Как ни растет сейчас повсеместно убеждение в глубинно-христианском содержании «Гарри Поттера» настолько, что в недавнем документальном фильме о ее книгах Дж. К. Роулинг пришлось пространно опровергать мысль, будто она пишет с целью кого-то обратить в христианство[18], стоит вспомнить: всего каких-то пять лет назад христианские критики ее книг сумели убедить большинство людей (и, кажется, всех журналистов) в том, что в «Гарри Поттере» можно найти очень многое, но только не христианство, и что эти книги опасно давать детям.
Как они могли так ошибиться? И почему читатели им поверили?
Ответ на вопрос «Почему стар и млад любят Гарри Поттера?» решает и эти вопросы: ведь, разобравшись в этом, мы не сможем более так заблуждаться относительно Гарри и его автора. Ответ очень прост, хоть его часто и понимают неверно. Читатели любят «Гарри Поттера» из-за духовного смысла и христианского содержания этих книг.
Прежде чем перейти к тому, как это понимать, позвольте мне объяснить, как это понимать не надо.
Прежде всего: это не значит, что романы о Гарри Поттере написаны исключительно для христиан, с мыслью о христианах и тем более с единственной целью просветить и обратить в христианство неверующих. Ничто из этого не верно, и ничто не имеет отношения к важному вопросу: почему мы любим «Гарри Поттера»?
«Гарри Поттер» это не «Оставленные»[19] и даже не «Хроники Нарнии»: в этих книгах не пересказывается напрямую христианское вероучение, они не зовут в церковь.
Даже сейчас, когда Дж. К. Роулинг открыто обсуждает цитаты из Писания в «Дарах Смерти», сомневаюсь, что ее читатели особенно читатели-нехристиане в США, Великобритании и по всему миру согласятся, что любят ее книги из-за их христианского смысла. На мой взгляд, едва ли хоть у кого-то из читателей, взрослых или детей, приключения Гарри Поттера, от первого до последнего, ассоциируются с традиционными христианскими образами.
Так как же люди могут любить эти книги из-за их христианского содержания, если сами его не распознают, не понимают и автор вовсе не ставил своей целью проповедь?
Ответ на этот вопрос достаточно прост, однако потребует нескольких вступительных замечаний; собственно, его детальному объяснению и посвящена эта книга. И у религии, и у литературы долгая история, но почти никто из нас, даже из выпускников Итона, не изучал в школе их взаимоотношения. Так что для начала послушаем экспертов.
Начнем с Мирчи Элиаде, профессора Чикагского университета. В своей книге «Сакральное и мирское» Элиаде объяснял, что «нерелигиозный человек в чистом виде представляет довольно редкий феномен даже в обмирщенных современных обществах»[20].
Смысл этого замечания очень прост. Человек сотворен как духовное существо неважно, верите ли вы, что он создан эволюционной случайностью или руками Бога. По самой его природе человеку неуютно в чисто светском мире, в котором не остается места для нашей способности воспринимать реальность, «насыщенную бытием». Хотя школы, суды, законодатели табуируют использование «слова на Б» в образовании, государственных учреждениях и в любом публичном дискурсе, не считая выборов президента, но люди продолжают жить мифом, религией, духовностью просто потому, что все это в нас встроено.
Светские культуры модерна и постмодерна, изгоняющие сакральное из публичного пространства, идут против течения. Пусть наш мир резко отличается от традиционных цивилизаций, сосредоточенных на Боге, он все еще полон религиозных элементов. Как писал Элиаде: «Понадобилась бы целая отдельная книга, чтобы описать мифы современного человека, скрытую мифологию в милых его сердцу зрелищах, в книгах, что он читает»[21].
Уже чтение как таковое выполняет важную религиозную или мифическую функцию:
Даже чтение выполняет мифологическую функцию прежде всего потому, что, подобно мифу, позволяет человеку «выйти из Времени» «Убиваем» ли мы время, читая детективный роман, погружаемся ли в иные временные измерения, представленные в любом романе, мы благодаря чтению вырываемся из нашего собственного течения времени, переносимся в другие ритмы, переживаем другую «историю»[22].
