Я не вмешиваюсь в разговор. Стою в центре возбужденно гудящей толпы и чувствую невероятную гордость. Я уже не наивная трусливая девчонка, как пять лет назад! Теперь за мной люди, которым я могу доверять!
Мы обязательно победим!
***
Пятница выдается морозной и солнечной.
Пока нормальные люди в теплых офисах дарят открытки, мимозу и конфеты «милым дамам», разливают шампанское и мартини с соком, чтобы поднять тост за «украшение коллектива» и пожелать «оставаться такими же очаровательными и добрыми», мы должны чесать черт-те куда через снега и метели с каким-то посторонним мужиком!
С Афанасьевым мы прибываем к офису одновременно, но с разных сторон.
Он крутит на пальце брелок с четырьмя колечками, я с независимым видом качу маленький золотистый «самсонайт», который мне только что достал из багажника «майбаха» статный мужчина в черном костюме.
Такси элитного класса, Рената Романовна? Не жалко зарплаты на понты? Попросили бы свою «личную жизнь» вас подвезти, скалится Афанасьев.
Вы бы за своей личной жизнью следили, Святослав Семенович, лениво отбрехиваюсь я.
Без кофе у меня никакого задора, а кофе я с утра не успела, потому что проспала и кидала в чемодан вещи почти наугад. А проспала я, потому что всю ночь строила наполеоновские планы Вот так и проигрываешь битву за Москву стоит не выспаться.
Кофе? предлагает мне кто-то из-за плеча, протягивая термос, из которого струится божественный запах. Зарядку? Другая рука протягивает Афанасьеву, который с мрачным лицом смотрит на свой телефон, ярко-красный шнур. Меня зовут Игорь Иванович, лично для вас Гарри!
Мы оборачиваемся и видим два чуда света.
Гарри высоченного мулата с копной волос как у льва Бонифация, и его машину ярко-оранжевый вездеход на огромных колесах.
Все настолько плохо? разглядывая ее, кисло интересуется Афанасьев. Нормальная машина в ваши края не пройдет?
Модная пузотерка какая-нибудь не пройдет, весело отвечает Гарри. А «пазик» года пятидесятого легко! Если нашим людям очень надо, они везде проберутся!
Хотелось бы, чтобы наших сотрудников доставили на чем-нибудь покомфортнее «пазика» пятидесятых, намекаю я, с удовольствием отпивая кофе из термоса. Нос щекочет имбирно-кардамонно-коричный аромат, язык смакует благородный горький вкус с нотками шоколада, поэтому поддевка получается почти дружеской.
Не волнуйся, хозяйка, так же по-дружески отвечает Гарри. Наш водила свое дело знает, доставит ваших в лучшем виде. Но завтра. А сегодня я за него. Садитесь, поехали!
4.
Мы с Афанасьевым синхронно направляемся к передней пассажирской двери вездехода и одновременно тянемся к ней руками. И так же синхронно их отдергиваем, чтобы не соприкоснуться пальцами.
Впиваемся друг в друга яростными взглядами, и я предвкушаю первую из битв.
Но Гарри спасает ситуацию:
Нет-нет-нет! Переднее сиденье это законное место моей жены! Я ей поклялся, что туда никто, кроме нее, не сядет. Так что, господа хорошие, добро пожаловать на заднее!
Мы забиваемся в противоположные углы широкого заднего дивана и демонстративно смотрим в свои окна, пока Гарри выруливает из города, ловко проскакивая все пробки и заторы.
По пути, когда мы выбираемся с черно-серых трасс на белоснежные просторы, он как-то незаметно начинает рассказывать нам о своем хозяйстве.
Места у нас вроде как и недалеко от столицы, а заповедные. Говорят, тут деревня стояла, где жили ведьмы и колдуны. И наворожили они так, что вокруг их деревни лес стал расти густой-густой, да так хитро, что даже с вертолетов деревню не видно. Все в тумане и в дымке. Сушей тоже особо не пройдешь кругом то болото, то чаща непролазная. Но если знать секреты, то на велосипеде минут пятнадцать до электрички.
