Во второй раз остался Чубчик один-одинёшенек на всём белом свете. А он ещё даже как следует на крыло не стал! Не пошли ему впрок ласточкины уроки. Вот учили бы его настоящие родители, тогда другое дело! А так ему только оставалось наблюдать, как мимо пролетают мушки и комарики, и щёлкать клювом от голода.
Но на его счастье рядом было осиное гнездо. Чубчик наловчился дотягиваться до него и добывать спящих ос. Это было уже его третье везенье.
А четвёртое началось с большого страха. И сейчас мы про это расскажем.
Однажды Чубчик увидел, как во дворе библиотеки появилось тощее рыжее создание с зелёными глазами. И хотя воробушек не знал, как погибли его родители, но сразу понял, что это враг!
Чубчик внимательно и настороженно следил за врагом, выглядывая из гнезда одним глазком. Кошка Васька (а это, конечно, была она!) осторожно прошлась по двору и шмыгнула в железную дверь чёрного хода. Обычно эта дверь была закрыта на железный засов, но недавно в библиотеке начался ремонт, и днём рабочие оставили дверь открытой, чтобы носить краску, трубы, паркет, обои и прочие строительные штучки.
Но почему кошка оказалась во дворе, если она безвылазно жила в библиотеке и на улицу носа не высовывала? А всё просто! Перед ремонтом Аристарх Николаевич отвёз Ваську к своей родной тёте, которая жила на самой далёкой городской окраине. Сделал он это потому, что не хотел, чтобы воспитанная библиотечная кошка на хваталась от рабочих дурных привычек.
Но кошка-то этого не знала! Она подумала, что от неё просто решили избавиться и что она никогда больше не увидит кильку в томатном соусе и любимую подшивку шуршащих газет. А подумав так, она в ту же ночь сбежала, хотя тётя Аристарха Николаевича ни разу не дёрнула её за хвост, а, наоборот, угостила кипячёным молоком. Но это не помогло, потому что, в отличие от собак, привязанных поводками к хозяевам, кошки очень сильно привязываются к своему дому.
Вот Васька и сбежала! И благодаря компасу, который есть в каждой кошачьей голове, она быстро нашла городскую детскую библиотеку. И недели не прошло, как она, отощавшая от скитаний, стояла на крыльце и царапала когтями центральную дверь. Но дверь не поддавалась, потому что на время ремонта Аристарх Николаевич её запер. А сам сидел дома, поскольку не переносил запаха краски, от которого у него сильно краснело лицо.
Так что открыть было некому. Сердито мяукнув, Васька боднула дверь головой и бросилась в библиотечный двор, где увидела незакрытый чёрный ход
Чик-чирик, Васька!
Увидев открытую дверь, Васька тут же в неё шмыгнула. Забравшись внутрь, она решила обойти помещение. Помещение ей не понравилось оно было ободранным и гулким, хотя кошка старалась сильно не топать. Забравшись на второй этаж, Васька отыскала уже отремонтированный кабинет заведующего и устроилась на новом диване. Тут её и обнаружили рабочие, но выгонять не стали, а, наоборот, дали кусочек колбасы и потрепали за рыжим ухом. А на следующий день Васька сама нашла комнату, где они обедали на газетке, и тоже неплохо перекусила.
Так прошла спокойная неделя, и от скуки Ваську потянуло на приключения. По старой памяти она пробралась на вновь не запертый чердак и принялась его обследовать. Как ни странно, она не забыла о воробьином гнезде! Но гнездо было пустым. На мягких лапах Васька направилась к часовой башенке. Сначала она шла спокойно, но вдруг начала припадать на живот, вытягивать хвост струной и бить кончиком по полу, поднимая облака пыли.
Такая странная походка говорила о том, что кошка учуяла добычу
Тревожный шорох застал Чубчика на жестяной полоске, куда он вылез, чтобы добыть очередную осу. Он замер на месте, стараясь даже не дышать, чтобы ни одним звуком себя не выдать. Только это не помогло, ведь у кошек прекрасный нюх. Так и есть! Сквозь щель в досках воробушек увидел знакомые зелёные глаза, с аппетитом глядевшие на него.
