Евгений Палыч заинтересовался разговором, и устремил полный любопытства взгляд на Островского. Нуте-с, нуте-с. Любопытно.
Я действительно не понимаю, почему я должен знать этих людей? Это обычные бандиты. Рыцари с большой дороги, слыхали о таких?
Марго наклонилась к отцу и, гладя его руку, прошептала: «Папенька, скажи».
А что, собственно, я должен сказать? Развел руками Петр Петрович. Я понятия не имею, кто это. Может, варшавские налетчики, которые недавно в городе объявились. Насколько мне известно, они грабят прохожих и богатые кареты. Только за последнюю неделю три ограбления да двое убитыми в придачу.
Чернокуцкий листал газету, и, остановившись на одной странице, посмотрел мутным взглядом на Островского. Затем улыбнулся.
Боюсь, mon cher, этого никак не может быть. Вот, изволь полюбопытствовать.
И протянул «Вечерник ведомости». Петр Петрович взял их и принялся читать статью, на которую указал князь. Там было написано следующее:
ПЕРЕСТРЕЛКА В АЛТУФЬЕВО
КОНЕЦ ВАРШАВСКИМ ГАСТРОЛЁРАМ
Вчера, в десятом часу вечера, в загородном доме доцента Ерофеева в поселке Алтуфьево произошло кровопролитное противостояние между представителями закона и организованной преступной группой. Как стало известно из достоверных источников, в доме скрывались четверо варшавских налетчиков, совершавших нападения на жителей города N в темное время суток. Полиции удалось выйти на след бандитов, и они окружили дом. На призыв сдаться и сложить оружие те подняли стрельбу, пытаясь в суматохе скрыться. Но им это не удалось. Вся банда была ликвидирована, когда попыталась покинуть дом. Последний оставшийся в живых ее предводитель Юлиуш Яблонский бросил бомбу с нитроглицерином и побежал в лес, но меткий выстрел статского советника Ивана Леопольдовича Кудасова, руководившего операцией, сразил его наповал.
Таким образом, банде польских гастролеров пришел конец. Не обошлось, правда, и без жертв со стороны полиции. Филер Смуров и филер Скворцов, принимавшие участие в задержании, получили осколочные ранения и были доставлены в больницу. Однако на сегодняшний день серьезной угрозы для их жизни нет.
Иван Леопольдович Кудасов, специально прибывший из Петербурга для поимки опасных преступников, сообщил, что была проделана огромная межведомственная работа, следствием которой и стало обнаружение местонахождения банды Яблонского. И только благодаря храбрости сотрудников третьего Ярославского отделения полиции эта банда была обезврежена.
Что касается доцента Валентина Ерофеева, то он, как нам стало известно, уже второй месяц находится за границей. Следствию еще предстоит выяснить, каким образом его дом стал убежищем для международных преступников.
Что-то уж больно скромна статья для такого громкого дела, только и сказал Островский, дочитав до конца.
Слабовато, да! Согласился граф. Но об этой истории мы еще услышим, уж будьте покойны. Ха-ха, как вам нравится «межведомственная работа»?! Знаем мы их работу, не понаслышке знаем. Стукач заложил какой, и всего делов. А они межведомственная работа! Ха-ха!
Евгений Палыч согнулся пополам в приступе истерического хохота. Видимо, в делах, касающихся выпивки, он меры не знал. Хорошо еще, что бутылка опустела, а то бы этим не ограничилось.
Экипаж свернул налево, в один из переулков, которых было так много в этом районе. Антон увидел низенькие с обсыпанной штукатуркой серые домишки, похожие друг на друга, как братья-близнецы. В некоторых горел свет, остальные утопали во мраке ночи. Пахло гнилью и нечистотами.
Но главное это тишина. Эта зловещая, ночная тишина, которую не нарушал даже лай дворовых собак. От этого становилось жутко. Любой человек, если он не сухарь и умеет чувствовать, с полной уверенностью заявил бы, что в местах этих присутствует нехорошая энергетика и даже стены домов источают какой-то потусторонний ужас. В воздухе ощущался аромат страха и смерти, и это безошибочно угадывалось. Как будто что-то злое обитало в этих местах и подчиняло себе все вокруг. Хотелось покинуть эти места как можно скорее и никогда сюда не возвращаться. И нет, пожалуй, ничего удивительного, что именно их выбрал для своих прогулок загадочный Упырь.
