В тот год зверье то ли вымерло, не оставив после себя ни единой тушки, то ли смогло бесследно исчезнуть, скрывшись от прирожденных охотников. Засушенные ягоды и фрукты, собранные орехи и вяленная рыба, которые остались с осени, некоторое время спасали ситуацию, но надолго их хватить не могло. Особенно остро в мясе нуждались растущие организмы. Стая увидела спасение в торговле с поселениями, благо история с налетами осталась далеко в прошлом. Перевертыши жили значительно дольше людей, в два раза дольше вэйшей, новые поколения соседей не помнили старых конфликтов, а выжившие свэты, способные о них напомнить, давно покинули поселения.
Чтобы вести разговоры о каком-либо обмене, нужны были способные наладить контакт и хорошо говорящие на языке горожан представители. За проведенное в изоляции время многие утратили навыки общения. Тех, кто хоть иногда говорил на торговом языке, общем для всех народов, в стае насчитывалось всего трое Шайрсэ, женщина из чистокровных перевертышей, которая добровольно присоединилась одной из первых, и теперь ни за что не желала возвращаться к людям; вожак, которого знали и в лицо и в морду жители всех окрестных поселений и крупных городов и, если уже не ненавидели, то считали опасным; и Рэ, почти забросившая изучение и обще-торгового языка, и языка свэтов, когда ее покинула мать. Отец иногда заставлял ее вспоминать о корнях, но с каждым годом она все чаще отбрехивалась. Бегать за молодыми оленями, дразнить красных волков, слабых из-за малочисленности, или ввязывать в драки с шакалами и медведями казалось Рэйаре куда более интересным занятием. А говорить при этом было совсем не обязательно.
На тот момент уже ставшая из несмышленой девочки юной девушкой Рэ помнила, как поздороваться, попрощаться, пожелать хорошего дня, поблагодарить, спросить, как пройти куда-либо или поинтересоваться, где находится площадь. Она умела считать до двадцати, знала наименование некоторой еды, оружия и предметов интерьера. Все предложения, которые она умела строить, соответствовали скорее уровню пятилетнего ребенка.
С языком свэтов дела обстояли еще хуже, хоть полукровка являлась представителем и этого народа. Сейчас Рэ думала, что, если бы мать меньше тратила времени на ненависть к отпрыску и больше на образование и заботу, жизнь могла бы сложиться иначе. Вместо знаний перевертышу внушали ее никчемность и бесполезность. Родительница постаралась на славу, чтобы вбить в голову дочери неуверенность в себе и отбить всякое желание самосовершенствоваться.
Зверю положено быть безграмотным, так постоянно, каждый день, говорила мать, Не ходить под себя вот предел твоих способностей.
Девочка тогда была только рада проводить меньше времени с родительницей. Да и кто в детстве хотел бы учить языки или осваивать письмо, когда можно носиться по лесу и практиковаться в тех вещах, которые помогут выжить в любой ситуации?
Простенького запаса слов было достаточно для того, чтобы говорить о каких-то повседневных вещах, вроде пропитания, уборки, охоты, послушания и капризов. Когда же мать и вовсе отказалась обучать свое чадо, и с радостью поручила опеку другим, Рэйара стала пользоваться языком перевертышей тем, на котором рано или поздно начинали говорить все чистокровные члены стаи, тем самым лишь больше выделяя свою принадлежность.
С зараженными перевертышами Рэ почти не общалась, их воспринимали скорее как пушечное мясо во время сражений или прислугу. Грязные были обязаны подчиняться вожаку и всем чистокровным сородичам; они были в два раза слабее, неспособны противостоять животным инстинктам и держать под контролем эмоции. Такие не могли и пробить выше в стае, и вернуться в общество. Те, кто пытался, либо прибегали обратно, либо заканчивали свое существование в виде головы, надетой на кол. Очень редко особо смелые охотники отлавливали грязных и превращали их в домашних зверьков, обитающих в клетках. Чаще всего зверолюд не переживал более трех-четырех лун в неволе либо умирал от голода, либо переставал веселить толпу.
Чтобы выживать, присоединившиеся зараженные вынужденно соглашались играть по чужим правилам. Несмотря на то, что подавляющее большинство стаи состояло как раз их них, именно грязным требовалось учить язык своих главарей, а не наоборот. Зараженные перевертыши, бесспорно, помнили все и могли бы переговорить в деревнях, но любая глупость, резкое замечание или неудачная шутка могли вывести их из равновесия и вынудить наброситься на собеседника. Из-за чудовища, которое слишком чутко дремало в них до наступления полнолуния, и периодически проявляло себя, торговля была не для них. Портить и без того плохие отношения с поселениями было губительно для стаи.
Если грязные потеряют над собой контроль, то для города или деревни обмен может закончиться плачевно так рассуждал вожак на совете и, что хуже, это может привести к еще более жестокой охоте на перевертышей. Разбираться в первопричинах никто из других народов не станет, в этом сомневаться не приходилось. Большинство, особенно среди многочисленных людей, не делало различий между стаями, в зверином облике их и вовсе постоянно путали. Для напуганных народов даже не имело значения, матерый волк перед озлобленными людьми, сердитыми свэтами и яростными зэмэсками или совсем еще волчонок они предпочитали уничтожать всех. Обе стороны сметали врагов, словно лесной пожар, ни перед чем не останавливаясь и ни о чем не жалея.