Если мы примем предпосылки Элиаде: 1) человек создан для переживания сакрального и 2) люди будут искать и переживать сакральное даже в культуре, отрицающей как духовные способности человека, так и духовность как таковую, то ответ на вопрос, почему мы любим «Гарри Поттера», очевиден. В светской культуре само чтение уже выполняет религиозную функцию; однако Гарри дает нам гораздо больше. Читая о Гарри и его магическом мире, мы бежим из вселенной, лишенной и облагораживающей истины, и красоты, и добродетели. Но еще важнее то, что образы, характеры и темы этой книжной серии несут в себе духовный смысл и специфически христианскую образность, характерную для английской литературной традиции.
Мы любим Гарри Поттера, потому что призваны к религиозному опыту а эти книги вываливают на нас религиозный опыт так же, как вываливает уголь в подвал грузовик с углем: неконтролируемой лавиной. Но это не мощный снежный сход миссионерской проповеди, желающий застать тебя врасплох и заставить обратиться. Это риторика мастерски рассказанной истории со множеством религиозных и мифических «ключей», которые входят в «замочную скважину» твоего сердца, созданного, чтобы улавливать эти иерофании, явления и вторжения священного и резонировать им в такт.
Задача моей книги разобраться в этих «ключах»: символах, используемых Дж. К. Роулинг, развиваемых ею темах, во множестве традиционных приемов и структур, которые она заимствует у английских классиков. Почти все эти орудия христианские; но еще более важно, что исключительно христианской является английская литературная традиция, в которой она пишет, все ее двенадцать столетий.
Некоторых читателей это беспокоит, так что об этом стоит поговорить поподробнее. Этих читателей вполне устраивают мифы и архетипы, однако, стоит перейти к какой-то конкретной религии, у них включаются все защиты. Не знаю, что это страх перед обращением или просто узколобость, но такие люди руками и ногами отбиваются от мысли, что «Гарри Поттер» написан на религиозном, почти исключительно христианском языке. Однако это так, и обойти это никак не выйдет.
Верно, что феникс, единорог или грифон встречаются в разных культурах по всему миру. Верно и то, что в других культурах эти волшебные существа понимаются не так, как у английских писателей и читателей. Но в английских историях эти символы имеют специфически христианское значение (см. главу 9). Не знать об этом значении или настаивать на других не широкий взгляд на вещи и не религиозный плюрализм. Это просто невежество и, если позволено будет сказать, возможно, даже христофобия.
Даже будь Роулинг исламофашисткой, индуистской жрицей или буддистской отшельницей, у нее были бы связаны руки: приключенческий эпос, написанный по-английски и в английской традиции, все равно выйдет христианским. Единую огромную тушу культуры невозможно разделать на антрекоты, отпилив, допустим, парламент от религии.
Моя задача в «Как Гарри заколдовал мир» провести вас по уже знакомой, как я предполагаю, территории семи книг «Гарри Поттера» и указать на все религиозные и мифические элементы, присущие традиции, в которой пишет Дж. К. Роулинг. Скорее всего, если только вы не очень необычный читатель в первый раз у вас глаза полезут на лоб, и нам придется пройти этим маршрутом дважды, чтобы убедиться, что вы ничего существенного не упустили.
