Колдунья, прошептал Эд, с трудом отрываясь от моих губ. Что же ты со мной делаешь?..
Кожа от его прикосновений горела огнем, и больше всего на свете мне хотелось сейчас обхватить его руками и со всей возможной нежностью ответить на поцелуй.
Эта неожиданная реакция собственного тела немало меня испугала.
Что я, действительно, делаю?! Что ОН делает со МНОЙ? Я замужем! И не имею права вести себя так безнравственно и нечестно!
Эд, перестань, решительно отодвинула его от себя. Ты сегодня много выпил. Держи себя в руках.
Нет, он покачал головой, снова прижимая меня к стене. Я и так контролировал себя все эти дни. Теперь я хочу держать в руках тебя.
Что с тобой случилось?! все мои потуги обрести свободу пресекались на корню. Немедленно отпусти меня!
Я тебя люблю, он наклонил голову и принялся покрывать мои плечи поцелуями. Люблю, люблю
Эд, я закричу! Убери от меня руки!
Он дернулся, как от удара. Медленно разжал пальцы, отступил в сторону.
А дальше произошло то, что я пыталась забыть на протяжении всех последующих месяцев: и свои гневные, очень правильные слова о статусе и обязательствах замужней женщины, а также о грубых мужланах, которые возомнили о себе невесть что. И его горькую кривую усмешку, и горячее обещание, что просто так я от него не отделаюсь.
Что ж, Эдуард оказался человеком слова. Его совершенно не остановило, что на следующее утро я улетела на другой конец континента.
Он где-то раздобыл номер моего телефона и позвонил через час после того, как я сошла с трапа самолета. Извинился за свой резкий порыв («я, наверное, тебя испугал. Пожалуйста, не сердись»), а потом без малого 30 минут рассказывал, как сильно скучает и желает увидеть меня вновь.
Мои слова не были пьяным бредом, Алиса, серьезно сказал Эд. Я безумно тебя люблю.
С тех пор он звонил каждый день. Расспрашивал о делах, просил позволения приехать и даже высказывал намерение познакомиться с моим мужем.
С супругом, к слову, наши отношения день ото дня становились холоднее и безразличнее. Причем дело тут было вовсе не в Эдуарде, а некоторых особенностях совместной жизни. Учитывая, что брак вдруг начал трещать по швам, и я была вынуждена прикладывать массу сил для того, чтобы сохранить семью, просьбы Райли казались издевательством.
Каждый раз, отвечая на его звонки, я вежливо просила Эда оставить меня в покое, со всей возможной деликатностью объясняла, что ответных чувств к нему не испытываю, а потому не вижу смысла поддерживать дальнейшие отношения.
Потом, повесив трубку, долго лежала в постели, разглядывала потолок и заново прогоняла в памяти детали нашего разговора: слова, интонации, паузы. В такие минуты где-то внутри появлялось гадкое ощущение совершаемой ошибки, которое буквально давило на виски.
А потом Эд звонить перестал.
Некоторое время я невольно поглядывала на экран своего мобильного, надеясь увидеть пропущенный вызов с его номера, однако звонков от Райли больше не было. Это обстоятельство почему-то жутко меня расстраивало. В какой-то момент я даже решила позвонить ему сама просто, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Потом, правда, передумала.
Не я ли сама убеждала Эда оставить меня в покое? Он оставил. Чем же я недовольна?
Почти месяц я ходила мрачная, как туча, заедая успокоительными таблетками внезапно возникшую сердечную пустоту. А затем жизнь начала возвращаться в привычное русло на работе захватили новые проекты, дома тоже все было относительно спокойно, хотя и мне, и мужу было понятно, что развод в нашем случае неминуем и является только вопросом времени.
Это обстоятельство не радовало, но уже и не угнетало. Последние недели я вообще начала ко всему относиться ровно и безразлично. До тех пор, пока меня не отправили в Нортон.
