взглянула на Эльвиру:
Ведь она останется в семье? Ты ее не продашь? Не пустишь по ветру? Я могу на тебя надеяться?
Ну что вы, тетенька конечно, тетенька как вы могли такое подумать!
Смотри у меня!
Едва Эльвира покинула гостиничный номер, прижимая к груди коробку, в дверь снова негромко постучали.
Ну, кто там еще недовольно пробормотала Анна Ильинична и повторила громче: Кто там? Горничная? Я никого не вызывала! Я вообще просила сегодня меня не беспокоить!
Она прекрасно помнила, что просила вчера всех этих, с позволения сказать, родственничков нанести ей визиты, но решила притвориться беспамятной старухой, так проще.
Никого не принимаю! снова закричала она.
Дверь тем не менее открылась, и на пороге появились две женщины опирающаяся на суковатую палку старуха в темном платке и особа помоложе, с водянистыми рыбьими глазами и узкими, бледными, жалостливо поджатыми губами.
Старуха вцепилась скрюченными пальцами в плечо своей рыбоглазой спутницы, оглядела комнату неодобрительным взглядом и громко спросила ее:
Куда это мы пришли? Где это мы? Кто это? Варвара Петровна из собеса?
Спутница покосилась на нее испуганно и проговорила вполголоса, но вполне слышно:
Мама, не начинай! Ты же мне обещала!
Ты говорила, что гулять пойдем, на нашей скамейке посидим, будем песни петь, а сама куда меня притащила? Что это за ведьма раскрашенная, как покойница?
Мама! Дочь не слишком уважительно дернула ее за руку. Прошу, замолчи!
Затем она повернулась к Анне Ильиничне:
Здравствуйте, тетушка!
Садитесь! не столько предложила, сколько приказала хозяйка номера, указав на два стула, и, внимательно приглядевшись к посетительницам, проговорила, скривив губы в некое подобие снисходительной улыбки:
Это, значит, Вера Мало изменилась! А ты, милочка, кто такая? Что-то я тебя не признаю!
Я Василиса отозвалась рыбоглазая особа, дочка Веры Ивановны я же вам на вокзале уже говорила я вам там уже представилась
Что? Анна Ильинична удивленно подняла брови. Дочка? На вокзале говорила? Извини, милочка, я запамятовала. В нашем возрасте, знаешь ли, такое бывает.
Да, мне ли не знать Василиса быстро, озабоченно взглянула на мать.
Дочь, значит А я было подумала, что Веруся на старости лет стала лесбиянкой!
Как вы могли такое подумать? Рыбьи глаза округлились, лицо побагровело. Как вы такое только могли подумать?
А что еще я должна была подумать? Анна Ильинична изобразила смущение. Наша Верочка замужем никогда не была, а по молодости лет очень даже увлекалась впрочем, не будем об этом! Все мы не без греха! Главное, вовремя остановиться
Пойдем отсюда немедленно! прогремела старуха и ударила в пол своей клюкой. Наслушалась уже песен!
Мой отец погиб перед самой свадьбой пролепетала ее спутница, потупив взор.
Ну конечно! Или в космос улетел, с концами, подхватила Анна Ильинична, откровенно наслаждаясь моментом. До сих пор летит в межзвездном пространстве наверное, как раз пролетает мимо альфы Центавра
Пойдем отсюда! сурово повторила старуха. Я чувствую ее греховные помыслы
Всяк судит по себе
Пойдем уже! Зря мы пришли! И вообще, у меня суп на огне оставлен
Подожди, мама прошелестела Василиса. Ничего у тебя не оставлено. И вообще, мы должны проявить смирение христианское терпение мы должны быть выше этого как говорил отец Никодим, наша сила в вере
Все равно от нее никакого проку не будет! Зря мы только шли сюда! Вот Элька перед нами приходила та небось с ней легко договорилась, ишь какая довольная уходила! Ну да они одного поля ягоды! А мне от этой вавилонской блудницы и не нужно ничего! Я с этой Иезавелью не хочу иметь ничего общего! Мне ее деньги противны! Я к ним вообще не прикоснусь, даже если она меня будет уговаривать
Мама, какие деньги! всерьез испугалась дочь. Мы же не из-за них пришли!
