Анна была более свободный человек. Воспитывала её бабушка, бывшая балерина, да ещё с дворянскими корнями, да ещё много чего знала и помнила из про-о-ошлых времён. Да, Анна знала себе цену. Но иногда могла невольно подпасть под чьё-то влияние, если не успевала вовремя осознать ситуацию.
Она возилась на кухне, а Иван продолжал обихаживать своего гостя:
А ты, Вадим, естественно, у меня? Да? Ничего. Квартирка однокомнатная, но вместительная. Ну что? Давай, рассказывай молчун какой, не разговоришь его, сказал он больше себе, чем ему.
Вадим всегда был себе на уме, с детства Иван его помнил именно таким.
И было никому непонятно, молчит он от того, что нечего сказать, либо что-то таит, боясь проговориться.
Да ну, что рассказывать. Работаю. Окончил заочно техникум. Надо что-то думать дальше.
Что, в Москву хочешь? То есть, в Москве хочешь обосноваться?
Ни-и. Сюда ты меня не затянешь. Я в своём Егорьевске. Иногда меня тянет по столицам, но долго здесь находиться не могу. И потом что такое налаженные связи, хорошие знакомые, друзья, родственники, в конце концов. Для меня это всё! А здесь я пока ещё обрасту Москва рядом и ладно.
Ох, финтишь ты что-то, хитрец ещё тот! сказал игриво Иван, пытаясь разредить обстановку.
Скажешь тоже, я открыт и прозрачен, просто сущий младенец. фальшиво произнёс Вадим.
Ну, ладно-ладно, чего там жениться хочешь, так и скажи. Небось, и девочка уже на примете? заговорил Иван на его языке.
Вань, не усложняй, всё проще Вадим начал раздражаться. Он не любил, когда слишком глубоко пытаются заглянуть к нему в душу.
Ну и чёрт с тобой, не говори, тут уж Иван от раздражения «свалился» в ту простоту, что хуже воровства.
А вот и чай, сказала Анна, входя в комнату с подносом, который поставила на журнальный столик у дивана и пригласила гостя: «Угощайся».
Ну, что же ты, Вадим, садись поближе, не стесняйся. Вот тут у нас к чаю лимон, бутерброды с колбасой, с маслом, угощайся, не стесняйся.
Я и не стесняюсь, кинул Вадим, глядя на девушку. Ты не беспокойся, я всё вижу, проголодался так, что смету сейчас всё. А Вы, Анна, чем занимаетесь? Вот смотрю на Вас, и ума не приложу, чем такая девушка может заниматься?
Она у меня дизайнер. Представляешь, квартиру оформит так, что думаешь, откуда столько фантазии у человека? У неё заказчики. Она и у меня приложила руку. Вот этот уголок поворачивается он в неудобной позе, с фото и книгами её рук дело. Нравится?
Анна пила чай и смотрела то на Ивана, то на Вадима.
Вань, ты дашь человеку хоть слово сказать, или твоя Анна глухонемая? произнёс Вадим, смеясь.
Ну, в том, что я не глухонемая, вы уже успели удостовериться.
А давайте перейдём на «ты»? Кажется мы ровесники, к тому же ещё так молоды, перебил он Анну.
Если хочешь, можем и на «ты», хотя это не принципиально. Она встала и посмотрела на часы, Да, мне уже пора, Вань, я пойду.
Тебе удачи, кивнула она Вадиму.
Конечно, Аннушка, Иван посмотрел ей в след с завистью.
Анна ушла.
Мы любим друг друга. Вот, хотим пожениться только время никак не найдём, такой пустячок, как-то равнодушно и беспомощно, с усмешкой произнёс Иван.
«Время деньги. Куй железо, не отходя от кассы» вдруг выпалил Вадим.
К чему это ты сказал? встрепенулся Иван, даже щёки порозовели.
Да так, кино вспомнил.
Кино, говоришь
Они замолчали, как замолкают, когда уже всё сказано, или сказано не то.
Иван вдруг подхватился, стал убирать со стола, уносить на кухню. Вадим в это время стал прохаживаться по комнате, разглядывая обстановку, подошёл к дизайнерскому уголку Анны.
Там, на красивых полках, украшенных статуэтками на музыкальную тему, стояли «Почётные грамоты», лежали наградные знаки с удостоверением: «Заслуженный деятель искусств» и «Заслуженный артист РСФСР», «Заслуженный работник культуры РСФСР» и т.д.; книги с дарственными записями известных людей искусства, фотографии, много фотографий.