Зараженные пригодились, чтобы немного подтянуть Рэйару. Они говорили с ней, пока стая кочевала в сторону поселений. Каждый вечер у костра девушка по просьбе отца вела беседы с низшими и понемногу осознавала, что хоть про них и говорили не самое приятное, называли «грязными перевертышами» и «проклятыми», на самом деле зараженные ничем не отличались от остальных. Да, они легче поддавались эмоциям, звериная натура чаще брала вверх над разумом, а за день до полнолуния, во время него, и на следующие сутки они могли находиться лишь в облике зверя и становились агрессивными ко всем, кроме своих. Бывало, что во время полной луны, зараженные вовсе сходили с ума и могли наброситься даже на членов стаи. Только вожак всегда оставался неприкосновенен, будучи их создателем.
Грязные перевертыши охотились хуже и долго обучались работать командой, в то время как чистокровные понимали мимолетные движения сородичей и чувствовали друг друга. Рэйара находилась где-то посередине между первыми и вторыми. Сколько бы она ни старалась, но догнать своих братьев и сестер, рожденных высшими перевертышами, ей никак не удавалось, а опускаться до уровня грязных не хотелось.
Я знаю, что отличаюсь от вас. Ты не забываешь напоминать мне об этом при каждом удобном случае. Да и не только ты. Я уверена, что наши братья справятся, и сегодня же мы встретимся, как и планировали, Рэйара в упор смотрела на Таэля, и он отвечал ей тем же. Наконец, мужчина отвел взгляд, обыграв это так, словно хотел подкинуть в огонь дров, но полукровка знала этого пока не требовалось, он не выдержал игры в гляделки.
Если братья мертвы, это всецело только твоя вина. Ты и сама это понимаешь, верно? Я не хочу и не стану брать на себя ответственность за их смерть, не поднимая головы буркнул Таэль.
Я и не сомневалась, что ты ни за кого не захочешь отвечать. Пусть это будет только моя вина, согласилась женщина, Но почему ты так часто говоришь об их смерти? Признайся, ты хочешь, чтобы они погибли. Ты не отговаривал меня, когда решалось, кто и каким путем пойдет, не отговаривал и их. Ты молча стоял рядом и ждал, пока наши тропы разойдутся, дожидался, пока мы будем далеко друг от друга, и уже не сможем ничего изменить, и только тогда начал говорить, что мы поступили неправильно. Лишь когда ничего уже было не исправить, ты заговорил об их неминуемой смерти и моем неверном выборе. Потому, что хочешь обелить себя? Потому, что знаешь, что что-то случится?
Я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь. Я говорю о смерти и об опасностях Мрачного Леса только потому, что переживаю за них! Они мои братья.
Быть может двоих ты бы и рад был снова увидеть, но не Алорэ и уж тем более не Фэйэна, верно? Фэйэн до сих пор твой главный конкурент и злейший противник. Да-да-да, нечего строить кислую физиономию! Я знаю, что ты здесь, с нами, только потому, что надеешься стать учеником Эйэ вместо Фэйэна. Ты мечтаешь, чтобы он сгинул в Мрачном Лесу и освободил тебе путь к знаниям!
Ты сошла с ума! Таэль выпрямился и театрально вскинул руки прямо перед лицом Рэйары, но она даже не шелохнулась и продолжала сверлить собеседника взглядом. Светловолосый свэт тем временем не переставал возмущаться, Я никогда бы не пошел против наших законов и ни за что бы не стал проливать кровь братьев ради призрачного шанса обрести какие-то там знания. Тем более, мне никогда не занять место Фэ. Ты не разбираешься в магии, но должна знать, что заклинатель и призыватель совершенно разные сферы.
Женщина не верила ему, почти все его слова были лживыми. Единственное, во что она кое-как еще готова поверить Таэль и правда не желал самостоятельно причинять вред сородичам. Свэтов, по сравнению с другими народами, в Дкадиаре проживало слишком мало, в последние столетия рождаемость и вовсе сошла на нет. С тех пор как их законные территории, просторы, жизненно необходимые для полноценного и счастливого существования, и священные места мало-помалу начал отбирать самый многочисленный, самый слабый, самый маложивущий, и, одновременно с этим, самый быстро развивающийся и размножающийся народ люди.
Человек всегда считался немощным и излишне самоуверенным существом. Быть наглым могли себе позволить только сильные так раньше думали коренные жители континента. Пусть люди хорошо обучались, быстро схватывали и могли проявлять удивительный талант практически во всем от выпекания хлеба до изучения сложнейших магических заклинаний, никто и помыслить не мог, что они способны доставить хоть какие-либо проблемы. Поначалу на континент их прибыло совсем немного, но с каждым десятилетием их количество увеличивалось они продолжали и продолжали приплывать, оседать и рожать потомков.