Какая принципиальная позиция! проговорила Анна Ильинична. И какая похвальная откровенность! Значит, вы пришли в надежде разжиться у меня какими-нибудь деньгами или чем-нибудь ценным? Ну, в общем, кто бы сомневался!
Как вы могли подумать? воскликнула рыбоглазая Василиса.
Повторяешься, милочка!
У нас и в мыслях ничего подобного не было разве только если вы хотели пожертвовать на богоугодные дела
Пожертвовать? А впрочем, коли уж зашел разговор о чем-нибудь ценном у меня для Верочки действительно кое-что приготовлено. С учетом ее интересов.
Она повернулась, открыла один из чемоданов и достала оттуда какой-то небольшой плоский предмет, завернутый в мягкую ткань, и протянула его Василисе:
Вот, это икона семнадцатого века. Или даже шестнадцатого, точно не помню. Чудо святого Георгия. Поразительная вещь, и кстати, очень ценная. Московская школа, мастерская Иоанна Схимника. Во всем мире таких две или три. Серебряный оклад, все дела. Мне за нее два миллиона предлагали
Долларов? Глаза Василисы хищно сверкнули.
Фунтов, милочка! Дело было в Лондоне. Предлагал один олигарх из наших, но я отказалась. Зачем мне лишние два миллиона? А так вещь красивая, пускай лучше в семье останется.
Да, конечно, лучше в семье впрочем, это не имеет значения Василиса приглушила блеск глаз. Важно, что это икона, святая вещь мы можем пожертвовать ее храму
Принимаете, значит, подарок от Иезавели?
Не принимайте мамины слова так близко к сердцу вы же понимаете, это у нее возрастное
Возрастное? Да она моложе меня лет на пять!
Василиса развернула платок и впилась взглядом в икону.
А теперь уже и правда можете идти, проговорила Анна Ильинична, и на ее лице проступила усталость. Мне нужно отдохнуть прилечь я устала
Пойдем, мама! Василиса завернула икону, вскочила. Пойдем не будем мешать Анне Ильиничне
Старуха поднялась, бросила на хозяйку номера странный взгляд и направилась к двери. Потом остановилась, круто развернулась и вдруг рассмеялась.
Я вспомнила! Я тебя узнала! Знаю, кто ты такая! Анька-пустоцвет, вот ты кто!
Что ты сказала? По лицу хозяйки номера пробежала тень, губы ее плотно сжались, глаза вспыхнули, она рванулась было к старухе, но удержала порыв.
Тут Василиса схватила мать за плечо и буквально вытолкала ее за дверь.
Идите уж отсюда, дайте покой!
Однако, когда дверь за посетительницами закрылась, Анна Ильинична не легла. Напротив, она оживилась, на лице ее проступило какое-то лихорадочное нетерпение. Она переоделась в темный брючный костюм и вызвала горничную.
Когда та появилась, Анна Ильинична проговорила строго:
Милочка, ты умеешь держать язык за зубами?
Это моя работа, ответила девушка без удивления.
Отлично. И я тебе за это хорошо заплачу.
Слушаю вас.
Здесь ведь есть запасной выход, только для персонала?
Конечно.
Так вот, милочка, вызови мне такси, причем чтобы оно подъехало к этому запасному выходу
Нет проблем.
А если меня в ближайшие два-три часа кто-то будет спрашивать, безразлично кто, говори, что я отдыхаю у себя в номере и просила меня ни в коем случае не беспокоить. И чтобы ни для кого никаких исключений! Все понятно?
Абсолютно понятно.
Ну и отлично, милочка. И вот тебе за такую понятливость она протянула девушке крупную купюру.
Однако, едва горничная вышла, в номер Анны Ильиничны снова постучали.
Ты что-то забыла? недовольным голосом проговорила женщина. Она решила, что стучит горничная.
Но дверь открылась, и в комнату вошел сухопарый пожилой человек в аккуратно выглаженном, хотя и заметно поношенном костюме, вышедшем из моды лет двадцать назад.
Ах, Рома, это ты! Анна Ильинична демонстративно взглянула на часы. Вообще-то я спешу
Ты же сама просила зайти. Впрочем, если тебе и правда некогда, я не буду навязываться
Нет, раз уж ты пришел вы ведь с Колей были друзьями, очень близкими друзьями!
Это правда мы с ним со школы за одной партой сидели Взгляд Романа Андреевича затуманился.