Последний министр. Том 1 - Гуров Валерий 5 стр.

 Уверены, господин министр?

 Выполняем.

Глобачев взял лист, сложил его несколько раз и сунул во внутренний карман пиджака.

 Будет исполнено.

Он поднялся и вышел из кабинета министра, когда часы показывали далеко за полночь.

Протопопов, на которого новая реальность свалилась лавиной, решил дожидаться утра в своём кабинете. Проводив Глобачева, узнал, что до поздней ночи в приемной министерства ошивался Марков Второй, которого ошарашили вести о прекращении финансирования. Не получив приём, просил записать его на завтра пораньше и обещал прийти чуть ли не с петухами. Однако охрана сообщила Маркову, что завтра у министра не приемный день, и он будет занят важными государственными делами вне здания. Протопопов понимал, что Марковым, как и теми правыми, кто поддерживал правительство в зависимости от размеров причитающегося вознаграждения, он займётся позже. Пока же существовали более насущные дела.

Министр долго ещё размышлял о докладе Глобачева и о том насколько щекотливой оказалась ситуация в России 1917 года. Потом вздремнул пару часов, устроив постель на полу своего кабинета, а с первыми лучами солнца проснулся бодрым, свежим и отдохнувшим. Сделал зарядку, выпил крепкий чай, взбодрился и переключился мыслями на дуэль. Вызвал к себе охранников и приказал подготовить к девяти утра автомобиль.

Ну и кое-что ещё приготовить

Потом министр достал пистолет и отправился практиковаться в стрельбе. Даже не столько попрактиковаться, а скорее напряжение снять. Постреляв на заднем дворе министерства, он вызвал в здании нешуточный переполох. С оружием Протопопов был на «ты», а в помолодевшем теле стрелять было одно удовольствие. Тем более личным орудием министра оказался Кольт М1911 с клеймом «Англ. Заказъ», на деле поставлявшийся прямиком из штатов[5]. Ровно такой Кольт был одним из любимых пистолетов Александра в 90-е.

Начался новый день.

Глава 4

В начале седьмого к Протопопову пришёл Курлов. Нарядный, возбужденный, с краснючими глазами от недосыпа. Вряд ли генералу удалось сомкнуть глаза этой ночью, ой как вряд ли. Курлов осознавал в какое опасное дело он ввязывается, согласившись секундировать старого друга, потому что секунданты целиком и полностью разделяли всю ответственность вместе с дуэлянтами. А поскольку дуэль намечалась до смерти одного из участников, Павлу Григорьевичу предстояло ответить с Протопоповым за все возможные последствия подобной авантюры перед законом. Но надо отдать должное генералу, приняв предложение выступить секундантом, он даже не заикнулся ни разу о том, что желает откататься от своего выбора, даже если в душе хотел все переиграть и сдать назад. Не таким человеком был Павел Григорьевичем, не было в нем ничего мелкого и непорядочного.

 Поскольку нам нужен врач, я договорился с господином Цейдлером[6], он прибудет сюда к семи,  безжизненным голосом сообщил он.  Представляю, что будет с Германом Фёдоровичем, когда он узнает, зачем мы вызываем его на самом деле!

 И что же вы ему сказали?  поинтересовался Протопопов.

 Мне пришлось сказать ему, что у Вас вылезла пупочная грыжа!

На дуэль всегда брали с собой врача, что являлось неким неписаным правилом. Врач должен был оказать сражающимся надлежащую медицинскую помощь. Но по существующему законодательству, врач, который узнавал о дуэли, был обязан немедленно сообщить об этом в соответствующие органы, дабы пресечь преступление, творящееся на его глазах. Поэтому об истинной цели вызова врачей уведомляли в самую последнюю очередь, не давая тем возможность «переобуться».

Понятно, что сообщать на министра внутренних дел никто не станет, некуда попросту. Однако делать из уважаемого хирурга, приват доцента и доктора медицины, соучастника преступления, было по крайней мере некрасиво и нагло.