***
Я неторопливо дошла до перекрестка и, свернув налево, вышла на набережную одной из местных речушек. Вдоль нее тянулся ряд уютных кофеен и ресторанчиков. Помнится, в самом последнем из них очень любил обедать Эдуард.
Ну да, именно здесь он угощал меня сливовыми пирожными. По его мнению, тут их готовили лучше, чем в любом другом заведении города.
А там, за узким мостиком с коваными перилами, раскинулся Центральный городской парк.
Один из наших операторов рассказывал, что у Эда в этом парке была собственная скамейка, на которой он обожал отдыхать и пить кофе, купленный в одной из пресловутых кофеен.
Мне вдруг захотелось перейти через мост и увидеть эту самую скамейку. Очень захотелось.
Хотя, конечно, это было глупо. Лавку-то я найду если верить рассказам, она стоит прямо у ограды, однако на дворе зима, и ее наверняка замело снегом. Сомневаюсь, что местные коммунальщики чистят что-то кроме пешеходных дорожек.
Да и зачем мне эта скамейка? Ее «обожатель» сейчас наверняка греется на южных пляжах (зная тягу Эда к путешествиям, это было бы неудивительно), а без него она всего лишь доска на ножках.
Я размышляла, а ноги сами несли меня вперед, через мост, через узкий тротуар и пешеходный переход.
Заходить в парк я не стала, и медленно направилась вдоль его длинного низенького забора.
Ветки деревьев уже укрылись белой пушистой шалью, однако на земле сугробы были невелики, и обзору ничего не мешало.
Я прошла еще пару метров и остановилась. Метрах в десяти от меня действительно обнаружилась скамья обычная парковая, на черных металлических ногах. В том, что это та самая лавочка, сомнений не возникало. Потому что на ней сидел Эдуард.
Я невольно затаила дыхание, с жадностью вглядываясь в мужскую фигуру по ту сторону ограды.
Да, это он. Широкоплечий, с копной непослушных волос и легкой небритостью на щеках.
Эд с аппетитом отхлебывал кофе из большого бумажного стакана и разговаривал с кем-то по телефону.
Разговор, судя по всему, был приятным, ибо мужчина широко улыбался и что-то воодушевленно рассказывал своему невидимому собеседнику. Выглядел он таким веселым и живым, что я откровенно им залюбовалась.
Наверное, я прилетела сюда именно для этого убедиться, что у господина каскадера все хорошо.
Но отчего же он сидит в парке, а не в одной из своих любимых кофеен? На улице морозец, и доски у скамейки наверняка очень холодные.
Эдуард же на мороз совсем не обращал внимания. Объясняя что-то своему собеседнику, он вдруг засмеялся, выбросил в урну пустой стакан, повернул голову и увидел меня.
Возможно, в другой ситуации я бы осталась незамеченной, однако улица была пустынна, а мое красное пальто здорово выделялось среди белых деревьев и кустов.
С лица Эдуарда сползла улыбка, а глаза изумленно расширились. Он отнял телефон от уха, сбросил вызов и буквально в два прыжка оказался возле меня.
Это произошло так быстро, что я не успела даже охнуть. Только что Райли находился в десятке метров, и вот уже совершенно обалдевшим взглядом смотрит на меня сверху вниз.
Первым моим порывом было сбежать. Просто развернуться и дать стрекача. Однако я подавила его усилием воли появилось подозрение, что Эд схватит меня за шиворот и побег накроется медным тазом.
Поэтому я растянула губы в улыбке и тихо сказала:
Привет.
Он глубоко вздохнул.
Как ты здесь оказалась, Алиса?
Проходила мимо, развела я руками.
Мимо? Эд вопросительно поднял бровь. Проходила мимо нортонского парка?
Да. Я прилетела сегодня утром по делам фирмы и освободилась раньше, чем планировала. До моего обратного рейса еще куча времени, поэтому я решила немного прогуляться, снова улыбнулась. Я побеспокоила тебя, извини. Наверное, будет лучше, если я уйду. Всего доброго, Эд.