Вот ты где, маленький вкусный птенчик! Сейчас я тебя съем! прошипела кошка, и страшная рыжая лапа с длинными когтями начала протискиваться в щель.
Не съешь! Лапы коротки! смело пропищал Чубчик и, зажмурившись, ударил клювом куда-то в сторону щели.
Наверное, он попал: враг обиженно мяукнул и отдёрнул лапу, но тут же с ещё большим усердием возобновил попытки. Не теряя времени, воробушек отскочил на край жестяного козырька и отчаянно прыгнул вниз. Уже падая, он услышал разочарованный кошачий вой. Конечно, Чубчик мог разбиться, но это всё равно было лучше, чем попасть на острый зуб.
Правда, и разбиваться воробушек тоже не собирался, поэтому он отчаянно замахал крылышками и довольно мягко плюхнулся на кучу песка, который привезли строители. Немного посидев в песочке и отдышавшись, он попробовал взлететь и взлетел! Причём на удивление ловко.
Чубчик сделал не совсем ровный круг вокруг башенки с часами и уселся на тонкий шпиль. Отсюда открывался красивый вид на старинную часть города и реку Тишину с большим каменным мостом и плакучими ивами вдоль набережной. Налюбовавшись, Чубчик опустил голову и увидел во дворе своего врага. Но воробушек на кошку уже не злился, ведь она научила его летать!
От высоты и радости воробушек зачирикал во всю мочь. А когда чирикаешь высоко и радостно, то обязательно получается песенка. Вот и у Чубчика песенка заладилась! Он сидел на острие шпиля и заливался на всю округу:
Услышав такую нахальную песенку, рыжая кошка Васька выгнула спину, оскалила пасть, а потом встала на задние лапы и замахала в воздухе передними. При этом она растопырила когти, словно показывая, что они ни капельки не стёрлись. А чутья столько, что при следующей встрече с воробушком она своего не упустит.
Понял это и Чубчик. Поэтому взмахнул крылышками и отправился искать своё воробьиное счастье. Когда он отлетел достаточно далеко, то услышал размеренный звон. Это били старые часы на башенке детской библиотеки
Автобусная горка
Свое счастье Чубчик нашел на помойке. Но не сразу. Сначала он долго летал по городу, не находя приюта. Несколько раз во дворах домов и в скверах ему встречались стайки воробьев, но его почему-то нигде не хотели принимать. Может, полёт Чубчика чем-то напоминал стремительные ласточкины пируэты и этим настораживал сородичей? А может, из-за своей одинокой жизни он совсем одичал, и его просто боялись?
Несколько раз воробушек присаживался отдохнуть на ветках одиноких деревьев и на фонарях, где не было птиц. Ещё не остывших сентябрьских крыш он избегал боялся кошек.
Как-то он пролетал над старым заводиком, где было мало людей и совсем не было детей. Тут стояли только огромные серые здания с большими пыльными окнами и урчали грязные грузовики.
Но сразу за унылым заводиком он увидел ещё один высокий забор, за которым громоздились большие серые кучи в разноцветную крапинку. Над кучами с криками летали чайки и вороны. «Может быть, тут я встречу воробьёв?» подумал Чубчик. Он опустился пониже, уселся на колючую проволоку, протянутую над забором, и осмотрелся.
Слева он заметил широкие ворота, через которые въехала машина с большой железной коробкой на спине. В машине что-то заскрежетало, и рядом со старой кучей выросла новая. В основном она состояла из битого стекла, треснутых кирпичей, разноцветных тряпок и прочей ненужной чепухи. Но среди этого хлама попадались огрызки яблок, арбузные корки и даже чёрствые куски хлеба.
Не успела машина отъехать, как на новую кучу, истошно крича, накинулись чайки и вороны. Иногда они дрались. Особо усердствовали чайки, которым кусок в чужом клюве казался самым лакомым. И хотя еды вокруг хватало, они ни в какую не могли совладать со своей скандальной натурой.