 Мне не нужен врач,  заявил Протопопов.

 Ба! Это ещё что за новости?  неподдельно удивился Курлов.

 Едем без него.

 А что я скажу секундантам наших оппонентов? Кто ж кровь будет останавливать? Раны сами себя не обработают, знаете ли, господин министр.

 Мы туда на смерть стреляться едем, нет?  Протопопов достал из стола свой Кольт, сунул за пазуху.  Едемте, я распорядился подать мотор к подъезду. На дуэль покатим с ветерком.

С этими словами министр тотчас двинулся к дверям. Курлов поколебался, видимо размышляя как сообщить Цейдлеру, что в его услугах больше не нуждаются и был совершен ложный вызов, но махнул рукой и отправился следом за Протопоповым.

В приёмной министр напомнил, чтобы всех назначенных сегодня на приём граждан переназначали на другой день, и снова сослался на свою загруженность неотложными делами государственной важности. Он понимал, что это не лучшее решение, особенно на фоне низкой популярности Протопопова, но шёл на этот риск по необходимости. Также оставил деньги за «ложный вызов» для хирурга и попросил непременно их передать Цейдлеру, даже если тот станет отказываться и сопротивляться.

Следом вышли во двор, там их встретил один из охранников Протопопова, Пётр. Здоровый такой малый и неразговорчивый совсем, накануне вернувшийся со сборов в Ессентуках, где располагался физкультурный лагерь с современными тренажерами. Он вылез из подогнанного ко входу грузовика М 24/40 XV серии, 1914 года производства завода «Руссо-балт» и с угрюмым видом заверил министра, что все приготовления, которые тот просил сделать закончены и, как и просил Александр Дмитриевич, никто об этом не узнал.

 Что за приготовления?  переполошился Курлов, который будучи человеком из органов уже догадался, что Протопопов хитрит и «что-то» явно задумал, о чем не договаривает.  Вы что собрались ехать на грузовике? Зачем?

 К дуэли приготовления, Павел Григорьевич, залезайте в машину, уважаемый секундант, время поджимает,  министр открыл дверь и пустил Курлова вперёд.

Генерал выпучил глаза, аж вытянулся весь в струнку, заглядывая в грузовой отсек. Покосился на Протопопова.

 Э-эт чего вы задумали?!

 А это у нас небольшой сюрприз для господ Родзянко и Бобринского подготовлен,  ответил Протопопов, не утруждая себя более полными пояснениями.  Как думаете, Павел Григорьевич, понравится им?

 Саш ты сдурел что ли  генерал вытащил платок из внутреннего кармана пиджака и принялся вытирать заструившийся по лбу пот.

Протопопов огляделся, удостоверился, что за ними кроме Петра никто не наблюдает и запихнул потерявшегося генерала на пассажирское сиденье, захлопнув дверь. Сам сел за руль и тотчас тронулся, благо охранник озаботился тем, что грузовик был заведён заблаговременно. Посигналив охраннику, выехал от здания министерства внутренних дел на Набережной реки Фонтанка.

На М 24/40 водитель сидел справа, но опыт управления праворулыми автомобилями у Протопопова имелся, было дело и на японских Крузаках гонял с удовольствием. На праворулости сходства М 24/40 и Крузака решительно заканчивались, в остальном к управлению приходилось приноравливаться, хотя наш герой чувствовал, что прежний Протопопов довольно неплохо управлялся за рулём.

Поехали не больше 20 вёрст в час, не поехали, а поплелись, но Курлов демонстративно схватился за сердце, напомнив о том, что с такой скоростью по столице ездить запрещено.

 У нас ограничение на 12 вёрст в час, Александр Дмитриевич! Сбавьте скорость

Пришлось чуть сбросить скорость, потому как люди на улице недоверчиво косились на «мчавшийся» грузовик, управляемым ненавистным министром. Да и лошади пугались.

Курлов приходил в себя после увиденного сюрприза. Держал ладони на коленях и смотрел прямо перед собой.

