За столом висела тишина.
Непривычно слышать такое от человека, приехавшего из бывшего СССР, удивленно протянул кто-то из гостей. А как бы вы с этим боролись?
Есть два пути. Первый дать народу достаток, чтобы забрать основной лозунг у этих революционеров. Не просто достаток, а систему государственной политики, направленную на улучшение жизни людей, начиная со школ и больниц и заканчивая институтами гражданского общества. Второй физическое, жесткое уничтожение всех без исключения, и самое главное здесь афиши. Уничтожили и забыли. Никакой рекламы и возможности обыграть это событие, чтобы повернуть на пользу бандитам. А следующей волной уничтожение всех, кто их спонсировал и поддерживал, во всех структурах власти и деловых кругах. С полной конфискацией всего, что у этих людей есть, я обвел взглядом всех сидящих за столом.
Браво! вскрикнул Алонсо. Браво, Расти! Разрешите мне пожать вашу руку.
Все почему-то разволновались не на шутку. Решили сделать перерыв и выкурить по сигаре. Основная масса пошла в специальный зал, а мы с Алонсо и Луисом Виктором, министром иностранных дел, поднялись в кабинет хозяина дома.
Как только я зашел, у картины, висящей над большим комодом, зашевелились волны. Комната наполнилась ощущением звуков скрипа шпангоута, а лица обрели краски жизни, все, кто плыл на этом корабле, были обречены. Совсем скоро он должен был налететь на риф и затонуть. Было тихо.
Алонсо, ты это видишь? Или это у меня от арманьяка видения, ошарашенно прошептал Луис Виктор Вако.
Нет, Луис. Не у одного тебя. И, похоже, сбылось семейное предание, о котором говорили в нашей семье почти восемьсот лет. Расти, прошу прощения, монсеньор, это вы? Глазам не верю.
Сеньоры, давайте успокоимся. Присядем, и вы, Алонсо, расскажете, что гласит предание вашего рода. Ведь ваш предок, плывший на этом корабле, утонул, не так ли? Как же он мог оставить послание своим потомкам? Я знаю такие случаи. У меня уже есть одна такая картина, она принадлежит сэру Дункану Монтгомери, который руководит моей и общей охраной, но как раз его предок остался жив и даже получил шпоры рыцаря в этом походе.
Алонсо ошарашенно посмотрел на меня.
Вы единственный, кроме меня, знаете эту тайну фамилии, а я услышал ее от своего отца. Все так и было. Но откуда вы это знаете?
Ничего таинственного в этом нет. Я чувствую события, описанные на этих картинах. Через несколько минут этот корабль натолкнется на риф, и все погибнут. Именно поэтому все воины на корабле молчат. Им нечего рассказывать.
Вы маг? Алонсо перекрестился. Я не понимаю, что мне делать. В моем доме зло. Зло!
Ничего не делать. Я не маг, к сожалению, очень бы хотелось, ответил я. Алонсо, думаю, мне пора откланяться. Положенное по этикету время я пробыл, мне завтра рано вставать, а до Куско еще долететь надо, чуть зло озвучил.
«Нечего мне здесь, похоже, делать», подумал я про себя.
Оба молчали. Я ритуально кивнул. Кинул взгляд на часы. 21:27. Отлично. Высплюсь еще. Вышел на балкон заднего двора, с которого шла широкая мраморная лестница к газону. Там стоял ожидающий меня вертолет. Пилот не спал и, увидев меня, покрутил над собой рукой мол, взлетаем? Я кивнул. Выдохнул и начал спускаться по лестнице. Запустился двигатель. Я уже был внизу, когда на балкон выскочила Исабель, а за ней ее мать.
Расти, вы куда? Уже улетаете? Почему так рано?
Мне нужно лететь. Меня ждут, жестко ответил я. Реакция Алонсо меня не на шутку обидела. Но убеждать людей, которым всю жизнь католические священники говорят, что все, что отличается от правил, зло, смысла не имеет.
Расти, как же так, почему? Вы же собирались побыть дольше. Пожалуйста, не улетайте. Если вы улетите, со мной случится страшное.
Исабель, прекратите. Ничего с вами не случится. И поменьше кому-либо рассказывайте о ваших видениях, а то посчитают ведьмой и сожгут. До свидания, Исабель. Рад был познакомиться с вами и с вами, сеньора. Честь имею, я забрал из рук Исабель свою руку, которую она машинально взяла, и развернулся к вертолету.