Иван с юмором относился к этому надгробию его прежних заслуг, так и называл, но Аннушке очень хотелось всё это разместить достойно и наглядно, чтобы он, во всей неразберихе и суете, не забывал, кто он; и потом действительно, красиво.
Вадим не без интереса, надо признать, разглядывал достижения Ивана. Однако, всё это ему казалось уже «заплесневелым» и «протухшим», достойным одного мусорного мешка.
Да-а, нарочно не придумаешь произнёс он.
Когда брат вошёл в комнату, Вадим, видя неудовольствие брата, решил снизить накал, предложив выпить за встречу, и вообще.
Только немного, согласился Иван. Нарезал снова бутерброды, из витрины достал рюмки. Вадим вытащил откуда-то, захваченную с собой, бутылку коньяка.
Они выпили, чокаясь, за встречу и будущий сабантуй.
Да, насчёт подарка заранее не поздравляю, потерпи до срока, наиграно громко произнёс Вадим.
Потерплю, потерплю
То, что Вадим пошёл ему навстречу, ободрило Ивана и, как человек эмоциональный и нетерпеливый, он, в свою очередь, предложил ему разговор, чтобы уж, как бутылку, до дна. Чувствовал, что скорей всего бесполезно, и всё же не утерпел.
Ну, что, Вадим, поговорим? Видишь, брату твоему тридцатник с хвостиком уже. Всё ближе, как говорится, к роковой черте. А что сделано, брат? А ничего. Здорово переехала нас таратайка перестройки, прям по костям.
Вадим молча кивал, не перебивая.
Вот скажи, брат, ты моложе меня, его немного повело от рюмки, на 10 лет моложе, удалось тебе?
Что ты имеешь в виду? искренне не понял Вадим.
Да, что я имею в виду? Эх! Ладно! Давай выпьем, молодой! Иван налил ему ещё одну рюмку, потом хотел себе и передумал. Давай, пей, за твоё здоровье! Ура-а! Эх, погуляем так, чтобы стены дрожали! Вадя! Погуляем?! Погуляем. А теперь пора. Мне на работу. К сожалению. А ты осваивайся, располагайся. Хочешь, приготовь себе что-нибудь, заодно и мне.
Иван, напутствуя брата, собирался на работу в консерваторию. Надевал свежую рубашку, костюм, довольно поношенный, с лоснящимися рукавами, туфли, побывавшие ни единожды в ремонте. И, махнув брату на прощание, ушёл.
Вадим остался в одиночестве.
«Да, выпил и на работу. Что ж у него за работа такая?» подумал Вадим, вываливаясь из глубокого и низкого кресла, чему препятствовали его длинные ноги. Всё разглядывая окружающую обстановку, подошёл к роялю, открыл крышку и одним пальцем нажал на клавиши. Рояль взвизгнул. Вновь остановился у дизайнерского уголка.
«А эта Анна, та ещё штучка. Упрямая. Но на внешность сшибает с ног. И что она нашла в этом моём брате? Как она вообще его терпит? Диффузное существо. Был когда-то мальчиком-паинькой, всё в пример мне его ставили: Ваня такой, Ваня сякой, а ты? что из тебя вырастит? А вот и посмотрим теперь. Теперь, когда время одуванчиков прошло. Наступило время чертополоха жёсткого и беспощадного к тем, кто его задевает. Анна тоже из породы одуванчиков, хотя для женщины это не так страшно, главное, чтобы рядом с ней был он подошёл к зеркалу, а что мне этот Иван? Он против меня мг может, и не такой уж я чертополох, но дворовое воспитание нынче почище университета. Жизнь, она и есть жизнь, а не выдумка какая-нибудь, наподобие этой, его разбирает, сдерживаемый прежде, смех, дизайнерской клумбы. А ведь она его любит. Вон, как на фотке к нему прилипла. Или думает, что любит? Скорее, думает, что любит. Но ведь можно и переубедить человека. Открыть ему, так сказать, глаза на происходящее».
Собирает посуду со стола и, унося её на кухню, всё как будто ворчит.
Ну, и парочка собралась, бардак развели, одно слово одуванчики.
Пфу! и нет их.
2
Прошла неделя. Иван готовился отмечать свой день рождения. Его квартира на третьем этаже, хоть и просторная, но гостей ожидается много, и нужно было подумать, как всех разместить. Вадим нехотя помогал Ивану. В комнате не хватало большого стола, был лишь журнальный, он служил, как вспомогательный; из кухни они вдвоём принесли гарнитурный обеденный вместе с резными стульчиками от этого же гарнитура. Поставили поближе к дивану для гостей. Выглядело прилично. А в общем, как всегда. Иван слыл гостеприимным хозяином, но ему и по статусу положено было быть коммуникабельным. Квартиру эту он успел получить ещё в советское время, а вся мебель досталась от родителей, ушедших почти один за другим. У него была счастливая семья, и он взрастал гармоничной личностью. Все они, слепо и наивно, питали много надежд на будущее. Будущее же повернулось к ним, как престарелая креативная дама с хорошей молодёжной фигуркой лучше бы не оглядывалась.