Радушные свэты и хитрые зэмэски, которые в каждом городе управляли трактирами и тавернами, нередко и винодельнями с пивоварнями решили приютить первых переселенцев и выделили им часть своих земель. Надеялись получить рабочую силу, за которую не придется много платить. После коренным жителям материка пришлось пожертвовать еще часть, затем еще и еще. Через некоторое время люди забрали те владения, что долгие столетия считались нейтральными, так как когда-то принадлежали нескольким стаям перевертышей, ныне вымершим. После того, как в старой войне тысячелетней давности звероподобных совместными усилиями четырех народов смогли одолеть, на отбитые земли не пускали других представителей звериной натуры, а поделить лакомый кусок между собой не хватило времени, сил и умения договариваться.
Пока свэт отживал свой век, успевало родиться не меньше семи новых человеческих поколений, и знания старших народов компенсировал численный перевес нового. Необремененные муками из-за проклятий и даров, люди легко находили пару и не брезговали менять ее в течение срока жизни. Они были непохожи на представителей других народов, и долгое время на материке казались необычными и притягивали всеобщие взгляды. Люди знали, как этим пользоваться.
Быстроживущий народ постепенно начал расселяться по небольшим деревням, затем по более крупным поселениям, и постепенно стекался и в самые крупные города, где понемногу создавал союзы со старожилами континента. Количество полукровок, которые до этого считались диковинками и были крайне редки, стремительно возрастало.
Дети смешенных кровей, ранее считавшиеся ошибками, заслуживающими жалости, перестали признаваться большинством коренных жителей Дкадиара, зато их с большой охотой принимали быстроживущие. С помощью новых союзников люди стали быстрее захватывать все большее количество территорий, отбирая, выманивая или выпрашивая земли у соседей, стараясь добиться лояльности сразу всех. Это продолжалось до тех пор, пока новоприбывшие не создали свое собственное королевство. Казалось, на этом пора бы остановиться, но поползновения быстроживущих не закончились.
По сей день человечество продолжало увеличивать свои владения где-то силой, где-то хитростью, где-то браками, а где-то торговыми союзами. Свэты уже не раз пожалели о том, что позволили переселенцам обосноваться и проявили к ним участие.
Призыватели, заклинатели, управляющие огнем или иномирцами не важно. Все вы волшебники. Эйэ нужен ученик. Он боится, что все то, что он скопил за свою жизнь, может попросту пропасть. Уж не знаю, с чего он это взял, ведь он еще весьма молод и прожил не больше половины отмеренного ему срока, но тем ни менее. Тебе, разумеется, тоже известно о его страхах. Они известны многим и не редки у всех волшебников схожие опасения. Если Фэйэн умрет, единственным претендентом на роль ученика станешь ты только у тебя есть талант к магии. Именно такой, какой должен быть у его приемника, не унималась Рэ.
Сразу можно понять, что в тебе почти ничего нет от свэта, но очень многое от зверя! Только чудовищам вроде тебя, мерзким перевертышам, может прийти мысль, что свэт, и, тем более такой как я, столько времени проведший с отрядом, способен желать смерти своему собрату. Вот ты и показала свое истинное лицо! Если Фэйэн умрет, я буду знать, кто в этом виноват и сделаю все, чтобы и другие узнали правду, очень шустро переложил Таэль с больной головы на здоровую.
Ты назвал меня зверем? Рэйара ненавидела, когда ее считали неразумным существом, кем-то вроде бешенной собаки люди ее частенько называли именно так. Она зарычала, чувствуя, как лицо начало менять форму, нос удлиняться, а человеческие зубы выпадать, чтобы на их месте моментально выросли новые, крепкие, острые, с четырьмя выступающими, немного загнутыми внутрь клыками. Мелкие волоски, покрывающие тело и пушок на лице утолщались, отрастали и темнели, превращаясь в шерсть.
И ты сейчас лишний раз доказываешь, что я был прав! мужчина отскочил назад, за костер. Он понимал, что ему может грозить, если девушка в самом деле перекинется и пожелает отомстить за все грубые слова в преддверии полнолуния ее силы значительно возрастали, а способность контролировать происходящее и свои собственные эмоции напротив. Это была та самая неприятная часть проклятия перевертышей, та, от которой не было спасения и чистокровным, чего уж говорить о полукровках.
Таэль выкрикнул слова заклятия одновременно с тем, как отступил от взбесившегося чудовища, и перед ним появились две призрачные собачьи фигуры, между которыми стояло почти такое же нематериальное, напоминающее человека существо. Последний защитник и приятель призывателя, носил имя Бау и никогда не отходил от своего хозяина далеко. Похожее на человека существо, имеющее шесть закрученных бычьих рогов на голове и две пары рук с семью пальцами на каждой, принадлежало двум мирам одновременно и потому не могло полностью материализоваться, но и не исчезало, когда заканчивалось действие заклинания.
Звери же всего за пару мгновений обрели физическое тело. Волшебник-призыватель готовился выкрикнуть еще одну формулу. Рэ предполагала, что тем самым он сумеет усилить призванных помощников и тогда справиться с ними будет гораздо сложнее.