Тогда где моя начала я обреченным голосом.
Что?
волшебная палочка?
Я умру! Погибну! Меня убьют! О, господибожемой!
Соперница растерянно заморгала:
Какая еще волшебная палочка?
Из бузины. С волосом тролля в сердцевине.
А-а-а-а-а! Что делать?! Я не хочу умирать! Тем более это будет уже второй раз. Скорее вытащите меня из этого кошмарного сна!
Несмотря на вопль паники в голове, внешне я оставалась спокойной оцепенела от ужаса.
Алони, признайся, сколько бутылок гномьей настойки ты выпила накануне?
Колючий ком застрял в горле. Не в силах вымолвить ни слова, я покачала головой.
Ладно, прищурилась моя соперница. Так и быть. Раз уж ты сегодня не в форме, скажу, какое заклинание будет первым. Я направлю в тебя Огненную вуаль. Ступай, готовься.
И меня настойчиво, придав ускорение, подтолкнули в спину.
Бежать! Надо бежать! Что бы там ни твердили про позор, для женщины не стыдно проявить трусость. А даже если в этом мире и стыдно, выбора нет. Какой бы чистой, незапятнанной ни была репутация, в могиле от нее мало толку.
Я жить хочу! А Огненная вуаль это что-то опасное, даже смертельное. Что-то явно из огня, судя по названию.
Страх сгореть заживо был таким сильным, что под крики толпы я принялась затравленно озираться по сторонам в поисках выхода.
Дверь! Взгляд зацепился за деревянные створки, окованные железом, но только я приготовилась рвануть к ним со всех ног, как вдруг за спиной раздалось угрожающее шипение. Трещало пламя.
Обернувшись, я с ужасом увидела летящую в мою сторону огненную сеть.
Время словно замедлилось. Каждый удар сердца в груди был тяжелым и оглушительным. В воздухе, собираясь меня накрыть, развевалось кружевное полотно пламени.
Убежать я не успевала.
Глава 4
Мужчины-дроу не должны ревновать. Они не имеют права испытывать собственнические чувства.
Но Легрин испытывал. Он ревновал. Просто бесился, когда представлял Алони в объятиях слизняка Исилена.
Этот рохля ее недостоин!
Да хватит уже сохнуть по белой принцессе, устало вздохнул Нарамиль, наблюдая за раздраженным приятелем. Ты влюблен не в живую девушку, а в выдуманный образ. Переключись на кого-нибудь другого.
Легрин только огрызнулся в ответ. Местные эльфийки слишком напоминали его мать женщину, которая в наказание оставляла его, пятилетнего, под палящим солнцем.
Ни для кого не секрет, что под прямыми солнечными лучами серая кожа дроу покрывалась ожогами, на открытых участках тела вздувались волдыри, глаза слепли. Никогда никогда! темные эльфы не выходили днем из пещер, не покидали защитный магический купол, накрывающий наземную часть Лунновиля.
Но его мать Эта злая и жестокая женщина хватала его, маленького мальчика, за руку, за тонкое детское запястье и тащила наружу, в открытое поле. Там, посреди поля, клонилось ветвями к земле одинокое раскидистое дерево. Вяз, а может быть, дуб.
Солнце на чистом голубом небе палило нещадно, жгло листья, но под пышной кроной дерева колыхалась спасительная тень. В этой тени мать оставляла Легрины до вечера. Снимала с него защитную накидку с капюшоном и бросала ребенка одного на узком клочке безопасного пространства. А он, испуганный до такой степени, что даже не мог заплакать, жался спиной к шершавому древесному стволу.
Ветер играл с ветвями одинокого дуба или вяза, и тень на земле трепетала. Она перемещалась в течение дня, следуя за движением солнца, и Легрин перемещался вместе с ней, до ужаса боясь лишиться своего убежища.
Сейчас, обращаясь к прошлому, он не мог вспомнить, за какие такие шалости столь жестоко наказывала его мать. За разбросанные игрушки? За обычные детские истерики? Просто потому, что ей нравилось над ним издеваться?
Он не помнил. Зато, закрывая глаза, как наяву, видел кружевные края тени у своих ног, а за этими краями выжженную солнцем траву. Сухую, желтую, безжизненную.