Под его неспешный рассказ кофе из термоса идет просто на «ура», а уж когда Гарри велит покопаться в боковом кармане и там находится миндальное печенье, жизнь становится вообще прекрасна. Афанасьев тоже счастлив, заряжая свой драгоценный телефон. Что у него там, что он не отлипает от экрана? Та самая личная жизнь, которой нет у меня?
Деревня в девяностых, однако, повымерла вся, ведьмы и колдуны ушли куда-то, а может, и померли тоже, и деревня открылась чужакам. На берегу Волги построили яхт-клуб, а там, где наш домик стоит, хотели гостиницу роскошную и дом отдыха для «своих». Но бабка из соседней деревни сказала, что ничего у них не выйдет, этот лес не вырубишь, он сам себя охраняет. Так и получилось. Так что построили только нашу усадебку да конный клуб.
Я вспомнила буклет, оставшийся на столе у Павла Андреевича. Нехилая деревенька была, судя по размаху конного клуба
Ягоды у нас прекрасные, малина, черника, земляника, ежевика, все есть, грибы все как на подбор, а вот волки только по дальнему краю леса ходят, людей не пугают. Думаем тут вообще эко-деревню построить, чтобы и туристы, и богатым людям жить можно было. Только с дорогой надо разобраться. И с вертолетами. Но мой танк везде пройдет!
Гарри хлопает свой «танк» по рулю и продолжает травить байки о том, какие у них умные лошади растут, какие огромные ягоды спеют, что недавно на участке даже киви вырастили виданное ли дело в Подмосковье!
А я тем временем задремываю, несмотря на пол-литра кофе, и просыпаюсь, когда мы уже подъезжаем к дому. Судя по ошалевшему виду Афанасьева он тоже вздремнул. Вот тебе и ведьмы дорогу-то мы так и не посмотрели толком.
Домик и правда симпатичный. Без нарочитой «русскости», но и не усредненный коттедж без роду, без племени. Добротный такой двухэтажный дом, окруженный хозяйственными постройками и засыпанный снегом.
У нас тут все есть, продолжает Гарри, словно и не замолкал всю дорогу. Скважина, спутник, генератор, бойлер. Камин тоже есть, если надо. Баня. Два снегохода в гараже и лодка у причала, ну да вам лодка не нужна
Он проводит нас по очищенной от снега дорожке и отворяет дверь в дом.
Мы уже все подготовили. В холодильниках то, что долго хранится, остальное завтра свеженькое подвезем, там и персонал для кейтеринга подтянется, Гарри проходится по дому, открывая везде двери, а мы тащимся за ним сонными мухами, пытаясь вникнуть во всю эту информацию. Аппаратура в кабинете проектор, микрофон, тоже все готово. Осваивайтесь пока. Завтра в девять утра приеду, привезу вам на завтрак свежих булочек, яиц и молока!
Зачем? спрашиваю я, как раз открывая холодильник и обнаруживая, что он забит под завязку, в том числе и яйцами с молоком.
Попробуете наше свежее никогда не сможете больше покупать ничего в магазинах, снисходительно объясняет Гарри.
Какое-то проклятие, а не пожелание, ворчу я, вспоминая про свой чемодан и закатывая его в дом.
Мой номер тут, Гарри стучит по табличке в коридоре. Если надо звоните! Удачи!
И он оставляет нас с Афанасьевым вдвоем.
Игнорируя его, обхожу по широкой дуге и отправляюсь исследовать территорию.
Скромное звание кабинета носит целый конференц-зал с длинным столом и огромным экраном, на котором можно смотреть голливудские блокбастеры.
Гостиная это тоже довольно обширное помещение, чем-то похожее на лобби хорошего отеля, и камин там действительно внушительный.
Еще есть кухня, сверкающая хромированной техникой, и неожиданно застекленная терраса, на которой растут пальмы, фикусы и какие-то цитрусовые, по которым не понять то ли хилые апельсины, то ли жирные мандарины, то ли вообще что-то экзотическое.
Они тут всю зиму топят, что ли? звучит за моей спиной голос Афанасьева, и я вздрагиваю.
Успела уже позабыть о его присутствии. На свое счастье.
Не удостаивая его ответом, иду к лестнице на второй этаж и замечаю под ней целый командирский пульт циферблаты, ручки, кнопки, рычаги. Видимо, отсюда и управляют обещанными бойлерами и генераторами. Но судя по всему, тут целая климатическая система.
