Снек смотрел на это со смешанными чувствами.
С одной стороны, он уже четко понимал, что парень характерный и упрямый. Это создаст сложности. При этом владение холодным оружием это только верхушка айсберга. Орден «Янтарного света» был довольно суровым местом, где не терпели возражений и обсуждений приказов. По крайней мере на уровне, где находились Гош и сам Снек. Проблем характер паренька доставит немало.
С другой стороны, парень впервые показал хоть какие-то яркие эмоции, что явно давало понять он отошел от пережитого и не забился внутри себя.
Детский разум гибок, произнес он, глядя, как парень ловко нырнул в сторону и обошел паладина, снова отрываясь от него. И я не припомню, чтобы кто-то мог остаться живым после того, как заденет плечом этого верзилу. А тут под зад ногой
На лице клирика расплылась улыбка.
В голове всплыла мрачность трезвой физиономии Гоша, его пьяные выходки и постоянная попытка найти себе противника в пьяном угаре. Да, он уже не пытался никого прирезать, но кулаки чесались у него до сих пор.
Это будет интересно, произнес Снек, отворачиваясь к костру. А может быть, и полезно. Для всех нас
* * *
Глава 4
Сила света Она не такая как у магов, произнес Снек. Маги действуют
Клирик умолк, подбирая слова, и спустя почти двадцать секунд раздумий всё же продолжил:
У магов несколько школ и действуют они по-разному. Первая школа «Слова». Эти маги практикуют способ, при котором направляют силу словом. То есть читают заклинания.
Как молитвы?
Да, но у нас с ними слишком много принципиально разных взглядов, чтобы считать нас родственными школами. Но в какой-то мере ты прав. Школа «Слова» наиболее близкая к магии молитвы.
Караван двигался по дороге, ведущей к заставе. Луга и распаханные поля сменились редким лесом, который через несколько часов стал старым и дремучим.
Снек и Ари ехали на последней телеге в караване. Гош спал, развалившись на мешках с мукой, устроив себе импровизированное ложе.
А еще какие школы есть?
Есть школа «Знака». Эти маги направляют силу с помощью жестов. Не самая популярная школа, но тем не менее имеет место быть, пояснил клирик. Ну и последняя школа «Мысли». Считается самой сильной и самой опасной в бою.
Если школа «Мысли» самая сильная, почему другие школы существуют?
Ну не все так просто. Я ведь не зря сказал, что школу «Мысли» именно считают самой сильной, усмехнулся Снек. Дело в том, что любая школа имеет свои недостатки и преимущества. Даже наша церковная магия имеет свой недостаток. Причем как бы не хуже остальных.
Это как? заинтересованно спросил Ари, проявляя неподдельный интерес.
Возьмем школу «Слова». Основной принцип состоит в том, что тебе необходимо произнести «слово-ключ». Именно произнести и никак иначе. Получается, если ты сможешь сделать так, чтобы маг школы «Слова» не мог произнести слова, то и создавать заклинаний он не сможет.
Кляп в рот что ли сунуть? нахмурился послушник.
Кляп самое эффективное, хмыкнул Снек. Но есть способы более оригинальные. Например, заключить его в сферу Балеарда.
Кого?
Прием, при котором вокруг цели образуется сфера, из которой противник откачивает воздух. А что будет, если внутри нет воздуха?
Дышать нечем будет?
Да, но без дыхания с минуту ты, может, еще и продержишься. А вот, если не будет воздуха, то произнести ты ничего не сможешь.
Прошептать смогу, нахмурился парень.
Если сфера Балеарда будет качественная, то не сможешь. Только губами да языком шевелить будешь. Значит, и заклинания не будет.
Получается, если такую сферу создать, то любого мага из этой школы можно тепленьким брать?
Да, но и эти маги не лыком шиты. У них свои приемы защиты. Я слышал, что ни один из магов этой школы не ходит без амулета «Дикого ветра». Он позволяет заключить в него небольшое количество воздуха. Вдоха на три, в зависимости от материалов. Так что сфера Балеарда эффективна только при пустом амулете «Дикого ветра».
Получается, что этим словоплетам все непочем?
