в подворотне? в людной гуще?
не похоже.
подойди взгляну поближе.
дай нам, бог, не тронь нас, боже.
ты смеёшься, обратившись
синей птицей-изолентой
искололась о терновник.
дети спят. соседи, тише!
муза юрк на подоконник.
улетела. сразу в мысли.
я не видел, я не понял
мы лицом к лицу стояли.
мертвой хваткой ухватился,
посмотрел в ладонях пусто.
распласталась на асфальте.
тихо.
только
боль
медленно течёт в искусство.
боль пройдёт
поцелуем в меня впечатайся,
ты меня в объятия заключи.
заключённая восхваляет каторгу.
то плачет, то кричит.
положи ладонь на горячечную
шею, из неё вздуваются вены рек.
ты на дно меня тянешь якорем,
но мне верится
оберег.
уберёг, но сама потом шаг в костёр.
жжёт предсмертная тяжесть грудь.
потуши меня, не хочу гореть,
успокой меня как-нибудь.
ты потрогай гладь мою не колеблется,
может, я не была живой?
может, жёрновом старой мельницы
перемелется жар печной
остывал, утыкаясь в каменность
сердца ветреного, твой лёд
ты погладь ещё,
остро-режущая,
нестерпимая
да пройдёт.
визит к доктору
вычищал тебя редактором своего сознания,
все конвертеры читали тебя ошибкой.
выходил за рамки, столбы, границы и грани.
солнцу грозил, помогло не шибко.
был готов заплатить за прошлого перепись,
за вывод тебя с орбиты моих планет, за выемку
тебя из сейфа сердца. хирург
протянул мне перекись,
говоря: залейте, где болит.
а мне бы лоботомию.
говорит запейте или запойте. я сложил полномочия.
обратитесь к завуправкому постсоветским раем.
идите в приемную, возьмите талончик,
встаньте в очередь.
но там божественных копирайтеров разбирают
с такой же скоростью, что и порталы, и телепорты,
очистители памяти и крысиный яд радикально,
но даже этого почти не осталось. кипит работа.
и я стою в безжизненном приемном отделении,
и у меня все вывернуто, понимаете? всё вывалилось!
попробуйте подорожник и исцеление щучьим велением.
попробуйте пластырь, клей-карандаш, жидкие гвозди.
сами что-нибудь предпримите идите, вон дверь, вон выход.
видите, никто не ноет!? и вы не нойте, не Ноев ковчег.
сердце выбросил какой от него, от сломанного, выхлоп?
приземлилось и утонуло в месиве бахил и чеков.
хохотать вовеки веков
год гораздо больше, чем может вместить история,
истерия раскинулась на материки;
жизнь к такому нас не подводила и не готовила,
под ногами тлели пёстрые угольки.
подносили воду и кукурузу, мать Земля, будь милостива
благословили все четыре стороны света,
окружили дети, мир ромашками выстелили.
лето жизни. робкого шага лето.
вперёд к неизведанному, Планету излазать,
переписать свои мифы, примерить другие роли.
перевернуть с головы на ноги мораль всех сказок,
колено, рамено, камень, рамено, колено.
звучала присказка, речевки, игры неслись, неслись,
открывали душу, насыщали детское любопытство.
с ноги отворив ворота врывались в жизнь.
хохотать вовеки веков, ныне и присно.
что у меня внутри
знаете, что у меня внутри!! что? всякого навалом.
посмотри в пустоту, а потом сотри.
только этого не хватало.
выбирай предложенный кем-то стул,
я не пробилась,
минимизировался и сдул.
вылезай, говоришь.
а сам не вылез
если ты меня когда-нибудь встретишь с погасшим взором
если ты меня когда-нибудь встретишь сутулым, с погасшим взором,
если я не буду говорить о звёздах или о коршунах,
если я не пойду смотреть на рассвет, если я отступлю с позором,