«Работал, не удержался и съязвил Коля. Именно, что работал».
А потом он представил, что перед ним висит кусок рельса, а он сам взял короткую железную трубу и с силой саданул по нему. Бум-м-м-м, поплыл в голове Коли звук. Этот трюк придумало начальство той компании, в которой он продавал утюги. Утром в подвале собиралось немало народу, человек десять пятнадцать. Им раздавали товар, а потом Семен, их босс куском железной трубы со всей дури бил по висящему рельсу и кричал:
Идите! Сделайте их!
И хотя Коля не был наивным мальчиком, но от этих слов и от этого гула в душе поднимался какой-то кураж. Смущение, стыдливость, опасения, что тебя не поймут, уходили прочь. Он вырывался из подвала на улицу с одним желанием поскорей увидеть свою жертву, остановить ее, обойти все ее возражения и продать ей этот утюг. А потом еще и еще.
И вот такой же гул прозвучал в голове Коли и сейчас. Он встал со стула и принялся за дело.
Сцена 13
Сначала Николай Осипов решил посмотреть, какое наследство досталось ему от спившегося боксера. Но бродить по загаженной квартире было неприятно и он принялся за уборку. Но это ему скоро надоело. Кроме того, он вспомнил, что вечером, когда они, тогда еще с Алкашом, наведывались к его хондочке, то кроме бутылки, Коля забрал из машины свою заначку. На днях он получил долгожданный бонус за прошлый год. Не так много, как он рассчитывал, но пять штук баксов это пять штук баксов, как ни крути. Он завернул их в пару целлофановых пакетов и засунул под кресло водителя. Его «попутчик», как увидел эту заначку, как осознал сколько бухла можно купить на эти деньги, то аж затрясся.
Зубы лучше бы себе сделал, огрызнулся тогда Коля.
Но Алкаша больше нет, а заначка вот она, под подушкой на продавленном диване. Как алмаз среди груды камней.
Деньги это ресурс. Коля понял это давно и тратил их, не жалея. На себя дорогого. Стрижка, маникюр, салон загара, брендовая одежда. Кто-то сказал бы, что это глупости, но Осипов знал, что встречают по одежке. Когда он заходил в переговорную на встречу к очередному потенциальному клиенту, то он знал, как выглядит со стороны. Симпатичный, молодой, подтянутый человек, хорошо одетый и в меру загорелый. Именно так, кто бы что ни говорил, и выглядит успех, а к успеху тянутся все. Поэтому не важно, кто ждал в переговорной женщина или мужчина, «одежка» Коли действовала на всех одинаково. С ним хотелось общаться, а Осипов этим пользовался. Это помогало в работе, он показывал результаты, а потому полученный бонус и не показался Коле большим.
«Ладно, дело прошлое», не стал бередить душу Коля. В той одежке, в которой он был сейчас, его не взяли бы на работу не то, что во «Времена года», а даже бы в тот подвал, где он когда-то продавал утюги.
А потому Коля поверх майки надел, найденную в шкафу, брезентовую куртку, сменил мокрые шлепанцы на разбитые туфли со слишком узкими носками, почти вышел из квартиры, но метнулся назад, открыл сервант и взял паспорт. Без этого документа баксы не поменяют.
Когда он шел по улице до ближайшего банка, то в голову пришла закономерная мысль.
«А ведь я не знал, где лежал паспорт, подумал он. Это что же, наследство Алкаша? Спасибо. Сам сдох, но хоть что-то полезное оставил».
С этой мыслью он игрался пока шел до банка, перед которым Коле стало как-то не по себе.
«С чего это вдруг?» подумал он, и тут же завибрировала маленькая пылинка, из тех, что остались от прежнего владельца тела. Перед его глазами возникла картинка, как Алкаш хочет пройти в отделение банка, показывает охраннику какую-то древнюю банковскую карточку, а охранник его не пускает. Бывший призер многочисленных чемпионатов был пьян, а в банк решил зайти ради прикола. Он обнаружил в кармане пластиковую карточку банка, который давно закрылся. Но в затуманенном сознании Алкаша родилась мысль пойти и проверить. Может, разорившийся банк хоть чуть-чуть, но вернул его деньги. Писали же в газетах, что там производилась какая-то санация.