Наверное, вы уже догадались, что Чубчик попал на городскую свалку, а машина с железной коробкой на спине была обыкновенной мусоровозкой. Но для птиц это была не свалка, а бесплатная столовая, где всегда можно было под крепиться.
В самую гущу птичьих разборок воробушек лететь поостерёгся. Недавний случай с рыжей Васькой научил его быть осторожным. Тем более что чайки и вороны были размером с кошку, а выглядели ещё страшнее.
Чубчик покрутил головой и в стороне от криков и скандалов вдруг заметил тихую старую кучу, занесённую песком и пылью. От этого куча превратилась в пригорок, заросший сорняками. На его верхушке стоял ржавый автобус без колёс и стёкол. По крыше автобуса разгуливало несколько воробьёв, а остальные копошились среди полыни, лебеды и крапивы. Воробьи клевали уже созревшие семена сорняков, тут же важно расхаживали жирные серые голуби.
«Вот туда мне и надо!» решил Чубчик. И это было правильное решение, ведь на горке с раскуроченным автобусом пахло вполне сносно: нагретым железом, полезными травами и землёй. А ещё там рос огромный куст бузины, который был усыпан наполовину поклёванными чёрными ягодами.
Чубчик облетел автобус и скромно уселся на краю крыши. К нему тут же подскочил толстенький, но резвый воробей.
Кто такой? Ать-два!
Я Чубчик, и у меня нет ни родителей, ни гнезда.
Дурацкое имя Чубчик, ать-два! Где служил раньше?
В детской библиотеке у ласточек. Только не служил, а жил.
Отставить разговоры! Жить и значит служить, ать-два! Это тебе говорю я командир Чик! Я на Автобусной Горке главный! Повтори!
Ты на Автобусной Горке главный! повторил Чубчик и, не удержавшись, спросил: Ну и что?
Отставить разговоры! Главный, и всё! Ещё вопросы есть?
Ещё вопросов нет! ответил Чубчик, решив не спорить с командиром, у которого почти все фразы заканчивались восклицательным знаком. А восклицательный знак это точка с дубинкой, с которой сильно не поспоришь.
Вот и хорошо, ать-два! А теперь слушай мою команду! С этой минуты рядовой Чубчик поступает в мой воробьиный полк. На полке как раз освободилось место, его и займёшь! Понятно, солдат?
В полк на полке? удивился новобранец. А на какой?
На багажной! припечатал Чубчика ещё одним восклицательным знаком грозный командир Чик. Повторяю для тех, кто не понял! Под крышей есть багажная полка! Она, ать-два, занимает стратегически выгодную позицию! Какую, не скажу это военная тайна! А ты с непривычки разболтаешь её кошкам Стоять, кто идёт! Отставить, показалось! От службы нервы никуда: всюду кошки мерещатся А теперь слушай мою команду: кру-гом! Шагом марш! Заселись!
И Чубчик заселился, причём по-военному: чик и готово! Ведь из нужных вещей у него были только клюв и перья, а ненужных не было вообще.
Кто рано встает, тому и везет!
Жили воробьи дружно. Да если бы и захотел поссориться, ему тут же отбил бы охоту командир Чик, который держал и в полку, и на багажной полке железную дисциплину. К тому же и повода для ссор не было, потому что основной повод для ссор это еда. И не только у воробьёв, а даже у людей. Только у людей всё кувырком, поэтому страны, у которых много еды, часто нападают на страны, где еды мало.
Но воробьям еды хватало, ведь кормились они не только в зарослях сорняков на Автобусной Горке. Воробьи шныряли по всей свалке, стараясь держаться подальше от вороньих и чаячьих скандалов.
Но несмотря на свою сварливость, вороны и чайки обладали весьма выгодным для воробьиного братства качеством: они были жадными. Звучит, конечно, странно, но именно чаячья и воронья жадность помогала стае жить безбедно. Как только приходила новая мусоровозка, жадины тут же кидались к свежей куче. А на старом месте оставляли много чего хорошего. Ведь сильные чайки и вороны умели так здорово перелопатить спрессованный мусор, что всё съедобное оказывалось снаружи. Да и охотились вороны и чайки в основном за кусками мяса и рыбы, а дырявые пакеты с остатками разных круп доставались воробьям.