В первых десяти главах мы выделим ключевые образы, темы и символы, проходящие через всю серию, посвятив каждую главу определенному предмету. Начнем, например, с магии в литературе, поскольку многие читатели не понимают, как она вообще совмещается с «религиозностью» известно ведь, что традиция запрещает игры с колдовством. После этого бросим взгляд с птичьего полета на «путешествие героя», литературную алхимию, символы и их роль в повествовании. Совершив это первое путешествие и разобравшись в легенде Карты Мародеров, мы обратимся к самим семи романам о Гарри Поттере, к каждому поочередно, и посмотрим, что сможем из них извлечь. Я объясню религиозный смысл и христианское содержание каждой книги и расскажу, почему, на мой взгляд, читатели так на них реагируют. Ваша задача понять мои объяснения и проверить, что я упустил. Это четвертое издание книги, и каждое следующее издание обогащают и дополняют письма читателей, обращающих мое внимание на что-то новое.
Откуда все это идет?
Но прежде чем нырнуть в текст, чувствую себя обязанным ответить на три вопроса, которые мне задают на каждом публичном выступлении:
Действительно ли я считаю, что все эти смыслы Роулинг вложила в свои книги сознательно?
Встречался ли я с Роулинг? Подтвердила ли она мои догадки?
Откуда я вообще все это взял?
Действительно ли я считаю, что все эти смыслы Роулинг вложила в свои книги сознательно?
Или, не столь вежливо: «Джон, а ты точно все это не выдумал?» Что ж, у меня есть три причины думать, что Дж. К. Роулинг глубокий писатель, пишущий одновременно на нескольких уровнях, и значение ее книг отнюдь не исчерпывается фабулой.
Во-первых, эта женщина получила первоклассное образование. Многие читатели, знакомые с ее «историей Золушки» первую книгу она написала, будучи одинокой мамой на пособии, представляют себе женщину из низов, разумеется, без диплома, которой просто повезло. Но правда в том, что ее образование и ученая степень эквивалентны диплому какого-либо из престижных американских колледжей свободных искусств, например Мидлбери или Уэсли, со степенью по французской литературе и дополнительной специализацией по Античности. Сама она говорит, что ее истории выросли из компостной кучи прочитанных книг: думается мне, эта куча была высотою в несколько этажей[23].
Во-вторых, над своими историями Роулинг много думала. Она рассказывает, что первая мысль о Гарри Поттере пришла ей на ум в поезде в 1990 году. За семь лет от этой первой мысли до выпуска первой книги, за десять лет, потребовавшиеся ей, чтобы написать и издать все семь книг, Роулинг много размышляла, строила планы повествования, заполняла блокноты дополнительной информацией, которую мы в книгах не прочтем. «Действовать по плану» вот что она рекомендует всем молодым авторам; и это признак настоящего писательского мастерства. В ее работе нет ничего случайного, ничего импровизированного; а если нам кажется, что есть оно включено туда намеренно.
И в-третьих, теория, будто Роулинг вовсе не собиралась писать такие глубокие книги, какие у нее вышли, упускает из виду нечто весьма существенное. Значительная часть глубинного смысла ее книг состоит в том, по какой формуле они написаны, какие события повторяются в них снова и снова. Допустим, воскресение Гарри из мертвых в присутствии символа Христа просто случайность. Такое возможно, если произошло один раз. Но семь раз подряд нет, извините, таких случайностей не бывает! Роулинг прежде всего искусная рассказчица; и глубинный смысл ее книг раскрывает сама пряжа, из которой соткана ее история.
Встречался ли я с Роулинг?
Подтвердила ли она мои догадки?
Если отвечать одним словом: нет, я не встречался с Роулинг, нет, она мне ничего о своих книгах не говорила. Кажется, эти вопросы тоже вежливый способ сказать совсем не то, что слышится на поверхности. Те, кто об этом спрашивает, как правило, считают, что вполне понимать свою книгу способен только автор, а все, кто интерпретирует его творчество, просто высказывают догадки. Я только что написал, что Роулинг очень интеллектуальна, высокообразованна, пишет, подчиняясь строгому замыслу, даже использует формульное построение сюжета; позвольте добавить к этому, что она была бы очень необычным писателем (возможно, первым в истории), если бы понимала значение своей книги намного лучше своих интеллектуальных читателей или совершенно иначе, чем они.