Щелкаю по циферблатам ногтем и поворачиваюсь к Афанасьеву, который таскается за мной как молочный щенок за мамкой и спрашиваю:
Что-нибудь в этом понимаешь?
Нет, коротко отзывается он, окинув рычажки равнодушным взглядом.
Чудесно
Нормальные мужики, вообще-то, должны таким интересоваться!
Поднимаюсь по лестнице на второй этаж вместе со своим «хвостиком».
Там нас встречает десяток комнат друг напротив друга и двойные двери в «хозяйскую» спальню. Я распахиваю их, словно дворецкий в старинном замке и смотрю на королевских размеров кровать под балдахином сочного винного цвета.
А это наша снова суется из-за спины мой напарник.
Ох, Афанасьев, да отвали ты ради бога! наконец взрываюсь я. Тебе заняться больше нечем, что ты за мной таскаешься?
Ну что ты шипишь? вполне миролюбиво спрашивает он. Нам надо сотрудничать, если не забыла.
Я шипишь? Я? Я?! Это была МОЯ должность! рычу я.
Не была, спокойно отзывается он. Павел Андреевич все объяснил.
Это была МОЯ компания! я его не слушаю.
Не твоя, поправляет он.
Я тут все устроила и наладила! А теперь что делать?
Как что? Работать!
С ТОБОЙ?!
А ты увольняться собралась?
Он отворачивается от меня, вальяжно шествует в спальню и устраивается в высоком кресле, стоящем рядом с кроватью.
Либо ты, либо я! заявляю, упирая руки в боки.
Очень смешно, скучным голосом говорит Афанасьев, забирая с чайного столика журнал и задумчиво его листая. Как хочешь, впрочем. Два месяца отработаешь, дела передашь и гуляй по холодку.
Ааааааааарррррр!
Мой рык не производит на него ни малейшего впечатления. Он как будто даже увлекается чтением статьи, оставляя меня кипеть и плеваться кипятком.
Ладно!
Распахиваю одну из дверей, ведущих из спальни, и обнаруживаю там роскошную ванную комнату с джакузи, тропическим душем и двумя раковинами утопленными в мраморную столешницу.
За другой оказывается просторная гардеробная с подсветкой, золотистыми зеркалами и мягкими пуфиками.
Дом мечты просто.
Интересно, десять спален это для детей или для гостей?
Раздраженно захлопываю двери обратно и спускаюсь изучать первый этаж.
В гостиной за ширмой обнаруживается стол, уставленный сверкающей посудой из тонкого фарфора, узкими бокалами, хрустальными вазами. Там же стоят подсвечники с белыми свечами и сложены тонкие скатерти и матерчатые салфетки.
У нас корпоратив или прием у английского короля?
Подхожу к камину, присаживаюсь на корточки, повыше подтягивая узкую юбку, и беру с полки коробку длинных спичек. В камине уже подготовлены эстетично, как для фотосессии, сложенные дрова, и я перекладываю их нормально, прежде чем поджечь.
Умеешь разжигать камин? Афанасьев уже переместился вниз и устроился на диване напротив.
Не сложнее костра, фыркаю я. А ты так и не научился?
Его глаза вспыхивают, и я понимаю, что совершила ошибку.
По-о-омнишь с удовольствием тянет Святослав Семенович, мой новый начальник и мой бывший жених. А я уж было решил, что меня оказалось легко забыть!
5.
Все это началось шесть лет назад.
Даже чуть больше но с каждым годом все сложнее вспоминать прошлое и считать дни, особенно если делать этого не хочется.
Глупость глупостью чем еще может быть роман двух почти выпускников Политеха?
До того лета я понятия не имела, кто такой Святослав Афанасьев Свят или Славка или, как я его потом называла, любое слово на «с», растянутое свистящим шепотом.
Ссссссын сссссвоей матери, ты спать планируешь идти?
Чмокнуть в макушку засидевшегося в «Танках» бойца и уйти одной. А он придет под утро. Зато сразу подгребет под себя, урча и смеясь от моего ворчания.
Сссссссчасссстье мое, где ты шлялся полночи с выключенным телефоном?!