 Господин министр, может пока не поздно остановимся? Избавимся от вашего сюрприза так сказать.

 Вы испугались, господин генерал? Или полагаете, что сюрприз господам Родзянко и Бобринскому придётся не по душе?

 Кому как не вам знать, что я не из пугливых,  завозмущался Курлов.  Просто как-то

Павел Григорьевич не договорил и махнул рукой.

 Бог с вами, Александр Дмитриевич, выкладывайте, что вы задумали со своим сюрпризом! Один раз живем!

 Правильно рассуждаете, хотя насчёт один раз это спорно  хмыкнул министр.

Протопопов начал рассказывать Курлову о плане, который родился у него на предстоящую дуэль. Вся дорога до места прошла за разговором, оказавшимся весьма занимательным. Курлов внимательно слушал, то краснел, то бледнел, собирался с силами.

 Я все понимаю, Паш,  наконец, закончил Протопопов.  Я зла на тебя держать не буду, прямо здесь остановлю грузовик, и ты вернёшься в министерство. Доктор ещё там наверняка, осмотрит тебя, освидетельствует, ты его рублем подогреешь, чтобы диагноз какой поставил и тебя наперёд прикрыл, что ты не при делах был. А не доложил о моих планах ты только от того, что захворал.

Курлов молчал долго.

Переваривал.

Снова вытащил свой платок протереть испарину.

 Вот честно, Саш, ты как министром стал, я думал, что ты свои яйца перед входом в кабинет на крючок повесил. Сам помнишь, что я за твою отставку говорил, а теперь не знаю, что и думать  Курлов вздохнул.  Я узнаю в тебе того самого молодого зверя![7]

 Так вы выходите, господин генерал, останавливаю?

 Своих не бросаем господин министр, едемте!

Несмотря на то, что весь город ждал, развития событий по конфликту в Александровском дворце, мало кто всерьёз полагал, что дуэль состоится. Все считали, что Протопопов найдёт тысячу и одну причину для отказа. Поэтому выехать из города удалось в тихую. Много народа видело ехавшего по улицам Петрограда министра, которого узнавали в лицо, но никто не подозревал, куда он едет. Тем более, что газетчики, а значит и общественность, для которой писались статьи, считали, что секундантами Протопопова станут другие люди и не признавали секундантом генерала Курлова.

За несколько вёрст до места, грузовичок остановился и Протопопов пустил Курлова за руль, а сам залез в грузовой отсек и притаился рядом с сюрпризом, оттуда и наблюдал за происходящим далее.

Дуэлянты уже ожидали, собравшись заранее, потому как опоздание на дуэль приравнивалось к жуткому позору сродни ее избеганию. И надо сказать, что Родзянко, ровно как и Бобринский, не мало удивились, увидев друг дружку и узнав, что Протопопов назначил им обоим дуэль в одно и то же время, приняв оба вызова, что в принципе неслыханно по тем временам. Теперь они выясняли кому из них придётся стреляться и вообще, как быть с тем, если Протопопов погибнет в первой дуэли и второй не получит сатисфакции. Сошлись в одном Протопопов подлец и мутит двойную дуэль для того, чтобы избежать справедливого наказания.

Что задумал министр предстояло выяснить, а пока оба дожидались полудня, времени на которое было назначена смертельная дуэль. Бледные, готовые ко всему и взъяренные. На секундочку, удар палкой для дворянина был самым жутким оскорблением из возможных.

Что касается Протопопова, то пройдя своё становление сквозь тернии преступных группировок и криминальных войн, наш герой не раз участвовал в подобного рода стрелках и запомнил простое правило.

Кто сильный, тот и прав.

А сильнее чаще всего тот, кто хитрее.

Господин министр намотал на ус, что строить из себя того, кем не являешься опасное дело. Не стоит играть в чужую игру, ты проиграешь. Вот и сейчас, Протопопов не собирался строить из себя правильного дворянина и гордеца. Он собирался спросить с этих двух ровно так, как посчитает нужным, спросить так, как бы удовлетворило его самого, а не принято сводом здешних правил.