В общем, выперли тогда спившегося спортсмена из отделения банка. Давно это было, и Алкаша уже нет, а то чувство унижения, которое он осознал, проснувшись на следующее утро, все еще осталось.
«Я не он», сказал себе Коля.
Он бодро зашел в банк. Хоть и косились на него некоторые посетители, но никто не помешал ему подойти к аппарату, раздававшему билетики с номерами очереди.
Вам помочь? подскочила молоденькая работница банка.
Сам, ответил Коля, выбрал опцию «обмен валюты», получил билетик и стал ждать.
Сцена 14
Деньги это ресурс, и это хорошо. В этом Николай Осипов убедился в очередной раз. После банка он зашел в большой супермаркет, где кроме продуктов, продавалась и одежда. Скоро в корзинке оказались необходимое белье, носки, несколько маек с коротким рукавом, джинсы, штаны для дома, толстовка с капюшоном. Напоследок Коля взял недорогую синтетическую куртку от дождя, дешевые кроссовки и резиновые короткие сапоги. Весна на дворе и попасть под дождь было легко.
А можно, я прямо здесь переоденусь? спросил он, расхаживающую между рядов с одеждой, работницу.
А как вы штрих коды показывать на кассе будете? вместо ответа спросила женщина.
«Что-то я туплю, подумал Коля. Или не я? Хрен с ними, пройду через кассу, потом вернусь и переоденусь».
Так он и сделал. Потом помахал перед носом уже знакомой работницы чеком, да и прошел в кабинку.
Обратно вышел уже другой человек. Во всяком случае, именно это читалось в глазах работницы, которая зачем-то ждала его на выходе из примерочной. Старую одежду он так в кабинке и бросил.
Магазин Коля покинул не скоро. Зашел в столовую, которая работала при супермаркете.
«Просрочку сюда что ли сплавляют?» было первой его мыслью.
Но еда оказалась вкусной, а за кофе парень ходил два раза. А еще он прочитал бесплатную газету, которая пачками лежала на стеллажах у входа в столовую. В ней он нашел все, что ему было нужно. Оставалось только позвонить. Для этого Осипов зашел в салон связи, который также наличествовал в супермаркете.
«Блин!» подумал он. «Не магазин, а пылесос какой-то».
Появилось чувство, что магазин просто не отпускает его, словно хочет высосать из него все наличные.
«Не хватало чтобы и туалет был платный», подумал Коля, почувствовав позывы. Но туалет оказался чистым, светлым и бесплатным.
«Это у вас прокольчик в бизнесе», пожурил он неведомого ему управляющего магазином и набрал номер на только что купленном смартфоне.
Добрый день, сказал Осипов. Мне надо сделать уборку квартиры.
Какое-то время он общался с диспетчером: когда приехать, адрес, форма оплаты, а потом добавил.
Пришлите тех, кто не боится, он хотел сказать грязи, но не стал. Тех, кто не боится работы.
А что?
Купил квартиру у алкаша, почти не соврал Коля.
А где теперь бывший хозяин? почему-то переспросили в трубке.
Не беспокойтесь, ответил Осипов и лишний раз прислушался к себе: пусто, никого, только стая черных пылинок. Но это ладно. Коля научился с ними сожительствовать. Когда пылинки начинали раздражать, он представлял, что это настоящие пылинки и что, если он подует на них, то они закружатся в потоке воздуха и улетят прочь. Так Коля и делал, даже сворачивал губы трубочкой, чтобы лучше представить, как он дует на эти остатки сущности Алкаша. Черные пылинки действительно разлетались по сторонам на какое-то время, но только за тем, чтобы потом вновь начать кружиться, медленно собираясь в облачко-стаю.
Не беспокойтесь, еще раз повторил Коля. Прежний хозяин не вернется. Он умер.
Сцена 15
Работниками клининговой компании оказались два коренастых то ли узбека, то ли таджика, что в сочетании с английским названием самой компании Форева, написанном на их куртках, смотрелось смешно. Осипов выдал им напутствие «Чтоб все было чисто. Мусор, поломанное, разбитое, грязное выбрасывайте на хрен!».