И в пятилетнем возрасте Легрин знал, что стоит высунуться наружу, выйти из тени и его ждет мучительная смерть.
Как же он ненавидел солнце! Как же он его боялся! Это был панический, безотчетный страх, заставляющий столбенеть и покрываться ледяным потом.
Даже сейчас, сильный, взрослый, Легрин не покидал купол над Лунновилем днем. Защитный доспех не помогал в борьбе с его навязчивым страхом перед ярким, обжигающим диском в небе.
Возможно, Нарамиль прав: Легрин влюбился в Алони из-за ее внешности, влюбился в ее голубые глаза, белые волосы и светлую кожу, в ее непохожесть на темных эльфиек. Потому что темные эльфийки будили в Легрине такую же жгучую неприязнь, как губительное, опасное солнце. Во всех них он подсознательно видел свою мать.
Где они? В зале сражений? спросил он у Айнана, замершего в дверях.
Зачем тебе знать? Ты же не пойдешь
Пойду.
Сжав кулаки, он решительно направился к выходу.
С ума сошел?! хором закричали приятели. Что ты там забыл?
Легрин и сам не знал, однако его переполняла злость такая дикая, что оставаться на месте было пыткой.
Разве теперь получится думать о чем-то другом? Разве удастся найти себе занятие, когда все мысли в зале сражений рядом с Алони и ее соперницей?
Если белая принцесса проиграет в дуэли, Исилен достанется ее старшей сестре. Тогда у Легрина снова появится шанс.
О милостивая Лайдан, пусть Алони сегодня потерпит поражение.
Он шел по длинному коридору вдоль ряда мерцающих на стене факелов, и рахновы сережки оттягивали его соски. Эти проклятые кольца ужасно раздражали, их хотелось скорее снять, но чего только ни сделаешь, чтобы произвести на любимую впечатление.
Приоткрыв дверь, Легрин юркой ящеркой скользнул в зал сражений и едва не оглох от криков возбужденной толпы. Под стрельчатым сводом принцесса о чем-то шепталась со старшей сестрой, а дальше в тени колонны в традиционной позе трофея дожидался сражения его соперник Исилен.
При виде него дроу стиснул зубы и почувствовал, как магия собирается на кончиках пальцев. Запретная сила, которую с трудом удавалось обуздать, особенно, если хозяина дара переполняли эмоции.
А сейчас эмоции хлестали через край. Злость. Ревность. Обида. Отчаянное желание обладать любимой.
В какой-то момент Легрин испугался: магия рвалась наружу. Словно тысячи острых иголок вонзались в подушечки пальцев, а затем в ладонях зародилось слабое сияние. В ужасе Легрин сжал кулаки, чтобы его скрыть. Потом, в волнении озираясь, спрятался за колонну: никто не видел?
Колдовскими способностями в Лунновиле обладали лишь женщины, но изредка, раз в пару веков, рождались одаренные магией мужчины, и участь их была незавидна.
Сильный мужчина мужчина опасный. От угрозы сложившемуся порядку следует избавляться как можно скорее.
Если тайна Легрина всплывет, его ждет казнь. Без вариантов.
Кажется, пронесло. Зрители были увлечены тем, что происходило в центре зала, и никто не заметил появления постороннего мужчины. Легрин вздохнул с облегчением. Его взгляд тоже устремился на «сцену».
Удивительно, но Алони, опытная волшебница, мастер боевых искусств, выглядела испуганной. Непривычная бледность, бегающий взгляд, суетливость в движениях.
Что с ней? Заболела?
Робкая надежда зародилась в душе Легрина. С одной стороны, ему было стыдно за свои мысли, а с другой не получалось не думать о том, что плохое самочувствие неизбежно приведет к поражению.
Алони проиграет! И останется без добычи. А значит, у Легрина появится шанс привлечь ее внимание в ночь чествования луны.
Уж в этот раз он постарается, приложит максимум усилий. Белая принцесса наконец-то будет его.
Поединок начался. Раздался общий напряженный вздох. Зрители замерли на своих местах, жадно наблюдая за происходящим. Легрин тоже застыл, беспокойно стиснув кулаки.
Победит? Проиграет?