В добывании корма проходил весь день. К вечеру, слегка потолстев от крупы и немного похудев от её поисков, воробьи тесно рассаживались на ветках бузины и принимались чирикать обо всём на свете. О том, что видели на свалке за целый день, и о том, чего не видели, а только слышали. О помоечных котах и беспризорных псах. О стороже в будке у ворот и его собаке, старой овчарке, которая никого, кроме крыс не обижала. Об опасной и шумной жизни в городе и о тихой, но скучной жизни в деревне.
Иногда, особенно в ясные и спокойные вечера, когда на небе появлялись ранние звёзды, воробьи чирикали о далёкой и таинственной Светлой Поляне, где птицы и звери живут безмятежно и счастливо под присмотром Белого Орла. В Светлую Поляну мало кто верил, но слышали о ней все.
И всё же Чика и его команду больше занимала повседневная жизнь с её заботами, а не красивые сказки. Поэтому громче всего воробьи щебетали о том, кто чего нашёл и кто кого победил в драке за эту находку.
Гомон стоял будь здоров! У сторожа городской свалки даже уши закладывало. Чтобы их разложить обратно, сторож прыгал на одной ножке и тряс головой. Если это не помогало, он стрелял из ружья холостыми патронами, потому что соль берёг для воров. А так как воры на свалку заглядывали редко, то у сторожа накопился целый пуд соли, и он солил ею огурцы.
Начирикавшись всласть, все дружно умолкали и влетали в разбитые окна автобуса, чтобы занять свои места на багажной полке. Командир Чик назначал часового, который усаживался на верхушке бузинного куста и пытался не заснуть. Конечно, у него ничего не получалось, зато особо опасный шум мог часового напугать. А с перепугу сильно не поспишь. Вот часовой и просыпался и своим истошным криком будил всех остальных.
Но такое случалось редко. Ведь сиденья из автобуса давно были вынесены сторожем, и теперь крысы и кошки знали, что до воробьиного общежития им не добраться. А если особо настырные и пытались, то их когти просто скользили по железным стенкам со страшным скрежетом!
Ещё одну багажную полку занимали надутые от своей важности голуби. В полку они не служили, потому что любили мир. Несмотря на свою важность, голуби были настоящими трудягами и натаскали в свою спальню много веток и сухой травы. Это была тяжёлая работа, зато отдыхать на мягкой полке было легко.
Собравшись вместе, голуби не чирикали на всю околицу, а раскатисто ворковали и потому были не такими шумными, как воробьи. И вообще, вреда от них было мало. Вот только пополнение семейств у них случалось чуть ли не пять раз в сезон. Но, к счастью, молодые голубята, лишь научившись кое- как себя прокармливать, сразу отселялись.
Чубчику командир Чик выделил скромный уголок на самом краю полки. Дальше была только задняя дверь. Она, конечно, не открывалась, как и передняя. А зачем дверям открываться, если пассажиры давно ездили на других автобусах, которым мусорная свалка пока ещё не грозила. Вот двери и не открывались, а птицы влетали и вылетали через выбитые окна.
Едва начинало светать, как Чубчика будило голубиное воркование. Трудяги-голуб и просыпались раньше всех, но воробушек этому даже радовался. Ведь он был молод и полон сил, поэтому не хотел тратить драгоценное время на слишком долгий сон.
Чубчик встряхивался и летел к бузинному кусту принимать холодный душ. Он взъерошивал перья, шевелил листву, и на него скатывались бодрящие капли росы, пропитанные терпким запахом бузины. От этой пронизывающей свежести Чубчик махал крылышками, и у него сама собой получалась утренняя гимнастика. А день, начатый с утренней гимнастики и водных процедур, обычно и заканчивается хорошо!