Нет. Сфера собьет такого мага, и ему придется заново произносить заклинание. А это время, которого в настоящем бою чаще всего нет.
Как-то это нахмурился Ари.
Да. Тут все неоднозначно и по-настоящему сильной не является ни одна школа. Хотя и в каждой школе есть настоящие мастера, которые недостатки школы превращают в свои приемущества.
А в чем слабость церковной магии? спросил парень, подумав несколько секунд.
В том, что, кроме света, мы ничем пользоваться не можем. Нам не подвластен огонь, вода и ветер, но это все не так важно. Главный минус в нашей магии в вере и свете внутри, вздохнул клирик.
Так это ведь сила
Это то, что дает нам силу, и это же накладывает на нас ограничения, кивнул Снек. Свет в груди силен только тогда, когда ты действуешь по совести, от чистого сердца и понимаешь разумом, душой и телом, что делаешь правое дело.
А если я захочу убить кого-то? хмурясь, спросил парень и взглянул на учителя, который внимательно на него посмотрел.
Если такое случится, и ты призовешь на это свет, то у тебя всё получится. Но ты должен понимать, что каждый раз призывая свет для подобного действа, ты выжигаешь его внутри себя. Сначала он станет слабее, затем поменяет цвет с белого на серый. А затем и вовсе может покинуть тебя.
Навсегда?
Навсегда, мрачно кивнул Снек.
Настоящий свет может родиться только в полной тьме, как и настоящая тьма рождается только в чистом свете, послышался голос Гоша, который не спал и слушал разговор. Был среди шишек такой Август Сашали
Гош! одернул его Снек, вглядываясь в поворот дороги.
Что? приподнялся в телеге паладин.
Что-то у меня на душе неспокойно, ответил клирик. Дуй в головной дозор.
С чего это? возмутился воин. У тебя опять блажь?
Не блажь, покачал головой мужчина, продемонстрировав напарнику миску, в которую он сложил цветок, похожий на ромашку, вместе с корнями.
В импровизированном горшке из деревянной миски растение смотрелось довольно странно, но тут было важно следить за его лепестками. Черных точек на них стало заметно больше.
Гош приподнялся и взглянул на растение. Нахмурившись от увиденного, он сморщился и поднялся. Поправив оружие, он спрыгнул с телеги и легким бегом отправился к первой телеге.
Что это значит? спросил Ари, сидевший рядом с клириком.
Кто-то недалеко использует силу тьмы. Остаточная тьма витает в воздухе, и лепестки этого растения её улавливают, пояснил Снек.
Получается, где-то рядом тёмные маги?
Не обязательно. Тут может быть тёмная тварь, созданная ими. Эти создания тоже выделяют тьму, но не в таких количествах.
И что будем делать? спросил парень, опасливо поглядывая на окружающий их дремучий лес.
Готовиться к возможной встрече.
Клирик передал поводья послушнику и достал из телеги небольшой мешок. Из него он вытащил псалтирь и небольшой серебряный диск, на котором был нанесен знак Единого. С обратной стороны витиеватыми буквами была отчеканена молитва-оберег.
Возьми, произнес он, передавая диск и псалтирь. Если вдруг что-то пойдет не так читай молитву.
Я знаю только
Ту, что на «лике Единого» указал Снек.
А псалтирь?
Его будешь читать постоянно.
А как я узнаю, что пошло что-то не так?
Если я или Гош погибнем тогда что-то пошло не так, пояснил мужчина и достал небольшой мешочек и стальную чашу с длинной цепочкой. Скорее всего, они нападут из засады. Не думаю, что они рискнут на открытый бой. Слишком хорошо помнят, как мы прошли по их крепостям и жертвенным холмам с огнем и мечом. Будь готов в любую минуту начать читать молитву.
А если у меня не получится? Ну, как тогда? спросил парень, с тревогой смотря на Снека.
Тогда мы все умрем, спокойно, словно так и должно быть, произнес клирик, глядя в глаза парня. Посмотри вперед, а потом назад. Посмотри на этих людей. От нас зависит: будут они жить или нет. Понимаешь?
Да.