Йаахуу! Высунулся по пояс из кареты Евгений Палыч, подставив лицо встречному ветру. Поживее, Игнат, поживее! Карамба!
А все-таки, Петр Петрович, обратился Ковров к промышленнику, не обращая внимания на пьяного графа, кто вас хотел похитить? Не варшавские, нет. Почему вы не хотите мне сказать? Вы что думаете, я из любопытства спрашиваю?
Конечно же, спрашивал из любопытства, и только. Но произнес это так уверенно, что чуть сам себе не поверил. Во всяком случае, если бы ему кто-то так же сказал, поверил бы непременно. Господи, а если отец Марго спросит: «А зачем же тогда вы это спрашиваете, позвольте узнать?» Что тогда? Эх, не нужно было этого говорить.
Петр Петрович, к величайшей радости студента, неосторожно брошенную фразу проигнорировал.
Ну что же, я ничего не скрываю и скрывать не собираюсь. Более того, я вам обязан жизнью, а потому не имею ни малейшего намерения ходить вокруг да около. Коль вам так любопытно, извольте. он сделал короткую паузу. Человека, который сегодня хотел выкрасть меня и мою дочь, зовут Марчин Хавинский. Это очень опасный человек, и я до сих пор проклинаю тот день, когда нас с ним свела судьба. Мало того, что он ведет нечестную игру на бирже, так еще и не брезгует шантажом, ростовщичеством, шулерством и многим чем еще. Думаю, не преувеличу, если скажу, что это один из самых мерзких и отвратительных особ
Хавинский? Услышав это имя, Чернокуцкий влез обратно в карету. Тебя хотел похитить Хавинский?
Граф быстро замотал головой из стороны в сторону, показывая тем самым, что не понимает, о чем идет речь.
Ты хочешь сказать, что Хавинскийбрр! Ничего не понимаю!
Да, Евгений, именно он! Антон, вы слышали что-нибудь об этом человеке?
Антон ничего о нем не слышал, поэтому пожал плечами.
Оно и понятно, ведь вы не вращаетесь в этом кругу. А об этом человеке можно писать романы, увлекательности которых позавидовал бы сам Буссенар. Вы, верно, думаете, что я преувеличиваю? Островский заметил, что Антон улыбается, и принял это на свой счет, хотя причиной этому была Марго, которая улыбалась студенту в ответ.
Нет-нет, что вы?!
Поверьте, я говорю правду. Вы, возможно, слышали о самоубийстве графини Бокуцкой?
Конечно, ответил Антон, и улыбка мигом слетала с его лица. Об этом все газеты писали.
Ну так вот. А может, вы и причину знаете?
Причину самоубийства? Ну конечно безответная любовь к своему дворецкому.
Петр Петрович в ответ на это рассмеялся, хотя ничего смешного, как показалось Коврову, он не сказал.
Это вы так думаете. Открою вам маленький секрет: дворецкий здесь ни при чем. Да, у них была мимолетная связь, но слуга этот оказался славным малым и даже пытался помочь графине. В общем, это темная история. В своей жизни Бокуцкая по-настоящему любила только одного человека. Нет, не своего бывшего супруга, как вы, верно, предполагаете, и даже не этого родственника скандинавского короля, с которым они были помолвлены. Ну и, конечно, не дворецкого, который просто оказался рядом в минуту ее слабости. А была у нее любовь, которая, как в песне поется, бывает в жизни только раз.
Полюбила графиня военного одного, штабного. Я не знаю, где он служил, и какое у него было звание, да это и не важно. Важно другое. А именно то, что отправили его куда-то по ведомственным делам, и надолго. Она здесь, а он там. Естественно, переписывались. Все письма, которые приходили от него, Бокуцкая хранила и перечитывала по сотни раз. Ну любила очень его, что тут еще сказать? Ну, а потом на каком-то званом ужине на прелестную вдову обратил внимание родственник короля, очень видный политический деятель, уверен, вы о нем слышали. Сделал ей предложение. Сами понимаете, когда речь заходит о замужестве таких людей, любая тень, брошенная на честность и порядочность одного из них, просто недопустима. Тем более жених, консерватор по натуре, выросший в семье строгих правил и устоявшихся традиций. Ну, а когда он узнал, что у его суженой есть любовник, разумеется, порвал с ней всякие отношения.