Вас обидел мой муж? спросила Мария Хуанита.
Нет. Мы просто не сошлись во мнениях о зле и добре. Я не хочу портить ваш хороший вечер. Правда, сеньора. Мне нужно откланяться.
Она не ответила. Исабель плакала в голос.
Я взял себя в руки. Поцеловал руку сначала сеньоре Энрикес, потом Исабель. И быстро дойдя до вертолета, прыгнул в салон.
В Куско.
Да, сеньор, ответил пилот и защелкал тумблерами.
6.
Через два с половиной часа я был в гостинице Куско. Все обрадовались моему раннему возвращению. Кто собирался пойти погулять, кто отправиться на поиски энергохранилища. Я не стал менять планов, взял книгу и завалился на кровать в надежде почитать и уснуть под шум телевизора. Примерно через час на экране телевизора появилась картинка со знакомыми воротами, что-то горело внутри дома. Лежали тела на ступеньках. Я увидел лежащего слугу с разнесенной грудиной видимо, стреляли из дробовика. Это был тот слуга, что махал палками оранжевого цвета, когда мы приземлялись. Интервью давал раненый Алонсо.
Я включил громкость: Алонсо рассказывал, как люди в масках ворвались в его дом, выкрали его семью и перестреляли всех, на кого натолкнулись. Он сам отстреливался из своего кабинета и уничтожил пятерых бандитов. Сейчас происходит процесс опознания. МВД, армия и спецслужбы подняты по тревоге. Далее пошли заставки из дома Энрикесов.
Вот тебе и «не случится», задумчиво проговорил я. Девочка на самом деле с даром Наверное, уже была, грустно закончил. Как же жаль это констатировать!
Запиликал мобильный. Амин.
Слушаю, Амин.
Расть, тут что-то происходит на улицах. Мы втроем и без оружия. Носятся люди с оружием и красными повязками на головах и на руках, разворовывают магазины. Стреляют в людей. Просто так. Убитых на улице уже много, раненых тоже. Их как видят добивают.
Вы далеко от гостиницы? Как одеты?
Нет, в паре кварталов. Мы в полевой одежде.
Спрячьтесь. Диктуй адрес, я посмотрю по карте и найду вас. Не двигайтесь с места.
Амин начал диктовать адрес, но тут что загремело, послышались звуки борьбы и телефон резко выключился. «Ира, Велька, Амин вот же твою дивизию!» подумал я, взлетая с кровати и впрыгивая в камуфляж.
На первом этаже гостиницы кто-то кричал. Слышались одиночные выстрелы. Из комнаты Лизы выскочил Дункан. Я прижал палец к губам. Кроме нас в гостинице должны были оставаться еще шестеро наших бойцов. Дункан с Лизой уже были рядом. В руках у них были АПС с навернутыми глушителями. С двух сторон коридора нас страховали вои и эскорт. Они держали М-16 и пистолеты марку я не разобрал.
Туши везде свет, через десять секунд начинаем спускаться. Я первый, вы меня страхуете. Возможно, Амина, Иру и Вельку украли или убили. Надо понять, что именно. Уничтожаем всех с красными повязками и с оружием. Отсчет.
Пошли.
Все были в полной боевой готовности. Рюкзаки застегнуты на все поддержки. Откуда у них ночники?
Переход на боевой код. Прием.
Услышал щелчок. Меня приняли и поняли. Достал клинки. В шуме выстрелов звук разворачивающейся змеи клинков не слышен. Выглянул в холл с лестницы. Хозяин с кем-то еще лежит за стойкой, похоже, они ранены. Уже не стреляют. В холл заходит группа в полувоенной форме с автоматическим оружием. Девять человек. Главного, вихрастого, берем в плен. Остальные не нужны. Скользнул в вихревой поток. От силы и ярости меня аж занесло. Клинки работали восьмерку попеременно, не замечая преград из тел. Вихрастого обошел, только впечатал мае-гири в грудь, от которого он улетел и, встретившись со стеной, сполз на пол. «Только бы не убил», подумал и все закончилось. Глубоко выдохнул, выпуская энергию через правую ногу, а воздух через сцепленные зубы. Аж запокалывало. Долго учился компенсации потока. Пришло из земли через левую ногу, прошло волной по телу к мозгу и вернулось в землю через правую. Сколько пришло заряженной столько ушло отработанной и грязной.