Но что он видел. Огненная сеть, созданная старшей принцессой дроу, развернулась в воздухе и с треском готовилась накрыть его возлюбленную, а та смотрела на парящее кружевное пламя глазами, полными ужаса, и не шевелилась, как будто не знала, что делать.
Но ведь это была всего лишь Огненная вуаль! Развеять ее не составляло труда, тем более для такой опытной колдуньи, как Алони. Почему же она не пыталась себя защитить?
Давай, Алони! Сделай же что-нибудь! Выстави щит, иначе сгоришь заживо.
В дуэли победит та, кто пробьет защиту соперницы, но если не поставить никакой защиты
Смерть.
Легрин не мог на это смотреть. Не мог ждать. Объятый страхом за любимую женщину, он действовал на инстинктах и даже не сразу сообразил, что применил магию.
Он применил магию! Рахн! На виду у всех!
Осмыслить ничего не успел, как обнаружил, что стоит с вытянутыми руками и на кончиках его пальцев потрескивают золотистые искры.
Все случилось так быстро. За секунду.
Сеть, летящая в Алони, изменила направление. Невольно Легрин сделал так, что ее швырнуло обратно к хозяйке. Клорина, старшая принцесса, не ожидала, что заклинание вернется к ней бумерангом и едва успела выставить магический барьер, да только защита, созданная наспех, оказалась хрупкой и от удара огненного кружева рассыпалась искрами.
И все же барьер поглотил пламя. Клорина осталась цела и невредима, но дуэль была проиграна: защиту старшей принцессы разбили.
Руки Легрина тряслись. Он колдовал. Колдовал в зале, полном эльфиек. Кто-то мог это видеть. А если это видели, уже завтра он лишится головы.
В ледяном поту Легрин оглядел толпу. Толпа ликовала, впечатленная зрелищем. Никто не обращал на него внимания, да и стоял он в темном углу за колонной позади собравшихся.
Неужели и в этот раз повезло?
Облегчение нахлынуло настолько мощное, что Легрин оперся спиной на стену: колени обмякли, тело словно лишилось костей.
Не попался.
И Алони жива.
Он ее спас.
О Лайдан, спасибо!
Захотелось рухнуть на колени и отблагодарить добрую богиню молитвой.
Спас. Жива. Не попался.
Но тут новая мысль вонзилась в мозг раскаленной стрелой.
Алони победила. Он сам помог ей выиграть в поединке. Сам. И теперь она заберет приз. Исилена.
О, Лайдан, какая жестокая насмешка судьбы! Легрин толкнул любимую в объятия соперника. Собственными руками толкнул. В итоге праздничную ночь Алони проведет с этим дохляком, а он, Легрин, как всегда, останется не у дел.
Глава 5
Огненная сеть развернулась в воздухе над моей головой, а все, что я смогла сделать, зажмуриться в ожидании боли. Жуткой боли! Чудовищной! Сгореть заживо страшнее, чем погибнуть под колесами джипа.
Сильным жаром окатило макушку и кожу лица, треск пламени оглушил, и я с ужасом подумала: «Вот сейчас. Конец. Это конец». Но раз и все исчезло. Перестало пугающе печь лицо, звук шипящего огня начал удаляться. И вдруг зал взорвался громовыми овациями. Люди то есть эльфы кричали, стучали ногами и хлопали в ладоши, и в этом неистовом, бешеном реве мне слышалось одобрение?
С опаской я открыла глаза.
Толпа ликовала. Моя соперница с потрясенным видом отряхивалась от чего-то, похожего на горящие клочки ткани. На ее лице читалась смесь досады и шока.
Что случилось? Почему я до сих пор жива? Куда делась летящая на меня огненная сеть? И почему зал ревет?
Ну ты даешь, Алони, словно нехотя выдавила из себя эльфийка в кожаном купальнике. Притворилась испуганной, чтобы ослабить мою бдительность, а в последний момент нанесла удар. Если бы ты не застигла меня врасплох она поджала губы, не став заканчивать фразу.
Застигла врасплох?
Нанесла удар?
То есть я колдовала?
Меня накрыла такая мощная концентрация чувств, что, кажется, даже давление поднялось. Облегчение. Эйфория. Восторг. От всех этих эмоций голова закружилась, а в висках загрохотал пульс.