Карету качнуло на ухабе, и все подпрыгнули на своих сиденьях.
Да, интересно. ответил Антон. Я этого не знал. Только какое отношение к этому имеет Хавинский?
В том то все и дело, что именно Хавинский рассказал о любовнике будущему мужу Бокуцкой. Точнее, показал.
То есть как показал? Ковров подумал, что он что-то не так услышал.
Показал ему письма, которые писал ей любовник. Содержание их, понятное дело, было недвусмысленным. Говорят, он подкупил кухарку графини, которая выкрала эти письма и принесла Хавинскому. Потом он потребовал за них денег у Бокуцкой, в противном случае грозился показать переписку ее будущему супругу. Она не заплатила, и Хавинский исполнил свое намерение.
Господи! В сердцах воскликнул Антон. Какой мерзавец! Неужели некому было заступиться за графиню?
Увы, мой дорогой друг. Факт шантажа, как ни старались, доказать не удалось, и Хавинский вышел сухим из воды. Уверяю вас, у него очень влиятельные покровители, которым он к тому же хорошо платит.
Я слышала эту историю, грустно вздохнула Марго. Это ужасно, ужасно!
В её словах было столько сочувствия, столько искреннего сопереживания, что блондин невольно восхитился этой девушкой. Всего одна простая фраза, одна единственная, но она тронула самые чувствительные струнки его души. У него возникло непреодолимое желание склонить голову перед дочерью промышленного магната. Даже не перед ней, а перед этой непорочной чистотой, перед этой неиспорченностью, искренностью, которую она сумела сохранить даже в это сложное время.
Вне всякого сомнения, такая девушка, как Марго, могла покорить кого угодно и растопить самое ледяное сердце.
Но Чернокуцкий, похоже, этим нисколько не проникся.
Ну конечно, ужасно, еще бы! Ха-ха! Вот заплатила бы сколько нужно, и жила бы себе припеваючи. Так ведь нет, на принцип пошла.
Евгений Палыч, что вы такое говорите? Обиделась Марго.
Действительно, по-моему, ты забываешься! Вступился за дочь Островский.
Но графа это еще больше развеселило.
Ой, да что мы вообще об этой ведьме старой завели? Знал я ее, дрянь женщина была. Меркантильная развратница. Но ничего, как приедем, обязательно выпьем за помин души, да? Ха-ха-ха!!!
Антон уже хотел поставить графа на место, но сдержался. Во-первых, зная свою чрезмерную вспыльчивость, которая приносила ему немало хлопот, он старался никогда не действовать сгоряча. Во-вторых, не хотел выставлять себя заносчивым юнцом перед дочерью и отцом. Ну и в-третьих, уж больно хотелось узнать, чем все-таки этот Хавинский так насолил Петру Петровичу.
А насолил, оказывается, вот чем.
Как-то раз Островский, обедая в Английском Клубе, сел играть в карты с Марчином Хавинским, который был там почетным членом. Играли долго, причем магнат раздел своего соперника, что называется, «до гола». Но в итоге получилось, что Островский проиграл весьма внушительную сумму. Сначала, конечно, не поверил, и, публично назвав Хавинского шулером, призвал остальных в свидетели этого неслыханного безобразия. Но остальные, проанализировав ситуацию, пришли к выводу, что все было по-честному и долг, как это ни прискорбно, придется заплатить. Петр Петрович же, человек строгих правил, публично заявил, что не намерен давать деньги всяким мошенникам. После чего раскланялся и вышел.
Выигравшая сторона несколько раз присылала посыльного с намерением напомнить проигравшему о сроках выплаты, но тот даже и слушать ничего не хотел. Тогда Хавинский пошел, как выразился Петр Петрович, на «крайние меры». Именно этим крайним мерам и был свидетелем Антон Ковров. Даже не свидетелем, а невольным участником.
Он решил выкрасть мою дочь и таким образом заставить меня заплатить. Так окончил свой рассказ Островский.
