Независимо от такой координации различных видов развлекательного контента для массовой аудитории в течение недели, сотрудникам редакции общественно-политических программ была очевидна исключительная сосредоточенность вечернего расписания на новостях и развлечениях. В июле 1966 года главная редакция общественно-политических программ подала официальную жалобу руководству Гостелерадио на исключение ее программ из вечернего эфира. «Мы заинтересованы в том, чтобы общественно-политические передачи собирали наибольшую аудиторию зрителей, охватывали по возможности шире все слои населения: рабочих, колхозников, интеллигенцию и в особенности молодежь», говорилось в жалобе.
Однако, если внимательно проанализировать действующую сетку 1 программы Центрального телевидения, приходишь к выводу, что передачи общественно-политического характера в большинстве своем имеют такое время выхода в эфир, в которое они могут собрать наименьшее количество зрителей. Самым смотровым отрезком времени на телевидении является отрезок от 19 часов до 22 часов. В это время у экрана собирается самая большая аудитория. Между тем, общественно-политические передачи только за очень небольшим исключением [не] поставлены в этот отрезок252
Если чисто пропагандистские программы не могли транслироваться в вечерний прайм-тайм по будням, то, разумеется, в расписании оставалось много других временных промежутков, куда их можно было поставить. Но, как показывает пример с программами выходного дня, все периоды времени, когда ожидалась большая зрительская аудитория, все больше определялись как время отдыха от работы и, соответственно, от чисто политических сообщений.
ПРОГРАММА ВЫХОДНОГО ДНЯ: ПРОСВЕЩЕНИЕ ДЛЯ МАССОВОЙ АУДИТОРИИ
Выходные дни, когда у зрителей было много вариантов отдыха и они не были вымотаны рабочим днем, казалось бы, предоставляли идеальную возможность сосредоточиться на конкретных социальных группах, определенных по роду занятий и вкусам, что давало телевизионщикам больше шансов для реализации противоречивых целей исследования советской аудитории и составления расписания передач. Поскольку телеэфир продолжался весь день, теоретически он мог вместить в себя целевой контент для разных групп населения, включая программы под такими названиями, как «Сельский час» и «Служу Советскому Союзу». Но в выходные к экранам была прикована и массовая аудитория253. Сетка вещания конца 1960‐х 1970‐х годов говорит о том, что даже в выходные дни сотрудники Центрального телевидения использовали любой временной промежуток, когда у экранов собиралась массовая аудитория, как возможность влиять на нее лишь косвенно, с помощью приятных и популярных программ.
На выходные расписание составлялось так, чтобы отражать распорядок дня зрителей, который, как предполагалось, вращается вокруг отдыха и влияет на восприимчивость к политическим сообщениям. Субботние вечера включали в себя два блока очень популярного развлекательного контента: эстрадные программы, юмор, популярная молодежная телеигра КВН, кино, музыкальная «развлекательная» программа254. По воскресеньям больше, чем по будням и субботам, выходило «культурно-просветительских» и образовательных программ, поскольку «воскресенье второй день отдыха, когда телезрители имеют возможность после определенной разрядки посвятить большую часть своего досуга расширению кругозора, углублению знаний. Тем не менее воскресенье остается днем отдыха, и поэтому в вещательной сетке этого дня предусмотрено достаточное количество художественных передач»255
Субботние и воскресные образовательные и общественно-политические программы тоже разрабатывались таким образом, чтобы быть максимально привлекательными для всех зрителей. Как отмечалось в отчете НМО за 1972 год, хотя образовательные программы и составляли большую часть воскресной сетки вещания (16,5% от общего объема вещания по воскресеньям против 8,6% по будням и 7,5% по субботам), но социально разнообразная аудитория выходного дня предполагала, что все эти программы должны быть доступны и интересны любому зрителю. Они создавались «в занимательной, доступной самым различным слоям телезрителей форме», что неизбежно ограничивало их содержание. Большинство этих воскресных «образовательных» программ были настолько увлекательными и затрагивали настолько интересные для зрителей темы, что стали одними из самых популярных (и до сих пор вспоминаемых с нежностью) передач советского телевидения 19601970‐х годов. Среди примеров «образовательных» программ в отчете перечислены «Музыкальный киоск» и «Кинопанорама», в которых сообщались новости о современных музыке и кино и транслировались выступления и интервью известных исполнителей, а также «Клуб кинопутешественников», в котором демонстрировались короткометражные фильмы о жизни и географии зарубежных стран. По воскресеньям эти передачи перемежались музыкальными программами, в которых чаще звучала популярная, а не классическая музыка, и детскими программами, также весьма популярными у зрителей256.