Качнуть на ладони удачно купленную в тот день мраморную скалку. Пристально посмотреть в глаза. И растаять от ловко вытащенного из-за спины букета нежно-розовых пионов.
Ссссссволочь ты моя ненаглядная!
Окунуться лицом в ворох душистых цветов, вынырнуть и ахнуть, увидев его на одном колене с красной коробочкой в руке.
Все годы учебы в Политехе мне было на кого смотреть. Девочка в техническом университете всегда красавица, умница и лучше всех готовит. У нас была баскетбольная команда, команда «КВН» городской чемпион, программа по обмену студентами с Италией и Камеруном, правительственные гранты для одаренных в общем, выбрать было из кого.
И я отчаянно вертела хвостом, меняя поклонников, как перчатки, не запоминая их имен, отмечая в телефоне только как «Поц на папиной тачке», «Бывший Юльки», «Татушка с Цоем».
Убегала с дополнительных занятий в библиотеке с президентским стипендиатом на свидание с высоким и красивым баскетболистом, оттуда на вечеринку с огненноглазым итальянцем и под утро уходила оттуда с шоколадным мачо, с которым целовалась до рассвета, а утром уже флиртовала у кофейного автомата с низеньким щупленьким и усатым парнишкой из Еревана, хохоча буквально после каждой его фразы.
В тот палаточный лагерь на берегу Волги я тоже попала с каким-то из поклонников. Решив набрать очков в моих глазах, он хвастанул, что увлеченный байдарочник и познакомил со своими друзьями-походниками.
Я запищала, что хочу в настоящий поход, и меня взяли на ближайшую гулянку в выходные.
На байдарке покататься не дали потому что я призналась, что плавать не умею, а спасжилет надевать не буду, он некрасивый.
Ну они и отправились в путешествие по речным островам без меня, оставив в лагере дежурной. Вместе с каким-то тихим парнишкой, который что-то бренькал на гитаре в сторонке и почти не мешал мне загорать своими нескромными взглядами.
Вопреки всем прогнозам и безоблачному небу еще с утра, к обеду в тот день налетели темные тучи и ливанул такой дождь, что костер потух моментально, а забытый без крышки перловый суп стал объемнее на литр.
Вода прибывала так стремительно, что нам с тем парнем пришлось спасать от наводнения гору рюкзаков, пару палаток, а потом еще и походный очаг.
Ждать возвращения народа этим вечером было без толку река бурлила и волокла с собой огромные деревья, да и ливень не спешил заканчиваться.
Мы со Славкой, как он представился мне между делом, пока спасали имущество, промокли насквозь, гитара была безнадежно испорчена, но самое худшее не осталось сухих дров. А меж тем близилась ночь и отчетливо холодало.
Так! я решила взять дело в свои руки и бросила ему зажигалку. Ты разжигай костер, а я пойду поищу какие-нибудь сухие одеяла, а то доиграемся до воспаления легких.
Давай лучше я одеяла, предложил он. А ты приготовь пожрать.
Скажи спасибо, что я тебя за дровами не посылаю, возмутилась я. Ты кто? Мужчина? Охотник? Вот и давай, добывай огонь. Хоть трением, хоть верчением колесика.
Все дрова мокрые, заметил он очевидное. Я не умею разжигать воду.
А что ты умеешь тогда? удивилась я. Они ж тебя с собой не взяли, потому что ты грести не умел.
Петь умею, гордо сказал Славка, и я закатила глаза в первый раз.
Но не в последний.
Как выяснилось, готовить кашу на костре он тоже не умел. И даже заваривать чай в кане.
Ты хоть с пельменями справляешься? закатила я глаза во второй раз. Или по жизни питаешься хлебушком?
Ни разу не пробовал их готовить, признался он, не испытывая ни малейшего смущения.
Тогда, на фоне бравых походников, космических инженеров, остроумных армян, туповатых, но мускулистых спортсменов и прочих выдающихся личностей нашего универа, он показался мне каким-то прибитым лузером.
Это потом я узнала, что он учился на гуманитарном факультете и жил в женской общаге, потому что в мужской ему не хватило мест. Пельмени он последний раз ел в школе, потому что окружающие его девочки соревновались за право накормить его своими фирменными борщами, пирогами с рыбой, рулетами из индейки и прочими разносолами.