Но ведь это противозаконно, Петр Петрович. Неужели этот Марчин Хавинский настолько глуп, что не понимает, чем это ему может грозить?
Тот посмотрел на студента со снисходительной улыбкой. Этот взгляд ему не понравился, но он промолчал.
Эх, мой дорогой друг, вы потому так говорите, что не знаете этого человека. У него большие связи и огромное влияние. И если он чего-нибудь захочет, непременно получит. Раньше я об этом только слышал, а сейчас, увы, пришлось самому столкнуться. И я не думаю, что кто-то смог бы доказать, что организатор похищения именно он. Понимаете?
Нет, этого Антон не понимал и не мог понять. Как человек, нагло и открыто преступив закон, может быть абсолютно уверен в своей безнаказанности? И как такому вот порочному Хавинскому открыт доступ в высший свет? Неужели он настолько прогнил, что терпит в своих рядах таких людей?
Но Петр Петрович, похоже, знал, о чем говорил, поэтому спорить с ним студент не стал, а спросил другое:
Скажите, а как вы догадались, что вас хотел похитить именно он?
Островский, похоже, ждал этого вопроса, потому что ответил тут же, без промедления.
Вы видели того человека, который вас ранил? И я видел. Это его Цербер, сторожевой пес, который за километр не подпускает никого к своему хозяину. Служит ему, как верный джинн. Если Хавинский что-то прикажет, он беспрекословно исполнит. Более того, у него даже не возникнет мысли спросить «зачем»? Не знаю, откуда эта собачья преданность, но ходят слухи, что он готов отдать жизнь за своего хозяина.
Этот альбинос?
Да. В городе о нем ходят легенды. Поговаривают даже, что как-то раз на него напали восемь человек, и всех восьмерых он, что называется, положил на обе лопатки. Не знаю, так это или нет на самом деле, но человек он действительно опасный. Как он попал в услужение к Хавинскому, никто не знает. По национальности он турок, и имя у него подходящее Явуз. Это значит «жестокий» или «беспощадный». Поговаривают, во времена русско-турецкой войны был башибузуком и где-то там познакомился с будущим хозяином. Вам еще несказанно повезло, что вы остались живы после встречи с ним.
Студент поморщился. Перспектива быть убитым каким-то башибузуком в уличной драке, в которую еще и встрял совершенно случайно, совсем ему не улыбалась. Антону подумалось, что если уж умирать, то как-нибудь героически. В бою, например. Или на честном рыцарском турнире.
Карету снова качнуло на повороте, и Ковров случайно задел локтем графа. Хотел извиниться, но осекся. Чернокуцкий полулежал на сидении и посапывал носом. Задремал, поэтому толчка даже не ощутил. Возбуждение, спровоцированное выпитым алкоголем, наконец покинуло его и тело пожелало отдохнуть.
Боже, неужели меня хотели похитить ради выкупа? Расстроилась Марго. Просто в голове не укладывается!
Дорогая моя, не о чем беспокоиться. Можешь быть уверена, я никому не дам тебя в обиду. Кстати, к нам завтра на обед пожалует Илья Ильич. Ты уж, будь добра, прими его как следует.
Илья Ильич? Папенька, да ведь он был у нас на прошлой неделе.
Ну и что? Разве ты не рада такому гостю?
А это еще кто такой, подумал Ковров. Неужели ухажер?
Да нет, не может быть. Хотя почему, собственно, не может? У такой девушки, как Марго, этих ухажеров должна быть целая орда.
Нет, так не годится, нужно внести ясность, а то на душе как-то неспокойно.
Маргарита Петровна, а почему вы так не хотите принимать у себя этого Илью Ильича? Он вам не нравится, да?
Спросил, и тут же пожалел об этом. Вышло совсем уж бесцеремонно. Как будто он, в конце концом, имеет право на что-то претендовать. Но Марго искренность юноши оценила, и даже улыбнулась.
Антон Семенович, ответила она, все дело в том, что Илья Ильич по-своему неплохой человек, но мне непонятно, отчего он добивается моей руки. Ведь я ему еще давеча дала понять, что между нами ничего нет и быть не может.
Марго, родная моя, ты несправедлива к нему. Просто ты его плохо знаешь. Я уверен, когда познакомишься с ним получше