Более того, даже такие программы, как «Сельский час» и «Служу Советскому Союзу», содержащие прямые пропагандистские послания и явно ориентированные на политически важную, принадлежащую к рабочему классу аудиторию, были сделаны таким образом, чтобы привлечь и удержать даже не входящих в целевую группу зрителей. Например, в «Сельском часе» делались частые вставки с народными песнями и танцами, которые, судя по письмам зрителей, нравились городским жителям не меньше, чем колхозникам257. А в программе «Служу Советскому Союзу» был длинный сегмент, посвященный письмам телезрителей и песенным заявкам, присланным военнослужащими или их семьями (эта тактика привлечения аудитории уже была популярна и на радио в Великобритании и США). К концу 1970‐х годов практика чередования «серьезного» контента с выступлениями экранных и музыкальных знаменитостей стала настолько распространенной, что получила на профессиональном сленге телевизионщиков специальное название: «слоеный пирог»258
1
Подробнее о медиасобытиях см.: Dayan D., Katz E. Media Events: The Live Broadcasting of History. Cambridge: Harvard University Press, 1992. P. 124. О телевидении как культуре см.: Carey J. Communication as Culture: Essays on Media and Society. N. Y.: Unwin Hyman, 1989. P. 1336. О переоценке советской, а затем и российской элитой политического значения телевидения см.: Mickiewicz E. P. Changing Channels: Television and the Struggle for Power in Russia. 2nd ed. Durham, NC: Duke University Press, 1999. P. 1322.
2
Подробнее об экспериментах в других медиа, искусствах и повседневной жизни в 19601970‐х гг. см.: Богомолов Ю. Затянувшееся прощание. Российское кино и телевидение в меняющемся мире. М.: МИК, 2006. С. 141151; Jones P. The Fire Burns On? The Fiery Revolutionaries Biographical Series and the Rethinking of Propaganda in the Brezhnev Era // Slavic Review. 2015. Vol. 74. 1. P. 3256; Yurchak A. Everything Was Forever Until It Was No More: The Last Soviet Generation. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2005. P. 1012 [Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось: последнее советское поколение / Пер. с англ. М.: Новое литературное обозрение, 2014. С. 4851. Здесь и далее добавления в квадратных скобках принадлежат переводчику].
3
Об интимности см.: Roth-Ey K. Moscow Prime Time: How the Soviet Union Built the Media Empire that Lost the Cultural Cold War. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2011. P. 236245; Huxtable S. The Problem of Personality on the Soviet Screen, 1950s1960s // View: Journal of European Television History and Culture. 2014. Vol. 3. 5. P. 119130.
4
Yurchak A. Everything Was Forever P. 4750 [Юрчак А. Это было навсегда С. 108116]; Rolf M. Soviet Mass Festivals, 19171991 / Transl. by C. Klohr. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 2013. P. 188192.
5
Roth-Ey K. Moscow Prime Time. P. 1213.
6
Jones P. Myth, Memory, Trauma: Rethinking the Stalinist Past in the Soviet Union, 19531970. New Haven: Yale University Press, 2014; Kozlov D. The Readers of Novyi Mir: Coming to Terms with the Stalinist Past. Cambridge: Harvard University Press, 2013.
7
Zubok V. Zhivagos Children: The Last Russian Intelligentsia. Cambridge: Harvard University Press, 2009. P. 121160; Wolfe T. Governing Soviet Journalism: The Press and the Socialist Person After Stalin. Bloomington: Indiana University Press, 2005.
8
Roth-Ey K. Moscow Prime Time. P. 13; Wolfe T. Governing Soviet Journalism. P. 109.