И когда грузовик подъехал к месту «стрелки», под удивленные взгляды дуэлянтов и секундантов (с чего бы вдруг здесь делать М 24/40?!). Когда грузовоз странно остановился «задом». Когда Курлов прямо на ходу откинул ткань на кузове. Тогда и настало время Протопопову явить свой сюрприз для господ Родзянко, Бобринского и их секундантов.

БА-БА-БА-БА-БА

Сюрпризом оказался пулемёт Максима образца 1910 года, пули которого принялись выкашивать все живое вокруг, превращая в труху.

В щепки разлетались стволы деревьев, взрывалась земля, но главное падали замертво те, кто пришёл спросить с Протопопова. Когда Александр Дмитриевич закончил стрельбу в живых остался лишь председатель Думы Родзянко. Михаил Васильевич стоял и трясся как осиновый лист на ветру. Он даже не рискнул попытаться поднять свой пистолет, который все это время держал в руке.

Протопопов спрыгнул с грузовика, подошёл к Родзянко, на ходу точным выстрелом попал в пистолет председателя, обезоружив его. Родзянко вскрикнул одновременно от боли и неожиданности. А Протопопов навёл на него дуло кольта.

 Руки вверх и на колени, господин думский председатель.

Родзянко повиновался. Лицо его было перекошено одновременно от страха и ненависти.

 Вам это просто так

Не договорил.

Протопопов съездил председателю кольтом по переносице.

Родзянко взвыл от боли, схватился за нос, превратившийся по консистенции в гнилой баклажан. Министр сел перед ним на корточки, положил руку на плечо господину председателю, крепко сжал.

 Не вой и слушай сюда внимательно.

Протопопов начал говорить. Говорил долго, с расстановкой. Убеждать он умел. Родзянко слушал и кивал, стискивая нос, из которого сочилась кровь.

Курлов не терял время зря. Побросал трупы в кузов грузовика.

Закончив свою речь, Протопопов похлопал Родзянко по щеке ладонью и выпрямился. Помог Родзянко встать, достал пачку кредитных билетов, которые предусмотрительно захватил с собой. Протянул председателю.

 Купишь себе новый костюм, Мишань,  он критично осмотрел председателя, смахнул с пол пиджака прилипшие щепки.  Как же ты будешь в таком виде перед Думой выступать?

Протопопов развернулся и зашагал к грузовику. Курлов уже погрузил тела и натянул тряпку на грузовой отсек обратно. Грузовоз развернулся и уехал. Родзянко так и остался стоять, перепачканный в крови, со сломанным носом и держа в руках пачку кредитных билетов. У него в голове активизировалась бурная мозговая деятельность.

Глава 5

Протопопов пошёл на силовое решение вопроса и принял это решение достаточно легко, как должное. Если и колебался, то ничуть не больше, чем во время выбора блюда на сегодняшний завтрак. Убивать людей, конечно, всегда непросто и привыкнуть к этому невозможно, но, если решение принято, выполняй.

Теперь следовало прибраться за собой. Оставлять следы, когда ты отправил на тот свет людей такого калибра не лучшее решение и будет иметь далеко идущие последствия.

На грузовозе, они отъехали на несколько вёрст от места дуэли. Курлов подсказал одно «местечко», где нет народа в такое время года, но есть все условия для того, чтобы избавиться от тел по уму. Таким местом оказался обрыв над местной рекой. В январе ударили морозы, и речка была покрыта льдом, но тем лучше. Да и ещё на руку пошёл снег, заметая все следы преступления.

Остановились у обрыва, Протопопов в двух словах объяснил Курлову, что следует делать дальше. Вместе они рассадили тела в грузовике по местам. Сплошь депутаты, националистического и монархического толка, перепачканные в собственной и чужой крови, изувеченные шквальным пулемётным огнём.