Потом он сидел на лавочке у подъезда и курил. Легкие ему достались от Алкаша, и потому они с наслаждением затягивали в себя сигаретный дымок. А вот сознание в этом теле было Колиным. От выкуренных подряд нескольких сигарет оно затуманилось. Стало хорошо и спокойно. Уборка затянулась и, пребывая в полусознательном состоянии, Коля легко просидел на лавочке часа два.
Принимайте работу, на вполне чистом русском языке говорил ему один из то ли узбеков, то ли таджиков. Чтобы клиент его услышал, он слегка тряс Колю за плечо. А другой работник в это время выносил из подъезда большой черный мешок. Таких мешков у подъезда стояло уже несколько.
Работники «Форева» выполнили все, что просил Коля. Они вымыли пол и оконные стекла. Оттерли, как смогли, кухню и туалет. Убрали пыль с мебели и паутину в углах под потолком. И даже побрызгали в воздухе каким-то освежителем. Теперь в квартире пахло, как в туалете хорошего торгового центра. Но все равно, это было не то, чего ожидал Осипов, вызывая чистильщиков.
Принимайте работу, снова повторил азиат и подсунул Коле какие-то бумаги.
Все еще пребывая в обкуренном сознании, Коля их подписал. После этого азиаты быстро забрали свои пылесосы, ведра, тряпки и исчезли.
Не получилось, вслух сказал Осипов.
Непонятно чего он ожидал? Что поднимется вслед за этим азиатом и увидит на месте загаженной квартирки номер люкс. Ну, не люкс, а хотя бы что-то похожее его старую квартиру? Но не получилось!
Паркетный пол стал чистым, но лак с него был давно вытерт, на нем хватало разных пятен, а кое-где отсутствовали сами паркетины. Окна блестели, но краска на их рамах местами облупилась, и на паре створок отсутствовали ручки. И так везде. Криво висящие шторы, никуда не девавшийся продавленный диван, грозящие развалится от использования стулья, разбитое зеркало в ванной, пожелтевший от времени унитаз, порванный шлаг душа.
Коля бродил по доставшейся ему в наследство от Алкаша квартире и повторял:
Не получилось, не получилось.
Сквозняк выдувал через открытую форточку аромат освежителя, заботливо разбрызганного работниками «Форева». На его место возвращался запах курева, который за многие годы въелся в мебель, обои, оставшуюся одежду в шкафу. И этот запах было не прогнать ни освежителем, ни сквозняком.
Коля устало опустился на диван, и его продавленность уже не удивляла. К горлу подступила тошнота.
«Зачем я так накурился?» подумал он, ошибочно посчитав сигареты причиной появившегося чувства.
Но дело было в другом. Реальность ему снова напомнила о том, что дергаться бесполезно.
«Я в жопе, думал Коля. Я в жопе».
Как ни старайся, как ни выпрыгивай из штанов, ты все тот же Алкаш. И никакая косметическая уборка это не изменит.
Осознание этого снова дернуло настроение парня вниз. Он закрыл лицо руками и заплакал.
Сцена 16
Ты стал какой-то другой, прошептала Ольга.
Ее лицо было вплотную к моему, а когда она говорила, то ее губы касались моего носа.
Это хорошо или плохо? спросил я.
Не знаю.
***
После того, как я успокоил Ольгу, я отнес дочку в ее комнату и уложил спать. Пришлось лечь рядом с ней и спеть пару песен. Кто из нас заснул первым, я не заметил.
Пойдем, меня разбудила Ольга. Она уже спит.
А потом был секс с желанной женщиной. На этот раз все случилось спокойнее, чем в первый раз. Возможно потому, что я знал, что все это повторится завтра и послезавтра, и послепослезавтра. А потом Ольга устроила мне этот небольшой допрос.
***
С этим допросом в постели я разобрался легко. Я был уверен, что если я сейчас начну отвечать на вопросы Ольги, то наделаю кучу ошибок. Не та интонация, необычные слова и обороты все это грозило только усилить подозрения этой женщины. Поэтому я ее внимательно выслушал, а потом поцеловал такие близкие губы, а другой рукой спустил с ее плеча бретельку ночной сорочки. После этого ее ночнушка уже не могла скрывать немаленькую грудь Ольги. Я тут же на нее переключился и почувствовал, как под моими губами стал набухать ее сосок. А потом нам было уже не до разговоров.