Не дожидаясь ответа, я отвернулась и уже хотела сделать шаг в сторону, однако Эдуард цепко ухватил меня за локоть.
Тебе нравится издеваться надо мной, да? поинтересовался он. Появляться в моей жизни и исчезать из нее по собственному желанию, смеяться над чувствами? Я ведь только начал забывать тебя, Алиса. Только вернулся к нормальной жизни. И вдруг ты снова тут, передо мной. Совершенно случайно.
Отпусти, Эд, тихо попросила я. Клянусь, ты больше никогда меня не увидишь.
Ну уж нет, усмехнулся Райли. Ты уже убегала от меня на край света. Второй раз этот номер не пройдет.
Он резко потянул мой локоть на себя, и я буквально упала в его объятия. Эд тут же обхватил меня руками, крепко прижал к груди. Я не сопротивлялась. Наоборот, обняла в ответ и уткнулась лицом в его синюю куртку.
Не отпущу, сказал Эдуард. Считай, что это судьба. Ты проходила мимо, я снова оказался на твоем пути. Такие случайности не случайны, Алиса.
Я кивнула, положила ему голову на плечо.
А что скажет твой муж? вдруг спросил Эд.
Тихо фыркнула.
Скорее всего, ничего. Он сейчас отдыхает в теплой веселой компании. Есть подозрения, что ему глубоко плевать, где и с кем я провожу время.
Эд осторожно взял меня за подбородок и, наклонившись, нежно припал губами к моим губам.
От его ласки по телу разлилось блаженное тепло, будто от кружки вкусного глинтвейна, выпитого в морозный день. Я потянулась и с чувством ответила на поцелуй.
Когда наши губы разомкнулись, Эдуард нежно провел пальцем по моей щеке.
Я ведь правда тебя не отпущу, сказал он. Я чуть не свихнулся здесь за эти месяцы. Мне будет проще прослыть маньяком-похитителем, чем снова проверять на прочность свою печень.
Прости меня, ответила ему. Я очень перед тобой виновата.
В чем? В том, что не ответила тогда на мои чувства? Разве за это просят прощения, Алиса? Сердцу-то не прикажешь.
Не прикажешь, согласилась я. А я вот пыталась приказать. И здорово ошиблась. Сердце очень мудрый орган, Эд, его не обманешь. Если бы я послушалась его несколько месяцев назад, мы бы с тобой сэкономили кучу нервов.
Райли коротко усмехнулся.
Когда у тебя самолет, Алиса?
Завтра вечером.
Значит, у нас есть время, чтобы сдать твой билет.
Я снова спрятала голову у него на груди.
Конечно, мне стоило возразить. Сказать, что я должна вернуться домой в срок как минимум для того, чтобы привезти начальнику подписанные документы. А еще чтобы сделать множество мелких предновогодних дел.
Но Эд прав, я уже убегала. И кому от этого было хорошо?
Да и не хочется мне возвращаться домой. Вот совсем не хочется.
Поэтому я просто кивнула, позволила взять себя за руку, и мы вместе пошли вперед по заснеженному тротуару
***
Контракт я отдала начальнику после праздников. Перед тем, как сдать билет на самолет, позвонила на работу и уточнила, могу ли я остаться в Нортоне еще на некоторое время. Получив положительный ответ, успокоилась и до самого конца каникул просто наслаждалась жизнью.
В мой родной город мы с Эдом полетели вместе он сказал, что в ближайшие десять лет не согласен отпускать меня от себя дольше, чем на 1-2 часа.
То, как будем жить дальше, мы обсудили уже на следующий день после своей неожиданной встречи. К общему мнению пришли быстро и почти без споров. Собственно, это и не удивительно: когда лежишь рядом с мужчиной, одетая в одну тоненькую простынку, переговоры проходят проще и продуктивнее.