Ну, вот так, основное поставили, Иван трогает бутылочку, в остальном женщины подправят. Сейчас Аннушка должна подойти. Раздался звонок в дверь. А вот и она, обрадовался и побежал открывать именинник.
Анечка, здравствуй, как я соскучился!
Привет я тоже поздравляю, милый
Они вошли в комнату, где скучный неразговорчивый Вадим вдруг преобразился в радостного, открытого для всех, доброжелательного друга.
Наконец-то, женская рука! Произнёс он в улыбке, Привет, Анна, как добралась?
Привет-привет. Хорошо добралась. А Вы как тут, справились со своей непосильной задачей? О-о, вот это сюда не надо, берёт одно из блюд, это сюда поставим, а этот деликатес сюда. А это унеси, потом съедите, сунула она тарелку с чесночными баклажанами в руки Вадиму, и он послушно, в игривой форме, выполнил задание. Иван был рад хоть на секунду остаться наедине с Анной.
Господи, когда закончится эта осада? бросается он к девушке с объятиями.
Тише, услышит, неудобно, шикает Анна.
Вадим не заставил себя долго ждать, вошёл в комнату со словами: «Анечка, а что ты запропала, не приходишь?
Работы много сейчас, заказы, поездки дальние устаю, сказала Анна между прочим.
Ой, смотри, Иван, чтоб не украли такую красавицу!
Украдут, другую найдём.
Что-о-о? Что я такое слышу? Ах ты Анна в шутку грозит Ивану посудным полотенцем, Иван делает вид, что испугался, и влюблённые смеются, не обращая внимания на Вадима.
Ну, ладно, голубки, не пылите у стола, вроде как, гостей ждём, остановил их, словно котят, длинноногий Вадим, но в голосе его чётко различалась детская обида.
Ах, да, ещё же гости, я совсем забыл, решил пококетничать Иван, дав понять, что с Анной он забывает обо всём.
Нет, вы посмотрите на него, на этого именинника, он же в край обнаглел! продолжала смеяться Анна.
А мы всё терпим, неожиданно перехватывает инициативу непрошенный гость.
Тогда Иван, зная прекрасно свои козыри, садится за рояль, играет и весело и громко напевает: «Сердце красавицы склонно к измене и перемене, как ветер мая»
Снова ожидаемо звонят в дверь.
Тише, кажется, звонок Вадим был рад сказать последнее слово в этом незримом поединке.
Заморский! Мариночка! Молодцы! Как всегда без опоздания. Проходите.
Иван был искренне рад своим старшим друзьям.
Чета Заморских прожили вместе уже более 30 лет. У них одна дочь Вероника. Счастливы ли они вдвоем, неизвестно, может быть, даже им самим. Но они умели разделить и радость друг с другом, и горе. С Иваном они знакомы так же через родителей. Это была одна компания хороших и верных друзей. Так что, можно сказать, они достались Ивану по наследству. Но и Заморские, Владимир и Марина, чувствовали некую ответственность за судьбу сына их друзей. Владимир был прост в обращении, и не слишком придавал значение своему внешнему виду, хотя абсолютный чистюля. Марина любила хорошо одеться, даже где-то с шиком. В этом они не слишком подходили друг к другу, что являлось темой очередной стычки, красной нитью проходящей через всю их жизнь, чему, кстати говоря, была постоянным свидетелем их дочь.
А вот и первые ласточки. Знакомьтесь, Заморские Владимир и Марина, мои друзья, а это мой двоюродный брат Вадим ну, Анечку вы знаете.
Здравствуйте, очень приятно познакомиться, протянула руку Вадиму Марина.
Здорово, паря, не очень вежливо, корча из себя простачка, кинул Вадиму Владимир.
Иван, окликнул Владимир именинника, это тебе от нас с Маришкой, от души, сказал он, отдав в руки Ивану нарядный пакет.
Из вежливости Иван должен был открыть подарок, но Владимир его остановил, сказав: «Потом откроешь»
Анна же «подхватила» Марину, свою хорошую приятельницу, и они удалились, чтобы закончить с приготовлениями.