Утро, безо всякого участия Ольги, вновь поставило передо мной вопросы. Мне надо было осваиваться в чужом для меня мире. Каждый шаг грозил ошибкой. В чем я хожу по дому? Где моя одежда? Где я работаю? Как я туда добираюсь? Ответов я не знал. Поэтому я малодушно продолжал лежать в постели и прокручивать в голове произошедшее вчерашней ночью.
Было упоительно хорошо, но страшно. Возможно, мне было так хорошо именно от того, что было так страшно. Я совершил двойное убийство. Хотя нет, убил я только себя, а вот сущность мужа Ольги куда-то уплыла. Или все, наоборот. Я остался жив, а вот муж Ольги ушел в неизвестность. Какой вариант выбрать? Сделать выбор мешали все те же чувства упоительного наслаждения и страха.
Ольга уже встала и что-то делала на кухне. Но я знал, что как только выберусь из постели, то окажусь на неизвестной мне территории, где на каждом шагу буду ошибаться до тех пор, пока не получу прямой вопрос, а кто ты такой и что ты тут делаешь?
Просыпайся, соня, в комнату зашла Ольга. Опоздаешь на работу.
Я, кажется, приболел, сказал я.
Ольга подошла к постели, села на край и потрогала мой лоб ладонью. Она была в джинсах, а сверху тонкая вязанная кофточка. Грудь, которую я целовал всю ночь, была укрыта в бюстгальтер от чего казалась еще привлекательней.
Симулянт, то ли спросила, то ли утвердительно сказала Ольга.
Хочу привести чувства в порядок, сказал я, потянулся и положил ладонь на обтянутую джинсами попу Ольги. Она слегка нагнулась надо мной, молча рассматривая меня, как незнакомую букашку.
Зайка, у тебя нет кого-нибудь знакомого, кто мне выписал бы больничный? спросил я.
Почему «зайка»? спросила меня Ольга, все также склонившись надо мной.
Потому что у тебя выросли ушки, я провел руками по волосам Ольги, зачесывая их за уши. А еще у тебя появился хвостик.
Я снова потянулся к ее попе, но джинсы не дали мне провести необходимые поиски. Однако, этого хватило. Ольга охнула и отстранилась от меня.
Мы с Дашей из-за тебя в садик опоздаем, сказала она.
Тут в комнату зашла Даша.
У кого появился хвостик? спросила она. Я тоже хочу.
Вот у этой маленькой девочки, ответил я, вскочил с кровати и, прикрыв наготу одеялом, стал бегать за дочкой.
Вот сейчас я покажу, у кого появился хвостик!
Даша тут же включилась в игру и с визгом бегала от меня по комнате.
Ну, все, все, остановила нас Ольга. Вот тебе номер телефона. Это муж Ленки. Он гастроэнтеролог. Я ему уже позвонила. Пострадаешь язвенной болезнью недельку. Нормально?
Ты просто золото, сказал я и обнял молодую женщину.
Мам, ну мы идем? Даша стала дергать мать за руку.
До вечера? сказала Ольга, все еще держа мою руку и смотря мне прямо в глаза.
До вечера, ответил я.
К этому времени мне надо было сделать массу дел и главное хоть немного освоиться в чужой для меня обстановке.
Сцена 17
Когда я остался один в квартире, то облегченно выдохнул.
А собственно, что я испугался? Максимум, чего мне можно было опасаться, это угодить в психушку за то, что веду себя не так, как раньше. Но вероятность этого стремилась к нулю. Да и по поведению Ольги было видно, что, если она и замечает какие-то странности в поведении мужа, то эти странности, скорее всего, ей нравятся.
Я бросил на постель одеяло, которым все еще прикрывал наготу, а потом прошел в ванную. Минут пять стоял под контрастным душем, потом вытирался и рассматривал себя в зеркало.
Тот я, из прошлой жизни, выглядел, пожалуй, помужественней. У Коли была более тонкая кость, да и черты лица поизящнее. Или я придираюсь? Ревную? Пора прекращать. Теперь это я. А свое тело надо любить, как говорят психологи. Вот я и буду любить.