Тогда читай благословение «Георгия-победителя» на тридцать четвертой странице, когда все начнется. Как только закончится покаяние «Софии-Йеменской» на двадцать третьей.
Парень кивнул и открыл книгу на тридцать четвертой странице. Пробежав по ней глазами, он нахмурился.
Этого не было в псалтире Я не читал подобной молитвы и
То, что ты читал это молитвенник для обывателей, произнес Снек, развязав мешочек и достав оттуда пару белоснежных камешков, которые он бросил в чашу. За ними последовали пара щепоток трав из другого мешочка. А это настоящий богословный псалтирь. Атакующий трактат тебе читать рано, а вот этот в самый раз. Не получится будем работать. Получится все равно будем работать.
Караван уже подошел к повороту и передовой дозор успел заглянуть за поворот. Вопреки ожиданиям Снека, сигнала угрозы не последовало. Караван продолжил движение, а клирик, закончивший наполнять чашу, закрыл ее специальной крышкой и встал на ноги.
Если я или Гош упадем хватай «Лик единого» и читай молитву на нем. Понял?
Понял, кивнул парень, прижимая одной рукой серебряный диск к себе.
Караван прошел поворот, но стоило последней телеге скрыться за ним, как на дорогу вышли люди, одетые в лохмотья, тощие настолько, что с трудом держали в руках копья. Глаза впалые, скулы торчат, а в глазах жуткий голод.
Караван встал.
Вперед вышел Гош и внимательно оглядел противников, не забыв остановить свой взгляд на людях, выходящих из кустов и оврагов.
Не алчности ради, произнес один из противников, которых паладин уже насчитал почти пять десятков. С голодухи
Руки мужчины тряслись от страха, но продолжали держать копье. Причем это было единственное копье с металлическим наконечником среди нападавших. Остальные были кто с чем. У кого-то плотницкий топор, у кого-то острога. Среди нападавших были и те, кто додумался примотать лезвие от косы к длинной палке так, чтобы она напоминала копье. Несколько человек вообще были вооружены полутораметровыми палками, к концам которых были примотаны ножи.
С голодухи, говоришь? произнес паладин и, достав оружие, спросил: Чьих будете?
С темных земель мы, произнес мужчина, оценивая противников. Несмотря на голод, в душе уже закрались сомнения по поводу своих возможностей. Охраны было всего полтора десятка, несмотря на то, что это в основном были боевые монахи, возглавлял их паладин. Силы были явно не на стороне нападавших.
А что же вы сюда пришли? хмыкнул воин.
Голод голод и поборы детьми, пояснил мужчина. Нет продыха у ковена. Три шкуры дерут, а тот, кто налог отдать не может детьми отдает.
Вот как, вздохнул Гош. Но ты ведь прекрасно понимаешь, что за такое у нас положена казнь. С душегубами на дороге у нас разговор короткий.
Мы не начал было другой мужчина, но старший махнул ему рукой, обрывая фразу на полуслове.
Твоя правда, но ты ведь не из ковена. Церковь завещала помогать нуждающемуся. Смилуйся над нами Детей почти всех забрали, а тех, что сюда смогли провести половина с голода смерть прибрала. Смилуйся Нам бы поесть немного
Гош убрал руку с эфеса меча и заткнул большие пальцы за пояс. Поджав губы, он осмотрел всех людей и спросил:
Сколько вас?
Почти сотня, но мужики все тут, кивнул в сторону вышедших из леса старший.
Вот как Мешок. Больше не дам, увы, пояснил он. Дай только со старшим переговорю.
И на этом спасибо, сглотнув, произнес мужчина. Единому молиться до смерти буду.
Паладин кивнул и отправился обратно.
В головной телеге, стоя на двух ногах так, чтобы было видно весь караван, уже стоял клирик и чего-то выжидал.
Снек? спросил паладин, взглянув на него.
Что-то есть, но что не понимаю.
Они не дышат, ответил Гош, отчего все воины тут же напряглись.
Уверен? спросил Снек.
Точно. Не дышат.
Клирик молча кивнул, мгновенно заполнил чашу с травами и ингредиентами силой, заставив ее нагреться так, что через специальные дыры пошел дым.