Жива! Я жива и умею колдовать.
Похоже, в ситуации, угрожающей жизни, сработала память тела, и я неосознанно смогла отразить атаку соперницы. Получилось один раз получится и второй. Немного практики и я овладею магией.
К эйфории добавилось чувство гордости за победу. Смогла! Сама! Ну разве не молодец?
Зрители на трибунах продолжали торжествовать, а я вдруг подумала: как же здорово получать признание. Гораздо приятнее, чем варить борщи и драить кастрюли без единой надежды на похвалу.
За последние десять лет самым крупным моим достижением был удачно приготовленный торт на день рождения Олега. Идеально ровный «Наполеон» из заварного крема и тринадцати коржей.
«Спасибо, все, что сказал мне тогда любимый супруг и добавил с неприятной кривой ухмылкой: Это я, так понимаю, твой единственный подарок?»
«Почему же? Второй подарок ждет тебя в спальне».
Не было у меня тогда лишних денег купить Олегу что-то в магазине я же не работала и все равно на праздники старалась порадовать его как могла.
Алони, голос соперницы вырвал меня из воспоминаний о прошлой жизни. Забирай свой приз.
Приз?
Ах да, серый эльф с пирсингом и мерцающими татуировками на лице.
Я же победила, а значит, теперь этот мужчина мой.
Секунду назад я, счастливая, парила в облаках, но суровая реальность швырнула меня с небес на землю.
Растерянная и смущенная, я наблюдала за тем, как патлатый парень поднимается с колен и идет в мою сторону.
На кой он мне сдался? Что мне с ним делать?
Пометь его, подсказала моя поверженная соперница, но не объяснила как.
Тем временем молодой мужчина с серой кожей и острыми ушами остановился напротив меня и робко улыбнулся.
Толпа притихла. Все чего-то от меня ждали. Десятки, если не сотни взглядов были направлены в мою сторону. Неловкое чувство постепенно сменялось паникой.
Что мне делать? Чего эти эльфы от меня хотят?
Я напряглась, обратившись к воспоминаниям настоящей Алони, но память показала мне фигу.
Я же сейчас оконфужусь. Или вызову ненужные подозрения. А что, если обмен душами в этом мире явление нередкое и все поймут, что в теле их принцессы чужачка-захватчица?
Ой-йой-йой, зачем я об этом подумала? Теперь еще и руки затряслись, а под мышками неприятно вспотело.
Алони? позвала эльфийка в купальнике. Ее взгляд стал пристальным, цепким.
В толпе начали шептаться. Мой нежеланный приз неловко кашлянул в кулак.
Я должна что-то сделать. Как-то пометить свой трофей. Но как в этом сумасшедшем мире помечают добычу?
На ум пришел только один вариант укус. Воображение тут же нарисовало бредовую картинку: я встаю на цыпочки (трофей то выше меня на целую голову) и кусаю эльфа в шею, аки вампир.
Или куда его надо кусать? И надо ли?
А может, метка ставится с помощью магии?
Алони? снова позвала соперница.
Толпа принялась шушукаться еще громче. Под платьем вдоль позвоночника скатилась струйка ледяного пота, и на лбу тоже выступила испарина.
Мужчина напротив смотрел на меня с растерянным, тревожным выражением и кусал губы.
Он открыл рот, словно хотел, но не решался что-то сказать, затем закрыл, открыл снова и наконец выдохнул:
Вы собираетесь от меня отказаться, Ваше Высочество?
Точно! Отказаться!
А так можно?
Я да, прохрипела я и прокашлялась, чтобы вернуть нормальный голос. Я отказываюсь. Я передумала. Вот.
Уф. Какое облегчение!
Однако облегчение сменилось чувством, очень похожим на угрызения совести, когда я увидела, как изменилось лицо отвергнутого трофея. Плечи эльфа поникли. Взгляд потускнел. Уголки серых губ поползли вниз.
Ну что не так? Неужели этот парень настолько жаждал забраться в мою постель?
Эй, что ты творишь!
В жесте отчаяния патлатый сделал то, чего я совершенно не ожидала.
Упал передо мной на колени.
Фу, нет, не надо так! Мужчина на коленях жалкое и неприятное зрелище.