Да, брат, вспомнил Вадим, у меня совсем вылетело из головы с этими столами, я же тебя не одарил! Вот, держи, вытащил он из кармана «Тамагочи», знаешь, как играть?
Спасибо, брат! Произнёс удивлённо Иван. Интересно, разберёмся.
А у вас тут уже веселье вовсю? Слышно аж на площадке, сказал Владимир, лишь бы что-нибудь сказать.
При посторонних, а Вадима он считал посторонним, он чувствовал себя неуютно.
Это я тут слегка вышел из берегов, сказал с усмешкой Иван, вы проходите, садитесь к столу. А хотите, в ожидании остальных, посмотрите что-нибудь. Вон, Аннушкин дизайнерский уголок Вы его ещё, кажется, не видели. добавил он, помогая Марине освободить сумку с принесёнными яствами.
Владимир, заинтересовавшись, поспешил к уголку и стал рассматривать его во всех подробностях.
Да, Анна талантлива. Как это у неё всё получается? Так гармонично.
Вы находите? произнёс неожиданно Вадим.
А ты что, не находишь? «ничтоже сумняшеся», возмутился Владимир.
Не хочу никого обижать, но мне кажется, это всё так устарело: все эти фото, дипломы, цветочки, правдиво ответил Вадим.
Ну, ты и хитрый лис! от возмущения Иван аж выпрямился, Мне- то ничего не сказал, промолчал, а тут
Ну, вот. Говорю. Я не скрываю своё мнение никогда и ни в чём.
Видал, он не скрывает. Ну, так и что ж, узнали мы твоё мнение, и что? Всё вокруг тебя так и закружилось, так что ли? Для этого? Чтобы центр внимания, да? Да нет уж, нам твоего мнения не надо! И не вздумай Анне сказать своё мнение! выпалил Владимир, не дав и рта открыть наглецу.
Снова позвонили в дверь, на этот раз как-то спасительно для всех.
Это, наверное, Александр Александрович пойду, открою, вспыхнул Иван.
На пороге оказались друзья родителей Ивана, с которыми он не так был дружен, из почтительности, и не так часто общался. Но сегодня день особенный.
Чеча Юрий Витальевич и его жена, Татьяна Вешнина, по воле жены, жили под разными фамилиями. Он историк, декан факультета, она поэтесса, не столько признана, сколько известна в узких артистических кругах. Юрий Витальевич был хорошим педагогом и администратором, всегда блюл этикет и в этот раз, добротный, металлического цвета костюм, сиреневая рубашка и серый галстук в тон ему очень шли. А жена его, находясь уже в солидном возрасте, всё ещё пребывала как будто на полметра от земли витала и была счастлива во всех отношениях. Одеваться она любила так же, как будто собиралась в полёт: всегда на ней либо пончо, либо палантин, либо на размер больше костюм с широкими плечами и брюками с широченными брючинами, либо юбка в пол. Сегодня она выбрала чёрно- красный пончо на блузку с освежающим белым воротничком и тёмные брюки.
Как бы ни различны были Юрий Витальевич и Татьяна, любой бы отметил: они пара. Люди про их союз не могли бы сказать ничего дурного.
Проходите, гости дорогие громко и чуть подобострастно произнёс Иван.
Погоди, именинник, вот мы тебя сначала за уши оттягаем! Начал по-отечески Юрий Витальевич. Гляди, какой тебе подарок вытаскивает из кармана плеер с кассетой, упаковка в пакете. Держи и пользуйся, будь, как говорят мои студенты, в струе. Хотя сам я эти дела не признаю: тетрисы-метрисы, тамагочи всякие ещё, поговаривают, электронные книги появятся ну, это вообще ни в какие ворота не лезет! Осталось преподавателей-роботов придумать и всё тушите свет.
Ту-ту-ту-ту, сел на своего любимого конька! вмешалась Татьяна и привычно перенесла центр внимания на себя, Ванечка, поздравляю тебя, здоровья и давай, дерзай в духе времени!
Спасибо вам огромное, я не ожидал, такой подарок
Это всё Татьяна, она у меня продвинутая, а я тебе хотел подарить спиннинг, помнишь, как мы с отцом твоим на неделю как завалимся на рыбалку, ищи нас свищи.
Спасибо, Татьяна, давно хотел такой, Иван не знал, как уж благодарить их. А вот, знакомьтесь, это мой двоюродный брат Вадим. Вадим, а это наш замечательный историк, декан факультета, любитель старины Юрий Витальевич Чеча. И его супруга Татьяна, поэтесса.
Весьма с небрежным поклоном отреагировал Юрий Витальевич.