9
Petrone K. Life Has Become More Joyous, Comrades: Celebrations in the Time of Stalin. Bloomington: Indiana University Press, 2000; Youngblood D. Movies for the Masses: Popular Cinema and Soviet Society in the 1920s. Cambridge: Cambridge University Press, 1993; Gronow J. Caviar with Champagne: Common Luxury and the Ideals of the Good Life in Stalins Russia. N. Y.: Bloomsbury Academic, 2003; Pleasures in Socialism: Leisure and Luxury in the Eastern Bloc / Ed. by D. Crowley, S. E. Reid. Evanston, IL: Northwestern University Press, 2010. О праве на отдых см.: Roth-Ey K. Moscow Prime Time. P. 279; Gumbert H. Envisioning Socialism: Television and the Cold War in the German Democratic Republic. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2014. P. 11.
10
Edelman R. Spartak Moscow: A History of the Peoples Team in the Workers State. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2009. P. 8. О том, как это было реализовано на телевидении ГДР, см.: Gumbert H. Envisioning Socialism. P. 1011.
11
The Thaw: Soviet Society and Culture During the 1950s and 1960s / Ed. by E. Gilburd, D. Kozlov. Toronto: University of Toronto Press, 2013. P. 1881; Jones P. Myth, Memory, Trauma. P. 258261; Bittner S. The Many Lives of Khrushchevs Thaw: Experience and Memory in Moscows Arbat. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2008. P. 113; Lovell S. In Search of an Ending: Seventeen Moments and the Seventies // The Socialist Sixties: Crossing Borders in the Second World / Ed. by A. E. Gorsuch, D. P. Koenker. Bloomington: Indiana University Press, 2013. P. 303321.
12
Bushnell J. The «New Soviet Man» Turns Pessimist // The Soviet Union Since Stalin / Ed. by S. F. Cohen, A. Rabinowitch, R. Sharlet. Bloomington: Indiana University Press, 1980. P. 179199; Zubok V. Zhivagos Children. P. 297334. О разочаровании среди советских туристов после 1968 г. см.: Appelbaum R. A Test of Friendship: Soviet-Czechoslovak Tourism and the Prague Spring // The Socialist Sixties: Crossing Borders in the Second World / Ed. by A. E. Gorsuch, D. P. Koenker. Bloomington: Indiana University Press, 2013. P. 213232.
13
Roth-Ey K. Moscow Prime Time. P. 176222; Mickiewicz E. P. Media and the Russian Public. N. Y.: Praeger, 1981. P. 1819.
14
В 1965 г. в Советском Союзе на сто семей приходилось двадцать четыре телевизора, к 1970 г. один телевизор на каждые две семьи, что составляло около 35 миллионов телевизоров. К 1975 г. в Советском Союзе насчитывалось уже более 55 миллионов телевизоров и еще 6,5 миллиона производилось ежегодно (Мясоедов Б. А. Страна читает, слушает, смотрит (статистический обзор). М.: Финансы и статистика, 1982. С. 64, 70; Mickiewicz E. P. Media and the Russian Public. P. 1819).
15
События и даты // Виртуальный музей радио и телевидения (www.tvmuseum.ru/catalog.asp?ob_no=17 (20 апр. 2015 г.)).
16
О советских «длинных 1970‐х» см.: Lovell S. In Search of an Ending. P. 304. См. также статьи в спецвыпуске о «длинных 1970‐х» в: Неприкосновенный запас. 2007. 2 (52); Lipovetsky M. Self-Portrait on a Timeless Background: Transformations of the Autobiographical Mode in Russian Postmodernism // a/b: Auto/Biography Studies. 1996. Vol. 11. 2. P. 141142.