К БОЮ! заорал Гош, выхватывая из ножен клинок.
Его примеру последовали все монахи, тут же собравшись вокруг пары телег, максимально уплотняя ряды. В одной из телег уже сидел Ари.
Нападающие недоумевающе переглянулись, а клирик вскинул над головой руку с чашей и принялся раскручивать ее над головой, шепча под нос молитву.
и не затуманит взор мой ни тьмой, ни умыслом чужим
Круги из дыма над головой клирика наполнились светом, а в следующую секунду вниз ударили стремительные потоки белоснежного тумана. Он хлынул вниз и по земле устремился в стороны. Светлым ковром он наполнил округу и за пару секунд окутал голодных разбойников.
Вместо исхудавших, тощих людей вокруг оказались полуразложившиеся мертвецы. Старший среди псевдобеженцев оказался таким же мертвецом, но со стальным медальоном в форме звезды во лбу. На нем была отчеканена метка темного ковена в форме треугольника с открытым глазом в центре, у которого был вертикальный зрачок.
Старший поднял руку, указывая на караван, и истошно завопил.
КЬЯ-А-А-А-АШ!
Мертвецы метнулись к строю церковников, но тут белоснежный туман, исходящий от Снека, приобрел желтоватый оттенок. Его поток сначала ослаб, а затем начал идти волнами, выдавая одно кольцо за другим.
С десяток мертвецов откинуло, парочка развалилась на ходу, но большинство преодолели волны и ударили в щиты.
ВО ИМЯ СВЕТА! заорал паладин, принимая удар на щит.
ХРЯСЬ!
Удар клинка, тот самый, что показывал вчера вечером Гош, скользнул вдоль щита и располовинил нападавшего, от паха до макушки. Сталь, хруст костей, крики и первые павшие боевые монахи.
Несмотря на поток дыма, периодически окутывавший мертвецов, несмотря на молитву паладина во время боя, благодаря чему клинки монахов засветились, мертвецов было слишком много. Мало того, еще и тьмы в них было столько, что обычное благословение клинка не превращало их в труху от одного касания, как было обычно.
АРИ! громко выкрикнул клирик, с трудом удерживая поток желтого тумана.
Парень, до этого перепуганно оглядывающийся вокруг, внезапно спохватился. Вид настоящего боя, где мертвецы с разложившейся кожей, с торчащими мышцами, вытекшими глазами и раскрытыми пастями кидаются на монахов, ввёл его в ступор. Парень видел первый бой света и тьмы в своей жизни.
Быстро перехватив псалтирь, он открыл книгу на странице, куда засунул палец. Он принялся читать вслух дрожащим голосом:
пресвятая София, чудотворица успел прочитать он.
ХРЯСЬ!
Из спины монаха, стоявшего напротив лица парня, выскочил ржавый кончик косы, пробивший насквозь воина. Ударила кровь, щедро покрывшая лицо парня.
Ари сбился, с ужасом подняв глаза на монаха. В руку ему уже впился мертвец, принявшись его жрать заживо. Второй вцепился в шею, окончательно подминая жертву.
АРИ!
Обрати взор свой на меня и на рабов Единого, прошептал парень, начав трястись от страха, но вернувшись к чтению. Не оставь нас без благодати своей, не дай тьме и злому умыслу навредить ни духу, ни телу
Молитва продолжилась, набирая обороты. Парень все ускорялся и ускорялся. На третьем четверостишии в груди его появился свет. На четвертом, окончательно уйдя в молельный транс, отрешившись от творящийся вокруг бойни, он взорвался.
Яркая белоснежная звезда, окутала парня.
И придет длань твоя, дабы очистить и душу мою, и разум, и помыслы раздался надрывный голос парня.
ХЛОП!
Вспышка была настолько яркой, что залила светом все вокруг. Лучи, ударившие во все стороны, начали срывать тьму с мертвых тел, словно сильный ветер, уносящий пепел с кострища.
Мертвые отшатнулись, замедлились. Часть из них замерла, несколько рухнули гниющим мясом на землю, но несколько еще продолжили борьбу.