Если коротко, то мы решили подчиниться чувствам и попробовать построить отношения друг с другом. Эд предложил остаться в Нортоне, и я согласилась. А что? Если менять жизнь, то кардинально.
Поэтому, приехав на работу, вместе с пакетом документов от «Дэйрэн Дэн» я отдала директору заявление об уходе. Правда, потом забрала его обратно.
Тебе совершенно не обязательно увольняться, заявил мне шеф. Я давно планирую открыть в Нортоне представительство нашей компании. Мы уже оформляем для этого лицензию и договора. Ты могла бы работать там. Что скажешь, Алиса?
Эта идея показалась мне очень удачной, и я с радостью с ней согласилась.
С разводом все оказалось сложнее. Разговор с супругом у меня получился непростой. Разбежаться в разные стороны муж был не против, однако совместная собственность, нажитая в браке, вызвала серьезные разногласия.
Впрочем, этот вопрос также удалось решить полюбовно сразу после того, как в ситуацию вмешался Эд.
О чем он разговаривал с моим мужем, я так и не узнала, однако в итоге этой беседы супруг послушно подписал все необходимые бумаги и вежливо пожелал мне успехов в личной жизни.
Знаешь, я еще никогда не чувствовала себя так спокойно, призналась я Эдуарду, когда самолет снова уносил нас на край земли. В моей жизни происходят большие перемены, однако я почему-то уверена, что все будет хорошо.
И что же вселяет в тебя такую уверенность? улыбнулся Райли.
Ты, просто ответила я. В твоей компании мне ничего не страшно.
Это правильно, кивнул Эд. Торжественно клянусь тебе, Алиса, что в моей компании ты проведешь очень много лет.
Я взяла его за руку, нежно погладила длинные сильные пальцы.
Я тебя люблю, сказала ему.
Он улыбнулся и крепко прижал меня к себе.
Снегурочка
Эти сапоги я увидела случайно. Шла после работы домой и внезапно заметила их в витрине недавно открывшегося магазина.
Они были потрясающими: изящные, на низком аккуратном каблучке белые, как снег, и с тонкой декоративной вышивкой, напоминающей морозный узор. Я любовалась ими несколько минут, представляя, как удобно и приятно было бы гулять по улицам в таких чудесных сапожках. То, что они действительно чудесные, подтверждал и прикрепленный к ним ценник указанная сумма оказалась столь скромной, что я без всяких сомнений потянула на себя дверь магазина, намереваясь их примерить.
Спустя десять минут я шагала домой, держа в руках большую обувную коробку. И думала о том, что только что совершила ненужную и абсолютно непрактичную покупку. Зимняя обувь мне не нужна, у меня ее и так с избытком сапоги и три пары приличных крепких ботинок. Да и куда, скажите на милость, я буду ходить в этих белоснежных башмаках? Вот-вот закончится декабрь, а на улице нет ни одной снежники. Зато луж и грязи целая куча. Тут уж впору покупать не кожаную обувь, а резиновую.
Впрочем, пусть. У меня впереди два зимних месяца и целая жизнь. Эта обновка когда-нибудь обязательно пригодится. Тем более, я приобрела ее далеко не на последние деньги.
Дома коробка с сапожками отправилась в шкаф. Честно говоря, я была уверена, что теперь ей предстоит там жить до следующего декабря, однако шанс «выгулять» новые сапоги представился уже через неделю, когда Иринка, соседка и давняя подруга, пригласила меня сходить с нею в театр.
Это будет последний спектакль в уходящем году, сообщила она, протягивая билет. Закрытие сезона у наших артистов всегда фееричное. Мы с тобой, Танюша, это пропустить не можем.
Я думала, ты пойдешь вместе с мужем, удивилась я.
Да ну его, отмахнулась Ира. Он театр не любит. А вот тебя выгулять надо, иначе совсем со своими отчетами закиснешь. Если повезет, мы там и мужика тебе какого-нибудь подберем серьезного и интеллигентного.