17
Bacon E. Reconsidering Brezhnev // Brezhnev Reconsidered / Ed. by E. Bacon, M. Sandle. N. Y.: Palgrave MacMillan, 2002. P. 2; Fürst J. Where Did All the Normal People Go: Another Look at the Soviet 1970s // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2013. Vol. 14. 3. P. 621640; Soviet Society in the Era of Late Socialism, 19641985 / Ed. by N. Klumbytė, G. Sharafutdinova. Lanham, MD; Plymouth, UK: Lexington, 2013. P. 114; Rutland P., Smolkin-Rothrock V. Introduction: Looking Back at Brezhnev // Russian History. 2014. Vol. 41. 3. P. 299306; Yurchak A. Everything Was Forever P. 48 [Юрчак А. Это было навсегда С. 3844]; Zhuk S. Rock and Roll in the Rocket City: The West, Identity, and Ideology in Soviet Dniepropetrovsk, 19601985. Washington, DC: Woodrow Wilson Center Press, 2010. P. 1013.
18
Bacon E. Reconsidering Brezhnev. P. 46; Yurchak A. Everything Was Forever P. 48 [Юрчак А. Это было навсегда С. 3844]; Fürst J. Where Did All the Normal People Go. P. 627.
19
См. другие статьи в сб.: Brezhnev Reconsidered; Soviet Society in the Era of Late Socialism. См. также статьи в: Russian History. 2014. Vol. 41. См. также: Ward C. Brezhnevs Folly: The Building of BAM and Late Soviet Socialism. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 2009.
20
Как утверждают некоторые исследователи, советская рок-сцена в известной мере зависела от получения площадок для выступлений, контролируемых государством, а также от терпимого отношения милиции; см.: Troitsky A. Back in the USSR: The True Story of Rock in Russia. L.: Omnibus, 1987. P. 3334 [Троицкий А. К. Back in the USSR. СПб.: Амфора, 2007. С. 3435]; Yurchak A. Everything Was Forever P. 126157 [Юрчак А. Это было навсегда С. 255310].
21
Здесь я опираюсь на обзор терминологии, связанной с аффектом, сделанный Джонатаном Флэтли: Flatley J. Affective Mapping: Melancholia and the Politics of Modernism. Cambridge: Harvard University Press, 2008. P. 12. О меланхолии в российском контексте см.: Steinberg M. Petersburg Fin de Siècle. New Haven: Yale University Press, 2011. P. 234267.
22
Fürst J. Stalins Last Generation: Soviet Post-War Youth and the Emergence of Mature Socialism. Oxford: Oxford University Press, 2010. P. 131.
23
Suri J. Power and Protest: Global Revolution and the Rise of Détente. Cambridge: Harvard University Press, 2003. P. 2.
24
Bren P. The Greengrocer and His TV: The Culture of Communism After the 1968 Prague Spring. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2010. P. 159176; Mihelj S. The Politics of Privatization: Television Entertainment and the Yugoslav Sixties // The Socialist Sixties: Crossing Borders in the Second World / Ed. by A. E. Gorsuch, D. P. Koenker. Bloomington: Indiana University Press, 2013. P. 251267.
25
Cowie J. Stayin Alive: The 1970s and the Last Days of the Working Class. N. Y.: New Press, 2010. P. 119; Beckett A. When the Lights Went Out: Britain in the Seventies. L.: Faber and Faber, 2009. P. 35; The Shock of the Global: The 1970s in Perspective / Ed. by N. Ferguson et al. Cambridge: Harvard University Press, 2010.
26
Как отметил Стивен Биттнер, рассмотрение советских 1970‐х в качестве периода усиления репрессий требует предоставления привилегии одной, либеральной, вестернизирующейся части советской интеллигенции в отличие от другой, националистической, консервативной части (см.: Bittner S. The Many Lives of Khrushchevs Thaw. P. 113).
27
Roth-Ey K. Moscow Prime Time. P. 236245.
28
Schattenberg S. «Democracy» or «Despotism»? How the Secret Speech Was Translated into Everyday Life // The Dilemmas of De-Stalinization: Negotiating Cultural and Social Change in the Khrushchev Era / Ed. by P. Jones. N. Y.: Routledge, 2006. P. 6479.
29
Zweynert J. «Developed Socialism» and Soviet Economic Thought in the 1970s // Russian History. Vol. 41. 3. P. 354372.
30
Эта песня Кинчева доступна на YouTube: www.youtube.com/watch?v=QWNtRyKIKfo (21 апр. 2015 г.).