Наконец до пещеры добрели Эдуард с Глебом. Лицо Глеба было серым.
Алиса несколько отрешённо посмотрела, как Глеб ковыляет, повисая на плече Эдуарда, как кусает губы С неохотой встала, взяла стоящую доску, молча положила её на землю к самым ногам Глеба и вернулась к Танечке.
Спасибо, поблагодарил Эдуард и с облегчением отпустил Глеба. Повернувшись к Артурчику, сказал: Ты уже отдохнул. Иди помоги Михаилу с дровами. Нам нужен огонь.
Смысл идти? спросил Артурчик, не двигаясь с места, даже не шевелясь. Как мы его зажжём? У нас нет спичек, у нас нет зажигалки, у нас не фига нет.
У нас есть Алисина камера. Используем объектив, как лупу. Пойди помоги! повторил Эдуард.
А солнце ты где возьмёшь? Артурчик насмешливо глянул на Эдуарда. Нету солнца-то! Село оно!
Ещё не совсем, ещё краешек торчит. Нужно попробовать, настаивал Эдуард.
Алиса слушала спор и до неё медленно доходило, что Эдуард предлагает использовать её камеру! Её фотоаппарат! Её источник дохода! Единственный источник!
Протест поднялся в душе Алисы. Она с ненавистью посмотрела на Эдуарда и набрала уже воздуха сказать ему категоричное: «Нет!», когда Артурчик процедил:
Я устал. И сил на бессмысленную работу у меня нет. Ты хочешь иди!
Эдуард вздохнул и ничего не ответил. Сел на сёрфборд и обнял колени. Его тоже трясло.
Алиса отупело смотрела на них и думала, что огонь это было бы хорошо. Но камеру свою она не отдаст ни за что! Она только вот провела профилактику, сезон только начался, и если они испортят камеру, то ей не на что будет жить. И ремонт камеры в Муйне ей дорого обойдётся, а денег мало. И так после этой идиотской волны скорее всего придётся камеру чистить
Хотя огонь нужен!
Алиса вспомнила в каком-то фильме видела, как при помощи лупы разжигали костёр. Направляли лупу так, чтобы солнечные лучи падали прямо на стекло, а в фокусе размещали сухую траву, и она очень быстро начинала дымиться, а потом и вспыхивала.
В принципе, можно было бы попробовать, но солнце действительно ушло за гору. Так что пусть уж камера полежит на месте
Пыхтя и чертыхаясь Михаил заволок бревно, явно бурелом, пролежавший в траве как минимум лето бревно было поросшее мхом и несколько трухлявое. И снова вышел.
Вышел и вышел. Алиса немного пригрелась рядом с Танечкой. Их одежда почти просохла. Усталость всё сильнее давала о себе знать. Алиса закрыла глаза. Она краем сознания понимала, что к утру будет ещё холоднее. И если поспать то лучше сейчас. Или Нужен огонь. Но Артурчик прав, у них ничего нет.
Наверное, Алиса задремала, потому что очнулась от фразы Эдуарда, что Михаила долго нет.
В гроте стало совсем сумрачно. «И что? Кто-то пойдёт его искать? подумала Алиса. Или никто не пойдёт? А вдруг там волки и они его съели? Ну и путь Нечего бродить по темноте!»
Вот только Танечка
Алиса вздохнула и покрепче прижала к себе подругу.
Наконец в просвете входа появился Михаил, он тащил большую сосновую ветку в потёках свежей смолы. По пещере разнёсся сильный хвойный аромат освежающий и прочищающий сознание.
Алиса вдохнула его и подняла голову. Она с удивлением посмотрела на Михаила, на то, как он уверенно двигается, и надежда затеплилась в её душе неужели он что-то сделает? Неужели у него получится?
Когда он бросил ветку, Алиса увидела, что в руке у него остались длинная ровная палочка, очищенная от коры и короткая ветка потолще, расщеплённая пополам её края были измочалены. «Камнем, что ли отбил?» лениво подумала Алиса.
Михаил посмотрел на Танечку, но она дремала, и он не стал её будить. Он оценил грот, выбрал место на плоском камне примерно в центре, повытаскивал из карманов пучки лишайника, сухой травы, положил их рядом с палочками. Надрал бересты с веток, добавил её к сухой траве, начал ломать тонкие сосновые веточки с пожелтевшей, но ещё не осыпавшейся хвоей.
Всё это он делал молча и размерено, не останавливаясь и не давая шансов сомнению. Как будто в этой ситуации только так и надо действовать.