А Сквайр бережно отодвинул нетронутую салфетку и едва заметно нахмурился:
Благодарствую, сказал он, глядя вниз, и Мэг показалось, что он чем-то задет.
Никогда не думал, что окажусь в странноприимном доме, будто отозвался он на ее мысли.
Здесь не богадельня, возразила Мэг, вдруг обидевшись за ненавистную клинику, и принимать помощь не стыдно!
Сквайр помолчал, только на челюстях дрогнули желваки. А потом резковато спросил:
Ты сказала про лекарства. На меня действительно извели так много?
Мэгги едва удержалась, чтоб снова не закатить глаза. Мужчины
Сколько надо. От боли, от лихорадки, антибиотики
От боли? перебил Сквайр, от боли даже суслики не мрут!
Мэг осеклась, с трудом подавляя раздражение:
Есть боль, от которой помрет хоть бык, отсекла она.
Но пациент с отвращением оглядел повязки:
Христос не то вытерпел, и никто снадобий ему не предлагал. Больше не переводите на меня никаких лекарств. Сейчас весна, будет много больных детей.
Маргарет откашлялась, примирительно поясняя:
Весна не война, лекарств хватит и еще на лето останется. А у тебя разрывы связок.
Он лишь нетерпеливо покачал головой, будто изломанное грузовиком тело было чем-то вроде велосипеда, который и так давно пора заменить. Потом покусал губы и осторожно проговорил:
Ты сказала, что ты такая же, как я.
Мэг нервно сглотнула. Она вдруг ощутила, что заигралась в свою машину времени, и сейчас уже не понимает, что он имеет в виду. Но он ждал ответа, и она не отвела глаз, решив играть до конца:
Да, совершенно искренне отозвалась она, я как ты.
Он медленно кивнул, и Мэг снова заметила, что его глаза удивительно стары для его лица.
Кто тебя сюда отправил? вдруг мягко спросил он, будто минуту назад не препирался из-за лекарств, как подросток, уставший от родительской опеки.
Мать. Я не слишком оправдала ее надежды, Мэг уже не анализировала его слова, бездумно отвечая то, что казалось ей сейчас правдой, вот, учусь теперь, почем фунт лиха.
Тебе здесь очень плохо?
Мэг онемела. Он всерьез спросил? Вот этот парень, у которого трещины в ребрах, спицы в ноге, следы плетей и клеймо на плече Он спросил медсестру, плохо ли ей в больнице? Дурацкие слезы отчего-то наполнили глаза, ресницы отяжелели, пытаясь удержать рвущуюся прочь влагу. Она бегло обмахнула их и пожала плечами:
Да, здесь несладко. Но это не навсегда. Да и мама она же как лучше хочет.
Эти слова сорвались сами собой, и Мэг точно знала, что еще минуту назад она скорее проглотила бы паука, чем сказала бы нечто подобное.
А Сквайр снова улыбнулся.
Понимаю. У меня тоже батюшка был строг.
Так было не надо Мэг поняла свою оплошность всего спустя несколько секунд, но было поздно. Слишком легко, слишком обыденно он произнес эти простые слова, и она вспыхнула дурацким ликованием, словно ребенок, вдруг нашедший потерянный бабушкой наперсток и теперь ожидающий похвалы.
Так у тебя все же есть семья! Так что ж ты молчал? Господи, они же с ума сходят!..
Она не договорила, до крови прикусывая язык и холодея. А лицо Сквайра вдруг погасло, выцвело, будто черно-белое фото.
Ох, дура! Она же обещала не задавать вопросов. "Болью пугаешь, едой попрекаешь Все это я уже видел Ничего я не скажу". Так вот, чего он боялся больше всего расспросов о семье! И, быть может, все эти ужасные следы это и есть корень преступления, о котором он упомянул с таким бесстрастным фатализмом
А Сквайр все молчал. Долгим, вязким, липким молчанием, будто брезгливо держал на весу изгаженную чем-то руку.
Больше никаких лекарств, отсек он наконец, на все воля Божья.
И отвернулся к стене.
Клоди ждал ее у лестницы. Сутулый, взлохмаченный, без пиджака он походил на студента-перестарка. Увидев Мэг, он ринулся к ней, срывая очки и снова суетливо устраивая их на носу:
Мисс Сольден! Ну, что-нибудь получилось?
Мэг остановилась на нижней ступеньке. А он что-то настойчиво спрашивал, то снимая, то надевая очки, и его голубовато-серые глаза казались беззащитно-юными и растерянными на немолодом усталом лице. И отчего-то захотелось ответить ему что-то хорошее и обнадеживающее
Я немного поговорила с ним, Мэг сглотнула досаду, придавая голосу фальшивой деловитости, с какой взрослые обычно лгут детям, но он плохо меня понимает. Толковал что-то, что у него нет денег на лечение, еле утешила. Впрочем, позавтракать согласился
Она запнулась, уже готовая что-то наскоро соврать, лишь бы психиатр оставил ее в покое, как вдруг выпалила:
Доктор Клоди. А можно, я приду к нему еще?
В ответ врач лишь воздел руки с зажатыми очками:
Милая вы моя сестра Сольден! Вы выглядите такой обескураженной, что я уже готов был услышать категорический отказ еще хоть раз участвовать в моих затеях! Мне даже немного жаль, что вам нет нужны слушать речь, которую я приготовил для вашего переубеждения. Ручаюсь, она так хороша, что я подумываю положить ее на музыку!
Примечания
1
Легендарный индейский вождь эпохи вторжения армии США на территории апачей