Буду рад однажды пообщаться с Роулинг; однако хотелось бы думать, что беседовать мы будем не о значении «Гарри Поттера». Насколько я могу понять, читая других авторов, вопрос «Что вы хотели сказать своей книгой?» писатель обычно воспринимает как тяжелое оскорбление.
Иными словами, спрашивать Роулинг о значении ее книг оскорбительно; если то, что она хотела сказать, для серьезного читателя осталось неясным, выходит, она плохой писатель. А ограничивая смысл работ автора тем, что он вкладывал в них сознательно и как сам их понимает, мы представляем автора в виде какого-то бога, всемогущего и всеведущего, полностью контролирующего свое влияние на каждого читателя и сознающего все возможные значения используемых им символов.
Я слишком восхищаюсь Роулинг как творцом и человеком, чтобы стремиться принизить ее замечательные литературные достижения или предполагать в ней нечто сверхчеловеческое. Две важные темы романов о Гарри Поттере уважение к людям, таким, какие они есть, и борьба с неизбежной ограниченностью нашего личного понимания. Не будем впадать в снобизм, уверяя, что понять книгу не способен никто, кроме автора: эта мысль и оскорбляет авторов, и обескрыливает читателей.
Откуда я вообще все это взял?
Наконец-то честный вопрос! Ответ, возможно, вас разочарует. Я не только никогда не встречался с Роулинг: мы выросли на разных берегах Атлантического океана. Не так уж много общей почвы по крайней мере, в буквальном смысле! Однако, сравнивая и сопоставляя наше образование и мировоззрение, мне кажется, справедливо будет сказать, что, при всех значительных различиях, наши взгляды на мир откалиброваны очень схожими линзами.
Например?
Роулинг в детстве была своего рода Гермионой, «заучкой», уделявшей много внимания классическим и современным языкам. Я в старших классах тоже определенно был «ботаном», учил латынь, древнегреческий и немецкий.
Подростком Роулинг начала ходить в церковь (Англиканскую) по собственному желанию, хотя ее родители и сестра этого не делали, приняла там крещение и конфирмацию. Я был крещен в Англиканской церкви (ECUSA)[24] младенцем, однако, когда моя семья перестала ходить в церковь (я был тогда в старших классах), я продолжал и прошел конфирмацию единственный среди своих братьев и сестер.
Оба мы читали и перечитывали К.С. Льюиса, Джейн Остин и других английских классиков, любили придуманные ими истории и обожали гений рассказчиков.
Алхимией, эзотерической и литературной, я заинтересовался в колледже и с тех пор продолжаю изучать ее историю и место в литературе. Роулинг говорила в 1998 году, что до первой книги о Гарри читала об алхимии «на удивление много» и что именно алхимия задала «магические параметры» и «внутреннюю логику» ее серии[25].
Можно и продолжать, но давайте на этом остановимся. Как в истолковании того, что говорит Роулинг, так и в гораздо более сложном искусстве попытках угадать, что она напишет в следующих книгах, я с 2002 года преуспел настолько, что в последние пять лет был одним из ключевых спикеров на всех конференциях по «Гарри Поттеру», независимо от их размеров, не говоря уж о том, что дал интервью более чем сотне радиостанций, «Уолл-стрит Джорнал», «Нью-Йорк Таймс» и журналу «Тайм». Велики шансы и на то, что вам случалось видеть мою физиономию: я отвечал на вопросы о Гарри Поттере на федеральных каналах Си-Эн-Эн и Эм-Эс-Эн-Би-Си, а также записал видеоинтервью, впоследствии приложенное в качестве дополнительного материала к выпуску на DVD «Ордена Феникса». Я читал онлайн-лекции международной аудитории в университетах Барнс и Нобл, веду ежедневный блог на темы, связанные с Гарри[26], и уже написал одну книгу о том, как Роулинг делает то, что делает: «Открытие Гарри Поттера: пять ключей для серьезного читателя».