Вои блокировали вход и держали под контролем подходы. Лиза перевязывала хозяина гостиницы и еще одного мужчину, крепко ругавшегося.
Тащи чубатого сказал я Дункану времени нет. Потрошим по-быстрому и вперед.
Чубатый заговорил быстро и много, когда я ему отрезал палец, правда, говорил не то и пришлось отрезать еще один. Тут он понял, что с ним не шутят, и стал отвечать на вопросы, все время глядя на то, как течет его кровь. Привык, что течет она у других, подонок.
Он рассказал, что нападение спланировано Фронтом свободы народа и проходит в трех больших городах и точечно по всей стране. Готовили это наступление более двух лет. В Куско работает вторая бригада под руководством товарища Мигеля. Фамилию он не знал. Он сейчас должен находиться в здании полиции, туда же свозят важных пленных и туристов, захваченных в гостиницах, и там будет революционный суд и казнь виновных в порабощении народа. На мой вопрос, кого они сейчас убивают, он ответить не смог. Одна девушка из моего эскорта была с портативной камерой с заданием все снимать.
А почему в полиции, а не в здании муниципалитета? спросил я.
Пришел какой-то священник и сказал, что это нужно сделать в здании полиции.
Что за священник? насторожился.
Не наш. Нашего бригадного я знаю, а этот начальник какой-то. Наш падре перед ним чуть ли не на коленях ходит. Лысый, худой, лицо как у крысы и серый какой-то весь, ответил чубатый.
Пленных всех в полицию везут?
Нет. Там на входе священники стоят, и тех, кого они отбирают, увозят куда-то.
Ладно, нам все равно в полицию. Заодно и узнаем, куда везут избранных, подумал я.
Встал и скользнул на улицу. За спиной послышалось сипение. Так всегда бывает, когда разрезают горло. Мы этого чубатого не звали, он сам пришел нас убивать. Думать о том, что они что-нибудь сделают с сестрой, Велькой или Амином, я не мог, до содрогания. Как только появлялись такие мысли, меня накрывал красный колпак гнева, и я рычал от злобы. Прошли две улицы. Уничтожили восемнадцать партизан-бандитов. Отбили нескольких туристов. Один из них подошел и попросил взять с собой, сказал, что служил в морской пехоте США и будет полезен. Я посмотрел на его брюхо. Он улыбнулся и сказал, что снайпер и брюхо стрелять не помешает. Двинулись дальше. Снайпер шел позади группы и должен был страховать со стороны тыла и верхних этажей.
Вышли на площадь. Трупов тут было больше, видимо, людей выгоняли из домов и убивали. Здание полиции было монументальным. Сразу видно, что в его основании еще инкские постройки. Рядом со входом было много народа. «Эх, сейчас бы гранатометов штук пять, подумал я, но их нет». Да и вариантов других подойти ко входу у меня нет, кроме как серьезно проредить эту толпу в красных платках и повязках. На входе, действительно, стояли священники в серых сутанах. Вот эти мне и были нужны.
Подозвал Дункана:
Занимаете по периметру позиции и по команде начинаете отстреливать всех, кто движется. Я пойду внутрь. Закончите здесь, оставишь снайпера и двоих ему в поддержку и идешь за мной. Аккуратно идешь. Максимально аккуратно. Все, вперед.
Он что-то хотел сказать, но передумал. Вот и молодец командир, сразу чувствуется. Я скользнул к какому-то камню на газоне и прижался. Теперь главное не прозевать, когда мои пробьют брешь в этой толпе.
В рации щелкнуло. Готовы. Пошел отсчет. Стрелять начали с семи точек сразу. Все одиночные. Бандиты заметались. Стали палить в разные стороны. И падали от прицельного огня семи профессионалов. Перелом случился на шестьдесят третьей секунде. Я большими рваными скачками несся к высоким входным дверям. В холле было порядка двадцати бандитов, какая-то девушка за столом и два священника. Поправлять траекторию движения не пришлось. Снес священников в угол, а девушку под лестницу.
Выстрел услышал, и он оказался удачным. Бок обожгло болью, выбросив из потока. Снова усилием воли скользнул в поток, уклонился от еще одной пули и метнул сюрикены по направлению полета пуль. Из-под лестницы вывалилась девушка. В холл скользнули шахматным порядком два воя, Дункан и Лиза. Вои, не останавливаясь, прошли дальше чистить первый этаж. Дункан их страховал, контролируя лестницу на второй этаж и в подвал.
Лиза подошла ко мне c ИПП и одноразовым пипеточным шприцем с промедолом. Воткнула в бедро. Задрала флисовую кофту и куртку. Доложила:
Есть два отверстия. Судя по количеству и цвету крови, ничего важного не задето. Нужно промыть, запечатать и в гостиницу, а лучше в местную больницу. Вам сильно больно?
Тут я услышал голос Вельки у себя в голове:
Расть, нас увозят из города в горы. Амина оставили в здании полиции. А меня, Иру и еще четырнадцать девушек куда-то везут в закрытом грузовике священники. Расть, я чувствую того священника из аэропорта в Португалии. Он где-то здесь, она еще что-то шептала, но я не расслышал.
Коли мне еще обезболивающее, антибиотик и обрабатывай. Быстро. Клади тампоны кровеостанавливающие и закрывай пластырем. Сверху бинтом по кругу, чтобы не сорвались. На остальное нет времени. Девочек увозят. Я уже не слышу Велю. Дункан, позвал я, внизу пленные. Там же и Амин. Нужно срочно их освободить и собрать отряд самообороны. Командиром поставим морпеха. Вроде не трус. Нам нужна машина. И тяжелое вооружение. На второй этаж не ходите. Там засада. Это мое дело. И нужно в темпе разобраться со священниками. Вон лежат.
Есть. Принял, ответил по-военному Дункан.
Меня быстро перевязали. Я попробовал пошевелиться. Получалось не очень, но деваться было некуда. Я пока единственный, кому покорился вихревой поток и скачок в нем. Другие могут только ощущать его. Еще год-два тренировок, и большинство будет это уметь делать наравне со мной.
Из подвала начали выходить люди, их сразу сортировали на способных воевать и на сугубо гражданских. Среди них оказался и начальник полиции, которому отрезали обе кисти и, не перевязывая, бросили умирать.
Амин увидел меня. Бросился обнять, но, увидев кровь, остановился.
Ты ранен, брат? Сильно? Девочек куда-то забрали. Я опять ничего не смог сделать. Не сохранил твою сестру
В голосе Амина появились истерические нотки. Я влепил ему пощечину, подумал и влепил вторую.
Пришел в себя? Не время сейчас. Попробуй связаться с Бо. Не получится возьми камеру и снимай все, что видишь. В подвале тоже. Обязательно сними допрос священников.
А ты куда, брат?
А я туда, кивнул я на второй этаж. А потом еще дальше.
Подозвал Лизу.
Мне необходимо, чтобы вы пошумели на лестнице в сторону второго этажа. Хорошо пошумели. С рикошетами в сторону коридоров. Соберите все трассирующие боеприпасы, если найдете, их используйте максимально под углом от лестницы к проходам. После двадцати секунд закидывайте по пять РГД в каждом направлении и через пять секунд после взрывов еще по пять светошумовых. Поставьте двоих хронометристов, чтобы они только считали и подавали вам команды. Ясно?
Ясно, товарищ командир.
Ну, с Богом. Поскакали. За мной идете на зачистку через восемьдесят секунд.
Я занял позицию у крайнего портика перед площадкой. Дышать было тяжело. Что-то мешало делать полный вздох, а правый бок пульсировал огнем. «Потом будешь себя жалеть», разозлился я.
После прострела, заставившего бандитов прижаться и не смотреть в нашу сторону, последовала серия сильных хлопков РГДшек, а потом взрывы и вспышки светошумовых. Я скользнул в поток и прыжками преодолел два оставшихся пролета. Оседала пыль. Я реагировал на любой звук выстрелами из двух АПС с глушителями. Ногу обожгло, чуть снова не выкинув из вихревого потока. Смена магазинов, скольжу дальше. Пулю поймал дурную: какой-то парень, стоя посреди коридора, поливает из АК-74 и орет. Стреляю. Заваливается, но достреливает магазин до конца уже в стену.